Майор Одинцов

Глава 11

— Он идёт на меня, серьёзный такой… — подвыпивший Николай Петрович натягивает каменную маску. — Вот так вот смотрит на меня, взглядом сверлит… А я ему и говорю: «Подумай трижды, прежде чем поднять на меня руку. На прошлой неделе я и глазом не моргнул, убив троих бугаёв обычным карандашом!».

— Где-то я уже это слышал, — недоверчиво хмурюсь, сидя за одним столом с моим новым начальником СБ.

— Так было! Зуб даю! — кичится он.

— И что в итоге?

— Не поверил. Пришлось разбить о его тупую башку дорогущую бутылку коньяка… — сетует дед.

— Весело у вас там было, — выдавливаю из себя дружелюбную улыбку, хоть и устал уже третий час слушать байки разведчика на пенсии.

— Ага, весело, — он допивает последнюю рюмку и встаёт из-за стола. — Развлекался как мог…

— Так что, какие на завтра планы?

— С утра обзвоню ребят, с которыми служил. Лучше них сейчас никого не найти. Потом, как они приедут, сформируем первый костяк охраны. А пока, вам с ней придётся пожить у меня — так будет безопаснее.

— Я и сам хотел это предложить. Забери завтра мою сумку, я не хочу лишний раз светиться.

— Как скажешь, — за время посиделки мы успели перейти на «Ты», но так будет только при личном общении, а вот на людях дед всё равно будет обязан обращаться ко мне «Ваше Сиятельство» — таковы правила. Почти как в армии.

— Ладно, иди проспись, а я посижу за компьютером. Сам понимаешь, память знатно отшибло, надо нагонять упущенное.

— Ага, — он кивает и скрывается за углом. — Если что, еда в холодильнике. Будешь уезжать — разбуди, чтобы я ворота за тобой закрыл и охранку включил.

— Конечно, — доедаю последний бутерброд с колбасой и пересаживаюсь за компьютер.

Николай Петрович — человек специфический, со своими тараканами в голове. Однако они, как никто другой, подходит на роль моего главного защитника. Обычно хватает недолго разговора по душам, чтобы понять, что из себя представляет тот или иной человек, а у нас тут организовалась нормальная такая посиделка с разговорами за жизнь.

Я понимаю, что доверять ему — это риск, но он оправдан, ведь в одиночку я эту телегу не вывезу. Тут нужна командная игра. И даже жаль, что я не могу рассказать деду про компас. О нём никто не должен знать …

И раз у меня выдалась свободная минутка, то я просто обязан поискать информацию о своей семье, чтобы хоть примерно понять, где искать этот грёбанный компас, за которым все так бегают.

В интернете я вряд ли найду прямой ответ на вопрос, но зачастую это и не нужно. Если моя мать часто говорила о том месте, то оно наверняка запечатлено на фотографиях. Особенно ранних.

И к моему счастью, дворяне фотографируются так часто, что не каждая расфуфыренная инстраграмщица обгонит их по количеству постов. С одной стороны, непонятно, зачем такая медийность, но с другой, тебя должна узнавать каждая собака. Это необходимо, чтобы она могла выказать уважение.

За оскорбление или нанесение телесных повреждений аристократам в этой стране предусмотрено суровое наказание. Тут либо штраф, либо тюрьма, либо рудники — и всё это на усмотрение потерпевшего.

Причём под словом «Рудники» подразумевается не Сибирь с её относительно тёплым климатом. Нет, речь про иные миры. Заключённых отправляют в стабилизированные червоточины добывать полезные ископаемые, выращивать всевозможные культуры и делать много чего ещё.

И весь цимес в том, что за границами этого мира перестаёт работать правовая система. Заключённые фактически становятся рабами, горбатящимися за еду.

Нормальный человек попросту не пойдёт копать руду, ибо побоится остаться в том мире навсегда. А шанс такого исхода велик. Да и к тому же, иные миры несут множество смертельных угроз. Ты легко можешь вдохнуть споры каких-нибудь грибов, а на следующий день не только не проснуться, но и стать «пеньком для опят».

