Маоизм или марксизм?

Современная тактика компартий или сектантство и авантюризм?

Совсем беспомощно выглядят руководители КПК, когда они берутся судить о проблемах рабочего движения в Западной Европе и Америке. Ни малейшей попытки изучить весьма и весьма непохожую на условия китайской революции обстановку, ни малейшего знания экономической структуры стран этих районов мира, ни малейшего представления о современном рабочем классе, о проблемах борьбы за его единство, о тактике компартий. Взамен серьезного подхода — безапелляционные изречения, пренебрежительные характеристики по адресу западноевропейских компартий, цитатничество.

Образчик такого подхода дает, например, опубликованная в свое время журналом «Хунци» статья «Разногласия товарища Тольятти с нами». Вот как здесь «анализируют» тактику компартии Италии:

«...Товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из Итальянской коммунистической партии стоят фактически не только за подмену классовой борьбы классовым сотрудничеством в международном масштабе, но и распространяют эту свою концепцию «мирного сосуществования» на отношения между угнетенными и угнетающими классами в капиталистических странах».

«...Однако товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из Итальянской коммунистической партии считают, что анализа, данного В. И. Лениным в его работе «Государство и революция», уже «недостаточно», что содержание диктатуры пролетариата уже изменилось. Согласно выдвинутой ими теории «структурных реформ», нынешняя Италия может «постепенно» и «мирно» вступить в социализм без пролетарской революции, без разрушения буржуазной государственной машины, а также без установления диктатуры пролетариата, ей для этого нужно лишь в рамках, дозволенных итальянской конституцией, провести «ряд обновлений», осуществить национализацию крупных предприятий, экономическое планирование и расширение демократии. Фактически они рассматривают государство как некое надклассовое орудие и считают, что буржуазное государство тоже может проводить социалистическую политику; они рассматривают буржуазную демократию как надклассовую демократию и считают, что, опираясь на эту демократию, пролетариат тоже может подняться до положения «руководящего класса» в государстве. Эта так называемая теория «структурных реформ» представляет собой целиком и полностью отход от марксистско-ленинского учения о пролетарской революции и диктатуре пролетариата».

«...Теория «структурных реформ» П. Тольятти и некоторых других руководителей ИКП основана не на историческом материализме и научном изучении объективной действительности, а на идеализме и иллюзиях. Но они все-таки всячески проповедуют то, что, как известно даже им самим, является ненадежным, и изображают это как «общую линию международного коммунистического движения». Поступая таким образом, они фактически могут только играть роль тех, кто разлагает и ослабляет революционную борьбу пролетариата, защищает капиталистическое господство и в корне ликвидирует социалистическую революцию. Разве это не представляет собой новое социал-демократическое течение?»

И дальше:

«В последние годы перерожденцы из некоторых коммунистических партий и правые элементы некоторых социал-демократических партий в капиталистических странах наперебой трубят о так называемой теории «структурных реформ» и нападают с ес помощью на коммунистические партии. Самих этих фактов вполне достаточно, чтобы доказать, насколько так называемая теория «структурных реформ» смахивает на социал-демократизм и насколько она далека от марксизма-ленинизма!»

«...Тезис товарища Тольятти и некоторых других руководителей ИКП о так называемом «движении вперед к социализму в обстановке мира и демократии» напоминает некоторые высказывания старого ревизиониста К. Каутского».

Что и говорить, хлесткие характеристики! Но какие основания представлять в подобном виде то, что делается итальянской и другими компартиями? Остановимся более подробно на некоторых вопросах нынешней тактики коммунистических партий развитых стран капитализма, которые двигают дальше ленинскую теорию перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.

Известно, что именно В. И. Ленин отверг представление,. будто между буржуазно-демократической революцией и пролетарской неизбежен измеряемый многими и многими годами интервал, когда постепенно будут созревать силы рабочего класса. Ленин доказал, что в империалистическую эпоху не обязателен период господства буржуазии после буржуазно-демократической революции, что гегемоном этой революции может быть рабочий класс и тогда она сможет перерасти в пролетарскую.

Ленинская теория перерастания позволяет правильно определить место и перспективы всех демократических движений, развивающихся в современную эпоху. Наша эпоха характеризуется громадным возрастанием значения демократических задач, широким развертыванием демократических движений. Вся обстановка нынешнего этапа общего кризиса капитализма создает почву для этого.

Особую роль в этом отношении сыграло превращение монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм. Этот процесс, который отметил еще Ленин, характерен для всех развитых капиталистических стран. Вопреки надеждам буржуазии, государственно-монополистический капитализм не только углубил традиционные противоречия капиталистического общества, но и породил новые непримиримые антагонизмы.

