Маморитаи

Глава 7

Вокруг бывших друзей разгорается пламя адской бойни. Свист кунаев глушит чуткий слух, сенбоны изредка пронзают смягчённую после долгой битвы землю, подкопчённую огненными техниками, скрежет лезвий мечей был подобен низкому вою, разбрызгивая искры от клинков, мученические, воинственные крики, вопли боли и ярости компилируются в сплочённый шум отчаяния, многотонным гранитом подавляющий атмосферу, вой смерти оседает в воздухе не хуже липкой пыли, в то время как Итачи внимательно всматривался в умершего далекого друга. Шисуи внезапно, следуя чужому приказу, атаковал Итачи. Лязг кунаев отбросил ослепляющие и ошпаривающие брызги. Горящие огнем взоры двух Учиха столкнулись. В зрачке Шисуи закрутился Мангеко Шаринган, а на губах мелькнула лёгкая улыбка.

Итачи выдержал натиск Шисуи и даже не покосился на мелькнувшую, точно вспышка, крылатую фигуру. Ворон навис над друзьями, его проникающий в глубины души крик ознаменовал последующий лёт вниз. Он спикировал, как стрела, взмахнул крыльями, сменяя положение и вцепился когтями в плечи Шисуи, когда Итачи звонко парировал кунай, черканул по шее и ударом ноги о грудь оттолкнулся, взлетая в воздух, мгновенно растворившись в сгущающимся багровом тумане. Карканье сотен ворон, круживших вокруг заполонили сознание восставшего, ввергая в дезориентацию и смуту. Кожу щипали острыми клювами, раздирали когтями, его съедали заживо, но взгляд…взгляда от самой первой вороны он не отводил и позволил себе, несмотря на все протесты непослушного тела, заглянуть глубже в яростно блестящий, отданный перед смертью Мангёко Шаринган.

Итачи сдержанно кивнул вздрогнувшему Шисуи. Кузен размял плечи, обводя рассеянным после снятия гендзюцу взором поле боя. Война походила на кровавую резню, грозящую перерасти в нечто более ужасающее и смертоносное, то, что потрясет мир, затронет каждую душу, будь то ниндзя, Дайме, аристократ или крестьянин.

— Ты чересчур жесток, — надул губы Шисуи, повернув голову к невозмутимому другу.

Итачи, не теряя времени, незаметно для обычного глаза сблизился с Шисуи, схватил его за предплечье и сложил печать. Недолгое головокружение служило знаком короткой телепортации.

Шисуи пошатнулся, забавно скривился, обнаружив себя стоящим посреди никем не тронутой поляны, окруженной многовековыми деревьями. Стая воронов ринулась прочь от парочки друзей, напоследок один из них цапнул шикнувшего Шисуи.

— Что за?…Следи за своими питомцами! — воскликнул он, тряся рукой.

— Успокойся, — бесстрастно отрезал, наклонил подбородок Итачи — Воскрешенных контролируют. Ты можешь сказать кто именно? Видел лицо кукловода?

— Кукловода? Мы тебе что, марионетки? — фыркнул Шисуи, но незамедлительно растерял всю напускную шутливость — Меня воскресили неподалёку от Страны Рек. Рядом никого не было, однако ему для контроля пришлось постоянно использовать свою чакру. Я ощущал эманации до снятия техники и могу провести нас в его логово. Если он не сбежал.

— Он не трус.

— Ты понял кто…Зачем вообще спрашивал? Ты не меняешься — с досадой цыкнул Шисуи, надул по-детски щёки. Выражение Итачи ничуть не дрогнуло, он по прежнему задумчиво всматривался в небо, витая в собственных размышлениях и не обращал внимания на притворные обиды.

— Догадка, — коротко объяснил Итачи — Поспешим. Нельзя терять время.

— А ты по-прежнему скуп, друг мой, — Шисуи повернулся спиной к Итачи, размял плечи, попрыгал и дерзко, громко подстрекнул — Не отставай, а то потеряешься!

Порыв ветра с острым свистом срезал притоптанную траву и отбросил сухие сучья с камнями врозь — два неразличимых силуэта растворились среди шуршащих разноцветных крон.

Белоснежный орёл завис над поляной, сверкая холодными льдинками глаз, где состоялись короткий совет и издал зазывной стрекочущий клич. Он взмахнул широким разворотом крыльев, сбрасывая несколько перьев подхватившему их ветру, и устремился вслед двоюродным братьям.

