Маша и Медведь-3

07. В СТРАННЫХ ВОДАХ

В МОРЕ, ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Перестав бояться, что нас внезапно оставят на попечение русской православной миссии, я смогла наконец выйти и спокойно поглазеть на море. К тёплому морю же ехали, правильно? Так вот оно, а мы всё опомниться не можем.

— Неприглядно, — критически высказалась Анечка.

— А что ты хочешь, — пожала плечами Маруся. — Реки выносят мутную взвесь, дальше станет почище. Говорят, ещё из пустыни пыльными бурями много забрасывает.

Да уж, воды Жёлтого моря выглядели так, словно в них тщательно разболтали изрядную гору самой обыкновенной глины.

Фраза о бурях меня порядком насторожила. Впрочем, при наличии стольких магов на борту, можно было и попытаться успокоить стихию.

Наш кораблик бежал довольно бодро, и… тут мне вдруг пришла в голову мысль, с которой я направилась к капитану:

— Александр Петрович, не могли бы вы показать мне на карте, как вы предполагаете двигаться?

— А вам, барышня, зачем? — ревниво встопорщил рыжие усы капитан.

— Исключительно для дела.

— Что ж, извольте, — Александр Петрович продемонстрировал мне карту с предполагаемыми комментариями касательно маршрута, остановок и прочего.

Я, чувствуя себя почти что настоящим магическим завучем, решилась:

— Александр Петрович, а как вы рассмотрите такую тему, что мы начнём двигаться немного быстрее?

— Это каким же образом?

— Видите ли, кроме меня, у нас ещё одна магичка есть, которая весьма активно собирает энергию. Ей бы её куда-нибудь сбрасывать, пока она огнём искрить не начала. И остальным бы тоже не мешало потренироваться.

— И насколько быстрее мы сможем идти?

— Не могу утверждать точно, но… раза в два, к примеру? А может и ещё больше.

— Барышня! Ещё больше, так это наша скорлупка развалится на ходу!

— Хм… В таком случае, мы могли бы сперва провести основательные укрепляющие мероприятия, а потом уже и скорости добавить? Под вашим чутким руководством, а?

— Если только под поручительство вашего папеньки.

Баграр к заданию укрепить кораблик для его быстрейшего передвижения отнёсся со всем тщанием, доверив нам четверым только смотреть. Впрочем, кроме нас собралась довольно большая толпа любопытствующих, которые, кажется, были разочарованы отсутствием грохота, сияний и прочих спецэффектов. Очень уж буднично и незаметно всё прошло.

Но я-то почувствовала! Контур корабля в ментальном плане словно сделался более чётким. Можно работать!

— А теперь уменьшим сопротивление среды, — сказал Баграр, и корабль, словно поплавок, приподнялся в воде. — Александр Петрович, ты б велел двигатель заглушить, чтоб зазря топливо не тратить, вдруг ещё пригодится. Поехали, девочки!

На наш девчачий эксперимент мужики тоже остались посмотреть.

Мы с Марусей стояли посреди свободного пятачка на палубе — на самом деле, предстоящий процесс от направленного левитирования мало чем отличался, и главное было — в принципе стоять на предмете, а в какой уж его части — неважно.

— Маруся, смотри. Как скажешь, что готова — я перекину тебе формулу, идёт?

— Хорошо!

Мы с самого начала учились с ней по принципу «делай как я», весьма неплохо выходило.

Через некоторое время Маруся сказала:

— Ну всё, давай, теперь я, а то у меня от энергии океана уже, по-моему, волосы дыбом вставать начинают…

Я уступила ей место, и кораблик словно встрепенулся, ожил, начал двигаться быстрее и быстрее… ветер свистел в ушах и трепал наши платья, а в голове было легко, и хотелось хохотать!

— А хотите, прибавим ещё? — спросила Анечка и запела: — Окрасился месяц багря-а-а-анцем, где волны бушуют у скал!..

«Следопыт» рванулся вперёд.

Восторженно визжала Катюшка. Люди цеплялись за ручки и поручни.

— Чуть поме-е-едленнее! — крикнул капитан, и Маруся немного сбавила.

Через полчаса по правому борту показался какой-то мыс, который мы обогнули и устремились почти ровно на юг.

