Маша и Медведь-3

03. РЕШЕНИЯ ПРИНЯТЫ

МАША

Мы неслись над городом, прикрывшись сплошной маскировочной капсулой. В том, что Баграр способен разделать местных магов на гуляш, я была уверена. Но надо ли? Кто бы они ни были, пусть ведут свои игры, а я устала. Хочу пляж, песочек, морских рогатиков или что тут у них к морю прилагается… И чтобы мне дали спокойно разобраться с Баграровой болячкой.

К моей заветной квартирке я подкрадывалась практически на цыпочках, высматривая знакомые фургоны, подозрительные группы лиц или возможные засады. Вроде, ничего. Пришвартовались мы всё равно к балкону. Я несколько опасалась, выдержит ли его конструкция настоящую медвежью тяжесть, и протолкнула Баграра в комнату надувным шариком.

— Всё, теперь можно!

Он стёк на пол, обретая вес, и осмотрелся:

— Симпатичненько. Девушка сдаёт?

— Да, недавно замуж вышла.

— Замуж — это полезно… А есть пожевать что-нибудь?

— Десять минут подождёшь — будет!

У меня был шикарный план спуститься в «Шоколадницу» и набрать там всякой вкуснятины, но… Они ведь знают, что я живу одна, верно? Эта мысль мне пришла в голову, когда я ехала на лифте вниз. Надо хоть как-то замаскироваться…

Я поздоровалась со знакомой буфетчицей и попросила самый большой подарочный торт, какой у них есть.

— Шоколадный пойдёт?

— Вполне. И ассорти пирожных сделайте большую корзинку. Я еду в гости, там много детей.

ТИМОФЕЙ ЕГОРЫЧ

Тимофей Егорыч готов был рвать и метать. Отец Сергий был плох — обморожение пальцев ног, мочек ушей и, возможно, воспаление лёгких. Поместили его в ту же больницу, что и раньше, но в простую палату безо всякой охраны — старец Макарий велел дурью не маяться и игрушками не увлекаться, другие заботы есть.

Сам же Макарий, несмотря на то, что несколько километров тащил Сергия в санках, смотрел бодрячком и признаков усталости не показывал.

— Тимоша, ты кончай метаться. Сергий пущай спит, а мы к Филиппу поедем. И бойцы твои пусть туда же едут, ты уж распорядись. А то я, понимаешь, староват по три раза одно и то же выслушивать…

МАША

Я влетела в спальню третьего отделения, когда на площади перед крыльцом как раз заканчивался молебен. Задёрнула шторки вокруг наших кроватей. Дождалась Марусю.

Она сразу поняла, что что-то не то происходит, примчалась, глаза большие:

— Маша⁈ Ты почему здесь⁈

— Всё-таки уходим.

— Нашли?

— Да. Пытались атаковать. Кто это, я до сих пор не уверена, а начинать войну не хочу.

— Значит, я правильно сделала.

— Что?

— Расписала Шуре инструкцию по остаткам бусин. Пойдём, вручим.

Мы торопливо вышли из своего укрытия — на другую сторону спальни, где Шура с Соней прихорашивались, чтобы спуститься в цветочную гостиную.

— Дамы, у нас для вас важная информация, — напористо начала Маруся. — Вот, сохраните этот листок. Шура, это важно!

— Я поняла, — Шура взяла инструкцию и тут же в неё заглянула. — Погодите. А вы где будете?

— Мы уходим, — просто сказала я. — Я нашла отца, он болен и ему крайне нужна моя помощь. Не спрашивайте, почему я не могу остаться, я не могу сейчас сказать.

— А я не брошу подругу, — добавила Маруся.

— Но так же нельзя, наверное? — растерялась Соня.

— Наверное, — согласилась я. — Но иногда надо делать и то, что нельзя. Если это важно.

— Я с тобой, — прогудел над ухом голос Анечки. Я обернулась и увидела её упрямый взгляд и сплетённые на груди руки: — Без меня тебе трудно будет, я знаю.

— Ой, девочки! — запищала Риточка. — Это что же получается — побег?

— Какой побег? — тревожно спросил из-за шкафов голос Екатерины Великой.

— Так. Усыпляй, пока тут столпотворение не началось, — махнула рукой Маруся.

Я кивнула и щёлкнула пальцами:

— Дамы! Целебный сон, десять минут!

— Как?.. — успела спросить Рита, и воспитанницы начали мягко оседать на пол, я всё же позаботилась, чтобы сон накатывал постепенно, и никто не треснулся лбом об пол.

