Маугли 2. В поисках выхода

Глава 3

В итоге я ехал часов девять. Дом нашёлся далеко не сразу. Дороги в тех краях были основательно убитые. Хоть Форестер и бодрая машина для таких вот мест, но лишний раз его калечить смысла нет. Крапива уже час как проснулась и с интересом осматривала окрестности. Мне пришлось останавливаться и выпускать её сделать свои утренние дела, да и сам выходил с той же целью. Последние двадцать километров мы ехали по гравийной дороге, которая потихонечку деградировала до уровня грунтовой.

Дом и по видео не впечатлял, а в реальности так вообще печаль. Тёмные некрашеные брёвна, рассохшиеся рамы, окна в старой паутине, бурьян со всех сторон, покосившаяся дверь, которую висячий замок скорее поддерживал, чем запирал. Потрескавшийся шифер на крыше отчётливо намекал на неприятности в случае дождя. Насчёт наличия или отсутствия мобильной сети ничего сказать не могу. Мобильников с собой не было. Только навигатор в машине. Я подъехал к крыльцу. Когда-то давно кто-то не пожалел и засыпал гравием достаточно большую площадку перед домом. Так что было где развернуться и спокойно припарковать машину. Я, правда, не хотел ставить её под открытым небом, поэтому проехал немного подальше и загнал Форестер под большую сосну.

Заглушил двигатель. И тут же мир наполнился спокойными звуками природы. Какие-то птицы что-то друг другу доказывали, но без фанатизма. Ветви шуршали на несильном ветру. Дом стоял на краю небольшой полянки на вершине высокого холма, с которого открывался красивый вид на смешанный лес до горизонта. За домом росли какие-то небольшие деревья. Из рассказа блогера я помнил, что там был заброшенный сад. За садом снова начинался лес. В общем, судя по дороге и первому впечатлению, тут везде лес, кроме этой поляны. Глушь. То, что надо! Я вышел из машины и принялся приседать и наклоняться, разминая ноги и спину.

— И чем это место такое хорошее? Поближе ничего не было, чтобы поговорить? — Крапива без особой приязни рассматривала окружение.

— Я хочу не просто поговорить, я хочу, чтобы ты постаралась вспомнить то, что произошло с тобой месяц назад и следующие две недели.

— Я помню, что со мной произошло.

— И что же?

— Не твоё дело.

Да… Будет не просто.

— Смотри, я понимаю, что это выглядит, как сцена из триллера или фантастического фильма, но я уже тебе показал, что я обладаю чем-то типа сверхспособностей и ты тоже. Это не просто так. Из-за этих способностей нас лишили памяти. Но я умудрился обойти их блоки, а ты нет. Тебе стёрли всю память за последние несколько недель, заменив ложными воспоминаниями. Единственное, что осталось, это твоя способность определять правду я говорю или нет.

— Может, это всё фокусы. Какие у тебя сверхспособности? Что ты несёшь?

— Да без проблем, сейчас покажу, — я снял футболку и повязал её вокруг головы так, что она закрывала мне глаза. После чего встал спиной к девушке и произнёс, — кинь в меня камнем!

— В смысле?

— В прямом. Подними камень с земли и кинь в меня, попробуй попасть.

Девушка осторожно подняла небольшой камень и несильно кинула мне в спину. Вернее, даже в голову. Но так даже лучше. Я завёл руку за голову и поймал снаряд.

— Давай ещё. Можешь кидать сильнее!

В меня полетели камни. Я спокойно уворачивался, хотя Крапива стояла всего метрах в шести от меня. Некоторые камни я умудрялся поймать, несмотря на то что стоял спиной к ней. Наконец, девушка остановилась.

— Да, что-то с тобой не то. Так не должно быть. Но я тут при чём?

— Ты умела также. Не знаю, умеешь сейчас или нет, но точно умела.

— И что ты мне предлагаешь?

— Сейчас заняться уборкой и облагораживанием нашего места жительства, пока я буду спать. Извини, я устал, поэтому немного посплю.

— Маугли, ты не меняешься. Такой же засранец!

