После обеда я выбежал на тренировку. Прикольно, но тот же городовой внимательно посмотрел в мою сторону и даже взял под козырёк. Видать барон имеет некоторое влияние у местных властей. После пробежки я уединился в пустом пока зале. Служанки отмыли полы и теперь можно заниматься. На сей раз с ванной я пролетел, нужно было ждать. Зато немолодая женщина полила мне из кувшина тёплую воду. Удалось освежиться. Ужинал я один, но в столовой. Непривычно и неудобно. Немаленькое помещение, стол на полторы дюжины человек и трое слуг около меня. Но еда выше всех похвал. Баранинка на высоте, и мою шутливую фразу, — «передайте повару моё восхищение бараниной», — восприняли буквально. Один из слуг кивнул и удалился. Передавать что ли? Мог бы и потом, всё равно на кухню мотается. Из приятного — это ощущение, что ты не засранец мелкий, а сидишь как настоящий барин. Аполлинариевичу- зачётный балл, уважуха. Это я для себя отметил.
А когда стало поступать заказанное, я наконец-то начал полноценные тренировки. Устин даже умудрился достать циновки, теперь при наличии спарринг-партнёра можно и побороться. Так-то на пол, покрытый деревянными досками, особо на попадаешь. Мужики сноровисто прикрепили шведскую стенку и расставили мои железки. При этом они опасливо косятся в мою сторону. Наверное представляют, что я буду делать со всем этим.
Постепенно мой дневной график сформировался согласно моим предпочтениям. Две тренировки, трёхразовое питание, полноценный сон. Днём я прогуливался по улицам и знакомился с городом. Меня как магнитом тянуло посмотреть на исторический центр. Зимний Дворец, Казанский Собор. От Ростральных колонн через мост до Зимнего моим шагом всего минут пятнадцать. Чтобы меня не гоняли городовые, Сергей Аполлинариевич приказал купить мне приличную одежду.
Приличная для него, не для меня. Но куда деваться. Бутылочного цвета фрак с жилетом терракотового цвета. Кремового цвета панталоны на штрипках и с подтяжками. На голову обязательный цилиндр и приличные туфли чёрного цвета. К этому ещё небольшая сумма денег и я будто растворился среди прохожих. Я перестал выделяться и это смирило меня с изменением имиджа. Меня же интересовало буквально всё. Что и почём продают в магазинчиках и лавках. Посетители этих заведений и просто прохожие. Особо мне нравилось уединяться в парках или скверах и наблюдать за проходящей жизнью. Случалось заметить шикарные кареты в сопровождении всадников. Никак великие князья или просто столичные нувориши. Приглянулась мне одна кофейня на набережной реки Мойки. В хорошую погоду столики выносили наружу, тогда можно было наблюдать за происходящим. А вот сегодня крапает противный дождик, и я после прогулки под зонтом зашёл внутрь и устроившись в углу, попросил принести мне чашечку кофе с круасанами. Получив горячий напиток сжал чашку озябшими руками и втянул горьковатый запах.
А жизнь то налаживается. По привычке осмотрел сидящих, сегодня ввиду плохой погоды их мало. Два немолодых господина негромко переговариваются прямо за соседним столиком. А вот бабушка привела внучка побаловать сладким. Но тот капризничает и хочет что-то особое. Тренькнул колокольчик и в тёплое помещение ворвалась стайка молодых девушек. Они, весело стрекоча, заняли сразу два столика, придвинув их поближе.
Я с удовольствием прислушиваюсь к ним. Но там пустой девичий трёп. Судя по форменным платьям, они студентки или учащиеся какого-нибудь учебного заведения. Белые платья были одновременно и скромными и, я бы сказал, стильными. Никаких пышных оборочек и кружавчиков, поэтому мне и кажется, что это униформа. Навскидку они совсем молоды, где-то, как и я. Восемнадцать лет, плюс-минус. Да, судя по оживлённому и непринуждённому общению, явно вместе учатся. По-крайней мере говорили они о строгих и неуступчивых преподавателях, а также о не совсем понятных мне предметах. Не понимая сути, я предпочёл просто наслаждаться своим кофе, поглядывая на щебечущих девиц.
Вслушиваться то я перестал, но меня просто магически тянет оценить их молодость и красоту. Свои плащи они оставили у входа и моему взору предоставлены нежные шейки, румяные щёчки и задорно блестящие глаза. Иногда отставленная ножка являет миру стройную щиколотку. И над всем этим реет божественный флер загадочности. Эти девицы явно аристократки, это заметно по их манерам. Я таких видел только издалека. А эти сидят в каком-то метре-двух от меня. Я даже ощущаю волшебный запах парфюма и высокого общественного статуса.