КОНСТАНТИН

Чьи-то руки переворачивали Костю, прикладывали ко лбу мокрые полотенца. Ему заглядывали в глаза, раскрывая веки. Щупали пульс. Слушали сердце.

Костя чувствовал себя тряпочной куклой и радовался, что оно в принципе бьётся, это сердце. Потому что после такого энергетического удара варианты могли быть всякие.

МАША

Спальня быстро наполнилась спящими девушками.

— Это как это? — подняла одну бровь Анечка.

— Я тебе потом объясню. Если ты с нами. Ты с нами? Или спать?

Аня оглянулась.

— С вами.

— Тогда пошли.

Мы шли через гимназию, которая превращалась в замок спящей красавицы. Уснули попавшиеся навстречу четвёрочницы. Двоечницы. Малявки-единичницы.

Мы почти спустились во входной холл, когда позади раздались поспешные шаги. Я, не глядя, кинула в ту сторону ещё один заряд, но каблучки продолжали цокать по лестнице.

— Девочки!.. — голос слегка сбивался. — Девочки, возьмите меня с собой!

Она была совсем крошечная, из самых мелких.

— А ты почему не спишь? — строго спросила её Маруся.

— А я не хочу, — она остановилась на три ступеньки выше, так, что её мордашка оказалась на одном уровне с нашими. — Я тоже ведьмой стать хочу.

— Ведьмой? — выпучила глаза Аня.

— Пункт первый, — я подняла палец. — Ведьмы — существа дикие, необразованные. А мы — магички. Специалисты по управлению тонкими энергиями.

— А-а-а! — малявка выпучила глаза. — Э-э-э… прошу прощения! Хочу быть магичкой!

— Подождите… — снова начала Аня.

— А почему она не спит? — спросила меня Маруся.

— А она, видимо, маг-сканер. Уже инициированный.

— И?

— Маги-сканеры резистентны к воздействию чужой магии, хотя при этом сами имеют достаточно незначительный боевой потенциал… — тут я вспомнила, когда её видела! На лестнице, когда она мне подсказала, что наблюдательный фургон стоит на углу! — … и они видят предельный потенциал других магов. Могут оценить опасность, понимаешь? А!..

— Что?

— Мне это в голову не приходило, потому что в Гертнии нет не-магов! Послушай… как тебя?

— Катя.

— Катя, а как ты узнала, что мы магички?

Катя хитро сощурилась:

— А я видела, как вы летаете к речке.

— И никому не сказала! — отметила Маруся.

— М-м, — утвердительно покрутила головой Катя, косички запрыгали по плечам.

— Значит, она видит сквозь морок. И, возможно, сможет распознать мага даже в неактивном состоянии!

— Но ребёнок? — сильно усомнилась Маруся.

— Я справлюсь! — запрыгал ребёнок.

И тут двери распахнулись и вошла страшно озабоченная директриса. Окинула нас удивлённым взглядом — больше, наверное, спящих вокруг, словно в странном спектакле, девушек.

— А что здесь?.. — колени Надежды Генриховны подогнулись, и она сползла по створке двери, постукивая о выступы плотным шиньоном.

— Пошли, — скомандовала я сразу всем, — они сейчас просыпаться начнут, всех по новой обрабатывать…

Мы спустились в нижний холл.

— Опять полетим? — спросила Маруся.

— Напротив, поедем с комфортом! — за стеклянными дверями просматривался рабочий автомобиль директрисы. — Вперёд, дамы! Нас ждёт пассаж Четвергова.

— А пальто? — нахмурила брови Анечка.

— Не успеем замёрзнуть, я тебя уверяю.

Под прикрытием тёплого кокона мы спустились с крыльца и уселись в авто. Шофёр смотрел на нас с изумлением.

— Пассаж Четвергова, — велела я.

— А Надежда Генриховна как же?

— Надежда Генриховна выйдет немножечко позже, — я настроилась и вложила необходимое внушение в пару слов: — Поехали, любезный.

Анечка смотрела на меня со смешанным чувством и явно ждала объяснений. Но вместо меня неожиданно подключилась Маруся! Сама поставила экран от прослушивания, сама принялась разъяснять Ане тонкости нашего магического существования — в том числе и то, что мы до сих пор не знаем, что за люди за нами следят, и не вражины ли они заграничные. Рассказ закончился аккурат возле пассажа.

— Не передумала? — спросила я Аню. — К тебе претензий не будет. Ты ничего не знаешь, формулами не владеешь. Можем тебя на машине же и обратно отправить.

