Маморитаи

Глава 9

Страна Ветра. Восточный Фронт.

Белый орёл пролетал над владениями умершего Кадзекаге, стремительно сближаясь с небольшой группой шиноби. Внизу за ним наблюдали остекленевшие глаза сотни тысяч прагматично сброшенных в кучу, трупов воинов Альянса и странных белых людей с зелёными волосами, похожих друг на друга подобно клонам.

Орёл глухо хлопнул размашистыми крыльями, сел на сухую ветку накренённого голого дерева. Он склонил голову, не мигая смотрел на хмурящегося лысого шиноби, изуродованного свежими шрамами от ожогов. Рядом с ним суетилась четверка совершенно живых бывших Хокаге, а старый саннин Орочимару сидел на горячем песке и чему-то подхихикивал.

Минато сбросил последний труп в гору таких же и кивнул Тобираме. Младший Сенджу сложил печати, приложил пальцы к губам и выдохнул накаляющий итак сухой воздух огненный шар. Пламя, казалось, с жадностью накрыло своих безжизненных жертв, потрескивая подобно сытому хищнику, вместе с дымом выпуская отвратительную вонь сгорающих волос, человеческого мяса и кожи. Хирузен зажал нос предплечьем, кривясь от душащего смрада, смешенного с невозможной духотой и тошнотворно кислыми нотками разложения.

Хаширама с сожалением поджал губы, его защищенные латами плечи были тоскливо опущены, а лоб исчерчен скорбными складками. Неисчислимое количество мертвецов окружало его и все они являлись первыми на памяти Первого Хокаге, чьи тела в столь огромных количествах бесславно хоронили, не относя родным даже частичку умершего.

Это так печально.

— Каков приказ, Саске-кун? — ухмыльнулся Орочимару, встал на ноги, отряхивая штаны от липких песчинок.

— …Похоже, наша зачистка захваченного фронта оказалась бессмысленна, — предположил хрипло Хирузен, закашливаясь.

— Да, — скрипнул зубами Саске, обернувшись на товарищей — Шикаку-сан сообщил, что войска Альянса практически разгромили. Учиха Изуна и полностью оживший Учиха Мадара.

— Мадара жив?! — воскликнул Хаширама, отвлекаясь от тяжелых дум.

— Идиот, — буркнул Тобирама, скрестил руки на груди — Что за бред. Объединенный Альянс проигрывает парочке идиотов?

— Пятёрка Каге убита, — Саске напряжённо стиснул ладонь на рукояти катаны, отвёл взгляд с вскинувшего от неожиданности брови Тобирамы — Это внесло ещё большую смуту в ряды войск. Однако сейчас нет времени на разговоры.

— Ты уверен, что мы победим их, если целая объединённая армия не справилась? — справедливо поинтересовался Орочимару и широко ухмыльнулся сверкнувшему шарингану.

— Мадару остановит Хаширама, а Изуну мы возьмём на себя, — предложил Тобирама, пускаясь в бег вслед за Саске, в глубины бесконечной пустыни.

— Наш приход вернёт надежду, — вставил слово серьёзный Минато, крутя между пальцев кунай с фуин хирайшина — Чем раньше кто-нибудь из нас покажется армии, тем лучше. Догоняйте.

Намикадзе исчез в безмолвной вспышке, а за ним поспешил испариться младший Сенджу. Остальная четвёрка ускорилась, стараясь не обращать внимание на давящую жару с невыносимым песком под ногами, пробирающимся через скрипучую одежду в самые недосягаемые участки кожи.

Орёл проводил взглядом воинственно настроенных шиноби, издал тихий стрёкот, с которым и вспорхнул к жутко палящему солнцу. Он совершил последний круг, обводя мерцающим взором безвольные кучки окровавленных, порой сожженных мертвецов, затем заработал быстрее массивными крыльями, роняя несколько юрких перьев, лавирующих вниз, к вылезшей из песчаной дюны зелёной голове.