Не скажу, что у меня тяжело на душе от осознания здешних реалий. Если ты целыми днями будешь сидеть и сопереживать другим, то жизнь попросту пройдёт мимо. Мир такой, какой он есть, и одному человеку его не изменить.

Да и если сказать по правде, не особо-то и хотелось. В погоне за мнимыми идеалами я могу потратить второй шанс впустую. А ведь именно этого я так стремлюсь избежать.

Моя позиция в подобных вопросах до боли проста: я не планирую плодить то, что мне не по душе. То есть если в будущем у меня будет свой условный «рудник», то я не стану загонять туда рабов, некоторые из которых могут быть осуждены по ложным обвинениям.

Нет, подобным заниматься я не стану, но вставать грудью за всех угнетённых не планирую. Не зря же говорят: «Хочешь изменить мир — начни с себя». Вот собой я и планирую заняться.

И в первую очередь надо, наконец, отыскать компас…

Если верить интернету, то и в этом мире моя мать погибла относительно рано. Здесь говорится, что она, вместе с тремя моими младшими сёстрами, погибла в авиакатастрофе. Прямо во время взлёта разразилась буря, которая и открывает червоточины.

Природа этого явления до сих пор не изучена. Единственное, что научились делать люди, так это узнавать за пару минут до начала бури, где она появится. Но ни механизм формирования, ни причины им неизвестны.

Получается, долгое время я оставался единственным сыном своего отца, ведь другие дети и жена погибли. Но перед тем как настоящий я попал в этот мир, погибли мои более старшие предки, жившие в особняке.

С семьёй матери мой отец давно не общается, ведь они почему-то обвиняют его в её смерти. Возможно, у них ранее были сложные отношения — это заметно по совместным фотографиям. А когда случилась трагедия, то отношения разорвались окончательно.

Отец был сильнейшим иллюзионистом и пользовался большой популярностью среди тех, кто осваивал пригодные миры. При помощи своего Дара он легко мог отогнать и всевозможных тварей, и условных туземцев, фактически ни кого не убивая.

А попросить «индейцев» уйти с золотой жилы таким вот способом куда выгоднее, чем начинать войну. Кто знает, какие сюрпризы поджидают за «дверью», поэтому лучше не рисковать и позвать графа Одинцова, чтобы он во всём разобрался.

Мать же была целителем, как и сказала Баба Зина. Она практически не покидала Рыбинск и была своего рода мессией… Помогала неизлечимо больным и старым, продлевала их жизни, а то и вовсе исцеляла. В общем, она была местным ангелом, которого боготворили.

На фотографиях с похорон я наблюдаю толпу из нескольких десятков тысяч людей. Кажется, будто тогда собрался почти весь город, чтобы проститься с ней. А после был объявлен недельный траур.

Здесь написано, что она завещала развеять её прах над Мысом Независимости, расположенным на востоке водохранилища. Это высоченная скала, оставшаяся после войны за ту самую независимость. И раз Российская Империя развалилась на четыре части, инициаторы всё же победили.

До самого утра я перехожу по ссылкам, впитывая информацию как новенькая губка. Под конец сеанса у меня даже начинает болеть голова…

Может быть, это от водки, но я выпил всего три рюмки… Хотя это тело далеко по своим возможностям от того, что было у меня. Там бутылка водки улетала только в путь!

Хотя за время жизни в США я пристрастился к вискарю… Правда, американский так себе, но вот ирландский и шотландский — это другое дело! Всегда любил побаловать себя бутылочкой долларов так за семьсот…

— Ты так и не ложился?.. — на кухню ковыляет сонный Пётр Николаевич в одних трусах и с помятой рожей.

— Сон нам только снится, — отвечаю я и отхожу от компьютера, разминая глаза.

— Надо будет тебе показать, как ворота закрываются и охранка включается… — зевает он и ставит чайник.

— Надо будет, — киваю я и чувствую вибрацию в кармане. — О, а вот и полковник звонит. Алло.

— Ваше Сиятельство, Алиса Меренкова очнулась! — радостным голосом сообщает он, будто от этого зависит его жизнь.

— Как она?