Еще более обострилось противоречие между трудом и капиталом. Противоположность между кучкой монополистов, сконцентрировавших в своих руках миллиардные богатства, и рабочим классом возросла. В условиях государственно-монополистического капитализма рабочий класс поставлен под жесткий контроль правительства монополий, которое прямо вмешивается во взаимоотношения труда и капитала в интересах крупнейших корпораций.

В то же время наряду с основным классовым противоречием буржуазного общества — между буржуазией и рабочим классом — нарастает и становится все острее противоречие между монополиями и всеми остальными слоями народа. Монополии, опираясь на государство, захватили в свои руки все основные экономические и политические рычаги власти и на этой основе осуществляют эксплуатацию не только рабочего класса, но и крестьянства, городской мелкой буржуазии, интеллигенции, служащих. Интересы и политика узкой группы монополий приходят в противоречие даже с интересами средней, немонополистической буржуазии.

Монополии и раньше не мирились с демократией, но теперь, когда они непосредственно взяли в свои руки аппарат государства, под угрозой оказалось само существование буржуазной демократии. Новая форма господства крупного капитала всюду привела к невиданному росту бюрократии, посредством которой, нередко сливаясь с ней, монополии всевластно управляют обществом и государством, к превращению некогда немилитаристских стран, вроде США, в милитаристские государства с колоссальными вооруженными силами мирного времени, с огромным военным бюджетом, милитаризацией всей экономики, с резко возросшей ролью в политической жизни военно-промышленных групп.

Естественное следствие государственно-монополистического капитализма — усиление стремления наиболее могущественных империалистических держав к мировому господству. Причем экспансионистские притязания таких держав распространяются не только на экономически слаборазвитые районы, но и на промышленно развитые буржуазные государства. Попытки гитлеровской Германии поработить Западную Европу и другие районы мира, а после войны стремление США поставить в политическую зависимость от себя Японию, Италию и ряд других капиталистических государств — наглядное тому доказательство.

Концентрация богатств, силы, власти и привилегий на одном полюсе — в руках узкой группы монополий — неизбежно порождает противоборствующую тенденцию на другом полюсе — активизирует борьбу самых широких слоев населения за свои права, за восстановление попранной демократии, против милитаристов, против власти монополий. В. И. Ленин указывал: «Капитализм вообще и империализм в особенности превращает демократию в иллюзию — и в то же время капитализм порождает демократические стремления в массах, создает демократические учреждения, обостряет антагонизм между отрицающим демократию империализмом и стремящимися к демократии массами»[46]. На антимонополистическом полюсе объективно концентрируются интересы не только рабочего класса и трудового крестьянства, но и средних слоев города и деревни, в том числе интеллигенции; даже часть средней буржуазии выражает недовольство всевластием монополий.

«В ликвидации господства монополий,— говорится в Заявлении Совещания представителей коммунистических и рабочих партий 1960 года,— кровно заинтересованы рабочий класс, крестьянство, интеллигенция, мелкая и средняя буржуазия города. Создаются благоприятные условия для сплочения всех этих сил»[47].

Классовая борьба в буржуазном обществе развивается, таким образом, вширь и вглубь. На этой почве возникают и развертываются широкие демократические движения, объединяющие различные классы и слои населения. Это — движение народов за всеобщий мир, против угрозы ядерной войны; патриотическая борьба за сохранение национального суверенитета; борьба в защиту демократических свобод и институтов, против наступления сил фашизма и реакции. Сюда надо отнести также выступления за национализацию собственности капиталистических монополий; требования аграрных реформ, расширения прав женщин и молодежи; защита культуры и многие другие требования.

«Осуществление таких мероприятий,— говорится далее в Заявлении Совещания,— явилось бы важным шагом по пути социального прогресса, отвечало бы интересам большинства нации. Все эти меры носят демократический характер. Они не уничтожают эксплуатации человека человеком. Но их реализация ограничила бы мощь монополий, увеличила авторитет и политический вес рабочего класса в жизни страны, способствовала изоляции наиболее реакционных сил и облегчила объединение всех прогрессивных сил. Участие широких слоев населения в борьбе за демократические преобразования убеждает их в необходимости единых действий с рабочим классом, содействует повышению их политической активности. Важнейший долг рабочего класса и его коммунистического авангарда — возглавить и обеспечить успех экономической и политической борьбы масс за демократические преобразования, за свержение господства монополий[48].

То, что развитие капитализма в последние десятилетия ознаменовалось особенно острой постановкой проблем демократии, не означает, однако, ни «отклонения» от закономерностей общественного процесса, как полагают руководители КПК, ни возврата к прошлому. Достаточно сравнить содержание демократических задач современности с содержанием тех задач, которые решали буржуазно-демократические революции раньше. Теперь речь идет не об устранении феодализма и монархизма, не о расчистке путей для развития капитализма. Нынешние демократические преобразования, за которые борются рабочий класс и широкие народные массы, уже не укладываются в рамки буржуазной демократии. Теперь речь идет об ограничении, а затем и полной ликвидации ига монополий— душителей демократии и национальной свободы, зачинщиков ядерного побоища.