— Крапива, ты лучшая девушка на планете Земля и не только. Но тебе ещё предстоит самой это вспомнить. А пока давай проведём ещё один небольшой эксперимент. Я думаю, он мотивирует тебя кое-что вспомнить.

Я сам был не уверен, что это сработает, скорее, решил положиться на интуицию, но вдруг сработает?

— Ну, давай, экспериментатор…

Я сбегал к машине и взял ручку и кусок бумаги.

— Я напишу кое-что, потом проведём эксперимент, — я быстро написал, что хотел, на обрывке от какой-то упаковки.

— Что надо делать? — без особого любопытства спросила девушка.

— Я буду говорить слова, потом остановлюсь, а ты сама продолжишь за меня предложение. Скажешь первое, что придёт в голову. Хорошо?

— Ну, давай, говори.

— Вода и земля, лес и трава, Солнце и Луна, крот и?..

— Нора. Что ты там «нора» написал, фокусник?

— Подожди! Это мы просто примерялись. Сейчас отвечай также быстро и не думая. Готова?

— Да, готова, готова, — проворчала Крапива, но без сильного протеста.

— Пиво и водка, ветка и ствол, курица и петух, корова и молоко, шнурки и ботинки, — я быстро произносил пары слов, который были увязаны чем-то общим, — ладонь и пальцы, сгущёнка И?..

— Валенки! — выкрикнула Крапива, после чего её глаза расширились. — Валенки?

Я молча подошёл к ней и вручил бумажку со словом «валенки».

— Откуда я знаю, что ты так ответишь? Попробуй вспомнить. Я не буду подсказывать, иначе это будет просто ещё одним внушением для тебя. Попробуй сама разобраться.

Крапива никогда не выпячивала свои эмоции, даже, наоборот, старалась их не показывать, но тут своего удивления она скрыть не могла. Да и не пыталась. Просто стояла молча с ошарашенным видом. Видимо, «сгущёнка и валенки» поразили её больше, чем все мои фокусы с числами и уклонением от камней. Я, конечно, рисковал. Но получилось же! Откуда я знал, что это сработает, я не знал.

Оставив Крапиву переваривать случившееся, я подошёл к машине, открыл багажник и стал извлекать оттуда вещи, необходимые для проживания на природе: жидкость для розжига, тушёнку, гречку (у меня же, можно сказать, апокалипсис в личной жизни, так что без гречки никуда!), спальники, инструменты, пакет с туалетными принадлежностями для двух человек, много туалетной бумаги и так далее… Даже женские вещи были подходящего для моей спутницы размера. Всё купила сестра. Я на её же телефоне сделал заметку со списком необходимого, а она потом закупалась и грузила в багажник. Сестре объяснил, что собираюсь сделать одной девушке сюрприз — увезти её на природу на несколько дней, и хочу иметь всё наготове, а продуктов много — так мы компанией поедем. Вот и ждала меня машина, готовая к бегству. Кто же знал, что она пригодится всего через два дня после того, как всё будет готово. Я думал, минимум месяц она так стоять будет. Просто на всякий случай стал готовить. И вот, понадобилось.

Выбрав себе синий спальник, а розовый оставив компаньонке поневоле, я забрался в тень и улёгся спать. Ключи от машины были у меня в кармане штанов, сам я в спальнике, легко вытащить не получится. Конечно, оставался вариант, что Крапива раскроит мне голову топором, который сестра тоже прикупила, и так решит избавиться от моей компании, но верить в это не хотелось, она всё-таки Сумрачная, а не Раскольникова. Всё, устал. Сплю!

В полдень я проснулся достаточно свежим. Выспался отлично. А вот снаружи свежим меня назвать было нельзя. Солнце сместилось, и лучи практически беспрепятственно нагревали мой спальник, превращая его в мини парную. Пропотел я знатно. Учитывая, что и после тренировки мне душ принимать некогда было, потом дорога в машине, то получилось совсем негигиенично. Пованивало. Не сильно, но заметно. Надеюсь, принцесса держалась от меня в стороне. Неприятно в таком виде перед девушкой находиться.

Я вылез из спальника и осмотрелся.