Звезды смущенно мерцали вокруг выглядывающей из-за редких, полупрозрачных чернеющих облаков тусклой луны. Последние солнечные лучи с неохотой ласкали землю, деревья, тонкие листья и сиротливо возвышенного в чаще мрачного леса деревянный охотничий домик. Небо сменяло лазурный цвет на сгустки оранжевого и жёлтого, буквально горя вместе с временно затихшими в некоторых дивизиях битвами. Ветер бесшумно колыхал висящие на ветке колокольчики, резко звякнувшие вместе со скрипом гниющей двери дома. Половицы лестницы прогнулись под тяжелым шагом лениво ступающего старика. Он поправил рукав тёмно-зеленого кимоно, презренно щуря единственный не скрытый бинтами глаз, обращённый на незваных гостей.

Две фигуры, чьи лица невозможно разглядеть, подсвечивались со спины редкими предзакатными, теряющими жизнь лучами, всеми силами пытались пробраться сквозь густые желтеющие кроны, что гипнотически шуршали, покачиваясь из стороны в сторону, напоминая шипение песка в песочных часах. Словно отсчет чьей-то жизни подходил к концу.

Будто к старику пришли его личные жрицы смерти.

— Данзо, — Шисуи протянул отдающее горечью на языке имя, стиснул до боли зубы — Как ты догадался? Нет, как я не узнал эту чакру?

Итачи активированным шаринганом просканировал бывшего советника, напряженно остановился на пластом висящей руке врага. Спина горела в не по осеннему жарком заходящем солнечном свете, сбоку звенели колокольчики, а пространство наполняло запахами сырой древесины, гнилью и металлом.

По скулам старика скользнули желавки, капилляры в глазу полопались, зрачок опасно расширился, как у обезумевшего демона. Шлёпки оторвались от пола с чмокающим звуком. Свист — несколько кунаев неудачно вонзаются в пустую половицу на веранде.

Шисуи метнулся к прыгнувшему в воздух Данзо, ловко увернулся от смертельных воздушных пуль. Ему понадобился миг, чтобы сблизиться с врагом и тяжелым пинком в солнечное сплетение откинуть его. Шимура перевернулся, врезался в толстый ствол, отчего прерывистых выдох разрушил безмолвную тишину. Несколько листьев в танце осыпались на больную голову пострадавшего вместе с деревянной крошкой. Он стёк на землю, зажмурился, лицо исказила недолгая гримаса, сделав морщины глубже, отторгающее ки подобно пару обхватило потрескивающий воздух.

Шисуи порывисто дёрнулся, неожиданно ощущая как его за плечо тянут назад. Он повернул голову, сталкиваясь с будто пожирающим гневом Аматерасу шаринганом Итачи, чужие пальцы сильнее вонзились и могли бы причинить ужасную боль, не являясь Шисуи мертвецом.

— Вы не убьете меня, — прокряхтел со смешком Данзо, разлепляя веко — Техника нечестивого воскрешения никогда не исчезнет, если я погибну. Лишь Я способен её отменить.

Губы Шисуи дрогнули в натянутой ухмылке, подбородок вздёрнулся верх. Он скинул руку Итачи с плеча и посмотрел на Шимуру, гордо расправив плечи.

— Подобную тебе падаль даже убивать омерзительно. В мире существует множество способов заставить пленного исполнять что захочется экзекутору.

— Думаешь, хватит силенок, чтобы меня остановить? — Данзо без проблем встал на ноги, неспешными движениями, под двумя парой острых багровых взглядов, размотал бинты на руке и голове — С моей силой никто не победит меня! Вы не знаете и доли того, на что я способен, мальчишки.

Он вскинул оголенную руку, по предплечью которой вертелось не меньше десятка шаринганов, периодически моргая, словно живые. По спинам Учиха пробежал холодок от столь противоестественной, отвратительной картины, а от знания, что они принадлежали их родным, соклановцам мышцы сковывает льдом. Итачи не выдал обуявшей его печали, он смотрел на бывшего старейшину Конохи с внимательным прищуром, мимолетно переглянулся с Шисуи. Они безмолвно вели разговор, как в давние времена, ушедшие в прошлое под натиском властолюбия стоящего напротив них врага.

Итачи прогнал мимолётную мысль, ведущую его к извечным рассуждениям о возможности изменения прошлых решений. Они подобны зыбучим пескам затягивают на долгие часы терзаний и заставляют растворяться в бессмысленных, сотни раз прокрученных вариантах, раздиравших сердце.

— Ваши усилия тщетны! Я непобедим! — плевался в безумии Данзо, размахивая руками.

— В мире нет ни совершенных, ни сильнейших людей, — ровным, холодным тоном прервал Шимуру Итачи — Обязательно найдутся те, кто превзойдут тебя. Рано или поздно.

— Поэтому не зазнавайся, ублюдок, — поддержал выкриком Шисуи — Аренда моего шарингана окончилась, на счётчик накапали проценты. Не беспокойся, плату за услуги я возьму телом!

Итачи покосился на друга, но не успел что-либо сказать, как в них понеслось огромное ветряное лезвие, загребающее с десяток деревьев.

