Маша и Медведь-3

04. ВЫБИРАЕМСЯ

В ПОИСКАХ ЛУЧШЕГО РЕШЕНИЯ

Дежурная полицейской конторы, судя по интонациям, доносящимся из трубки, не очень была рада нарушению графика, однако приняла, что экипаж едет на обед.

— Всё, теперь быстро вниз! — скомандовала я. — Открыть вашу будку и ждать дальнейших распоряжений.

На первом этаже к нам присоединился Баграр и девочки. Мне снаружи наведённой тени тоже было их не видно, но я чётко отслеживала следы на дорожках, присыпанных свежим снежком. Так, загрузились все. Радует, что внутри чисто и тепло.

— Я в кабину, — сказала я в пространство фургона. — Маруся, пошли со мной, подсказывать будешь. Остальных прошу сидеть тихо, как тронемся, тень снять и не отсвечивать, — и полицейскому: — Вы ничего не видели и не слышали, закрывайте. А задние двери кабины, наоборот, откройте.

— И окошко между сиденьями, — сказало пространство рядом со мной Марусиным голосом.

Я подняла маленький вихрь, пробежавшийся туда-сюда по дорожке и уничтоживший все следы. Мы с Марусей забрались в кабину на второй ряд сидений — она по-прежнему под тенью — и оказались в отгороженном сеткой и стеклом пространстве. Полицейские сидели как примороженные.

— Марусь, выходи. Без всплесков поедем, на микродозах внушения. Где эта ваша пельменная? Далеко? — спросила я в открытое сдвижное окошко.

— Квартала четыре будет.

— Погоди, — Маруся проявилась, покусывая губу. — Из дома на полицейской машине уйти — идея хорошая. А ехать хоть бы до Рязани — потеряют ведь их, искать начнут.

— Тогда докуда?

— Послушайте, любезный, — в свою очередь спросила в окошко Маруся, — а есть ли в городе фирма, занимающаяся перевозками грузов из города в город?

— Как не бывать? И даже не одна. Транспортная компания Чеснокова, к примеру. В нарушениях замечаются крайне редко.

— Адрес знаете?

— Как не знать? По службе наведываться приходилось.

— Вот туда и поедем.

Через полчаса мы добрались до предместий, в которых жилые дома выглядели совсем простыми четырёхэтажными коробками, перемежающимися обширными территориями, огороженными разномастными заборами — от наборных бетонных до простейших дощатых. Вывески в основном были мелковаты, но иногда я успевала разглядеть названия. В основном здесь базировались тресты да товарищества строительного или индустриального свойства.

Полицейский фургон въехал в открытые ворота транспортной компании и подкатил к крыльцу приземистого здания, в котором располагалась контора.

— Гляди-ка! — удивлённо сказала Маруся.

— Что?

— Я думала, тут только грузоперевозки, а тут, смотри, и свадебные кабриолеты и вон те замечательные транспортные средства.

— Странные они какие-то.

— Потому что это катафалки.

Мы уставились друг на друга. Маруся выразительно приподняла брови:

— Никто и никогда не проверяет катафалки, ты понимаешь? Нас не остановят, даже если на дороге будет случайный рейд.

— Это тоже из инспекторской практики?

— Да, представь себе, была одна ушлая шайка. Контрабанду возили. Нет, если у тебя есть предубеждения, можем что-нибудь совсем строительное арендовать. Или думаешь, Баграр будет против?

— Пф! Баграр ещё и веселиться по этому поводу будет.

— Значит, маскируем его?

— Под гробик, ага.

— Я думаю, надо этим память почистить да отправить их уже, пусть в свою пельменную едут.

— По времени задержка получится. Диспетчерша у них вредная, будет докапываться, почему они так долго катались.

— А пусть у них как будто машина заглохла, пока они с ней возились — вот, минут двадцать уже в плюс. И пойдём в контору, с транспортом договариваться.

КОСТЯ

Костя стоял навытяжку в кабинете такого уровня, который и представить было страшновато. Голова у него ещё немного кружилась, в ушах шумело, и поэтому разнос от лица столь высокого воспринимался как сквозь плотную пелену.