Вываленных мной из багажника вещей не было. Дверь в дом была открыта. Крапиву я сначала услышал, а потом увидел. Из дома доносилось её ворчание. Так, надо немного привести себя в порядок. В машине оставалась бутылка воды. Сняв футболку, я облился, остальное выпил. Кстати, в плане воды с этим домом тоже не всё просто. Куда-то надо идти, но куда — я не помню. Но найти воду — не самое сложное. Самое сложное — это общаться с Крапивой, которая отрабатывала сейчас худшую версию себя. Я прислушался.

— Козёл, урод, идиот, баран, дегроид, чмо, садист, тупой придурок… — девушка перебирала нелестные эпитеты. Надеюсь, просто так или от скуки, никого конкретно не имея в виду. Ну, вдруг у неё хобби такое…

— Тупой — это лишнее! — крикнул я. — Придурок он и так тупой, поэтому лучше использовать это слово в словосочетании «тупой баран».

Ругательства затихли, потом на крыльцо вышла растрёпанная девушка.

— Ты меня ещё учить будешь!

— Ну, я на стройке работал, у меня ж опыта больше, — как можно более миролюбиво ответил я.

— Ты куда нас привёз? Можно было просто в лесу палатку ставить. В этой халупе жить невозможно.

— Не думаю, что всё совсем плохо. Тем более, что у нас есть походные принадлежности.

— Ну, иди покажи мне плюсы этого места, — Крапива картинно ушла с крыльца, уступая мне дорогу.

Пойду смотреть наш терем.

Дом не впечатлял, но и совсем безнадёжным его назвать было нельзя. Пол тут был. Да чего уж там пол, тут был даже потолок! Окна, конечно, некоторые выбиты, некоторые целые. Мусора не так уж и много. Блогер худо-бедно, но убирал за собой. Пустые бутылки намекали, что трезвенником этот отшельник не был. Сейчас мусор был аккуратно собран в углу. Куча выглядела свежей. Скорее всего, эту небольшую уборку затеяла девушка. Какая хозяйственная!

Также колорит интерьеру придавала печь. Фактически планировка представляла из себя что-то типа небольших сеней, откуда дверной проход вёл в основное помещение, которое состояло из всего одной комнаты с кирпичной печью почти посередине. Печь была с плитой для готовки. Рядом в грязном ведре лежали кочерга и узкий совок на длинной ручке. Я открыл печную заслонку, внутри печки всё пространство было забито золой. Под большой дверкой была ещё одна поменьше, открыл — тоже всё в золе. Тут, получается, две камеры горения что ли? Ладно, с этим позже буду разбираться. Что тут ещё?

Из «ещё» присутствовали убогий стол и четыре ещё более убогих стула. На полу рядом со столом и на стульях располагались привезённые нами вещи. Удобства, очевидно, в саду. В общем, пол есть, потолок есть, стол есть, стулья есть, печь есть, дров нет, посуды нет — положительных моментов намного больше. Я, стараясь выглядеть как можно более позитивным, поделился своими выводами с Крапивой. Девушка моим энтузиазмом не заразилась, а продолжила свою странную игру по перечислению негативных эпитетов. Когда слово «вонючий» начало повторяться, я потихоньку стал прокрадываться к выходу. Что-то мне подсказывало, что всё ею сказанное в какой-то степени относилось ко мне.

— А ты ела? — спросил я, выйдя из дома и игнорируя все нелестные комментарии в свой адрес.

— Нет, не ела!

— Давай тогда перекусим и будем обустраиваться.

— Чем же ты собрался перекусывать? Гречкой? Предлагаешь на печке обед приготовить?

— С печкой позже разберёмся. Пока можно просто протеиновых батончиков съесть. Сейчас я найду, где они, — я пошёл к машине. Девушка была, мягко говоря, раздражена.

Батончики оказались в багажнике.

— Тебе клубничный, малиновый или карамельный?

— Ванильный.

— Да, и такой есть. У тебя получилось что-то вспомнить, насчёт валенок и сгущёнки? — спросил я, когда мы съели по два батончика и запили водой из последней бутылки. Придётся с водой вопрос решать самым первым.