Сосны со скрипом, стоном и шуршанием накренились, освещаемые последними лучами, с грохотом повалились на землю, пуская в воздух пыль, щепки и листья. Данзо облизнул в волнении губы, хмурясь и вскинул голову, рассматривая в деталях возвышающихся скелетов Сусаноо, облаченных в доспехи. Под дзюцу стояли целые Итачи с Шисуи, Шимура готов был поспорить, жаждущие убить его.

Он не дастся им. Ни за что!

— Что?!

Грозный женский крик сотрясает зал переговоров до мрачного гула. По ровным бетонным стенам поднимается волна дрожи, с потолка откалывается каменная крошка, а люди синхронно кривятся. Три Каге, помимо Цунаде, переглядываются. Их проекции рябят, издают невнятных глухой шум пока вздохнувший Шикаку не исправляет поломку.

Нара утомленно переносит весь вес на правую ногу, трет ноющую шею, под его глазами залегли мрачные тени, кожа побледнела, а очаг чакры давно умоляет хозяина передохнуть периодической пульсацией. Однако он правильно думает, что ближайшие дни станут самыми тяжелыми за всю его жизнь. Особенно, если Каге не перестанут ссориться во время каждой сессии. Хорошо все-таки, что Иноичи настоял на изолированном бывшем полигоне, где давно изъяли тренировочные манекены, снаряжение и выровняли площадку, представляющую из себя в данным момент обезличенный зал, напоминающий большую серую коробку со следами давних отработок стихийных техник.

Шикаку прочистил левое заложившияся ухо мизинцем и повторил ранее сказанное:

— Учиха Мадара обнаружен рядом с разведывательном сектором Страны Водопада.

— Когда? — спокойно уточнила Мэй, сложила руки на груди, надеясь, что никто не заметит сжимающих предплечья дрожащих пальцев. Мадара… Кто бы мог подумать.

— Пять часов назад.

— Почему сообщили так поздно?! Кто отвечает за этот сектор?! — лицо Цунаде перекосило от ярости, тон голоса делался все выше и агрессивнее.

— Не ори, полоумная! — рявкнул не хуже Эй — Мой человек стоит на нём!

— Чокнутый, раньше доложить сложно было?!

— Я не знал, — сквозь зубы выдохнул он, на виске отчетливо набухла вена — Команда разведчиков в том округе не выходит на связь.

— Понятно почему, — хмыкнул Ооноки, смешно дёрнув усами.

— А сама-то?! — проигнорировал реплику Цучикаге Эй, гневно выпучивая глаза на Цунаде — Долго планировала скрывать дезертирство Учиха Итачи?!

— Не переводи стрелки, Райкаге. И он не предавал Альянс, — фыркнула Сенджу, сдула блондинистую прядь со лба.

— А…

— Заткнитесь вы, — зашипела Мэй, стукнула звонко каблуком — Попрошу выяснять отношения в пастели, а сейчас, помимо Мадары, меня интересует другое: где Кадзекаге-сама?

С последним вопросом, под возмущенные окрики Райкаге и сопение Хокаге, она обратилась к зевающему, будто происходящее ни капли его не волнует, Шикаку. Нара выглядел настолько скучающе, что невольно можно неправильно его понять. Это безразличие не отображает малейшего страха. Впрочем, он его и не испытывает.

Лишь тёмный во мраке зала взгляд выдаёт усердную работу мыслей гениального стратега Конохи.

— Забыл уточнить… Восточный Фронт оккупировали восставшие и Белые Демоны. Кадзекаге-сама пришлось увести войска ближе к Стране Когтя и экстренно покинуть форт. Все операции на территории Ветра временно заморожены.

— Всё так, — вломился в шокированную тишину звенящий голос Гаары.

Силуэт Кадзекаге, мигающий, работающий с перебоями, гудением и беспорядочными бликами, появился рядом с вздрогнувшим от неожиданности Райкаге.

— А тебя потрепали, мальчишка, — хмыкнул Цучикаге, осмотрев Гаару с ног до головы.

Даже через голограмму видны обгоревшие брюки, висящая мешком водолазка с вырванным на правой руке рукавом, бронежилет вовсе отсутствовал. Кадзекаге едва заметно скривил запачканное кровью, пеплом и песком лицо, стёр с длинной ссадины на щеке сажу и скрестил руки на часто вздымающейся груди.

— Пик сражения с Белыми Демонами подходил к концу. Мои силы перевешивали, — монотонным тоном докладывал Гаара, устремив потемневший от пережитого взгляд на потолок — Пока к ним не выслали подкрепление. С рядовыми воскрешенными справиться было непросто, но мы могли их обездвижить и запечатать.