Не успел Зецу издать малейший чих от попавшей в нос копоти, как у самих глаз с пера слетает иллюзия и оно видоизменяется в знакомый ему кунай. Бесшумная вспышка. Появляется тонкий силуэт, закрывающий собой солнце. Изуна не медля сковывает шею Зецу стальными пальцами, вытаскивает его из песка, как луковицу, и больно бросает в кучу сваленных трупов. Прежде чем он успел предпринять хоть что-то, Учиха обнажила катану и её кончик уколол Зецу до набухшей красной капли, выступившей на горле.

— А теперь ты ответишь на парочку вопросов.

Страна Земли

На одном из возвышений окружавшей поле боя горы сидел на корточках напряжённый Итачи. На его лицо отбрасывало мрачные тени постепенно заходящее солнце, словно знаменуя преддверие конца кровавой войны, погода встала на паузу, будто время текло лишь для сражающихся шиноби — не было никакого воющего ветра, пения птиц или скрипа веток редких деревьев. Даже вечерние запахи, казалось, перебивались хаосом битвы, воздух переполняло букетом из чувствовавшегося ужаса, ненависти и боли, страха и отчаяния, тоски и неизбежности. Подобное ощущалось на каждом клочке земли, сгущаясь к эпицентру творящейся катастрофы.

— Что это? — пробормотал возникший рядом Минато.

Итачи закашлялся, резко выдохнул в кулак, невозмутимо покосился на вполне живого Четвёртого Хокаге и отвернулся, ощущая появившуюся за спиной остальную команду из Хокаге, Орочимару и его брата, Саске.

Саске потеснил на узком обрыве Итачи, коснувшись бедром чужого плеча, активированным шаринганом оглядел всю выстраиваемую кровавую картину. С земли незаметно, но на их высоте прекрасно видно, как, казалось, разрозненные трупы образуют странную фигуру, а бессвязные лужи связывают их одной длинной, кривой дорожкой.

— Это что-то мне напоминает, — протянул Хаширама, глубоко хмурясь.

— Цветок смерти, — сказал Хирузен, прикрывая в задумчивости глаза — Хиганбана издавна считалась цветком прощания, расставания, но в то же время воссоединения на том конце реки.

— Зачем они сложили убитых подобным образом? Ритуал? — предположил Минато.

— Не «они», — Саске сжал рукоять катаны, прикусывая внутреннюю сторону щеки — Если верить словам Шикаку-сана, Мадара сражался с пятеркой Каге пока Изуна брала на себя Альянс.

— Тогда её нужно устранить в первую очередь, — звенел сталью голос Тобирамы. Он даже не повернулся, когда его брат пораженно вскинул голову.

— Почему?

— Я читал об этом ритуале в древнем трактате, — младший Сенджу покосился на резко вздрогнувшие плечи Итачи, стило упомянуть Изуну в контексте устранения — Не помню конкретной формулировки, но по его завершении сам Шинигами спускается в мир живых, принимая жертвы и выполняя заветное желание призвавшего.

— Нет, — практически прошептал Итачи, повернулся к Тобираме, пересекаясь с его острым, враждебным прищуром — Вся информация о ритуале стёрта со всех бумажных носителей в период Третьей Мировой Войны. Изуна не могла о нём узнать.

— Если ты не врёшь, то откуда ты можешь о нём знать? — сквозь зубы спросил Саске, пронзая брата недоверием.

— Отец дал ознакомиться с последним свитком, — сухо ответил Итачи, отвернулся, вновь устремляя взор горящего шарингана на многократно возвышающуюся вдали Сусаноо сестры — Однако, если ей удалось раздобыть подобную информацию, вряд ли она была полной, иначе я не понимаю почему она это затеяла.

— Итачи-кун? — Хирузен выступил вперед, сжал плечо наследника клана Учиха, безуспешно пытаясь привлечь его внимание, полностью посвященное косящей Альянс отступнице — Какие последствия данной техники?

— После исполнения желания Шинигами вместе с принесенными жертвами забирает душу просящего.

На некоторое время между шиноби воцарилась оглушающая тишина прерываемая исключительно раздающимися издали криками воинов Альянса. Хокаге переглянулись, синхронно посмотрели на жестокую бойню, где с каждой проведенной за разговором секундой число погибших увеличивалось, а поле боя обращалось в глубокий карьер от количества и компиляции взрывных техник высокого ранга, пересекающих взмахи огромного меча Сусаноо.