— С чего ты вообще решил, что я должна что-то вспомнить? Что на тебя нашло? Можешь мне внятно и с самого начала объяснить, что ты устроил и зачем? Ты сказал, что я выполняю какие-то команды. Чьи команды? Да, некоторые вещи я не могу объяснить, но объяснять их так, как кажется правильным тебе, у меня нет никакого желания. Если хочешь, чтобы я что-то вспомнила, так напомни!

— Я всё расскажу, но ты сначала скажи, что-то получилось вспомнить насчёт валенок и сгущёнки?

— Не получилось. Я пыталась. В голову лезет какая-то чушь, будто мы с тобой гоняли на моей машине, и потом ты купил мне валенки. Но это кажется полным бредом.

Пока я ехал ночью, я много думал, как же помочь Крапиве всё вспомнить. Была надежда, что, если я просто ей покажу свои способности, она мне поверит. Но не сработало. А вот напоминание про сгущёнку сработало намного лучше. Но есть у меня опасение, что, если я ей всё расскажу, что с нами происходило, это не облегчит работу её памяти, а только запутает.

— Смотри, я могу тебе рассказать мою версию событий. То, что помню я. Но ты права, ты совсем не должна мне верить. Давай так. Я расскажу то, что происходило со мной до того момента, когда ты стала активной участницей всей этой истории. Про тебя и про то, что мы видели и делали вместе, я не буду ничего говорить. Ты будешь сама вспоминать. А если захочешь проверить, кажется тебе что-то или нет, то спрашивай меня. Например, если ты вспомнишь, какого размера валенки я тебе купил. Спроси меня. Я скажу, что помню я. Всё честно. Если наши воспоминания будут сходиться, значит есть определённая вероятность, что это не глюки, а реальная память о реальных событиях. Звучит фантастично, но согласись, что мои «фокусы» с ловлей камней — это немного выходит за рамки способностей обычного человека.

— Так и какого размера ты купил мне валенки?

— Ты вспомнила или просто спрашиваешь?

— Ну, в этих глюках была цифра. Назвать это воспоминанием я пока не готова.

— Тридцать восьмой. Белого цвета с калошами.

— Как ты это делаешь?! — Крапива выглядела взволнованной. Она по-прежнему мне не доверяла, но пошатнуть её уверенность в собственной ложной реальности у меня получилось.

— Я тебе говорил, что мне удалось сохранить свою память, но не удалось помочь тебе сохранить свою. Поэтому я пытаюсь что-то сделать, чтобы ты могла вернуть себе память. Если ничего не получится, то вернёшься к обычной жизни.

— А ты?

— А я, если ты помнишь, совершил уголовно-наказуемое деяние, похитив тебя. Но не это главное. Я засветился перед тренером. Это значит, что я не могу больше вернуться к обычной жизни в принципе.

— А что там с тренером? Что ты так на него обиделся? Извини, но всё это на сто процентов выглядит, как ревность.

— Ревность — это очень мягкое и ласковое слово, которое совсем не описывает то, что со мной происходит, когда я вижу, как этот персонаж к тебе клинья подбивает. Но про тренера лучше не буду рассказывать. Сама вспоминай и у меня потом проверяй.

— Ладно, тогда рассказывай, что хотел.

— Для меня всё началось с того, что я очень сильно захотел убить Елисея.

— Маугли, ты издеваешься?! Что ты несёшь вообще?! — спокойствие Крапивы, оказывается, было напускным. Она всё ещё была очень напряжена и расстроена.

— Давай я всё расскажу, а ты уже потом вопросы задашь. Ладно? Самому не верится, что это со мной было. Ни о чём не спрашивай до конца. Потом, если что не ясно, расспросишь.

— Хорошо, рассказывай.