— Запечатать, значит… — потерла подбородок Мэй — Я до этого не додумалась.

Цунаде переглянулась с Эем.

— В отличие от нагрянувших бывших Каге, — Гаара опустил взгляд на застигнутых врасплох Сенджу, Теруми, Ооноки и Эй, его голос загрубел, понизился, ему сложно через учащённое, сипящее дыхание, давались следующие слова — Третий Эй, Генгецу Хозуки, Раса и Муу разгромили большую часть войск.

— Никого не удалось устранить? — Цунаде закусила губу, испытывающе вглядываясь в заметно поблёкшую проекцию Гаары.

— Раса успешно запечатан.

— Каковы потери? — уточнила Мэй.

— Полностью три бригады. Бригада: 2–3 полка или 1 000-4 000+ человек Вместе с командирами, — дополнил мрачно он на невысказанный вопрос Ооноки.

Кадзекаге судорожно сглотнул кислый ком, поджал губы. Он всеми силами старался не отвлекаться на узел в грудной клетке, который появился после смерти брата и сестры. Не время горевать с нанесенным уроном. Тем более он не все доложил.

— Я увёл четвертую дивизию в Страну Земли. Наш лагерь недалеко от третьей дивизии и…

Проекция Кадзекаге меркнет на несколько секунд, прежде чем он громко, несвойственно, чертыхается.

— …Цучикаге-сама, нам нужна поддержка! Учиха Мадара на горизонте! — всё, что успевает выкрикнуть Гаара до того, как исчез.

Ооноки ворчит под нос, машет рукой и незамедлительно следует за Кадзекаге, без лишних слов.

Цунаде хмурится в повисшем звоне тишины зала. Мэй настукивает взволнованный ритм каблуком, а Эй стискивает до скрипа зубы. Нара замечает вначале отдалённый дверной хлопок, спешащие гулкие шаги в глубине коридора, разнесшаяся эхом по залу переговоров, уже потом увидел точно сотканную из тьмы низкую фигуру подчиненного. Ему приходиться наклониться, чтобы внимательно выслушать шепчущего в ухо чунина.

Растерявшее сонливость, изменившиеся выражение лица доходчиво проецирует настигающую катастрофу для Каге.

— Это точная информация? — пальцы цепляются за плечо бедного, побелевшего от ужаса, судорожно кивавшего чунина.

Шикаку толкает окоченевшее тело и оборачивается к ожидающей тройке. Взвинченными движениями вынимает сигарету, чиркает зажигалкой. Раз, второй и лишь на третий она освобождает спасительный огонь. Он глубоко затягивается, впервые за долгие года курения закашливается, сплевывает густую слюну и втаптывает её, не замечая падения сигаретного пепла на пальцы ног, не скрытые сандалями.

— Учиха Изуна засечена на территории Страны Земли, — серьезно уведомил Нара, поднес тлеющую сигарету ко рту и задумчиво замер, усиленно хмуря брови.

Теруми хихикнула в ладонь, улыбнулась неодобрительному взгляду Цунаде.

— Это нервное, прошу прощения.

— Мадара и Изуна в одной стране. Подозрительно, — поделилась наблюдением Сенджу.

— Какая разница, черт вас дери?! — вспыхнул Райкаге, сжимая кулаки — Нужно выдвигаться к Цучикаге и Кадзекаге, а не размусоливать!

— Не действуйте импульсивно, — затянулся Шикаку и выпустил дым изо рта — Мадара славиться своей силой, равной Хашираме-сама, а Изуна за недолгое время успела произвести определенное впечатление. На Гокаге Кайдан, не забыли?

Эй непроизвольно потер ноющую поясницу, пострадавшую от удара со стеной на злосчастном собрании. Он недовольно буркнул что-то под нос, отвернувшись.

— Вы верно говорите, Нара-сан, — кивнула Мэй — Однако Кадзекаге-сама и Цучикаге-сама не справятся вдвоём, если Учиха объединят силы.

— Победим ли их совместно? — с сомнением выгнула бровь Цунаде.

— Боишься, Хокаге? — с ухмылкой поднял взгляд на Сенджу Эй, скрестил руки на груди.

— Это разумная предосторожность.

— Прошел день с начала войны, а Альянс уже понёс несоизмеримые потери, — осадила начавшейся спор Мизукаге — Единственный путь к победе — найти управляющего восставшими.

— Учиха Итачи выяснил кем он является и в данный момент исполняет операцию по его устранению, — Цунаде вынула из нагрудного кармана бронежилета записку и подняла её на уровень своего лица — Перед исчезновением он отправил вороном письмо.

Райкаге скривился, прожигая взглядом бумажку между пальцев Сенджу и цыкнул из-за лёгкой самодовольной ухмылки, скользнувший по её губам.