Та сурово насупилась:

— Нет уж. Будут меня по конторам таскать… — она на секунду задумалась и выдала такое, что мне и в голову не пришло: — А ежли эти мужики — не нашенские, а шпионы импортные? Кому из наших про магию брякну — отправят ведь меня в больничку для умалишённых, а?

— Могут, — внезапно согласилась Маруся.

— Значит, двигаем вместе, — подытожила я. — Марусь, давай маскировку. Четыре гимназистки будут вызывать вопросы.

— Скромно, но со вкусом?

— Нет. «Скромно» — выпрут нас оттуда, куда я хочу зайти. Давай элегантно и дорого.

Маруся прищурилась на витрину, в которой были выставлены богато выряженные манекены.

— Как скажете, мадмуазель!

Наши наряды преобразились. Это, конечно, не были полные копии витринных платьев, но нечто очень близкое.

— Пошли! — мы выбрались на тротуар. — Отправляетесь в гимназию, — велела я шофёру, — скажете, что вы отвезли нас в порт.

— А зачем мы сюда приехали? — с любопытством спросила маленькая Катя, глядя вслед уезжающему автомобилю.

— Нам нужна какая-то одежда, чтобы не отвлекаться на маскировку и согревающие заклинания.

— Думаю, по одному платью будет достаточно, — рассудительно сказала Маруся. — Не тащить же с собой горы чемоданов. Надо будет — на юге докупим.

— Мы поедем на юг? — обрадовалась Катя.

— Поедем. Или полетим.

Прохожие обтекали нашу группу, отвлечённые сетью безразличия.

— Пальто всё равно надо будет, — Маруся притопнула туфелькой. — И обувь. Иначе мы будем привлекать внимание.

— И давайте разделимся, — предложила я. — Вы с Аней, а я возьму Катю. Спрашивать если будут — четверых будут искать.

Я выделила девчонкам пятитысячную бумажку (ровно половину из имеющихся у меня с собой средств), и мы отправились в Пассаж, условившись встретиться в кафетерии максимально быстро.

Примерно через час мы столкнулись у входа в этот кафетерий, уже обряженные в новые платья, зимние сапожки, пальто и шапочки.

— Может, не будем заходить? — предложила Маруся и подтянула пониже вуальку на шляпке. — Купим чего-нибудь, попросим завернуть с собой.

— Правда, сидеть тут, как бельмо на глазу, — прогудела Анечка, кажется, тоже примерившая на себя конспиративную игру.

— Мы тогда вон там у витрины тебя подождём, — показала на соседний павильончик я. — Деньги-то остались?

— Конечно! Пять минут!

Мы пристроились у витрины, как бы рассматривая фарфоровые безделушки. Вскоре Маруся вышла из кафетерия с двумя большими бумажными пакетами в руках, коротко кивнула нам, и мы двинулись на выход.

От пассажа Четвергова до моей квартирки было не больше десяти минут пешего хода. На улице я взяла Катюшку за руку и предложила:

— Мы чуть впереди пойдём, а вы за нами, чтоб не одной кучкой. Согласны? Если что, кричите.

Добрались вполне благополучно. У подъезда я подождала, пока Маруся с Аней покажутся из арки, вместе поднялись на лифте. Двери нам открыл Баграр. Мы с Марусей предупредили девочек, что нас ждёт разумный медведь, и встреча прошла без обмороков. Я всех представила Баграру. Он сперва очень церемонно поцеловал всем ручки, а потом вдруг сказал:

— Ну, девчонки, шпионок вы изображаете очень смешно. Хотите, покажу вам? — и развернул перед нами сферу с изображением.

Баграр смотрел из-за полупрозрачной шторки, из окна, выходящего на большую улицу. А по улице шли мы. Впереди я с Катюшкой, на небольшом отдалении — Маруся с Аней. Все четверо напряжённые, плечи приподнятые, движения деревянные. Мы, трое старших, подозрительно оглядываемся по сторонам, глаза в щёлочку, и только у Катюхи наоборот — по пять рублей.

— Да уж, — кисло пробормотала Маруся, — для полноты картины не хватает только короткими перебежками от подъезда до подъезда перемещаться…

— Ничего, это мы с вами поправим! — жизнерадостно потёр лапы Баграр. — А чем это у вас так вкусно пахнет из пакета?

— Ты что, уже проголодался? — удивилась я, припомнив размер торта.

— Так это когда было! — воскликнул Баграр. — К тому же, для восстановления нужно что-то посущественнее пироженок.

