Маугли 2. В поисках выхода

Глава 7

Человек, который прямо сейчас общался с Крапивой, мне не понравился. Криминальное прошлое или даже настоящее данный персонаж не то что не скрывал, а даже выпячивал. Татуировки на пальцах, поза — я сталкивался и работал с людьми, отбывшими наказание в местах лишения свободы. Какую-то печать это на них оставляло. Кто-то пытался это скрыть, кто-то нет, но если присматриваться, то можно было заметить что-то общее. Но вот у нашего гостя, судя по глазам и позе, всё это в наличии: опыт пребывания в местах лишения свободы, общение со своеобразным высокомерием и не изначально осторожность.

Худой, высокий мужчина стоял напротив Крапивы и гадко ухмыляясь что-то ей рассказывал. В глаза бросилась его чрезмерная сутулость, что-то со спиной у него точно не то. Я ещё не слышал, что он вещал, но по напряжённой позе девушки понял, что ничего хорошего или интересного он ей не сообщил. Крапива стояла позади своего кресла, опёршись на его спинку руками и как бы отгородившись им от собеседника. Мужчина заметил меня сразу же, как я появился, но вида не подал.

Я подошёл ближе.

— Добрый день! Какими судьбами в нашем захолустье? — вежливо поздоровался я, подойдя ближе. Возможно, всё не так уж плохо, посмотрим, как гость себя проявит.

— Добрый. Да вот, решил зайти на огонёк, вернее, на дымок. Людей у нас тут немного. Ко всем новичкам интерес есть. А тут смотрю, кто-то в заброшенном доме печь топит. Интересно.

— Да, вот решили отдохнуть несколько дней в глуши. А вы откуда?

— Да вот тоже с товарищами решили отдохнуть в глуши. Не так далеко отсюда остановились. Я как раз сеньориту приглашал вечером к нам в гости прийти познакомиться с соседями.

— Сеньорита, как я понимаю, отказалась? — пристально глядя на собеседника, поинтересовался я.

— Ну, кто их знает, этих женщин, говорят «нет», а в голове «да». Немного настойчивости и это всегда «да», — глядя на Крапиву расфилософствовался наш гость. Настолько мерзкий посыл был в его словах, тоне голоса и выражении лица, что захотелось свернуть ему шею.

— Вали отсюда к своим друзьям, и там друг другу «да» говорите, сколько хотите. Уверен, и «сеньорита» среди твоих друзей найдётся — прекратил расшаркивания я.

— А ты не очень много о себе возомнил, сосед? Ты чего такой грубый?

Сутулый не сдвинулся с места, выжидательно глядя на меня. Проверяет. Продолжает вопросы задавать. Ну, так и я не блефую. Я даже однорукий из него отбивную сделаю.

Я сделал шаг навстречу к ухмыляющемуся мужику. Тот мгновенно просчитал ситуацию, осознал, что я его ушатаю за пять секунд, сделал большой шаг назад и глумливо защищаясь поднял руки.

— Ухожу, ухожу, — мерзкая ухмылка не покидала его лица.

Я продолжил идти на него. Сутулый скосил глаза куда-то в сторону, но потом снова посмотрел на меня. Сделал ещё два быстрых шага назад, сделал вид, что снимает несуществующую шляпу, шутовски поклонился, перевёл взгляд на молчаливую Крапиву и произнёс:

— Адьёс, сеньорита!

После чего развернулся и быстрым шагом удалился. Я направил Восприятие туда, куда косил глаза наш незваный гость, но ничего и никого не обнаружил. Всё-таки десять-пятнадцать метров — это не очень много. Но и ладно. Так глаза косить он мог, только если был не один. Если второй скрывался, значит, с самого начала они ждали подвоха или опасались чего-то. Или что-то задумали.

Домик в лесу тут же потерял своё очарование. Не получилось никакого одиночества. Надо срочно валить отсюда. Хоть просто уезжать куда глаза глядят. Нам бы дней пять-шесть, чтобы Крапива разобралась от и до со своей памятью, а потом мы что-нибудь вместе придумаем. Как же не вовремя этот перец подвалил… Сколько их тут? Двое, трое? Я задумался.

— А ты не слишком грубо с ним обошёлся? — прервала мои размышления девушка.

— Это не имеет никакого значения.

— Почему?