— Если он в одиночку отменит действие воскрешающей техники, то, несомненно, станет героем мира шиноби, — Теруми позволила себе облегчённо вздохнуть. Возможно, ситуация чуточку выше, чем на безнадежном уровне.

— Он не один. Учиха Шисуи удалось сбросить контроль.

— Прежде чем они убьют ублюдка, Мадара с Изуной подкосят Альянс! — рявкнул Райкаге, отчего по залу дрожью разнеслось неприятное эхо — Я не буду сидеть сложа руки!

— Этого и не нужно, — спокойно отрезал Нара, сжимая окурок от сигареты — Господа Каге, есть шанс, что Итачи-сан провалит миссию. Вы понимаете? — после совместных напряженных кивков Шикаку удовлетворённо продолжил мысль — Даже если ему удастся, Изуна не простой враг. Никто не знает что она задумала и сколько союзников имеет в рукаве. Выступи Пятёрка Каге против неё и Мадары победа не гарантирована. Вы не сплоченная команда, будете лишь мешаться друг другу.

— Мы не зеленые юнцы! Как-нибудь подстроимся! — уверенно заявил Райкаге.

— Не сомневаюсь, но всегда выгодней иметь запасной план. Хокаге-сама, вы имеете выход на Орочимару-сама?

— Зачем? — в непонимании вскинула брови Теруми.

Цунаде закусила губу. Она понимала к чему ведёт главный стратег Конохи, осознавала необходимость данного решения, но от этого желание обращаться к бывшему товарищу не возникает.

— Да, — с неохотой признает Сенджу.

— Зачем нам нужна эта змея?! — вопросил Эй.

— Он единственный, кто может хранить технику нечестивого воскрешения, — поясняет Шикаку — Полезно иметь в союзниках несколько прославленных умерших шиноби.

Этот прозрачный намёк сбил спесь с Райкаге. Он фыркнул, нетерпеливо постукивая пальцем по плечу.

— Замечательно. Пока Змей проворачивает грязное дело мы сдерживаем и по возможности устраняем Мадару и Изуну. Раз разобрались не вижу смысла бездействовать. Где, говоришь, их в последний раз видели?

— Полагаю, Мадара сражается против Кадзекаге недалеко от третьей дивизии, а Изуна направляется к ним, — после исчезновения проекции Райкаге Нара по очереди посмотрел на Мизукаге и Хокаге — Будьте осторожны.

— Не волнуйся за нас, Нара-сан, — подмигнула Теруми. Её силуэт зарябил и исчез.

Цунаде без слов отключилась, оставляя Шикаку в одиноком, пустынном зале.

Нара с унылым вздохом кинул окурок, стёр его подошвой и почесал шею, прикрыл веки, меж бровей залегла глубокая складка, а морщины, казалось, стали отчетливей даже в темноте.

На подкорке мозга вилась мысль, которую он никак не мог поймать за хвост. Что-то подсказывало стратегу Конохи: ничего хорошего в этой войне Альянс не ждёт. Чем дальше, тем гуще и беспросветнее лес. За какой-то жалкий день Изуна проредила войска Альянса, как не мог никто в прошлых войнах за подобный промежуток. Шикаку боится предполагать что станет позже, какие цели — истинные мотивы — она преследует, главное: почему дала себя обнаружить. Его настигает смутное ощущение, словно их ведут за руку по предварительно очищенной тропе, без фонаря и какого-либо средства самообороны. Нечто в действиях Изуны не вяжется с происходящем.

Напала на Каге во время проведения собрания. Объявила войну во имя «мести». За день устроила настоящую катастрофу. Под конец, как вишенка на торте, воскресила Мадару и лично явилась на поле боя.

Изуна движет армию бессистемно. Белые демоны не продвигаются в направлении Скрытых Селений. Настолько Шикаку известно ни восставших, ни демонов в диапазоне крупных городов и столиц не засекали. Если бы цель Изуны состояла в мировом геноциде, то действия не были бы столь размытыми. Словно она не имеет плана вовсе. Хочет отомстить только шиноби? Даже с демонами и воскрешёнными это непросто сделать. Рациональнее захватить опорные пункты и стратегически важные места, чем хаотично истреблять Альянс.

Нет. Постойте.

Изуна дала себя засечь и не тронула разведчиков. Почему? Возможно, она…

— Отец? — удивленный голос Шикамару врывается в поток размышлений Шикаку.

Он кривится. Запрятанная мысль, идея, он почти её поймал. Какая досада.

Глава клана Нара лениво обернулся к поежившемуся, оглядывающемуся сыну.

— Тебя ищет Иноичи-сан.

Шикаку ловит себя на странном чувстве в груди. Будто сердце сжали в тисках, а по всему телу пробежал рой холодных, неприятных мурашек.