Вот же блин, спалился. Спиной ко мне сидит девушка с шикарной косой, закрученной в замысловатую красивую композицию и спрятанную под шляпку. Её стройную шейку я тоже не обошёл вниманием. А когда она засмеялась на чью-то шутку, мне понравился тембр её смеха. Нет это не колокольчик, тембр довольно низкий и мягкий. У меня даже мурашки по спине побежали, когда мне представилось, как мы вот так сидим с нею вдвоём за столиком. Я заливаю очередную байку, а она смеётся, глядя своим волшебными глазами прямо мне в глаза. Откуда я знаю, что они волшебные? Да разве с таким голосом можно быть не красавицей?
И тут вдруг она что-то почувствовала и резко обернулась. И я идиот как раз глазел в её сторону. Чёрт, неудобно то, как получилось. Она и в самом деле красива, брюнетка с большими карими глазами, украшенными пушистыми ресницами. Ну всё в тему. И губки, и зубки, и всё остальное. Это как вспышка в темноте, и в памяти остаётся самый мельчайший штрих этой картинки. Раз и навсегда.
Первое мгновение мы смотрели друг на друга, глаза в глаза, а потом девушка внезапно густо покраснела и также резко отвернулась. Больше она в мою сторону не смотрела. Но когда я решил, что на сегодня достаточно, и расплатившись пошёл к выходу, то всё-таки перехватил её взгляд.
Лучше бы шёл с закрытыми глазами, наощупь. Подобные я уже видел. Это было недоумение, переходящее в брезгливость.
И именно это выражение её глаз запечатлелось у меня в памяти. Зараза, это элементарно, как дважды два. Всё упирается в сословные предрассудки. Эта девица явно не из простых — дворянка, аристократка. И когда она увидела симпатичного парня, то смутилась и покраснела. А когда оценила мой скромный прикид, то поняла, что переглядывалась с обычным пареньком, который возможно работает приказчиков в соседней лавке. Отсюда и обида на саму себя, раздражение от ситуации и соответствующее изменение отношения ко мне.
Да, Устин, показывал мне, как одеваются настоящие господа. Там наряды стоят на порядок дороже. Да и любой уважающий себя дворянин обязательно украсит свой костюм драгоценностями и другими признаками аристократа. Да у такого трость стоит как телега с лошадью.
В этот день от ужина я отказался. Предпочёл истязать себя в тренажёрном зале. Потом окатился холодной водой и залез в кровать. На вопрос Сергей Аполлинариевича, которого я встретил на лестнице, что случилось, я буркнул что-то нейтральное — типа устал и ушёл к себе.
Да пошла она, мне противно, что меня постоянно оценивают по качеству прикида и наличию в венах благородной крови. Это дурочка думает, что выйдет замуж по любви. Ха-ха-ха. Ага, сейчас. Стопудово, папаша уже подыскал ей подходящую партию. И скорее всего муженёк этот будет немолодой, лысый и противный. На такой мстительной ноте я успокоился и наконец-то смог заснуть.
С момента нашего приезда прошло полтора месяца, закончилось лето и столичная погода показала свой капризный нрав. Зачастил дождь и с реки постоянно дует противный ветер. Но это не стало препятствием для моих пробежек. Только пришлось докупить второй тренировочный костюм и обувь. Эти не успевали просохнуть. С господами виделся редко. Сергей Аполлинариевич вёл светский образ жизни и мы просто не пресекались с ним, от силы раз в полдень. Михаил вернулся в свою часть, оказывается летом он просто приезжал в отпуск. Теперь вернётся нескоро. Меня это более чем устраивало. В доме пусто, у меня в самом деле неплохие условия для тренировок. А тут ещё наконец-то пожаловал мой учитель. По той самой французской борьбе. И почему я не удивлён, что это лягушатник.
Ему лет тридцать, среднего роста, средней внешности и вообще вест какой-то средний. Даже на француза не похож. Вместо черноглазого кучерявого живчика, — меланхоличный блондин, рано начавший лысеть. На улице увидел бы, сказал, что продавец галантерейных товаров. Жан неплохо говорит по-нашему. Уверяет, что в России уже восемь лет. И даже жил с одной вдовушкой. Вот видима та и научила его говорить по-русски и полюбить кашу. Да, он оказался страстным поклонник всякого вида каш. Но это я узнал позже. А пока мы знакомились и он предложил спуститься в «гимнастический зал».
Ну, что я могу сказать. Я далеко не классик, то есть греко-римскую борьбу видел только со стороны. Нет, на спортивных сборах мы спарринговались с классиками, хохмы ради. Были у меня приятели среди них. Но вольная борьба очень сильно отличается по динамике от классической.