— Он знает, какое впечатление производит. Он говорит то, что говорит, и ведёт себя так, так как ведёт, так как чувствует безнаказанность. Он не видит ничего плохого в своём поведении. Он прозрачно намекает на секс или изнасилование. Он не боится меня. Боится один на один, но в принципе не боится. Он хочет тебя изнасиловать, и моё присутствие его не смущает. Я могу как угодно вести себя с этим человеком, могу угрожать, могу быть вежливым — он всё равно будет делать, что считает нужным. Он видел достаточно, чтобы сделать выводы. Мы здесь одни, оружия нет. Ты теперь для него объект охоты, я — барьер. Даже не барьер, а забор. Так какая разница, что на заборе написано: мат или стихи Пушкина. Чтобы я ни сказал, это просто слова. Вежливость или угрозы — не имеет значения, он уже что-то решил. Такого можно остановить только силой или реальной, а не словесной угрозой. И что самое противное, угрозы он во мне не увидел. А мы в глуши… — я пока говорил, сам понял, что из этого следует. — Чёрт, надо собираться! Он вернётся, и не один.

— Всё так серьёзно? Почему ты так уверен в своих выводах?

— на сто процентов я не уверен. Просто предполагаю худшее. Я с разными людьми работал. Кто-то что-то рассказал, что-то своими глазами видел. Преступник — он только в наших глазах преступник, а в своих глазах он охотник, Робин Гуд, воин, мститель, но только не преступник. Я считаю, что безопаснее предположить худший вариант. Приглянулась ты этому персонажу. А тебе он что говорил?

— Да, ничего такого. Я как раз тут закончила вспоминать очередной эпизод, как смотрю, он метрах в десяти уже стоит. Незаметно вышел откуда-то. «А как зовут? А что здесь делаете? А такая красивая сеньорита и одна?» И так далее. Издевательски вежливый. Неприятный. Очень неприятный.

— Так, насколько я знаю, тут совсем близко вообще никакого жилья нет. Он нас по дыму засёк и пришёл с кем-то посмотреть, кто здесь. Оставил друга в кустах следить за обстановкой. Увидел тебя, вышел пообщаться. Увидел меня. Понял, что кроме недокачка и симпатичной девушки больше никого нет. Ушёл. Пока он до своих дойдёт, пока вернётся, минимум час-два у нас есть. Очень не хочется сталкиваться с ним и его друзьями. Проще свалить отсюда куда-нибудь. Пошли собираться.

— Ладно, ты, оказывается, таких людей лучше знаешь. Тебе виднее. Пошли.

Мы стали собирать вещи в сумки и грузить в багажник. Всё проделали достаточно быстро. Вспотели, Крапива отошла в сторону, чтобы умыться. Ополоснулась, переоделась в свежую футболку. В принципе мы были готовы отправляться, только воды свежей уже не было. Я собрал наши пустые пластиковые бутылки и пошёл к ручью за водой. Идти было минут пять туда и минут шесть-семь обратно, так как надо было подниматься на гору.

Я решил, что ничего страшного в ближайшее время не случится, и побежал за водой. Ополоснулся сам, набрал бутылки, покидал их в рюкзак и потрусил обратно. Бежать не хотелось, чтобы не потеть, но и тормозить не следовало.

Опять события немного выходили из-под контроля. Куда теперь податься? А так всё было неплохо…

С этими мыслями я двигался по тропинке, особо не обращая внимания на окружение. Я уже был у самой вершины холма, когда из-за широкого ствола дерева, которое росло вплотную к тропинке, выскочил человек, замахиваясь бейсбольной битой. Удар должен был прийтись мне в голову. Сила и скорость говорили о том, что этот бейсболист особо не заботился о том, останусь я жив или нет.

Восприятие включилось автоматически.

Я уклоняюсь от удара влево, пропуская биту в паре сантиметров от своей не очень умной головы. С чего я взял, что у нас два часа есть? Надо было просто садиться в машину и валить. Придурок! Мысли проскакивают фоном, на самом деле всё внимание на нападающем. Мужик проваливается вперёд, но я в неудобном положении, чтобы бить, ведь только левая рука на что-то способна. Тем не менее решение приходит быстро. Я бью правой ногой в опорную ногу противника так, что его нога подламывается в колене, и он валится на бок. Мужик пытается откатиться и вскочить, но я подбегаю и удачно попадаю ему ботинком в живот. Противник одет в затасканный камуфляж, по весу тяжелее меня. Ножа или пистолета не видно. Это всё я замечаю, примериваясь к следующему удару, так как хоть я и удачно попал, но недостаточно, чтобы серьёзно вывести оппонента из строя. Противник пытается откатиться и разорвать дистанцию. Я выбираю момент и опять бью ногой в колено. Хруст и матерный крик боли. Отлично! Мужик теряет мужество и пятится. Я набираю скорость, чтобы закончить разборки с ним ударом ногой в голову, но планы приходится срочно менять.