Как сказал потом капитан, до Шанхая мы должны были дойти за полтора суток. А домчались за два часа.

— Таким макаром мы к вечеру и до Манилы долетим! — обрадовался Александр Петрович. — Поднажми, девчата!

И мы поднажали, сменяя друг друга по очереди. Так что к тому моменту, когда закат окрасил море пурпурным и алым, мы, сбавляя ход, чтобы не пугать непосвящённых, подходили к главному порту Филиппин.

Здесь мы, конечно, вышли поглазеть — с Баграром, само собой, и парой казаков-добровольцев, чтоб не вызывать у портовой публики лишних вопросов. Прошлись по городу. Честно скажу: мне бы не хотелось здесь оставаться, чтобы жить. Шумно, суетно и толпами народа напомнило Тяньцзинь.

А тем же вечером мы имели честь принимать у себя (как звучит!) господина есаула. Пришёл он при полном параде, и даже с медалями, что, по-моему, произвело на Аню крайне благоприятное впечатление. Мы с Марусей исполняли роль матрон и поддерживали беседу, пока Аня разливала чай. Чай со всеми принадлежностями был, между прочим, предоставлен корабельным коком, который, кажется, был с Савелием в некотором сговоре.

Вопрос чрезвычайной тесноты до некоторой степени решился с помощью Катюшки, в сопровождении Баграра отправившейся к отцу Филарету учиться прятать сущность.

За разговорами выяснилось, что есаул Савелий успел и в Сирийской компании повоевать, и на Африканский континент тоже хаживал, и даже в дебрях Амазонии бывал и видел там чудовищных змеюк анакондов размером с хорошее бревно.

А ещё Савелий провёл нам (мне в основном) краткий ликбез по современному немагическому оружию. Как всё сложно, я хочу сказать! Пистолеты эти, пулемёты, калибры всякие… Но у меня хотя бы появилось какое-то понимание.

В общем и целом, посиделки мне понравились. А ещё у меня было подозрение, что есаул Погребенько забежал на местный Манильский рынок и купил несколько наборов шоколадных конфет сверх прежнего. С надеждой на приятные вечерние беседы.

В Филиппинских водах мы двигались гораздо медленнее, прислушиваясь к чутью Баграра. А Баграр утверждал, что обе наши цели периодически смещаются. И если с вантийским магом всё было ясно (ну, мало ли, перелетел, допустим, куда-то), то с синхронным смещением целой группы потерянных казаков было совсем ничего не понятно. Куда (и, главное, на чём?) двигались они с такой скоростью? Александр Петрович, рассчитывавший нам предположительные их маршруты на основании указанных Баграром направлений и примерного ощутимого до цели расстояния, сказал, что подобная скорость возможна разве что, если люди летят на самолёте. А ежели они располагают самолётом, то отчего тогда не попытаются добраться до дома? Или их перевозят самолётами как пленных? Зачем?

Вопросов было больше, чем ответов.

ЗАПОЗДАЛОЕ…

— Ну, что?

— Не срослось, ваша светлость, к медведю с предложением подойти.

— Отказался?

— Никак нет. «Следопыт» в Шанхай не заходил. Все сроки уж вышли.

— Опять потерялся, что ли?

— Не могу знать, ваша светлость. По представительствам в регионе разосланы запросы. Ждём ответов.

Начальник с досадой прихлопнут по столу:

— А ведь могли успеть в Дальнем его перехватить! Нет, пока бумажки таскали да подписывали… А ведь в протоколах ещё когда было, что девчонка сама призналась: готовилась в военную академию! Всё на блеф списали. Готового боевого мага упустили, да какого уровня! А теперь ещё и с папашей конфуз за конфузом…

— Виноват, ваша светлость!

— Да не тянись уж. Толку в том. Результат нужен. Результа-а-ат.

СРЕДЬ БЕЛА ДНЯ

Итак, мы крались вдоль Филиппинского архипелага третий день, когда за одним из очередных островов наткнулись на сцену форменного пиратства. Несколько чрезвычайно задрипанных катеров окружили пассажирский кораблик под французским флагом. Голопузые неопрятные филиппинцы (а, возможно, малайцы, индонезийцы или даже китайцы — или все они вместе), вооружённые разношёрстным огнестрельным оружием, разделали под орех аккуратных французов. Связанные мужчины сидели (или лежали) в ряд вдоль левого борта.