Далее произошло событие, которое Костя первоначально отнёс к последствиям магического удара (а конкретно — к галлюцинациям) и наблюдал с отстранённым любопытством.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл очень пожилой дедушка в косматом тулупе и ещё более косматой шапке. Седом за ним, сердито поджав губы, вошёл непосредственный начальник их городского управления, Тимофей Егорыч. Последний скорбно посмотрел на Константина и горько покачал головой, не смея, впрочем, перебивать вышестоящее начальство.

Костя задумался, оба ли эти персонажа ему кажутся или только один — и который из них? Вероятнее всего, что дедуля мерещился, насчёт начальника же имелись некоторые сомнения.

Дедок в косматой шапке между тем просеменил к столу и похлопал кричащего Филиппа Афанасьевича по локтю:

— Ты, Филенька, не разоряйся, чего горло-то драть почём зря? Хочешь чаю успокоительного? — и поставил перед хозяином кабинета древний закопчёный термос. — Мальчишка ведь не из злого умысла. Город спасти хотел… — дед открыл ящик стола, по-хозяйски вытащил несколько пузатых стаканов и в каждый налил понемногу жидкости из термоса. По комнате поплыл травяно-ягодный запах. — Пейте.

Начальники безропотно разобрали стаканы и выпили содержимое. И тут Костя понял, что перед ним вовсе не галлюцинация! Более того — до него дошло, кто это! Макарий из безымянной пустыньки, которая не всякому на глаза кажется. Искать специально будешь — да не заметишь, мимо пройдёшь, если время твоё не пришло…

Последний стаканчик Макарий взял сам и вручил его Косте:

— Пей да рассказывай, Аника-воин.

Под спокойным, насмешливым даже взглядом старца, Костя слегка поёжился.

— Выходя с трапа теплохода…

— Не-е… Ты с самоначала давай. А то, ишь, господа командиры молнии хотят метать. Молнии — это ж завсегда здорово. Эффект, опять же, — на этих словах начальство сдержанно завозилось. — А мы ведь хотим в деле разобраться, так? — Костя невольно кивнул. — Вот и давай, раскладывай свои соображения по полочкам. Торопиться теперь всё одно некуда.

В ДРАМАТИЧЕСКИХ ТОНАХ

Глянцево-чёрный катафалк мчался по Одесскому тракту, держа почти идеально на юг. В конторе нам с сожалением сообщили, что подобного рода доставку они могут осуществить не далее, чем до Гомеля, но уже это нас устраивало — половина пути до моря!

Транспорт мы выбрали самый что ни на есть замечательный — большой, как автобус, с водительским местом, отделённым капитальной глухой перегородкой, так что на время пути мы сняли с Баграра всякий морок.

Маруся, сверх положенной арендной платы, выдала шофёру купюру в двадцать пять рублей, с тем условием, чтобы каждые два часа он останавливался в приличной придорожной ресторации, где четыре барышни могли бы перекусить без урона для здоровья. Уж не знаю, не счёл ли водитель нас излишне прожорливыми, но все четыре заведения, в которых мы имели удовольствие подкрепиться, оставили у нас вполне приятные впечатления. И у Баграра тоже, которому мы каждый раз приносили что-нибудь на перекус.

Также по дороге я несколько раз подкачивала его энергией и подзаряжала накопители. Анечка немного пела. Баграру становилось лучше, но даже до четверти боевой нормы было ещё очень, очень далеко.

Вместо выдуманного гомельского адреса мы велели водителю везти нас на железнодорожный вокзал, откуда до Одессы было всего несколько часов поездом. В здание вокзала Баграр вошёл, замаскированный так ювелирно, что ни один магический пылесос его бы не разглядел. Впрочем, Катя продолжала его видеть несмотря на все наши усилия, из чего мы сделали вывод, что если нас будет отслеживать маг-сканер (или кто-то хотя бы вполовину напоминающий заранского Сергия), толку от этой маскировки будет мало.

Оставив Баграра с девочками посреди зала ожидания, мы с Марусей пошли в кассы, выяснили, что поездов до Одессы проходит аж несколько, ближайший через три часа, выкупили два купе и стали ждать, беспрерывно, как на иголках, озираясь. Время от времени вокзальный рупор разражался предупреждающими сообщениями. Все были не наши, но каждый раз все мы непроизвольно вслушивались.

Баграр вздыхал и время от времени доставал что-нибудь съедобное из обширного пакета, прихваченного нами в последнем кафе. Нам тоже предлагал. А что ещё делать, пока ждёшь? Пожуёшь — хоть нервы маленько успокоятся.