Чем глубже вздыхали наблюдавшие, тем гуще становился запах гниющего металла, пепла и горящей земли. Небо отражало весь ужас, полнясь красками цвета полевого мака, разгоняя сошедшую грозу и будто сдаваясь перед не останавливающимися шиноби.

От витающей атмосферы мурашки леденили кожу, а волосы вставали дыбом на затылке.

Тобирама откашлялся.

— Не важно что задумала Изуна. Её и Мадару прежде всего необходимо убить. Как я ранее говорил: Мадару возьмёт на себя Хаширама, а остальные займутся Изуной.

— Будет непросто, — нервно улыбнулся Минато, меж его пальцев крутанулся кунай. Он замахнулся и метнул парочку, скрупулёзно попав рядом с трупом Цунаде.

Хаширама кивнул, взял Намикадзе за плечо и они переместились, исчезнув с обрыва, не оставляя после себя и дуновения ветерка. За ними последовали Хирузен и Тобирама, оставляя Орочимару наедине с братьями Учиха.

— Прости, Саске-кун, но здесь справляйтесь без моей помощи, — медленно уведомил Орочимару под косой взгляд Саске. Змей растворился в клубах дыма от обратного призыва.

Итачи поднялся с корточек, поправил хитайате, но остановился из-за того, что Саске вдруг схватил его за рукав водолазки. Однако стоило их взглядам пересечься никто и слова не сказал. Они молча стояли друг напротив друга, слыша как снизу до них доходит всеобщее ликование, краем глаза видят отпрыгнувшую фигуру Сусаноо и не обращают внимание на грохочущий взрыв столкнувшихся техник стихии огня и дерева.

Между ними трещит напряжение, словно небольшие разряды, они раздражают их кожу невидимыми вспышками.

Саске хмуриться, отпускает чужую ткань, чтобы вытереть пятно крови у губ брата и посмотреть на красный отпечаток на своих пальцах. Губы у Итачи не были ранены, как и кожа лица.

Когда Саске поднял голову брата уже не было — он ловко спустился вниз и лишь небольшая точка сближалась с бьющимися основными силами Альянса. Саске до скрипа стиснул кулак, покачал головой и спрыгнул вслед за Итачи.

Первые ослепительные солнечные лучи, спадающие с окрашенного в палитры глубоко бордового цвета неба, обтекали бездвижно разбросанные тела воинов Альянса, ласкали их обезображенные перекошенные лица, навечно застывшие в гримасе предсмертного ужаса, бликами играли на испачканной земле, куда впитался весь хаос, вся кровавая ненависть шедшей бойни, на долгие века оставив свой отталкивающий след. Рассветное зарево несло в себе безмолвное обещание принести конец, оставить всё зло во тьме ночи для выживших шиноби, и пускай этого не произошло, оно дало им надежду, несмелую, тусклую, как маленький огонёк погасающей свечи посреди высушенного цветочного поля. Шиноби со слезами на глазах, на подогнутых от смиренной усталости ногах наблюдали за сражением великих Хокаге и бывшего отступника с нынешней погибелью, носившей имя древнего божества ветра и духа. Закалённые воины не могли перестать плакать, не сводя глаз с происходящего их спасения: в невидимой дали Мадару подавлял Бог Шиноби с Третьим Хокаге, а совершенно рядом за миллионы жизней сражаются воскресшие легендарные шиноби с вполне живым, вернувшимся в их ряды предателем.

Тобирама с Минато ловко уворачиваются от громадных фигур Сусаноо, одно из которых будто полыхает непотухаемым пламенем Аматэрасу. Итачи выставляет перед собой Зеркало Ята, поглощая атаку младшей сестры и замечает распальцовку Второго Хокаге. Он незамедлительно скрывает щит, рывком сближается с Изуной, пропускает длинный, будто прозрачный клинок катаны, вонзающейся и практически пробивающий защиту его Сусаноо, он напирает на неё, стискивает лезвие оружия до дрожи, второй рукой сжимает горло.