Но ближе к сути. После проведённой тренировки мне стал приблизительно ясен уровень Жана. Ему знакома основная борцовская стойка — крест. Это стартовая позиция, когда руки обоих спортсменов расположены подмышкой соперника. Жану прекрасно известно, что преимущество у того, у кого плечо ниже. Тот практически контролирует процесс. И он успешно показал мне, как перевести соперника в нижнюю стойку. Для этого достаточно, пользуясь своим преимуществом, чуть растянуть локтем соперника и накинув на него своё плечо, навалиться всем весом. Из этого положения масса интересных вариантов. Прихватывая его ручку, можно зайти за спину и перевести в партер. Можно прихватить голову на удушающий приём, правда это скорее уже дзюдо или самбо. А можно провести горячо любимый мною бросок «Лампочка».
Получается, что азы Жан знает. Понимает, что не нужно наклоняться, надо садиться и плечо держать внизу. Но его техническая база очень скудна. Он встаёт в «крест» и пытается брать меня «на грудь». Но я тоже не пальцем деланый. Просто мне не понятна эта борьба нанайских мальчиков. Пыхтеть и толкаться, пытаясь занять более выгодную позицию. Куда приятнее и эффективнее усыпить внимание соперника, а потом и провести бросок.
— Ну, тогда что мы будем делать? Отказываемся от его услуг? — С Четихиным я встретился на полднике. Нам подали чай-кофе со свежей выпечкой.
Моего спонсора видимо поразила эмоциональная речь Жана. Выслушав его, хозяин дома кивком разрешил тому удалиться и задумался.
— Знаешь, что он сказал?
— Откуда? Я же не владею французским.
— А жаль, придётся учить. Сегодня ни один образованный человек не может не знать языка, на котором говорили великие мыслители.
Ну да, тогда давай ещё древнегреческий, арабский и китайский до кучи учить.
— Так вот, я Жана знаю лет пять, если не больше. Он с успехом гастролировал в составе труппы знаменитого Луи Сулье. Жан выступал в лучших залах Парижа и ему рукоплескали как чемпиону. А сегодня он меня просто поразил, когда сказал, что ему тебя нечему учить. Это правда?
— Если он так сказал, значить правда. Меня интересует другое, если оценить других борцов по сравнению с Жаном, то их уровень выше или ниже?
Четихин задумчиво пожевал губами и протянув руку вынул из коробочки сигару. Прикурив, он пустил струю дыма в сторону.
— Ну, трудно сказать. Жан, конечно, не относится однозначно к сильнейшим атлетам. Ну, так скажем, он середнячок. Но весьма крепкий.
Теперь настала моя пора крепко задуматься. Возможно, я и смогу сделать карьеру в борьбе. Основа у меня есть. Нет только соревновательного опыта. Ведь я вольник и меня постоянно тянет в ноги. Ведь если сравнить три вида борьбы — греко-римскую, вольную и, то же самбо. То можно сказать, чем они отличаются.
Борцы классики и вольники одеты в похожие облегающие трико и это их объединяет. Дальше — в классической борьбе запрещена атака ниже пояса. То есть только руки, шея и корпус. Отсюда и большую роль играет сила и гибкость спортсмена. Здесь больше позиционной борьбы лицом к лицу. Как говорят «на грудь». И никаких удушающих и болевых. Здесь главное броски и удержание на лопатках. Выигрыш по балам.
В вольной допускается атака ног противника. А отсюда и большее разнообразие технических действий. Визитной карточкой и главным тактическим приёмом является «проход в ноги». Разрешаются зацепы, подножки и подсечки. Разрешено опосредованное воздействие на суставы. Вернее, повышен риск травмы коленных суставов и голеностопа.
Ну и зрелищность тоже выигрывает. Схватки более скоротечны. Классики же могут таскать друг друга до вечера.
Отсюда вывод, это разные виды борьбы, имеющие много общего. Классики всегда выглядят более солидно, у них лучше развит плечевой пояс. А вольники отличаются более скромными размерами и резкостью. С этим связано и долголетие в греко-римской борьбе. Там нередки случае, когда на ковёр выходит спортсмен, которому хорошо за тридцатник.
Ну и на загладочку — самбо, с которым я тоже немного знаком. Это довольно травматичный вид спорта, поэтому спортсмены носят защищающие куртки. Разрешены удушающие и болевые. Вариантов победы значительно больше.
Вот мне и предстоит учиться заново. Это с Жаном я смотрюсь выигрышно. А вот если выйду бороться действительно с мастером высокого класса.Чем это закончится? Рискну предположить, что он меня уделает. Особенно если бороться будем в абсолютной категории (это открытая весовая категория). И он будет тяжелее меня, а супертяж — это танк. Я же не знаю толком правил этого вида современной борьбы. Поэтому Жан нам нужен как воздух.