Так прошло два с лишним часа.

— Двадцать минут осталось, — сказала Анечка, гипнотизируя стрелки больших вокзальных часов.

И тут же, словно отвечая ей, громкоговоритель проквакал: «Поезд „Санкт-Петербург-Одесса“ прибывает на второй путь через десять минут!»

— Да десять минут стоянка, — сверилась в расписанием Маруся.

— Пошли уже, — предложил из тени Баграр. — Насиделись тут до отвала.

Все с готовностью подскочили. И правда, насиделись. Да пока этот второй путь найдём.

Впрочем, ходить пришлось недолго, зато по подземному переходу.

— Ой, а тут уже стоит поезд! — воскликнула Катюшка.

— Это не наш, — успокоила её (и всех нас) Маруся. — Видишь, столбики с цифрами? Это третий путь. А наш придёт на другую сторону, где «два» написано.

От нечего делать мы встали в отдалении от лавочек и принялись глазеть, как в поезд «Брест-Оренбург» усаживаются пассажиры. Платформа постепенно пустела, остались лишь несколько пассажиров, ожидающих тот же поезд, что и мы, да лоточницы, прохаживающиеся вдоль поезда со всяческой снедью.

— Поезд «Брест-Оренбург» отправляется с третьего пути через три минуты! Провожающих прошу покинуть вагоны! — в репродукторе длинно зашипело, после чего возвестило: — Поезд «Санкт-Петербург-Одесса» прибывает на второй путь!

Как она угадала, что он вот прям прибывает, мне лично было не очень понятно. Пока ничего ни в одну сторону, ни в другую видно не было, а я с этими пересадками совсем дезориентировалась.

— А с какой стороны он поедет? — спросила Анечка, которую, должно быть, терзал тот же вопрос, что и меня.

Маруся не успела ответить, потому что Катюшка вдруг изменилась в лице и повернулась в сторону прибытия.

— Нам туда не надо, — как-то механически сказала она.

— Почему? — цепко спросил из пустоты голос Баграра.

— Я… не знаю. Но нам туда не надо! — она вдруг начала трястись крупной дрожью, словно замерзая. — Уходите отсюда! Быстро! Надо уйти!

— Это что за истерика? — растерянно пробормотала Маруся.

— Уходите!!! Надо уходить!!!

— В поезд! — скомандовал Баграр.

Катю приподняло над платформой и закинуло в ближайший тамбур вместе с обалдевшим проводником. Поезд «Брест-Оренбург» медленно тронулся. Из раскрытых дверей выглядывали проводники с жёлтыми флажками.

— Аня, не стой! — Маруся схватила Анечку за руку и дёрнула к вагону, но та уже и сама разморозилась.

Охнула какая-то бабуля с пирожками. Я на чистых рефлексах кинула ей безразличие к нам, а нам самим — немного тени. Запрыгнула вслед за девчонками в тамбур.

Проводник смотрел на нас с титаническим спокойствием. Маруся, должно быть, постаралась.

— Вам не пора закрыть двери? — спросила я.

— Пора, — согласился проводник.

— Ну, так закрывайте.

Диалог отдавал заторможенностью дурного сна.

Катерина приникла к стеклу вагонной двери. Наш поезд станцию покинуть не вполне успел, и мы увидели, как нужный нам «Санкт-Петербург-Одесса» тормозит у пассажирской платформы.

— Катя, что там такое, ты можешь нам объяснить?

Она смотрела на удаляющуюся платформу, переставая трястись:

— Там был такой же человек, как я, который видит, даже если не видят другие. И мне показалось, что его привезли специально, чтобы нас увидеть. И дядю Баграра. Особенно его. Я так испугалась…

— Что ж, — сказал прямо у меня над ухом Баграр, — предвидение у магов сканеров является нетипичным, но очень приятным бонусом. Девочки, предъявите уже молодому человеку свои билеты. Вряд ли у него есть возможность ссадить вас прямо сейчас.

— Действительно, — обрадовалась Маруся, доставая картонные прямоугольнички, — возьмём за версию, что мы просто поторопились и не в тот поезд сели!

Удивительно, но далее нам даже не пришлось прибегать к внушениям.