Восприятие всё-таки отличная штука. Я без всяких глаз на затылке отчётливо «вижу», как ко мне что есть дури несётся ещё один враждебно настроенный индивидуум. В руках у него мой мачете или — не знаю как правильно — моё мачете. Неважно, в общем. Я чуть-чуть не успеваю врезать по голове бейсболиста ногой, как приходится отпрыгивать в сторону и уклоняться от своего же ножика. Чего вот с собой не взял, спрашивается? Противник с мачете невысокого роста, лёгкий и жилистый. Одет в серую майку и джинсы. Судя по татуировкам, жизнь у него несколько лет была совсем однообразная. Промахнувшись, этот мачетист очень быстро повернулся ко мне и стал атаковать короткими резкими движениями, от которых было очень трудно уклониться. Ну, обычному человеку трудно. А юному прекрасному рыцарю Маугли — нормально. Уклонившись от резкого удара на уровне шеи, я дёрнулся вперёд и схватил левой рукой запястье с мачете. Оппонент не ожидал от меня такой прыти и рефлекторно потянул руку к себе. Открылся. Эх, будь у меня правая рука в порядке, то врезал бы по морде от души, а так пришлось бить ногой. Ударил коленом. Для неспортивного удара по яйцам самая подходящая техника. Мужик издал всхлипостон и сложился. Я, пользуясь тем, что хватка на мгновение ослабла, вырвал мачете. Схватив его левой рукой, со всего размаха ударил этого мелкого по коленному суставу. Он заорал. Всё, этот выведен из фазы активного сопротивления.

Бейсболист уже поднялся на ноги и стоял, держа биту наготове. Шагать он опасался, так как ногу я ему всё-таки повредил. Я направился к нему. Легко уклоняюсь от неловкого удара и снова бью ногой по колену. Конечно, по повреждённому. Противник со стоном падает. Я выбиваю ногой у него биту из рук и два раза бью мачете по коленям. Второй активный соперником выходит из строя. Надо бежать искать Крапиву.

Я подошёл к дереву, из-за которого меня атаковали, и посмотрел на площадку перед домом. Никого.

— Крапива! Крапива!!! — нет ответа. Никого нет. Я вбежал в дом, пусто. Возле машины никого. Колёса порезаны. Следы, может, и есть, но я в них вообще не специалист. Ну, ладно, у меня есть пленные и мачете. Разберёмся.

Вернулся к оставленным на склоне холма противникам.

— Где девушка?

— Тебе хана, дырявый, — не пошёл на сотрудничество тот, что помельче.

— Я не хочу терять время. Мне нужно знать, где девушка.

— Пошёл ты, — продолжал настаивать на своём мелкий. Бейсболист молчал, но тоже смотрел без особого страха, скорее, с ненавистью.

— У тебя, наверное, ноги болят, ты поэтому такой несговорчивый, — я подошёл к мелкому и пинками перевернул его на землю лицом вниз. — Сейчас тебя подлечу.

Восприятие показывало его внутренние органы и, конечно, нервные каналы. Вот и посмотрим, как ему понравится анестезия от Маугли. Я поставил мачете вертикально и упёр несговорчивому разбойнику в спину. Резко надавил. Нож, прошёл между двумя позвонками и рассёк спинной мозг. Мужик издал какой-то нечеловеческий вой.

— Слушай, но согласись, ноги же не болят больше. Чего ты так переживаешь? — мелкий выл, закатив глаза. Больше не собеседник.

Я обратился к бейсболисту.

— Мне не хочется тратить время. Твой друг очень легко отделался. Его счастье, что он сейчас не может говорить. А ты можешь. С тобой я буду более аккуратен, никакой анестезии не будет. Я повторю вопрос: где девушка?

— Её увезли, — полное сотрудничество и ужас в глазах.

— Куда?

— На хату, где мы сейчас зависаем.

— Где это?

— Километрах в двух отсюда.

Засунув мачете подмышку, я левой рукой схватил бейсболиста за шиворот и потащил наверх на холм.

— Показывай, где это.