— Так вот, я в какой-то момент стал одержим идеей убить Елисея, это сын прокурора и его действительно так зовут. Всё свободное время только об этом и думал. Скорее всего, и убил бы, но произошло ещё одно странное событие. К нам на стройку припёрлись хулиганы, наехали на нашего босса, неприлично шутили про его жену. В общем, мы подрались. Я на самом деле так себе боец. Я и гимнаст так себе, но как боец вообще никакой. Так вот во время драки меня никто не сумел задеть, я же вполне прилично себя проявил. Это было странно. Мы в итоге победили, кстати. С нами работают два парня-кикбоксера. Они тоже дрались и заметили, что я во время этой заварухи двигаюсь, как профессиональный боец. Ну, с их точки зрения. Мы на перерыве стали тестировать меня. Так вот, когда я знаю, что мне вреда причинить не хотят, я не могу ни увернуться, ни атаковать нормально. По меркам любого бойца мало отличаюсь от боксерской груши. Но парни накинулись и стали бить всерьёз. И никто из них не попал. Это было очень странно. Мы записали на видео. Действительно выглядело очень необычно. Попасть по мне обычному человеку невозможно. Я понял, что это что-то очень загадочное. Стал думать, откуда у меня эта способность. Оказалось, что единственным недавним необычным событием в моей жизни было то, что я попал в психушку. Ничего вспомнить про это посещение я не мог, но мне показалось важным постараться вспомнить, что со мной происходило. Началось всё так…

Я рассказал Крапиве, как я вспоминал, что нажрался на дне рождения. Как вышел и стал искать некую её. Как меня поместили в психушку. В общем, описал свой первый сеанс самокопания. Описывал специально очень подробно, возможно, Крапива сможет использовать мой опыт для решения своих проблем с памятью. Я рассказал, как я то вспоминал издевательства в психушке, то готовил покушение на Елисея. Потом рассказал саму атаку на Елисея, упомянув, что не смог физически нанести ему вред, хотя очень хотел. Как я мгновенно прозрел, что всё, что со мной происходит, это просто внушение. Потом описал, как сразу после осознания того, что я не буду убивать Елисея, меня скрутило. Рассказал, как я умирал и как какая-то сила снова и снова заставляла моё сердце биться, а диафрагму качать воздух.

— После этого недопокушения Семёныч, наш босс на стройке, отпустил меня на выходной. Я решил поехать на пляж. По дороге я пытался тренировать свои способности примерно так… — я поднял с земли камень и подбросил в воздух с закрытыми глазами, привычно проследил за его полётом Восприятием и, не глядя, в последнюю долю секунды убрал плечо в сторону, пропустив камень в паре миллиметров от руки. Потом повторил этот бросок несколько раз, только уже ловя камень рукой. — Потом у меня стало получаться чувствовать человека. Видеть его без глаз в объёме. Я подчинил эту способность, научился её включать и выключать по желанию.

Я встал спиной к Крапиве.

— Делай что-нибудь руками или показывай пальцы. Я тебя «вижу».

Крапива попоказывала пальцы, я угадывал. Она отвела руки назад, потом махала ими, встала на одну ногу. Засунула руку под футболку и при этом завела за спину, если я смотрел глазами, то мне бы не было видно, сколько пальцев она показывает, ни с какой стороны, — я описывал каждое её движение и жест. Девушка подняла ногу в шпагат, почти прижав её к уху.

— У тебя всегда была прекрасная растяжка, — прокомментировал я, не поворачиваясь. Потом продолжил. — Почти всё время на пляже я тренировался наблюдать за людьми с помощью Восприятия, как я назвал эту способность. Потом у меня пошла кровь из носа. Видимо, перестарался. А потом меня вообще накрыло. Скорее всего, очень много ресурсов организма сожрало поддержание меня в живом состоянии после нападения на Елисея, а также чрезмерное использование Восприятия. В общем, я отрубился прямо на пляже. Оттуда меня и похитили.

— Тебя ещё и похитили?! — не удержалась Крапива.

— Да. Самый трэш как раз с этого и начался. Меня вырубили и долго везли. Я немного отдохнул за это время и пришёл в себя, только когда мы уже почти приехали. Пять человек, включая того мужика, который приходил конфликтовать к нам на стройку. Я думал просто избить хотят, типа отомстить, но оказалось всё печальнее. Вывели связанного из машины на берегу какого-то пруда. Я стою в одних трусах, думаю, что за клоуны. И тут мне сказали, что хотят меня убить. Мол, просто бизнес, ничего личного и всё такое. Там моя весёлая и беззаботная жизнь и закончилась.