Понятно, что революционное рабочее движение должно было выработать тактику, соответствующую новым задачам и новым условиям. Необходимость этого обнаружилась уже после кризиса 1929—1933 годов — в связи с резким поворотом империалистических держав в сторону реакции и милитаризма. Как раз в тот период и были заложены основы той новой тактики коммунистического движения, которая сейчас приобрела столь большое значение,— тактики широкого народного фронта антифашистских сил. Историческая заслуга в этом, как известно, принадлежит VII конгрессу Коммунистического Интернационала.

На основе новой тактики коммунистам в ряде стран удалось добиться единства действий с социалистами и другими антифашистскими силами. Возник Народный фронт во Франции; в Испании народные массы три года вели упорную борьбу против объединенных сил внутренней контрреволюции и международной реакции. Сейчас не случайно вспоминают о 1936 годе, об опыте Народного фронта. Действительно, именно благодаря Народному фронту рабочий класс и все трудящиеся сумели преградить тогда путь фашизму во Франции; им удалось добиться таких уступок со стороны буржуазии, плодами которых народные массы пользуются до сих пор, несмотря на все превратности последующих десятилетий.

В связи с тем что внутренняя и международная обстановка сейчас иная, чем в 30-е годы, коммунистические партии Западной Европы не ставят вопрос о каком-то копировании опыта Народного фронта. Ныне необходим более широкий союз антимонополистических сил — сил демократии, социального прогресса и мира. Коммунистические партии многих стран в интересах единства действий в борьбе против реакции выработали целую программу демократических и социальных мероприятий с учетом интересов рабочего класса, крестьянства, а также средних слоев города и деревни.

Народно-демократические революции, развернувшиеся в ряде стран Европы и Азии, послужили наглядным примером того, какое значение в современную эпоху приобрели общедемократические задачи и движения. Эти революции развивались под антифашистскими демократическими (а там, где сохранились остатки феодализма,— и под антифеодальными) лозунгами. Опыт также показал, что при правильном руководстве со стороны рабочего класса и его марксистско-ленинских партий демократические революции имеют тенденцию к сравнительно быстрому перерастанию в социалистические.

На опыте стран социалистического содружества блестяще подтвердилась жизненность и перспективность политики широких классовых союзов в революции. В народно-демократической революции в союзе с рабочим классом шло крестьянство, средние слои города и деревни, интеллигенция, а в некоторых государствах часть национальной буржуазии (например, в том же Китае). Симптоматично, что при переходе от первой фазы революции — демократической — ко второй — социалистической — во многих братских странах не произошло коренной перегруппировки классовых сил; здесь подавляющее большинство союзников пролетариата поддержало социалистические преобразования.

В послевоенный период компартии капиталистических стран Европы, представляющие собой действенную и сплоченную силу, обогатили тактику демократической, антимонополистической борьбы новыми идеями и формами. В суммированном виде то новое, что внесено коммунистическим движением в этот вопрос, изложено в решениях Римского совещания представителей компартий капиталистических стран Европы (ноябрь 1959 года), совещаний компартий стран Западной Европы в Брюсселе в 1965 и в Вене в 1966 годах. Программа антимонополистической борьбы, выдвинутая этими совещаниями,— пример творческого подхода к оценке современных условий борьбы рабочего класса, к выработке наиболее действенных тактических лозунгов и форм этой борьбы.

Совещания компартий призвали всех трудящихся и демократов к борьбе за действенное ограничение, а затем и полную ликвидацию власти монополий. По мнению коммунистов, ограничение всевластия монополий может быть достигнуто путем национализации некоторых монополизированных секторов промышленности и демократизации управления общественными секторами экономики, развития инициативы и участия трудящихся во всех областях экономической жизни, демократического контроля над капиталовложениями в промышленности и сельском хозяйстве, осуществления аграрных реформ и защиты мелкой крестьянской собственности, а также других мелких и средних производителей от засилья монополий.

Эти меры имеют демократический характер, они не устраняют эксплуатации человека человеком. Но в случае их осуществления они ограничили бы власть монополий, повысили авторитет и политический вес рабочего класса в жизни страны, способствовали изоляции наиболее реакционных групп общества и облегчили бы образование блока всех прогрессивных сил, всех социальных слоев, являющихся жертвами монополий, для дальнейшей борьбы за свои интересы.

