MARQUIS VON EMDEN

Глава 36

Глава тридцать шестая

Трудно воевать остатками боеприпасов, которые стремительно подходят к концу. Вот уж где героизм пришлось проявить в конце боя. Хрулевцы отбивались штыками и палашами, а бронированные спецназовцы орудовали клинками (в два фута длиной). Слава богу, что интервентов до этого проредили настолько, что сплошных шеренг у них не наблюдалось от слова "совсем". Какие-то отдельные схватки по всей линии, когда люди уже не соображают ничего и даже команды чудом уцелевших командиров не воспринимают. Да, отбиться удалось, но потери велики: Хрулев - семь тысяч убитых и раненых, Старко - более пятисот убитых и полторы тысячи раненых. Попаданец сам стоял вместе со всеми и работал двумя клинками, как стальная мельница. Камуфляж, как у многих, в клочья, бронепластины погнуты, на каске тоже места живого нет. Союзники потеряли под двадцать тысяч и завтра наверняка новых пришлют, чтобы добить оставшихся.

И ни одного варианта, чтобы уцелеть. Раненых не бросишь, стрелять тупо нечем, обоз не успел доползти - вот тебе и суперсовременное оружие. Даже для штуцеров и гладкостволов пороха нет. И взять его негде, кроме, как с брошенных вражеских трупов и раненых. На своих, увы, ничего не осталось. Ну что же, остаётся пошариться по подсумкам врага, чтобы хоть чем-то полезным заняться. Парламентёров, кстати, тоже не видать. Интервентам в данной ситуации перемирие нафиг не нужно. Завтра соберут толпу и перестреляют всех, кто выжил.

- Степан Александрович, друже, забирай своих, грузи раненых сколько вместится и уходи в Бахчисарай сейчас, ночью, - просительно приказывал Старко, - нужно сохранить ветеранов.

- Ну как же так, Олег Саныч, неправильно это.

- Мы останемся с тяжёлыми ранеными и будем хоронить наших убитых. Нет смысла завтра всем погибать. У тебя опытные бойцы и они ещё пригодятся армии.

- Ну, а как же ты и твои?

- Будем отбиваться, благо бронированы в отличие от твоих и сможем ещё многих утащить за собой на тот свет. Господин генерал, это приказ, изволь выполнять немедленно. Возражений не принимается. Не нужно, чтобы завтра они рванули в погоню, тогда все без толку погибнем.

Друзья, полностью сблизившиеся за последние месяцы, несмотря на разницу в возрасте, обнялись напоследок. Старко вспомнил Анголу, где ему пришлось одному прикрывать отход РДГ. История повторилась, но уже не в одиночку. В темноте собирали лишь подсумки, таскать вражеское оружие явно не имело смысла. Самые выносливые отливали пули в пулелейках, всё-таки сестрорецкий калибр отличался от вражеского. Понятно, что хватит лишь на первые минуты, но хоть что-то.

У французов, оказывается, свои проблемы имелись. Те, кто вернулись, принесли вроде бы радостную новость - "...русские на грани...", но ясно что завтра не все вернутся из боя. "Иблисы" наверняка утащат за собой в ад ещё две-три тысячи. Практически никто из рядового состава не хотел стать "последним погибшим перед самой победой", да и где она та победа?

- Что будем делать, господин генерал, если именно завтра к Старко подойдут свежие подкрепления от русской армии? - задал естественный вопрос лорд Раглан.

- Не знаю, мсье, мало того я даже не знаю как заставить солдат идти туда, дисциплина совсем упала, - ответил Боске, - того и гляди начнут дезертировать массово.

- Куда им сбегать в этой стране, мон женераль? - грустно усмехнулся англичанин.

Обоим было понятно, что остались без резервов и оголены осадные позиции. Если подойдёт русская армия, а флот с подкреплениями и боеприпасами так и не прибудет, то все окажутся в гигантской мышеловке. Лагеря переполнены ранеными, а диверсия в Камишьене резко уменьшила запасы пороха. А что делать, если корпус Хрулева-Старко сдастся? Где набрать достаточно охраны и продовольствия для их содержания? Вот и получилось, что пришлось делать ход конём, но с поправкой на ночное время. Парламентёров с предложением о трёхдневным перемирии отправили очень ранним утром, когда только чуть-чуть посветлело.

А что делать, когда у разных подружек и погремушки разные? Старко не знал что творится в лагере интервентов и какие проблемы их одолевают, а те не знали, что происходит у русских. Поэтому Раглан и Боске отдали странный приказ в надежде, что за эти дни долгожданный флот поддержки всё-таки прибудет, а русская армия ещё никого не пришлёт. Им даже в голову не могло прийти, что никто из русского командования на воле и не собирался помогать ни Старко, ни Хрулеву, а севастопольским также не до них.

Единственное новое, что парламентёры внесли в стандартный протокол, так это то, что десяти тонн пороха не будет из-за диверсии в Камышовой бухте. Мол, сами остались без запасов. Врали, конечно, был ещё порох в пороховницах, но поди проверь. А когда посланники вернулись до них не было особого дела союзным генералам.

- Приступить к вывозу раненых и заняться похоронами убитых. Исполнять! - вот и вся реакция еврокомандующих.

Абсолютная нелепость, пусть и оправданная ситуацией, спасла остатки русского воинства. Чудес не бывает, но изредка и они случаются. Всё зависит от точки зрения и угла под которым рассматривается проблема. И, конечно же, информированности...