— В смысле, закончилась? Тебя что, убили? — Крапива, видимо, устала удивляться и к такому варианту тоже была готова.

— Я образно. Закончился беззаботный этап моей жизни.

— И как же ты выкрутился? — Крапиву увлёк мой рассказ, а я сам подумал, что я за то время, что мы были с ней в одной команде, так никогда в подробностях этот момент не рассказывал. Просто ограничился парой фраз, что вот, мол, напали, я их убил, так как стал крутой. А тут события снова встали перед глазами, эмоции накатили. Но я постарался продолжить рассказ спокойно.

— Один из них вытащил старый нож и дал его Николаю, это тот мужик, с которым мы на стройке уже дрались. Вручил и говорит ему, что меня именно этим ножом надо убить, так как их босс именно такой приказ дал. Босс у них немного псих оказался. Или много псих. Неважно. Я включил голову и стал задирать этого Николая, чтобы он меня не связанного резал, а попробовал в «честном» поединке зарезать. Они повелись и развязали. Правда, один из них, я позже узнал, что его Степаном зовут, вытащил пистолет, чем мне экзамен на выживание усложнил. Но у меня уже Восприятие снова работало, так что я умудрился с его помощью выхватить у Степана пистолет и всех расстрелять. Сначала стрелял куда попаду, а потом как в книгах пишут «контрольный в голову». Некоторые были живы, когда я их «контролировал».

Я перевёл дыхание. Совсем без эмоций эту историю рассказывать не получалось.

— Потом я оделся в одежду Николая… Кстати, как думаешь, что я с ножом этим легендарным сделал?

— Не знаю.

— Ну, предположи или вспомни. Тебя не было там, но насчёт этого момента ты в курсе.

Крапива на секунду задумалась.

— Первое, что пришло в голову, — это что ты его сломал. Но это глупо, так как очевидно, что нож имеет очень большую ценность и можно было его использовать для переговоров с этими людьми.

— Я тогда очень злой был. Стал убийцей, хотя очень этого не хотел. Мысли были, что я типа вышел на тропу войны, что вы об меня зубы обломаете. В таком духе. Вот я этот «железный зуб» и сломал. Так что первая твоя мысль правильная была. Потом у меня был незабываемый опыт по обыску мёртвых тел, погрузке их в машину, транспортировке в укромное место и закапыванию под деревом в лесу. Кстати, если ты уж совсем мне не веришь, то могу свозить, показать, думаю, их до сих пор не нашли.

— Нет, спасибо. И что дальше было?

— Потом я ехал в практически бессознательном состоянии и остановился переночевать в относительно глухом месте. Заснул в кустах. Проснулся и увидел, что за мной приехала ещё одна машина с двумя бойцами этого ЧОПа. Выследили по телефонам. Я подслушал их разговор. Оказалось, что из-за того, что трупы никто не нашёл, то и не понятно, кто жив, а кто мёртв. И одна из версий прозвучала, что Степан украл нож босса. Я понял, что если они найдут машину, то могут вычислить, что Степан мёртв, тогда будут искать меня, и могут что-то плохое сделать семье. Я решил продолжить воевать всерьёз и убил и этих двоих тоже. Одного даже пытал. Ну, не совсем пытал… Ранил и пока он истекал кровью и мучился, я его допрашивал. Он просил меня скорую вызвать, а я просил его отвечать на вопросы и потом, когда он всё, что мне надо рассказал, застрелил.

Глаза у Крапивы потемнели. Она смотрела на меня со странным выражением лица, понять которое я не мог. Может, презирает, может, ненавидит, может что-то своё думает. Я решил продолжать:

— Я сжёг одну машину и на другой поехал прятаться. Заехал в Верхние Битюги, купил еды, подстригся. Потом поехал на развалины гипсового комбината. Там спрятался и сжёг вторую машину, перед этим связавшись с боссом этих отморозков и выставив всё так, будто я — это Степан. Босс поверил. Приехали пожарные и полиция. Потушили. Потом этот Анатолий Федорович, так босса звали, приехал с сыном. Сын его мужик лет тридцати, тоже в курсе всех этих криминальных дел. Ничего особо важного они не сказали. Но я хоть понял, что мне противостоит не один босс, а босс и сын. Потом я сидел и читал переписку убитого водителя с женой, включая её послания, когда он был уже мёртв. Это не самый важный для тебя факт, просто не мог не вспомнить. Тяжело было. Утром надо было решать, где прятаться, и я решил пойти в квартиру Семёныча, которая прямо над тобой. Там я случайно встретил тебя в лифте. А дальше не буду рассказывать. Там история ещё более странная начинается.