Как можно было бы определить характер тех требований, которые компартии Западной Европы выдвигают на нынешнем этапе? Безусловно, они выходят за рамки обычных реформ, речь идет о более глубоких социальных преобразованиях, затрагивающих структуру капиталистического общества. И понятно, что осуществление такого рода требований коммунистические партии связывают с образованием демократических правительств, опирающихся на широкую коалицию народных сил.

Национализация монополизированных секторов экономики и другие демократические реформы — это, вопреки утверждениям ревизионистов, отнюдь не результат «надклассовой» деятельности государства. Это итог борьбы рабочего, народного движения против монополий и находящегося в их руках буржуазного государства.

В сущности, и борьба за мир и демократию, и классовая борьба пролетариата за свое освобождение в нынешних условиях имеют общего противника — реакционный монополистический капитал. Он служит главной преградой и на пути к прочному миру и демократии, и на пути к социализму. Таким образом, оба вида борьбы, отнюдь не сливаясь, еще более сблизились между собой, чем прежде. Из этого следует, что при определенных условиях борьба за общедемократические требования может объективно послужить мостом для перехода к социалистической революции.

К таким выводам неизбежно подводит анализ обстановки, сложившейся в странах развитого капитализма. Но тут появляются китайские теоретики, которые спрашивают: «А нужна ли вообще борьба за демократические преобразования? Не лучше ли «сразу» осуществить социалистическую революцию, которая раз и навсегда разрешит и проблемы мира, и проблемы демократии? Не отвлекает ли рабочий класс борьба за демократические преобразования от революционной перспективы?» В Пекине утверждают даже, будто решения Римского совещания противоречат марксистской теории классовой борьбы, так как в них нет призыва к прямому революционному действию и установлению диктатуры пролетариата.

Таким людям не лишне было бы напомнить следующее высказывание В. И. Ленина о сочетании борьбы за ближайшие и конечные цели рабочего класса, за реформы и революцию: «Для настоящего революционера самой большой опасностью,— может быть, даже единственной опасностью,— является преувеличение революционности, забвение граней и условий уместного и успешного применения революционных приемов. Настоящие революционеры на этом больше всего ломали себе шею, когда начинали писать «революцию» с большой буквы, возводить «революцию» в нечто почти божественное, терять голову, терять способность самым хладнокровным и трезвым образом соображать, взвешивать, проверять, в какой момент, при каких обстоятельствах, в какой области действия надо уметь действовать по-революци-оиному и в какой момент, при каких обстоятельствах и в какой области действия надо уметь перейти к действию реформистскому»[49].

Сектанты из КПК наивно полагают, что достаточно призвать массы к свержению империализма, как они немедленно подымутся на революционную борьбу. Однако в жизни все обстоит гораздо сложнее. Одними призывами к свержению господства монополий подвести массы к позициям революционной борьбы невозможно. Основной тактический принцип ленинизма гласит, что, для того чтобы многомиллионные массы поддержали призыв революционной партии, одной лишь пропаганды и агитации недостаточно. Для этого нужен, как не раз подчеркивал Ленин, собственный политический опыт масс. Но в таком случае какой же еще опыт лучше может убедить массы, чем опыт борьбы за самые жгучие, самые жизненные требования современности — сохранение и упрочение всеобщего мира, защиту повседневных интересов трудящихся, защиту и расширение демократических прав и свобод! Иными словами, разрешение общедемократических задач становится важным условием перехода к социализму и в высокоразвитых странах капитализма.

В одних случаях это может быть антимонополистическая, общедемократическая революция, в которую при определенных условиях выльются антивоенные, антифашистские, антимонополистические движения народных масс. В другом случае это может быть демократическая фаза единого революционного процесса, конечная цель которого — устранение из экономической и политической жизни одной фракции буржуазии за другой. Понятно, что основное ленинское требование, касающееся условий такого перерастания,— руководящая роль рабочего класса, развертывание классовой борьбы против буржуазии — сохраняет всю свою силу. Но это не исключает прямого взятия власти рабочим классом под демократическими и социалистическими лозунгами.

Таковы некоторые установки компартий развитых стран капитализма, соединяющих в своей практической деятельности борьбу за демократию и борьбу за социализм, борьбу за ближайшие и конечные цели рабочего движения. Как видим, они, эти рожденные самой жизнью требования, далеки, как небо от земли, от примитивных доморощенных схем и рецептов, с которыми маоисты пытаются подойти к процессам развития социалистической революции в странах капитализма. Запутавшись в своих представлениях о современном этапе империализма и тактике компартий стран Запада, маоизм снова и снова возвращается к идее разрешения всех социальных противоречий современного общества путем войны. Однако эта идея, которая выглядит особенно чудовищно в связи с наличием термоядерного оружия, отвергается всеми коммунистическими и рабочими партиями, стоящими на почве марксизма.