— По этой дороге вниз, — он указал на дорогу, по которой я сюда заезжал, — через метров семьсот будет поворот направо, по нему по грунтовке ещё километр или около того. Там травой всё заросло увидишь следы.

— Кто вы такие и сколько там человек?

— Ещё пять вместе с Кадиллаком. Тёлку твою мы вчетвером забрали. Двое повезли, а нас тут оставили тебя встретить.

— Кто такой Кадиллак?

— Наш главный.

— Оружие есть?

— Есть стволы у Кадиллака и ещё у пары человек.

— Хорошо. Отдыхай, никуда не уходи. Может быть, я вернусь.

Я наклонился и ещё пару раз рубанул бейсболиста по коленям. Смотреть на корчащегося от боли человека не было никакого желания и тем более времени. Пронаблюдал только Восприятием, что теперь он точно не ходок, и побежал по дороге. Была мысль поехать на машине, но скорость я всё равно большую с порезанными колёсами не разовью, так что не факт, что быстрее получится.

Бежал быстро, но не изо всех сил. Дыхание беречь надо. Направил внимание на тело. Послал мысле-импульс «будет бой, помогай!». Получил в ответ что-то типа «угу», а потом я начал звереть. Адреналин меня переполнял. Чего я плетусь как улитка?! Я помчался что есть сил. Дыхание держалось ровным. Мысли от избытка эмоций путались. Хотелось выкинуть мачете и рвать врагов голыми руками. Я задействовал Восприятие и увидел, что все системы тела работают на полную. Дал телу указание, чтобы растянуло боевой режим минут на двадцать. Не хотелось упасть в изнеможении перед свежими противниками.

Два километра бежать всего несколько минут. На сколько меня опережают? Ну минут на десять. Скорее всего они напали на Крапиву, когда я ушёл достаточно далеко, чтобы не слышать криков, если они были эти крики. Минут десять, я возился с водными процедурами и набирал воду. Минут пять бежал обратно. Бой и допрос — тоже потерянные минуты. Я отстаю минут на пятнадцать-двадцать.

Я бежал и смотрел на дорогу, замечая следы проехавшей машины. Так, действительно, вот поворот. На заросшей старой грунтовке отчётливо выделялся след в виде недавно примятой травы. Дорога шла между деревьев, всё дальше уходя вглубь леса.

План мой был прост: врагов убить, Крапиву освободить. Времени на разведку и подготовку не было. Вернее, оно, конечно, было, но я себе не прощу, если с ней что-то случится, пока я буду осторожно красться по лесу и тщательно продумывать детали плана. Поэтому я просто бежал.

Вскоре послышались мужские голоса.

Громкий мощный бас явно доминировал над остальными.

— Смирный, это царский подарок! Где ты эту красавицу достал? Когда меня позвали, я подумал шутка какая-то. А тут такое! Как!?

Я приближаюсь.

— Да вот, уговорил сеньориту покататься на Кадиллаке. Покатаешь?

Глумливый смех. Восстанавливаю дыхание. Дорога изгибается и пока за кустами не видно, сколько там человек. Но, судя по всему, Крапиву только что представили местному боссу.

— Конечно, покатаю! — снова смех.

Слышу голос Крапивы:

— Маугли вас всех убьёт.

Смех и опять бас:

— Красавица, Маугли — это же лягушонок, а лягушка только в принцессу превратится может. Зачем нам ещё одна принцесса, у нас ты есть. Хотя, может, кто-то и из твоего Маугли принцессу сделает.

Опять смех. Устроили стендап-шоу, суки. Ну, ладно, изюминкой любого шоу всегда были смертельные номера. Главное, самому в этом номере не сдохнуть. Я уже вижу силуэты врагов. Они стоят кучкой возле чёрного фургона, а до них метров двадцать. Можно рвануть бегом, но не факт, что успею всех покромсать, а там ведь кто-то с пистолетом. Я пока не знаю, кто. Попробую спокойно подойти. Я сделал глубокий вдох и выдох. Сказал телу «помогай!» и пошёл, сильно хромая к компании, в которой было не пять, а, блин, семь человек. Соврал мне бейсболист. Значит, буду иметь в виду, что и остальные данные, например, по количеству оружия, могут быть занижены. Тело стало лёгким и очень послушным. Все присутствующие наконец попали в зону работы моего Восприятия, и я теперь «видел» врагов со всех сторон. Ни у кого в руках пистолетов не было.