Четыре запаниковавших растеряши. Девушки же. Бывает! И, как заявили нам железнодорожные служители, не так уж и редко.

— Мы можем организовать вам пересадку в Курске, — предложил начальник поезда. — Там проходят составы до Одессы.

Маруся королевским жестом поправила сапфировый комплект — я-то видела, что уровень маны проверяет, но эффект получился внушительный:

— А не найдётся ли у вас пары свободных купе? Всегда хотела посмотреть Оренбург. Думаю, мои подруги не будут против.

Нам нашли свободные купе — в вагоне первого класса — и мы внезапно поехали в Оренбург.

— А ведь, похоже, на тёплом Чёрном море караулят нас, — высказал всеобщее мнение Баграр, избавившийся от морока. — Какие есть соображения, девочки?

— А я так хотела море посмотреть, — расстроилась Аня. — Никогда не видела.

— А другое есть, кроме Чёрного? — простодушно спросила Катя.

Мы с Баграром, имея весьма общие представления о местной географии (особенно он) уставились на Марусю.

— Ну, вообще-то тёплых морей довольно много. Но все они довольно далеко. С другой стороны, мы с вами хотим избавиться он навязчивого внимания, правильно?

С этим никто спорить не стал.

— Есть вариант поехать на восток. Во-первых, сама длительность пути даст нам время на восстановление Баграра, а во-вторых, на востоке тоже есть море. И если мы доберёмся до порта Дальнего — довольно тёплое.

На этом мы и остановились. Однако, вчерашнее явление поезда с магом-сканером добавило всем нам подозрительности, и, не доезжая Оренбурга (вдруг нас там уже караулят?), мы всей командой накрылись невидимостью и вышли на довольно крупной станции в Самаре. Там дождались, пока состав на Оренбург отправится, и сели на первый же относительно подходящий поезд, следующий куда-то на восток и при этом заметно на юг — в город Ташкент. Билеты на этот раз покупали только мы с Марусей — как будто бы на двоих. Кроме вагонов второго класса никаких других в наличии не имелось, зато нашёлся полупустой вагон, и мы выкупили все пять свободных купе, чтоб лишний народ мимо нас не бродил.

Почти двое суток поезд полз до Ташкента. И если в Самаре я не успела заметить особенных перемен погоды, то в Ташкенте небо закрывали набрякшие тучи и шёл дождь.

Наши пальто разом сделались жаркими и влажными, ужас. В здании вокзала толклась невообразимых размеров толпа, пахло отсыревшими вещами, по́том, жареным тестом и очень сильно — специями.

— Катя, видишь магов? — спросила Маруся.

Мелкая сканерша обернулась вокруг себя:

— Нет.

— Маш, прибавь нам возраста. Две солидных дамы. Золота побольше, судя по всему, тут такое уважают. И пошли в зону для специальных клиентов, выколотим из них нормальные места.

В зал «Первый класс „люкс“» мы вошли двумя очень богатыми бабушками. Скучающий здесь кассир (в специальной синей форме железнодорожных служащих, но при этом в тюбетейке), узрев украшающие нас килограммы золота, немедленно раскрыл глаза пошире, взбодрился и даже, как мне показалось, привстал со своего стула.

— Милейший, что есть из поездов, следующих в Монголию или Китай? — высокомерно вопросила Маруся.

— Могу я уточнить, какой город вас интересует? Состав до Улан-Батора отправляется по субботам. Есть возможность доехать прямым рейсом до Пекина, Чжэнчжоу и даже Шанхая.

— Всё равно, — судя по Марусиному взгляду, разговаривала она исключительно с тюбетейкой. — Мы желаем выехать как можно быстрее, местный климат раздражающе действует на наши суставы.

— В таком случае, ближайший рейс через четыре часа пятнадцать минут, в двадцать семь минут по полуночи. «Новороссийск — Тяньцзинь», проходящий.

— Есть возможность присоединить к нему салон-вагон?

Боже мой, надо запомнить, как она вот так губки высокомерно складывает, вдруг придётся великосветскую даму изображать…

Кассир засуетился:

— К сожалению, на данный момент наша станция не располагает…

— Понятно, — Маруся щёлкнула фермуаром кошелька. — Дыра дырой… Три специальных купе, не разделять по вагонам.

— Три? — услужливо уточнил кассир.

— Именно. С нами внучка и гувернантка.