Взгляды Мангёко Шаринганов висящих словно в кристалле во лбу Сусаноо пересекаются. Миг, разбивающий скользящим звуком и в одну из граней вонзается расенган. Секунда — второй расенган прибавляет итак нанесенный урон. Легкий треск знаменует маленькую победу.

Минато отпрыгивает назад и мимо него с плеча Итачи проноситься подобно молнии Тобирама. Кончик меча глубоко входит в сердце расползающихся трещин, вспыхивает чёрным, ярым огнём, подобно липкому мёду растекается по всей грани. Сенджу встречается с пустыми, ничуть не удивлёнными глазами Изуны и до боли скрипит зубами, когда понимает, что с зоны поражения уйти не успеет: на кончике пальца Изуны сформировался чудовищно сжимающаяся фуутоном пуля катона размером с шарик от пинг-понга. Он с резким от неожиданности вздохом был откинут на плечо вынужденно отскочившего Итачи. Хрипящий воинственный крик сопроводил свистящий шум техники:

— Это тебе за Сакуру, мразь! — Наруто пронзил грань крутящимся подобно сюрикену из фуутона рассенганом, которая спустя бесконечную в замершем времени секунду разбилась на мелкие осколки, а вместе с ней Сусаноо единым всполохом потерял материальность.

Наруто удалось удержать технику, чтобы она до развеивания по касательной задела левое плечо Изуны и они оказались достаточно близко друг к другу, способные почти столкнуться лбами.

— Наруто, нет! — разнёсся над полем переполненных встревоженностью возглас Минато.

Пуля катона прожгла середину лба Узумаки, откинула его голову назад, удар в скулу — он тут же полетел вниз безвольной обмершей куклой с поджаренными мозгами.

Его тело подхватили крепкие руки отца до того, как оно превратилось в лепешку. Пока Минато напряжённо пялился в ровный круг с чёрной обрамляющей коркой во лбу сына за спиной исчез Сусаноо Итачи, вытирающий кровавые дорожки с щёк и сдерживающий кое-как кашель, а к ним подбежал что-то в панике орущий Саске. Напротив Четвёртого Хокаге пал на колени Саске, грубо встряхнул Наруто за плечи, но не получив никакого эффекта наконец взглянул в глаза. Ранее никогда не погасающий блеск в прекрасной весенней небесной лазури поблёк, и его стрелой пронзила противная горечь.

Минато под всеобщими взорами отцепил заледеневшие пальцы лучшего друга Саске, поднялся, крепче взяв мёртвого сына на руки. Он поднял голову на стоявшую перед ними в двадцати метрах Изуну. Отступница не пыталась напасть или восстановить Сусаноо — она почему-то позволила Намикадзе отнести Наруто к розововласой куноичи и уложить сына рядом.

— Это же Сакура? — разлепил сухие губы Минато, после кивка следовавшего за ним Саске осторожно сцепил ладони Узумаки и Харуно в замок — Не ошибусь, если предположу, что они встречались.

— Да…

Саске весь дрожал, стоя перед трупами лучших друзей, перед теми, кто покинул его мир слишком рано, перед теми, кто, в конце концов, осветил ему путь, погасший из-за самоуправства Итачи. Они каждый день дарили Саске тепло, любовь, ласку — всё то, чего он был лишён долгие годы. Наруто и Сакура вдохнули в него человечность, окутали уверенностью в завтрашним дне и подарили скрашивающую жалкую жизнь цель.

Вот, оба единственных лучших друга мертвы, а все обещания разбились на миллионы осколков.

Саске ведь ничего огромного не желал: лишь погулять на их свадьбе, стать крёстным их ребёнку и хранить их жизни до самой смерти от старости. Он не успел остановить глупого Наруто. Опоздал и не помог Сакуре. Он…

Саске медленно оглядел подсвечиваемое отвратительно яркими лучами окровавленное поле боя, натыкаясь взглядом на трупы товарищей, почти друзей из его выпуска академии, что устремили бессознательный взгляд кто куда. Некоторые, как на зло, утыкались лицом в землю и не были способны впосмертии наблюдать за последним их рассветом, до того, как их трупы закопают в кишащей червяками земле.