— Друзья, как здорово, что все вы здесь сегодня собрались! — крикнул я и изобразил самую радостную из своих улыбок. Гоготание стихло. Я продолжал, сильно хромая, приближаться. Блин, может, надо было наоборот испуг и слабость отыгрывать? А я хоть и хромаю, выгляжу весьма уверенно. Да ладно, поздно уже…

— Ты кто такой? — спросили меня мощным басом. Я, наконец, смог разглядеть как следует его обладателя. Под два метра ростом. Просто огромный мужик. Прилично за сто килограммов веса. Толстые руки, живот тоже приличный, но на фоне мощных плеч и груди его можно даже принять за талию. Про таких говорят «гора мяса». Рожа, заросшая чёрной бородой, весьма, кстати, ухоженной, сам лысый. Глаза умные. Сейчас эта гора мяса стояла рядом с Крапивой, которая осталась в одном лифчике и туристических штанах. Руки девушки за спиной сковывали наручники. Ноги были не связаны. Отлично, значит может убежать.

Кадиллак смотрел на меня весёлыми глазами полностью уверенного в себе человека. Никакой особой злобы или жестокости, только азарт и интерес. Человек получал удовольствие от происходящего. Ну, пришёл, хромой парень, рука перевязана, ну держит мачете, но их-то тут семеро. Чего от меня ждать? Не разочарую, надеюсь.

— Я юный прекрасный рыцарь. Лягушата иногда превращаются в рыцарей, чтобы спасти девушек из лап дракона. Злой колдун сделал меня лягушонком и даже научил высоко прыгать, но я сбежал от него, а прекрасная принцесса своим поцелуем превратила меня в рыцаря, но я снова и снова превращаюсь в лягушонка, а когда становлюсь рыцарем, то иногда приходится спасать принцессу из лап драконов, — я, даже не запинаясь, нёс какую-то чушь, практически бездумно цепляя одно слово за другое. Целью было всего лишь отвлечь внимание. И это получилось. Меня слушали, а я спокойно хромал, подволакивая правую ногу, сокращая дистанцию. Руку с мачете расслабленно опустил, а перевязанную держал перед собой наигранно осторожно, чтобы акцентировать внимание на своей ущербности. — Кто из вас дракон?

Пятеро мужчин расступились, тоже с интересом глядя на меня. Я приблизился к стоящим рядом Сутулому, Кадиллаку и Крапиве. Остановился. У трёх присутствующих в поясных кобурах были пистолеты. У Кадиллака не было. А вот у нашего знакомого Сутулого уже был. Он мне казался самым опасным, так как смотрел на меня без своей обычной ухмылки. Кадиллак же меня всерьёз, даже несмотря на мачете, не воспринимал. Я остановился в трёх метрах от него, внимательно отслеживая с помощью Восприятия положение рук бойцов с оружием. У остальных никакого оружия не наблюдалось. Хотя нет — у одного ещё был нож в ножнах на поясе. Учтём.

Задача. Убить максимально быстро семь человек. Трое с пистолетами. Располагаю туповатым мачете, высокой скоростью и сломанной рукой. Задача выполнима, так как других вариантов нет. Передо мной Крапива, слева от неё Кадиллак, справа Сутулый, остальные стоят кругом. Я в центре этого практически хоровода.

Я встал в расслабленную позу. Кадиллак ещё думал, как красиво ответить на мой вопрос. А Сутулый уже спрашивал:

— Где парни? — его рука потянулась к кобуре.

Мне не надо было смотреть на человека, чтобы отслеживать все его действия. Поэтому я отвернулся от Сутулого, будто ничего не замечаю.

— Там! — указал вправо забинтованной правой рукой. Поскольку я сам туда тоже повернул голову, то все отвели глаза, куда я показывал, кто же не посмотрел вправо, как минимум отвлеклись на забинтованную руку. Я отвлёк внимание от моей левой руки. Даже Сутулый отвлёкся и через долю секунды уже фонтанировал кровью из разрезанного горла. Может, мачете и туповато (или туповат), но скорость удара этот недостаток компенсировала просто отлично. Быстрый шаг к Сутулому и быстрый удар — сделано. Половина шеи перерублена. Один минус.

— Беги! — бросаю Крапиве, при этом продолжая двигаться.