— Скажи, Шикамару, где твоя команда? — вдруг поинтересовался он, цепко глядя на вскинувшего брови Шикамару.

— Ино вместе с Сакурой в южном госпитале, а Чоджи с Чоузой-сан на восточном фронте. А что? Что-то случилось?

Шикаку прошел мимо сына, похлопав его по плечу. Восточный фронт захвачен. Потери огромны, но конкретные цифры пока неизвестны. Лучше лишний раз не волновать Шикамару не подтвержденными новостями о предположительной смерти Чоджи. Шикаку сам одной силой воли держит спокойное выражение.

Кто знает, выжили ли наследник и глава клана Акимичи или их удача повернулась спиной и они попали в уничтоженные воскрешенными Каге бригады.

Шикамару и без того недавно потерял Асуму. Сможет ли сохранить хладнокровие, узнав о смерти лучшего друга Шикаку не берется гадать.

Цунаде мрачно оглядела скромно обустроенную палатку, тускло освещаемую висящей лампой, после прерывания сессии и наткнулась взглядом на стопку чистых листов, ожидающих своего часа. По пути к раскладному столу она сбила стойку с оружием, отчего грохот почти закладывал уши. Сенджу упрямо обошла стенд, чувствуя, как по спине бьются хвосты. Она без промедления, следуя возникшему в голове опасению, черканула письмо на половину листа, схватила чакропроводящий штамп и твёрдо хлопнула в углу письма. Удовлетворенно улыбнувшись переливающейся голубыми, нитями печати в форме отличительного знака Конохи Цунаде сложила его в конверт, скрепила сургучной печатью и повернулась к узкому окошку. Возле него стояла подставка с серебряной клеткой, звучащие призывно хлопки крыльев намекали на готовность сокола устремиться в Коноху. Скрипнула маленькая дверца, в предплечье Сенджу вцепились острыми когтями, они не оставляли ран лишь благодаря наручу Личное защитное (предохранительное, охранительное) вооружение (средство индивидуальной защиты), часть доспехов, защищающая руки от кисти до локтя..

Цунаде всматривалась в небо, куда выпорхнул сокол, предаваясь не самым приятным раздумьям. Скривившись, она не глядя взяла со стола наушник, закрепила на ухе и легко щелкнула кнопкой. После помех Сенджу приказала Шизуне позвать Саске.

Хокаге ближе встала к окну, отмечая причудливого белого орла. Стоило взгляду Сенджу соскользнуть вниз, птица пролетает весь лагерь, пропускает мимо себя почтового сокола и с кличем уноситься прочь, в противоположную от того сторону.

Улица постепенно растеряла предзакатные краски. В лицо ударил ночной прохладный воздух, раздражая обоняние знакомыми нотками сырости от водных техник, доходящих с затихшего поля боя, затыкающий лёгкие запах пепла, какой-то трясины, смрад крови и гниющих трупов вуалью окутывал Цунаде, словно она не в шатре, а посреди сражения, где сотнями искалеченных кукол падают друг на друга боевые товарищи, где стопы прилипают к неестественно проседающей почве, кожу царапает лезвиями сухой ветер, доносящий стоны погибающих сослуживцев, легкие горят, съедаемые недостатком чистого кислорода, глубокие и лёгкие раны ноют, а адреналин ударяет в голову не хуже противника.

— Хокаге-сама?

Сенджу вздрагивает, машинально обнимает себя и едва ёжится. Эти картины отчаяния намертво вшились в сознание, новости с восточного фронта успешно активировали цепочку ассоциаций. И пускай южный фронт не захватывали, ситуация с погибшими чуть лучше, чем там.

— Ты отстраняешься от полевых задач до исполнения миссии. Её успешное завершение повлияет на перевес сил и, несомненно, повысит шансы победы в войне, — Цунаде резко повернулась на пятках, серьезно посмотрела на выпрямившегося Саске — Найди своего бывшего наставника и заставь его воскресить Четырёх Хокаге. Свяжись с координационным центром, выяснишь у Шикамару или Шикаку куда их направлять дальше.

— Да, Хокаге-сама, — уверенно принял Саске.

— Этот змей не мог обойти вниманием технику нечестивого воскрешения, поэтому не ведись на его правдоподобное отрицание.

Цунаде распустила два хвостика, шагая мимо замершего Саске, без расчески собирая на макушке тугой пучок. Перед выходом она проверила крепление наручи, брони, хитайате, не останавливаясь схватила танто, закрепляя его за поясом брюк.

— Альянс надеется на тебя, — заверила Сенджу и покинула шатёр.

Саске зажмурился, плечи напряглись от невидимой возложенной ноши, до хруста костяшек стиснул кулаки. Он не заметил ловкого ужа, скользнувшего по ноге в кобуру для кунаев.