Ближе к вечеру появились... хрулевцы, ограбившие собственный обоз. Оказывается они встретили его по пути уже под утро, забрали порох и пули, а заодно подвезли кое-что для бойцов Старко. Столько, сколько удалось навьючить на имевшихся лошадей, не теряя мобильности. Почти девять тысяч ветеранов, восстановивших свою дееспособность. А две тысячи генерал отправил с ранеными, чтобы охраняли по дороге и помогали бедолагам по возможности. Сам обоз доберётся лишь завтра в первой половине дня, охраняемый казаками Хомутова. Кстати, диверсионному батальону тоже подарки везут, чтобы через северную сторону передать. В основном, снаряды для гаубиц, парочка самих суперпушек, ну и патроны для "старковок". Да вдобавок имелось несколько подвод с порохом для севастопольцев.

Ну, еврота, теперь держись, коли допустила промах и проявила интеллигентский либерализм!

Самые новейшие из всех новых новостей огорошили Европу, создав первую трещину в фундаменте коалиции. Король Пруссии Фридрих Вильгельм Четвёртый и император России Александр Второй подписали договор, именуемый "Пакт о ненападении" сроком на двадцать лет. Вроде мелочь пузатая, так как Пруссия всё равно не участвовала в Восточной войне, но евролидеры почуяли тревогу. Такой договор вполне может перейти в военный союз. Да и Австрии следует подумать о своих амбициозных разборках с северным соседом на тему того, кто главный немец в Европе. Естественно, что союзники больше не могут рассчитывать на северогерманскую помощь, даже в вопросе предоставления им права прохода их наземных сил через королевство на восток.

Но это где-то далеко, а под Севастополем пошли подвижки. Союзники наконец-то получили подкрепления и припасы и начали вести подсчёты. Трицать тысяч турок смылись в Трабзон, вместе с Омер-пашой. Практически в Крыму осталось лишь два участника коалиции из четырёх, так как из Сардинии никто пока не прибыл, а те, что были, почти все или похоронены, или до сих пор ранены (даже если симулируют). Количество раненых французов и англичан, плюс небоевые потери, катастрофическое и зашкалило за все мыслимые пределы. Десять тысяч англичан и двадцать тысяч французов, прибывших в Балаклаву и в Камышовую бухту не очень-то и восполнило потери. Да, корпус Старко уменьшился до четырнадцати тысяч, но снова вооружён до зубов. Русские сохранили много пушек, а вот с кораблей из-за моря прибыли слёзы, всего восемьдесят орудий разного калибра. Гораздо больше было выведено из строя за последнее время.

Попытка штурма осаждённого города с запада и юга (ибо на востоке мешают Старко и Хрулёв) вышла крабом, то есть боком. Сестрорецкие винтовки с пулями "старко" превосходили в дальности, меткости и скорострельности любые штуцеры самых передовых разработок. Какой толк от пули Минье, если ей стреляют три раза за две минуты и она имеет смысл (хоть какой-нибудь) лишь до восьмисот метров? И не очень-то попадает в цель. Восемь тысяч стрелков и несколько сотен диверсантов, удобно устроившись в позиции "лёжа", тупо расстреливали наступавших евровояк без необходимости контратаковать с пристёгнутыми штыками. Впервые русская стрельба оказалась гораздо лучше русского же штыкового боя. Потеряв в первый же час более восьми тысяч убитыми и ранеными, союзники уползли обратно в норы, зализывать раны. Лорд Раглан отправил в Лондон письменный вопль с просьбой о массовом производстве казнозарядных винтовок с раздельным заряжанием. Ясно, что штуцеризация отжила своё.

Понятно, что случившееся расстроило Горчакова и его верных помощников. Он передал временное верховное командование Остен-Сакену и отправился в Симферополь. То ли о чём-то договариваться, то ли нервишки подлечить, а может и помогать семидесятитысячной армии делать вид, что активно воюют (нужное подчеркнуть). Сакен, слава богу, доверил фактическое главенство Нахимову, за что впоследствии был награждён и получил личную благодарность от императора. Может и не за это, но сие неважно.

Под Чёрной речкой никто больше не нападал, так что, оставив Хрулева на хозяйстве и прицепив пушки к супер-передкам, Старко рванул в гости. Там удалось славно устроить "балаклавское чаепитие" с дистанции в три версты. Потопили и подожгли семь английских кораблей (остальные позорно сбежали), расхерачили новенькие отремонтированные причалы (пусть снова восстанавливают, если такие умные) и разбомбили склады (временно деревянные). Всё на виду, как и положено в тылу, так чего же не нагадить англичанке, раз у неё всего много. Пусть ещё привезёт за тридевять земель. По окончании праздника пиромании и разрушительной секретной пироксилинизации русского оружия, очень даже грамотно и дружно сдристнули восвояси. Конечно, англичане отправили своих, чтобы прекратить безобразие, но когда лупасят со скоростью тридцать тысяч выстрелов в минуту, сложно кого-либо атаковать. Потеряв тысячи три, наглы стали покладами и попрятались, не желая больше защищать вверенное им имущество.

Количество дураков среди интервентов резко уменьшалось по разным причинам, а желающих и дальше воевать за непонятные цели, вполне возможно просто не осталось. Одно дело, когда кричишь "гей-гей, турумбей" и совсем другое, когда тебя колбасят с этим же радостным воплем. Впервые появились предположения класса "русские нас обманули!".