Второй обладатель пистолета стоял слева от Кадиллака и единственный с самого начала не улыбался. Мелькнула мысль, что он исполняет функции телохранителя, уж очень напряжённо он стоял, не так, как остальные. Тем временем Кадиллак отскочил назад, а этот телохранитель сделал шаг вперёд, загораживая его и одновременно пытаясь выхватить пистолет. Очень удачно. Второй удар в горло был просто возвратным движением после первого. И хотя не было такой же высокой скорости, но тяжёлое лезвие пропахало основательную рану на горле телохранителя, задев артерию. Крови стало больше. Кадиллак отскакивает ещё дальше в сторону от меня и, слава богу, от Крапивы.

Третий обладатель пистолета уже вытащил оружие, но взвести затвор не успевает. Я подскакиваю к нему и втыкаю лезвие чуть ниже солнечного сплетения. Мачете, конечно, не колющее оружие. Чуть не вывихиваю себе кисть, но не вывихиваю. Рана глубокая. Противник передумывает что-то делать с затвором, вместо этого выпускает пистолет из рук, и тот падает на землю. И пистолет падает, и его хозяин. Смотрю на пистолет. Не Глок. Жаль. Я не уверен, что за доли секунды разберусь и смогу стрелять, поэтому дальше просто полосую всех, до кого дотянусь мачете. Народ разбегается. Да ладно, куда вы? Номер только начался! Хотя бегут не все.

Молодой парень с ножом кидается на меня. Нож немаленький, охотничий или тактический — чёрт его знает, клинок большой и мощный. Отбиваю его руку каким-то фехтовальным движением, которое исполняю на редкость уверенно, после чего прямым ударом достаю оппонента в горло. Артерию не перерубаю, а вот трахею — да. Парень теряет как боевой задор, так и нож. Зажимает рану руками, разворачивается и пытается убежать. Беги, не жалко.

Я приседаю и беру нож. Почему-то с мачете я менее уверен. Пока я это делаю, Кадиллак прыгает к пистолету, который выпал из руки проткнутого мной противника, хватает его и в кувырке откатывается от меня. Какой, блин, здоровый акробат попался на мою голову.

Ситуация становится не очень хорошей. Кадиллак от меня в пяти метрах и поднимает пистолет, одновременно другой рукой взводя затвор. У него неуверенности с этой моделью пистолета нет. Я, уже поменяв мачете на нож, делаю рывок к нему, одновременно понимая, что не успеваю. Чёрное отверстие дульного среза смотрит мне в голову. Ну и зря. В корпус больше шансов. Я Восприятием наблюдаю, как движется палец, нажимая на спусковой крючок, как дуло идёт вслед за мной, ловлю момент и резко отклоняю голову влево. Выстрел. Мимо. Моя очередь! Вот тебе, Кадиллак, нож в печень. Твои люди мне колёса на Форестере порезали, я тебе тоже должен что-то порезать. Почти в расчёте. Запас прочности у мужика огромный, он не падает от болевого шока, а всего лишь отшатывается и направляет пистолет на меня ещё раз. Я бою по его руке своей больной правой, сейчас её жалеть некогда, и второй выстрел уходит в сторону. Ещё удар ножом в живот. Пистолет опять направляется на меня. Я резко приседаю, пропускаю выстрел над собой и снизу бью ножом в пах. Удар короткий и быстрый. Тут Кадиллака всё-таки пробрало, он скулит и воет от боли. Скули, тварь. Скоро даже дышать не будешь. Я вбиваю нож ему в висок. Нет, даже поскулить не успеет, уже труп. Хватаю пистолет, даже не пытаясь вытащить нож из головы здоровяка. Выстрел в спину одного основательно отбежавшего соратника Кадиллака и Сутулого… только ускоряет его бег. Целюсь тщательнее, левой рукой после горячки боя это трудно. Выстрел, выстрел, — упал. Целюсь в оставшегося. Выстрел, выстрел — захромал. Вот, кстати, отлично. Кто-то нам расскажет, кто они вообще такие.