Итачи кладёт ладонь на его плечо, слегка сжимает, но Саске неожиданно упал на колени перед убитыми друзьями и заорал, уткнувшись лбом в землю. Его полный адской тоски и бессильной ярости долгий вопль был подобен раскатистому грому средь ясного неба — он проникал в самые отдалённые частички души и пробирал до ледяных мурашек, проносясь над замершими сухими, каменными равнинами Страны Земли.

Громкое дыхание сменило крик. Все в непонятном ступоре смотрели, как Саске, покачиваясь, встаёт, как его изуродованная ожогами фигура поворачивается к бездействующей Изуне.

— Саске!.. — оклик Итачи тонет в штормовом гаме от Аматэрасу, кольцом окружившему Изуну. Он протягивает руку, но опаздывает и хватает лишь, казалось, спёртый воздух на месте младшего брата, который в непреодолимой преграде скрестил клинки катан с их сестрой.

Выжившие воины, Итачи и Хокаге могли лишь наблюдать за столкнувшимися друг с другом родственниками и ждать победы одного из них, молчаливо надеясь на смерть отступницы.

Звенела сталь клинков, разбрызгивая слепящие искры в жадно вспыхивающий чёрный огонь. Каждое столкновение — сбивающая с ног ударная волна, вперемешку с жутким ки, борющимся на нематериальном уровне. Каждая вспышка — попытка сжечь, снести, уничтожить противника. Каждый вздох — тщетное усилие восстановить кроху выносливости. Их силуэты смазаны для большинства наблюдателей, подвергаемых немыслимому давлению, напряженных настолько, что мышцы не выдерживают и заставляют оседать на обугленную землю.

Тобирама хмуриться и обращается к стоящему рядом Итачи:

— Ты сможешь связать меня с координационным центром?

Безмолвное понимание отразилось в прищуренных глазах Итачи, когда он, не отвлекаясь от нервирующего боя, сложил пару печатей и приложил палец к виску Второго Хокаге. Лёгкий посыл чакры, несколько минут неизвестного для Учиха разговора и в головах всего Альянса раздался хриплый, но твёрдый голос Шикаку:

«Слушайте приказ, Объединенный Альянс Шиноби! Мы не можем взвалить задачу по устранению угрозы на плечи Учиха Саске, каким бы сильным он не казался. Нас ещё не сломили настолько, чтобы отказаться от данных обещаний, надежд и желаний! Мы обязаны закончить эту войну вместе, не дав Изуне шанса выжить и сбежать! Главная задача для вас: возьмите её в плотное кольцо, владеющие стихией Дотона выступите вперёд и постепенно, как можно незаметнее размягчите почву под её ногами. Когда она увязнет обрушьте со всех сторон суйтон!»

Многие шиноби переглянулись, послышались неуверенные шепотки, но никто противиться странным приказам не смел. Альянсу потребовалось всего лишь сдвинуться ближе и теснее, чтобы исполнить первую часть плана, и дать дотонщикам сменить диспозицию. Тысячи рук синхронно сложили одинаковые печати в плотном, густом молчании хлопнуть по слабо бордовой почве, вдохнуть смрад копоти, крови, разложения тел умерших товарищей, и слаженно, как единый организм, воздействовать на ограниченный участок. Превратить каменистую землю в трясину незаметно для врага — сложно, энергоёмко и требует осторожного обращения с чакрой, поэтому когда им приказали прекратить, участники использования техники свалились от истощения, потратив жалкие остатки чакры.

Их места заняли подготовленные суйтонщики. Меньше чем за секунду огромное количество мощных водных струй столкнулись с сжираемым все на своем пути пламенем. Оно резко взметнулось, взбешенным хищным зверем поглощало множество жёстко бьющих водяных потоков, подпитываемых чакрой ровно до того момента, когда пользователи техники не опустошили свой резерв.

Аматэрасу стал стало оседать. Появилась небольшая щель между вяло трепыхающимися языками. Минато метнул кунай, телепортировался внутрь поля боя, встав на самую рукоять, увязнувшую в склизкой почве. Не успел он что-либо сделать, как Изуна, ловко парировав атаку Саске, переместилась за пределы огражденного пламенем круга. Ей тут же пришлось увернуться от огромного огненного шара напавшего с немыслимой скоростью Саске. Сгусток густого пламени распространился по светлеющему небу, настолько нагревая искажающейся воздух, что множество сверкающих туч собралось над многотысячной армией.