— Курица подойдёт? — Маруся начала деловито выкладывать на стол бумажные кульки и картонные контейнеры. — Я взяла из сытного всё, что у них было: курицу-гриль, рыбу в кляре, колбасную нарезку-ассорти и круглые жареные пирожки с мясом.

— Звучит неплохо! — одобрил Баграр.

— И всяких печений. Надеюсь, нам до вечера хватит.

Баграр критически осмотрел уставленный стол:

— Нет, девочки, до вечера мы тянуть не будем. Завтракаем под завязку и валим отсюда. Нервный городок, напряжение в воздухе висит. А нам бы где-нибудь залечь хоть на недельку, пока я в норму не вернусь.

— А продукты? — деловито спросила хозяйственная Аня. — С собой потащим?

— По-моему, вы недооцениваете голодного медведя, — ухмыльнулся Баграр.

Спустя час мы сидели вокруг практически опустевшего стола, а оба бумажных пакета наполнились пустыми смятыми упаковками.

— Спалить? — спросил Баграр.

— Да просто в мусорку во дворе выбросим, — махнула рукой я. — Зачем нам лишние магические всплески?

— И то верно.

— А как мы всё-таки вас вывезем? — немного тревожно спросила Маруся, глядя на Баграра. — Опять под магической маскировкой?

— Или полетим? — спросила я. — Может, ковёр у хозяйки позаимствуем? Вместимся, наверное, все. Только это опять сколько формул, не засекли бы нас.

Мы ещё рассмотрели несколько вариантов, вес получались энергоёмкие и рискованные в плане засвета.

— Мой папа, — сказала вдруг Катя, — в военной полиции работал. У них такие были машины: кабина большая, а сзади ещё и будка. Вот бы нам такую! Вы бы, дядя Баграр, в будку спокойно влезли.

Вот что значит: устами младенца глаголет истина!

ПРИ СОДЕЙСТВИИ ОРГАНОВ ОХРАНЫ ПОРЯДКА…

Мы переглянулись.

— А у гражданской полиции тоже такие машины, — сказала Маруся. — Вот и выход! Маш, здесь же телефон есть?

— Есть, — я не вполне понимала, что она хочет делать. — В спальне стоит.

— Адрес скажи мне. Нам вовсе не нужна никакая маскировка. Минимальное внушение, и дежурный экипаж спокойно вывезет нас, куда мы скажем.

Дале мы имели счастье наблюдать, как Маруся звонит в дежурное отделение полиции:

— Добрый день! Баронесса Анастасия Демьянова беспокоит… Да… Прошу вас прислать кого-либо к моей квартире. Сосед напился пьяным и перепутал двери, стоит и звонит в мою квартиру, а я одна… Да-да! Боюсь выйти… Запишите адрес… Прошу вас… Жду, спасибо!

Она аккуратно положила трубку и улыбнулась, вполне довольная собой:

— Обещались быть через десять минут.

— И куда мы поедем? — Аня шустро сгребала со стола остатки бумажных упаковок.

Мы с Баграром посмотрели друг на друга и пожали плечами.

— На юг по Одесскому тракту, — сказала Маруся, лучше всех из нас разбирающаяся в географии, — а там видно будет.

Дальше я ждала в прихожей, остальные, спрятавшись под тщательно рассчитанной тенью, скомпенсированной магией внутрь — в закутке за лифтовой шахтой на первом этаже.

Через десять минут, в точности, как было обещано, загудел лифт. Из лифта вышли двое мужчин в полицейской форме. Увидели они перед собой иллюзию пьяненького, но весьма солидного дядечки, настойчиво названивающего в дверь нашей квартиры. Один полицейский «принял» дебошира, второй позвонил в дверной звонок. Я вышла на площадку, внушила служителям порядка, что они сопроводили некоего профессора этажом ниже и водворили его в его собственное жилище, после чего подписала протокол (вполне настоящий) и отказ от претензий.

— Барышня, вы позволите воспользоваться вашим телефонным аппаратом для связи с участком? — взял под козырёк тот, что с протоколом.

— Да, пожалуйста, — я пошла показать, где стоит телефон, продолжая держать обоих под частичным внушением. — Скажите, не пора ли вам на обед? Вы вообще обедаете?

— Рановато, конечно. Однако ж, если принять во внимание, что мы на час раньше сегодня вышли…

— Попросите разрешения заехать… куда вы там обычно заезжаете?

— В пельменную.

— Ну, вот. Попросите убедительно.