Крапива с момента начала драки отскочила к машине и там присела у колеса на корточки. Сейчас она встала и смотрела на поле боя. Не уверен, что следующие мои действия ей очень понравятся, но она же сама сказала, что я их всех убью… Я прошёл и убедился, чтобы те, кто ещё живы, умерли. Попытался выстрелить одному в голову, но оказывается, патроны кончились. Не поленился, вытащил нож из головы Кадиллака и воткнул в сердце паренька, которого перед этим ударил мачете в горло. Проделал тоже самое с тем, кого ткнул в солнечное сплетение. А хромающему крикнул возвращаться к машине. Он развернулся и захромал ко мне. Сейчас я обратил внимание, что машина скрывала от меня приличных размеров одноэтажный дом, стоящий на краю поляны. Я повернулся спиной к ковыляющему обратно разбойнику, вытащил из кобуры пистолет Сутулого. Глок. Прекрасно! Проверил магазин — полный. Вставил обратно, кое-как, покорячившись одной рукой, взвёл затвор. Отлично. Вооружён. Так, Сутулый, что у тебя в карманах? Вытащил ключ от наручников, освободил Крапиву от оков.

— Ложись на живот! — приказал я приковылявшему разбойнику. Тот подчинился, стараясь осторожно шевелить левой ногой с дырой в голени.

— Пусть этот придурок лежит на земле и не шевелится! Попробует изменить положение, руби шею! — я вручил Крапиве мачете. — Я пойду осмотрю дом.

— Хорошо, — Крапива не выглядела сильно потрясённой, скорее собранной. Красавица, держится отлично.

Приблизившись к строению, я пошёл вдоль стены, сканируя внутреннюю обстановку Восприятием. Пустая комната, ещё одна, тоже пустая. Гостиная… Ага. У входа стоял человек с каким-то оружием в руках. Наверное, дробовиком. Цокольный этаж дома был высокий, нижний край окон был выше моей головы, поэтому меня нельзя было увидеть изнутри. Я встал так, чтобы меня мужика с дробовиком отделяла пара стен, и прокричал:

— Эй, в доме! Выходи без оружия, руки за голову.

Мужчина даже позу не сменил, разве что повернул голову на голос. Молчит. Ладно. Цоколь дома образовывал небольшой порожек со стеной. Если я на него встану, то смогу через окно увидеть этого товарища. Попробую его подстрелить через стекло.

Я вернулся к окну. Мужчина иногда посматривал именно в это окно. Я дождался, когда он отвернётся, вскочил на цоколь и выстрелил пару раз по ногам. Присел. Просканировал Восприятием. Попал. Течёт кровь, да и злобный мат как бы намекает, что равнодушным я этого домоседа не оставил.

— Выползай без оружия, а то будет хуже, — прокричал я. — Я тебя вижу. Сейчас ты целишься в окно.

Мужик начал вертеть головой.

— Сейчас ты переполз ближе к двери. Если не выползешь через две минуты без оружия, я тебе пальцы ног по одному перестреляю. Время пошло, — затворник пополз к выходу с дробовиком. — Оружие оставь в комнате!

Из входной двери показалась русая кудрявая шевелюра. Потом выполз человек в камуфляже. Обычная внешность. Вот его бы точно за преступника не принял. Одна пуля попала ему в бедро, другая в голень правой ноги. Кости не задеты. Повезло, можно сказать.

Я засунул пистолет за пояс, схватил ползуна за шиворот и потащил к товарищу по несчастью, который сидел на земле в окружении трупов. Крапива стояла рядом со спокойным лицом и окровавленным мачете. Посадил раненых рядом.

— Рассказывайте, кто такие, — приказал я.

— Мы люди Кадиллака.

— Сколько вас всего здесь?

— Было или осталось? — несмотря на ранение мужчина, которого я вытащил из дома, пытался шутить.

— Сколько было, сколько осталось, прибудет ли кто-то в скором времени?

— Вообще никто не прибудет. Двоих нет сейчас, остальные вообще все здесь. Ты вообще кто? Что это было вообще? — кудрявого можно понять, он сидел в доме и, скорее всего, совсем не в курсе, что тут произошло и почему.

— Вообще, тут я вопросы задаю, — передразнил я его, но он даже не заметил. — Расскажи по порядку, кто такой Кадиллак и прочие персонажи. Что вы тут делаете?

— Ну, вообще… — начал рассказывать Кудрявый.

В общем, я атаковал и убил почти всю ОПГ, весь основной состав — тех, кто знал об этом месте. Пара человек тут жила и следила за хозяйством, остальные приезжали для отдыха или планирования разного рода мероприятий. Местонахождение этого дома хранилось в строжайшей тайне. Никто из банды не брал сюда телефон, да и связи здесь не было. Находясь тут, бандиты использовали рации. Несмотря на то, что преступники редко бывают дисциплинированными, эту тайну все хранили свято. Это было важно для их деятельности, так как здесь был склад оружия и можно было безбоязненно что-то обсуждать и планировать. Сейчас все собрались, так как проведали о крупной сделке по покупке какого-то объекта недвижимости за наличку, и готовились к тому, чтобы эту наличку либо у покупателя, либо у продавца изъять. Один из участников сделки слил информацию Кадиллаку.