Это произошло в считанные секунды.

Тяжело дышащий Саске вскинул дрожащую руку, прожигая немигающим взором Мангёко спину сестры.

Намикадзе отвлекает Изуну, ускользает от лезвия, хлопая невесомо по ее плечу, молниеносно наносит глубокий порез в области ключиц, но едва уходит из-под катаны, успевая получить длинный, во всю грудь, горизонтальный рубец от наконечника. В нос ударяет сильный, свежий запах металла.

Почва под Изуной глубоко размягчилась и засосала всю щиколотку так, что она не успела уйти с зоны поражения. Она смотрит назад — Минато кувыркнулся в воздухе и стоит, готовый напасть или встретить её в лоб, не обращая внимания на пропитавшуюся кровью одежду. Изуна поворачивает голову вправо — Саске накапливает чакру для своего последнего удара, влево — Итачи сидит на корточках, ладони прижаты к земле, а удивительно невозмутимое лицо до странного бледно. Их взгляды пересеклись. Казалось, в подобный момент прошла целая вечность, отразившаяся в к их глазах. Всё, что когда-то близкие старший брат и сестра испытывали и подавляли выбралось наружу для единственного шанса показать. Показать хоть кому-то КАК сложно им было все эти годы. Всю эту жизнь.

Итачи нахмурился, перестал подавать чакру для поддержания техники. Только он приподнялся после настигнувшей неуверенности в собственном решении, как произошло то, отчего сердце пронзила стрела.

Единственное направление, в которое не взглянула Изуна и словно не собиралась этого делать — перед. Именно оттуда телепортировался поджидающий Тобирама вплотную к Изуне, однако в своё последнее перед смертью мгновение она смотрела исключительно на старшего брата. Это покоробило Сенджу, но не смягчило направляющую руку. Чавкающий звук. Брызги крови на Тобираму. И лёгкая ухмылка сместившийся в последнюю секунду, Изуны.

— Изуна! — не сдержался, выкрикнул осипший Итачи.

Пошатываясь и прижимая руку к пробитой с правой стороны, груди, Изуна оглядела пялящихся на неё, как коршуны, шиноби, где единственным искренне беспокоящимся был старший брат.

В сгустившихся тучах осветила пространство яркая вспышка. Стрекочущий грохот с наэлектризованным воздухом заставили весь Альянс вздрогнуть, а двух Хокаге вскинуть к небу голову.

Изуна сложила печати, кончики пальцев тускло засияли. Она, чуть ли не падая, оголила живот с проступающей вслед прикосновению руки печатью. Губы разомкнулись, прошептали одну короткую фразу и всё. Разрывающий сами небеса, ревущий дракон из потоков молнии обрушился на Изуну, вызывая первую ударную волну, откинувшую весь Альянс, подобно урагану, сметающему деревянные постройки.

Пыльная завеса оседала в легких судорожно кашляющих ослабевших шиноби, от недавней световой вспышки сложно было что-либо видеть, а воздух буквально кипел рассеивающейся энергией.

Упавший и перекатившийся Итачи привстал на локтях, заметя оседающего Саске он незамедлительно рванул к брату. Однако стоило сесть на корточки рядом с ним, как вторая, неожиданная ударная волна вперемешку с обжигающим жаром смела всех повторно. Итачи крепко схватился за Саске и уберег его от участи удара камнем по голове, попросту подставив предплечье. От хруста он скривился, затем поднял голову, обратил взор на огромную фигуру, словно обтянутую сухой, потресканной кожей. Непропорциональные телу огромные пятипалые лапы с длинными когтями рыхлили землю, протыкая задавленные им трупы, лысая яйцевидная голова крутила из стороны в сторону, позволяя кровавому глазу заглядывать в душу каждого смотрящего на него, которому он скалился, обнажая несколько рядов висящих подобно сталактитам клыков.

А сзади у этого чудовища развеивались десять хвостов.