Сквозь разноцветную листву, огибая уродливые в ночной мгле массивные ветви, отскакивая от стволов настолько ловко, что ни единый листок или соринка не опадала на сырую землю мчалась невидимая глазу благодаря развитой скорости фигура. Шиноби в рекордные сроки преодолевал регионы, отодвигал на задний план минимальные потребности лишь бы как можно скорее добраться до Храма Шинигами, где его ожидал бывший наставник и тайный союзник Конохи, печально известный Орочимару.

Саске раздраженно кривился, но сдерживал порывы сбросить с шеи склизкую змею.

Учиха запрыгнул на верхушку очередного дерева. Бледные лунные лучи водопадом пролились на укутанный по самую макушку силуэт, однако кожу блестящее серебро коснулось лишь в тонком вырезе для глаз, которые быстро вращались, осматривая пролесок, округу постилающийся чащи, выглядывающие на горизонте нависающие верхушки гор, практически растворяющиеся в ночном звёздном небе.

Безмолвие накаляло нервы единственного шиноби. Ночная песнь, всюду играемая из года в год, из столетия в столетие, оборвалась с приходом войны, словно напоминая каждую секунду бьющимся за жизнь воинам: расслабишься — умрёшь.

Цепкий алый взор нехотя цеплялся за очертания трупов воинов Альянса. Они были разбросаны как по испачканной засохшей кровью траве, так и по кронам деревьев, подобно ужасающей гирлянде увешанные на ветвях — везде, на каждый километр приходилось не меньше двадцати почивших бойцов. Саске готов поспорить: единственные места, которые обошла война — Скрытые Селения. По крайней мере никаких донесений о нападении на них не поступало. Стоило бы радоваться, однако закончился первый день войны. Все ужасы впереди, хотя Саске уже испытывает скрываемую им тревогу и страх за жизни товарищей, коноховцев. Даже у него извороченные будто каким-то демоном, оскверненные бездыханные тела вызывали тошноту. Их не просто убивали. Ощущение, словно кто-то бесчеловечно пытал шиноби Альянса, затем только отправлял к Ками в гости.

И мысль, что виновницей происходящего ада является его сестра заставляет презрение разливаться по венам раскалённым плавленым железом.

Хуже этого другое: Итачи, казалось, на её стороне. Он не винит её, не испытывает ненависти, любит этого монстра в человеческом обличии, чего понять априори невозможно. Саске до сих пор не хочет верить в то, что старший брат проигнорировал свою болезнь, симптомы которой могут углубиться на войне, из-за предательницы. Возможно, его и не прооперировали бы в Конохе — большая часть штата ирьенинов мобилизовались — однако в тылу отсутствовали причины перенапрягаться, использовать чакру, шаринган и тайдзюцу. Саске не знает на кого злиться больше из двух оставшихся родственников, а в ком просто разочарован.

Шипение стрельнуло в ухо, руша его задумчивость. Кончик хвоста изогнулся, направил в сторону по прежнему нагоняющим страх гор. Учиха встряхнулся, зажмурился на мгновение, чтобы смазанной тенью укрыться от навязчивого бледного света среди плотно прилегающих друг к другу сосен.

— Что это значит?

Дерзкий голос, несмотря на старательно сдерживаемую громкость, был подобен грому во внезапно обрушенной завывающей грозе. Посреди искусственно созданной в пещере комнате, отделанной гладким окрашенным в зеленый камнем, стояла долговязая длинноволосая фигура немолодого мужчины. Он обернулся к замершему у лестницы Саске и хищно ухмыльнулся. Бледное лицо, казалось, исказилось отторгающей гримасой в плохо освещённом двумя кострищами храме. Скворчащие огненные языки жадно хватали воздух над изуродованной неуходом времени статуей Бога Смерти. Бедная скульптура поклонения крылась трещинами, грязью в острых впадинах глазниц, отколотыми отверстиями в имитации одеяния Шинигами и сгнивший, вплотную прилегающий к спине раскинувшего крючкообразные руки Бога, деревянный ствол, чьи длинные прутья лозой покрывают половину потолка, источал скверный запах, закупоривающий лёгкие.

Уж скользнул по торсу бывшего ученика хозяина, чтобы незаметно обползти четверку хладных тел, юркнуть в дыру меж стеной и полом. Саске с не заглушенным гулом своих шагов сблизился с неопознанным трупом. Томое в шарингане напряжённо закрутились, когда его взгляд пронзил бывшего невозмутимого учителя, пальцы сжали рукоять катаны.

Орочимару рассмеялся хрипящим голосом, заметно для знавшего его несколько лет Учиха, забавляясь.

— Ты знал, что понадобиться твоя помощь, — сощурился Саске — И добровольно хочешь посодействовать в войне против Изуны. Откуда? Нет, — мотнул головой он — Зачем? Где подвох, Орочимару?