Тусовка была разношёрстная. Только трое бывших заключённых, остальные безработные, обиженные и прочие любители присвоить чужое и запретных удовольствий. Сам Кадиллак официально числился предпринимателем, имел спортивное прошлое, но вот ещё и разбоем промышлял. Кудрявый был его администратором по всем вопросам. В курсе всех дел. Второй мужчина, подстреленный мной, был коряво татуирован, молчалив и угрюм. Общаться ему со мной было западло. Не то, чтобы он так сам сказал, просто выражение лица и татуировки на теле прямо транслировали эту мысль.

Узнав главное — никто сюда не приедет, я уже в пол уха слушал подробный рассказ о том, чем они все занимались и что их тут собрало. Они собирались изнасиловать Крапиву. Не важно, все или нет. Ни у кого из присутствующих это не вызвало никаких несогласий. Учитывая, что об этом месте никто не должен знать, то и вариант, что Крапиву бы оставили живой тоже не рассматривался. Я отошёл обдумать ситуацию. Может, ещё что-то спросить? В задумчивости я отвлёкся и перестал наблюдать за пленными с помощью Восприятия. Кроме того, я даже немного отвернулся, поэтому упустил возможность прореагировать вовремя на быстроразвивающуюся ситуацию. А ситуация действительно развивалась быстро.

В руках татуированного неожиданно оказался выкидной нож, который он очень уверенно метнул в Крапиву. Меня словно заморозило. Я онемел. Несмотря на все свои способности, я ничего не мог сделать, кроме как наблюдать, как медленно нож летит в Крапиву. Летит в живот. И судя по вращению попадёт именно лезвием. Крапива смотрит на нож расширившимися глазами. Три метра, два, полтора. Уже никаких сомнений, в какую точку попадёт лезвие. Рука Крапивы с мачете начинает двигаться, но медленно, очень медленно!

Дзынь! За доли секунды Крапива ускорилась и отбила нож зажатым в руке мачете. Но не успел я отметить этот факт, как события продолжились на ещё более высокой скорости. Татуированный, кинув нож, времени не терял. Он прыгнул к трупу второго убитого мной бандита, у того тоже был пистолет. Я, обнаружив Глок Сутулого, от радости даже забыл про то, что остались и другие пистолеты. И сейчас из-за моей невнимательности пистолет оказался опасно близко к пленным. Я вскинул пистолет, но происходящее заставило меня не спешить с выстрелом.

Отбив нож, Крапива не остановилась, а кинулась вперёд к татуированному и размашистым ударом опустила нож ему на шею. Скорость её движения была намного выше средней. Крапива была с задействованным Восприятием! Мачете попало не столько в шею, сколько в трапецию, но татуированному и этого хватило, чтобы его энтузиазм подостыл. А второй удар — Крапива не остановилась — уже попал в шею. Метатель ножиков, щедро плеснув кровью, упал, дёрнулся пару раз и затих. Я перевёл взгляд на кудрявого. Он наблюдал за происходящим с широко открытыми глазами, лицо его приобрело удивлённое выражение. С этим выражением он и умер от пули в голову. Здесь всё.

Крапиву трясло. Она откинула мачете и пыталась оттереть чужую кровь с живота. Но только размазывала и пачкала руки. Плеснуло на неё не слабо. Я снял свою не очень уже свежую футболку тоже в пятнах чужой крови, нашёл в ней относительно чистое место, подошёл к девушке и помог ей вытереть живот и руки. Потом обнял и прижал к себе. Держал, пока она немного не успокоилась, и крупная дрожь всего тела не сменилась всхлипами. На всхлипах отпускать тоже было неправильно. Так мы и стояли.

— Спасибо. Я нормально, — тихо сказала Крапива.

— Я тоже, — ответил я, не отпуская девушку.

Крапива ткнула мне пальцами по рёбрам, и я отскочил. Ужасно боюсь щекотки. Моя реакция вызвала улыбку у девушки.

— Пошли осмотримся? Здесь уже ничего интересного нет, — предложил я.

— Пошли, — девушка успокоилась и сейчас выглядела сосредоточенной без каких-либо признаков стресса.