— Нет, Сергей Аполлинариевич, Жана надо брать. Я смог его удивить сегодня, но как борец, он опытнее меня. К тому же мне нужен спарринг-партнёр. А Жан приблизительно в моей весовой категории. Так что это моё мнение, он нам пригодится.
Через день на утреннюю тренировку ко мне пожаловал француз. Уж не знаю, на каких условиях с ним договаривался Четихин, но Жан настроен довольно серьёзно. Неделю мы притирались друг к другу, а потом резко сдружились. Жан нормальный парень с неплохим чувством юмора. И главное, он порядочен. Мне так кажется. А ещё от него огромная польза. Он тут же подсказал, где можно заказать настоящие кожаные борцовки. Они, конечно, отличаются от привычных мне, но куда лучше, чем просто босиком в носках. А ещё он рассказал мне, как обстоят дела с правилами. А тут полный капздец. Существует много борцовских школ, преимущественно во Франции. И у каждой свои правила. Это и продолжительность схватки. Где-то 20 минут, а есть и 12. Это вместо трёх минут в моём времени. Можно сделать предположение об интенсивности борьбы. Различаются и правила по поводу определения победителя. Если одержана чистая победа, то есть противник лежит на земле с прижатыми лопатками, то вопросов нет. А вот где нужно подсчитывать балы, тут перед каждым турниром организаторам приходится договариваться. Вместо бригады из трёх судей здесь зачастую это возложено на импресарио. То есть один человек, не обязательно хорошо знакомый с этим видом спорта решает, кто победил.
Информация для размышления. И ещё одна несомненная польза от Жана. Он начал говорить со мной на своём языке. Вначале, во время тренировок он называл технические приёмы на языке оригинала. А так как борьба развилась именно во Франции, то и вся терминология по-французски. Ну и постепенно он начал меня приучать к простейшим предложениям. Ну а я в ответ его натаскивал по-русски. Так что Жан стал не только ценным приобретением, но и у меня появился товарищ, с которым можно посидеть в кафе, поглазеть на женщин или просто поговорить по душам.
У него во Франции осталась пожилая мать и младшая сестра. Я так понял, что у той не всё в порядке со здоровьем. У неё одна нога сухая и передвигается она с трудом. Вот парень и посылает почти все заработанные деньги на родину. Так что мы с ним в этом плане оба нищеброды. Лишних денег нет и по ресторациям не ходим. В лучшем случае вот так, раз-два в неделю посидеть в кофейне.
Деньги мне регулярно в начале месяца выдаёт Устин. Тридцать рублей ассигнациями. Не сказать, что это большие деньги, но ведь я на всём готовом живу. Поэтому просто откладываю, у меня накопилось уже 110 рублей. Пусть лежат.
Очень мне не хватает деда и его молчаливой поддержки. Я ему написал целых два письма. Сидел мучался, царапал. А только вчера пришёл ответ. Явно кто-то писал по его диктовку, потому что деда с трудом разбирает буковки. А уж так написать ни за что не смог бы.
Если вкратце, то у него всё хорошо. Взял ученика, вроде нормальный парень попался. Не как я, конечно, но со временем толк будет. На здоровье не жалуется. А фраза, что Дуня передаёт мне привет говорит о том, что они таки сошлись. Ну, это и к лучшему. Всё не один в доме.
В последнее время я стал частенько вспоминать Степаниду. Как мы с ней кувыркались в том сарае. И не сказать, что она мне сильно нравилась, но я же нахожусь на пике мужской формы и без этого дела в голову лезут дурные мысли. Вот и Стешку вспоминаю именно от этого. И на чужих женщин засматриваюсь.
В доме пара десятков слуг наберётся. Со звероподобным привратником Лукой я даже сдружился. Это он меня в первый день на порог не пускал. А сейчас приветствует как бы не поболее чем хозяина. А всего лишь я иногда подкидываю ему полтинник на бедность. Ну и уважительно здороваюсь, от меня не убудет. Зато Лука видя меня, подходящего к двери, выскакивает на улицу и придерживает дверь.
Неплохие отношения у меня сложились с Иваном, этот тот пожилой слуга, который тут навроде мажордома. Ему подчиняются остальные слуги. Ну кроме повара и двух баб, которые тому помогают на кухне.
Из женщин можно остановить похотливый взор только на одной девушке. Но она убирается в хозяйской спальне и держит себя довольно независимо. Явно господин Четихин не обделил её своим вниманием. Вот к ней я и не лезу. Хотя засматриваюсь на её формы.