— Почему ты не хочешь всё остальное рассказать?

— Если я расскажу, ты будешь верить или не верить мне. А если ты вспомнишь, ты будешь верить или не верить себе. Мне кажется, что если я буду тебе про тебя рассказывать, то это всё запутает. Поскольку мне удалось вспомнить, что со мной сделали в психушке под наркотиками и каким-то очень жёстким облучением, то сам факт, что можно вспомнить что угодно, можно считать доказанным. Я уверен, что, если ты постараешься, ты вспомнишь всё. Не факт, что тебе это будет казаться реальным. Возможен эффект, когда путаешься, что правда, а что ложь, но если продолжить смотреть на моменты прошлого, то всё проясняется и возвращается уверенность. Сейчас я тебя похитил, так как вижу, что ты ведёшь себя так же, как я, когда хотел убить Елисея. Мне это тогда казалось самым правильным в жизни. А я чуть не убил человека. Ты примерно также себя ведёшь. Но это всё, что тебе надо знать. Дальше сама копай.

— И как это делать?

— Ну, я ложился и просто тщательно старался прослушать или просмотреть момент прошлого. Что там было, кто что говорил, что видели глаза, что слышали уши. Такие вещи. Тщательно. Если вырубает на поспать, то надо держаться и продолжать. Не могу сказать, что специалист в этом. Но посмотри, ты же называешь глюками факты, которые я знаю! Тебе доступны эти воспоминания! Пусть и кажутся нереальными. Просто постарайся с начала июня вспомнить свою жизнь. Только если что-то тщательно рассмотрела, можешь меня спрашивать, так ли я это помню. Но лучше даже не спрашивай, просто сама разбирайся.

— И мы будем здесь, пока я не разберусь?

— Такой безумный план. Да.

— А потом?

— Потом мы решим, что делать дальше.

— Мы? Ты нас в команду решил объединить? Думаешь, я что-то вспомню и воспылаю к тебе романтическими чувствами?

— Не злись. Я сделаю, как лучше тебе. Ключи тебе дам и уедешь обратно на этом Форестере. Мне в любом случае возвращаться нельзя.

— А про тренера ты ничего не рассказал.

— Про тренера ты сама вспоминай. И про тренера, и про то, почему тебе слово «био-носитель» совсем незнакомым не кажется.

— Ладно, я поняла, что ты ничего не скажешь. И что мне сидеть целыми днями на пеньке и вспоминать?

— Можешь в спальнике лежать, можешь сидеть. Есть кресло раскладное. Как тебе удобнее.

— А ты что будешь делать?

— Я пойду воду искать, так как если не найду, то у нас проблемы начнутся. Наша вода кончилась. Ты можешь пока в вещах порыться, там на тебя что-то должно подойти. Так ты попытаешься вспомнить?

— Ну, не на тебя же мне целыми днями смотреть… Попытаюсь повспоминать. Но мне всё равно кажется, что у тебя какие-то глюки насчёт меня. Пугает, что некоторые глюки у нас общие. В общем, мне надо побыть одной.

— Без проблем!

Я повернулся и пошёл продолжать разгружать машину, так как выложил далеко не все вещи из багажника, когда искал спальник. Выложив на траву ещё пару увесистых сумок, я нашёл, что хотел. Большой мачете с оранжевой пластиковой рукояткой. Прицепил себе ножны на ремень. Вторая необходимая вещь тоже была тут. Четыре походных котелка, вставленные один в другой. Самый большой был по объёму примерно, как ведро. Взяв в каждую руку по котелку, я отправился на поиски воды.