Дело дошло уже до вытряхивания на палубу чемоданов. Кричали упирающиеся женщины, которых не стали бить (вероятно, чтобы не уронить в ликвидности) и пытались заставить почти что добровольно погрузиться в катера. И тут мы, такие красивые!

— Ишь ты, грабят — и без нас! — громогласно высказался есаул Погребенько и усмехнулся возмущённой Анечке: — Шучу-у. А ну, Петька, шугани их!

Пулемётчик Пётр обозначился короткой очередью, и нас, наконец, заметили.

— А у них есть маг! — сказала Катя. — Вон там, в будочке.

— Девчонки — в каюту! — велел Баграр, и дальнейшее мы наблюдали поочерёдно через иллюминатор.

Пираты сориентировались мгновенно, прикрылись растрёпанными тётками и ощетинились из-за их спин своими ружбайками. Казаки тоже клювом щёлкать не стали, живо превратив «Следопыта» в подобие ядовитого иглострела*.

*Зверёк такой

из каменистых районов Гертнии.

Небольшой, но чрезвычайно опасный.

Не могу стопроцентно утверждать, но, на мой личный взгляд, вооружение у казаков выглядело новее, лучше, да и держались они слаженнее. Но я на всякий случай потянулась и поставила общий прикрывающий щит.

— Проваливайте, и мы вас не тронем! — завопил один из голопузых, с перекинутой через плечо лентой, в которой, мне показалось, были воткнуты патроны (ну, не разбираюсь я в оружии, спасибо хоть Савелий немножко просветил!). Судя по гонору, крикун был старшим этой шайки.

Баграр (в человеческом виде, конечно), благодаря языковому модулю лучше всех из наших разобравшийся в предложении, сам себя назначил переговорщиком. Его рык раскатился над удивительно спокойной водой:

— Бросайте оружие и садитесь в свои дырявые сандалии, которые вы называете лодками! Тогда мы сохраним ваши жалкие жизни!

Отец Филарет что-то сказал Баграру. Катюшка тоже пробормотала:

— А тот маг колдует!

Да мы и сами видели, что что-то в пространстве вокруг нас начало неуловимо меняться.

Наверное, Филарет предложил Баграру остановить этот поток, но тот предупредительно поднял палец и покачал головой.

— Посмотреть хочет, на что тот способен? — предположила Маруся.

— Возможно. И это прекрасный момент потренироваться в одном очень полезном приёме. Формула называется «изоляция». Наша сложность будет в том, что объект большой — я хочу прикрыть весь корабль.

— А если не потянем?

— Должны. Я думаю, даже Аню привлекать не придётся. Я ставлю основной контур, ты — дублирующий. Начали!

— Девчонки, поторопитесь, — с тревогой сказала Аня, — кажись, буря находит!

Да, чужой маг, как я и предполагала, оказался то ли природником, то ли стихийником (а, может, гибридом этих двух). А такая магия не слишком быстрая, особенно если у вас квалификация деревенского колдуна. Мы спокойно успели закрыть двойной контур, когда на нас обрушился шторм. Разом потемневшее море вздыбилось огромными волнами, засвистели бешеные порывы ветра, с неба низверглись тонны воды. И только наш кораблик висел на пятачке спокойного моря, словно в хрустальном шарике.

Баграр подошёл, заглянул в каюту и спросил:

— Муша, справляешься?

Я только кивнула, удерживая довольно сложный для меня контур.

— Маруся — тоже молодец, — похвалил Баграр и ушёл.

А буря выходила из себя ещё минуты три, потом Баграру стало скучно, он рывком отдёрнул разделяющую корабли пелену стихии и ударил, грубо и незамысловато: словно гигантская чаша зачерпнула океанской воды, да и плеснула на пиратские катера, попутно перевернув тот, на котором, теперь мы тоже чувствовали, сидел маг. Главарь шайки, увидев такое дело, чуть ли не вывалился за борт и нырнул — спасать ценный объект, вероятно.

Потоки маны, поддерживающие бурю, немедленно оборвались. В небе громыхнуло напоследок и начало стремительно светлеть.

— Считаю до десяти! — рявкнул Баграр. — После этого начинаю просто и без затей убивать всех пиратов, которые останутся на захваченном судне! Три! Пять! Восемь! Десять!