— Времени на объяснения нет, Саске-кун, — гнусаво хихикнул змей — Пустые разговоры тратят драгоценные минуты. Кто знает, что происходит пока ты безрезультатно допытываешься.

— Не заговаривай мне зубы! — рявкнул поспешно Учиха и огонь с жаром вспыхнул, заставляя его отступить на пару шагов и настороженно уставиться в пустые глазницы точно скалящегося божества.

Орочимару оглянулся, слегка клоня подбородок вниз. Он постучал пальцем по протектору Конохи на плече, облизнулся и снял его, с поклоном преподнёс в ноги Шинигами, совершив непонятный для Саске ритуал.

Непонимание сжало часто стучащее в груди сердце, странное чувство холодом разогналось в крови Учиха. Он смотрел на кланяющегося бывшего учителя, видел сюрреализм в звонких хлопках ладоней, сложившихся в молитве, в согнутой практически в позе догэдза спине и в треклятом протекторе у вытянутых мысах ног Шинигами. Тот, как на зло, игриво блестел в свете огоньков пламени. Выглядел отличительный знак шиноби потрепанным, с множеством коротких росчерков, потёртостей на поддерживающих лентах, с пятнами и кровавыми разводами.

Саске проглотил вопрос о хитайате — откуда змей его взял, да нацепил на плечо — и прикрыл глаза, а когда через пару секунд, длившихся целую вечность, открыл, то Орочимару уже стоял с приподнятыми руками.

— Это не мой протектор, — смилостивился змей, ухмыляясь так, словно совершал злостную издёвку над кем-то — Готовься, Саске-кун, к очередному уроку от своего учителя.

— Ты мне никакой не учитель. Прекратил им быть сразу, как только вышвырнул вон из убежища.

— Ху-ху-ху, за твоё тело предложили более вескую цену, — облизнулся Орочимару.

Саске скривился. Он слышал эту байку не один десяток раз, но узнать что дало змею причину отречься от извращённых планов и кто её предложил, так и не смог.

Учиха рад, что это случилось. Отчасти благодаря странному стечению обстоятельств он смирился с горькой правдой падения родного клана, а возвращение в Коноху сыграно не без посильной помощи упёртого блондина.

Столько всего случилось за жалкие пять лет. Нечто подсказывает Саске, что война должна подвести к концу цепочку скорбящих событий и поставить кровавую точку в путанной истории. Главное выйти из неё не вперёд ногами, а уж победителем или проигравшим покажет время. Однако он сделает что угодно, чтобы Изуна не встретила рассвет. Если придётся, то заберёт с собой в могилу.

В глазах Саске отразился решительный блеск, а в груди зародилась несгибаемая, подавляющая уверенность, когда пальцы Орочимару причудливо затанцевали, а пышущее пламя опасно разъярилось.

Четыре мёртвых тела окатило волной удушающей чакры, сама смерть явилась на свет земной, благородной рукой сливая не ушедшие на перерождение души в обретающие внешность бывших мертвецов Хокаге трупы.

— На этом моя работа окончена, — криво ухмыльнулся Орочимару, ощущая ледяные порывы ветра за спиной и тонкие пальцы на шее с острыми когтями. Его будто пронзили со спины, сердце пойманной птицей ударилось о рёбра, уши глушило давлением, а кровь остановила свой вечный бег. Нервы постепенно теряли чувствительность, веки наливались неподъемной тяжестью, колени подогнулись, со стуком и болью встречая прохладу пола.

Трупы взяли за грудки невидимыми пальцами и они взмыли в воздух, зависая ненадолго, чтобы встать на ноги полноценными восставшими Хокаге в полной боевой готовности. Вот уж чего они не ожидали, так это шокированного змеиного саннина, чьи глаза вылизали из орбит, стоило беспощадной руки смерти смилостивиться и раствориться, не забрав его душу. Орочимару с кряхтением встал, опустил взгляд на дрожащие ладони, длинный язык слизнул металлическую влагу с губ.

Если его жизнь не взяли в загробную усыпальницу, значит кто-то успел наглейшим образом договориться с Шинигами, самим Богом Смерти. Плата за модифицированную технику нечестивого воскрешения тяжёлая. Мало кто способен её предоставить.

Орочимару шипяще хихикнул, посмотрел на абсолютно живых, из своей плоти и крови, без признаков стандартных воскрешённых, Хокаге, и со свистом выдохнул.

Он вполне мог предположить кто сумел провернуть столь опасный и безнадёжный трюк. Другой вопрос: как у него получилось?

Змей обвёл взглядом переглядывающихся Хокаге, затем с довольным прищуром уставился на мрачного Саске.

И главное: Зачем?