Палуба французского кораблика внезапно огласилась одиноким визгом. Нашёлся-таки кто-то, желающий повоевать. Но всё, что успел сделать его автомат — единожды металлически лязгнуть. Палец Баграра (мне живо представился огненный коготь) ткнул в визжащего, и тот обмяк. И француженка, которой он прикрывался — тоже.

— А баба-то! — ахнула Анечка.

— Просто в отключке, — пробормотала я, — в обморок упала.

Палец сместился, ткнул в следующего. О доски палубы стукнуло тело. Кто-то из пиратов не выдержал, побежал. Упал третий. Тут уж они бросились с французского борта все, роняя свои внезапно раскалившиеся оружия.

Из воды, отплёвываясь и подтягивая за собой молодую, явно ухоженную девушку, очень странно смотревшуюся среди этого сброда, высунулся главарь — и был немедленно втащен на ближайший катер.

Пиратская стая развернулась и рванула в пролив между островами. Когда им показалось, что они удалились на безопасное расстояние, ветер донёс усиленный магией высокий крик:

— Вы ещё пожалеете! Вы прогневали госпожу!

— Ну-ну, — ухмыльнулся Баграр, — так боимся, аж кушать не можем. Беги быстрее, доходяга, шевели лаптями… Кстати, господа! Настало время прогуляться до пострадавшего судна. Мне нужны их убогие стрелялки.

— Зачем? — искренне удивились казаки. Со всех сторон послышались реплики о том, что «это ж не оружия, а говна какая-то», «да мы тебе из арсенала получче подберём» и тому подобные.

— Да я ж не стрелять из них собираюсь! — захохотал Баграр. — Это ж их личные вещи.

— А-а-а… — догадалась Анечка, — чтобы знать, где они находятся? — и все казаки посмотрели на неё с уважением, особенно сами понимаете кто.

— Именно, барышня! Если это та банда, которая третирует весь регион, возможно, у них в неволе и содержатся потерянные моряки.

И ВОТ ОПЯТЬ…

Филипп Афанасьевич, начальник Третьего отделения Специальной службы имперской безопасности, смотрел в разложенные перед ним доклады, депеши и прочие бумажонки, и в очередной раз досадовал. Что ни сделаешь — всё опоздали! Когда уже на опережение работать начнём?

— Таким образом?..

— Таким образом, — уныло подхватил глава департамента Заранского магоуправления, Тимофей Егорович, — учитывая последние донесения из Манилы, следует констатировать, что операцию по привлечению на свою сторону боевого мага и его ученицы мы провалили со всех сторон.

— Учениц, — негромко добавил третий присутствующий в кабинете мужчина. — Двух учениц. Или даже трёх. Непонятно, к тому же, зачем они эту малолетнюю обузу с собой потащили.

— Вот! — Филипп Афанасьевич пристукнул по столу отточенным карандашом. — Раз потащили — значит, не обуза, а ценный объект?

— Может, она кому из них родственница?

— В документах об этом никаких следов… — снова вклинился третий.

Филипп Афанасьевич встал и по своей привычке пошёлся вдоль окна.

— Одна радость, что у цесаревича никаких приключений. Где они сейчас?

Третий мужчина словно лимон съел:

— Третьего дня, перед отходом из Бомбея, «Царицын» получил распоряжение следовать в Сидней с заходом в Джакарту. Далее крейсер должен был двигаться в сторону островной миссии. Как вы помните, идея была максимально увеличить расстояние между цесаревичем и упомянутыми особами, нахождение которых мы предполагали на Чёрном море. Два часа назад был ежедневный сеанс связи. Никаких происшествий, к обеду должны уж до Джакарты дойти.

— И ты молчишь! Снова навстречу друг другу прут!

— Так без происшествий же, Филипп Афанасьич.

— Немедленно послать радиограмму с приказом разворачиваться и следовать в Александрию!

— Слушаю! — мужчина подскочил и бросился из кабинета. Спустя короткое время он вернулся с таким выражением на лице, что Филипп Афанасьевич преисполнился самых дурных предположений.

— Что⁈

— Установить связь с крейсером не удалось, весь эфир забит помехами.

— Случись что с цесаревичем, я ж тебя, Сан Сергеич, своими руками задушу!