— Требует, чтобы мы позвали вас… Не хочет ни с кем разговаривать…

— Понял, выезжаю, — кладу трубку и разминаю затёкшую спину. — Ладно, действуем, как договаривались.

— Кстати! — Николай Петрович бросает все дела и бежит в подвал. Возвращается он с кнопочным телефоном допотопных времён. — Вот, возьми. Тебе понадобится.

— Его не отследить?.. — беру тяжёлый, но компактный аппарат и кручу в руках.

— Ага. Телефон-невидимка, так мы их называли. Безотказная штука. В интернет с него не зайдёшь, но звонить и отправлять СМС можно. Заряд держит до двух недель!

— В огне не горит и в воде не тонет, — в шутку выдаю я.

— Такое только в сказках, — дед улыбается и залипает в открытый холодильник. — Так-с… Ты будешь есть?

— Нет, спасибо, я полетел, — по-быстрому переставляю сим-карту и шагаю к выходу. — Забери сумку и будь на связи. Мало ли что…

— Как прикажете, Ваше Сиятельство, — с нотками сарказма в голосе выдаёт он.

Мой путь лежит обратно в больницу — Алиса наверняка напугана и не понимает, что происходит. Она не знает, кому можно верить, а кому нельзя. Надеюсь, у неё нет провалов в памяти и переломов…

Сейчас Алиса нужна мне бодрой и как минимум на ногах. Её Дар и знания крайне полезны в текущей ситуации, когда нас в любой момент могут взять за жопу.

Жаль, что так с ней получилось. Мне бы стоило учесть наличие мага в группе потенциальных противников. Однако ты не можешь подготовиться ко всем фокусам, которые могут выкинуть эту одарённые…

Всё-таки хоть огнестрельное оружие и способно убить любого человека, а они прежде всего люди, но их способности порой делают борьбу неравной. Мне и самому надо поскорее пробудить этот пресловутый Дар.

Уж не знаю, что именно мне достанется, но буду надеяться либо на защитные навыки, либо на атакующие. Вот тот щит, которым владел любитель «Р-90», мне бы очень пригодился. С ним почти любое столкновение закончилось бы в мою пользу…

Тем временем я подъезжаю к больнице и оставляю машину за два квартала. Там, где три ребёнка лет восьми в поношенной одежде играют в классики. Они замечают, что я иду к ним, и немного отступают.

— Не бойтесь, мне нужна лишь услуга, — выставляю одну руку вперёд, а второй достаю десять тысяч рублей. — Вот, возьмите.

— А что нужно делать? — спрашивает младший — он у них самый смелый.

— Приглядеть за моей машиной. Просто продолжайте играть и поглядывайте. Я вернусь примерно через полчаса, может, и меньше. И мне нужно знать, подходил ли к ней кто-нибудь, трогал ли её кто-нибудь… Понимаете?

— Угу, — младший кивает.

— Вот и отлично, — мило улыбаюсь и отдаю ему деньги. — Вернусь, дам ещё столько же.

Затем я разворачиваюсь и пешком иду в сторону больницы. Даже если прямо сейчас за мной наблюдают, то они могут подумать, будто я решил сжалиться над детьми и дать им денег.

Возможно, этих ребят допросят, но тогда, придя за машиной, я смогу понять это по их мимике. В общем, такого рода «сигналка» крайне эффективна и помогала мне не раз.

У палаты Алисы дежурит столько охраны, будто там лежит президент. Полковник лебезит передо мной, понимая, что его карьера может закончиться в любой момент. И это хорошо, ведь страх — отличный мотиватор. Особенно для таких, как он.

Я захожу в палату и вижу Алису с фиксатором на шее. Она не может вертеть головой и встречает меня лишь глазами.

— Смотрю тебе фруктов и даже цветов нанесли… Тайные поклонники? — сажусь на соседнюю кровать.

— Как ты угадал?.. — саркастично интересуется она слегка уставшим голосом.

— Ну, как ты тут? Сильно досталась, как я погляжу… — вздыхаю с сочувствием и дважды киваю.

— Шею повредила, и башка трещит… Чем там всё закончилось?

— Всё хорошо, не переживай. Ты всех одолела, — делаю особый акцент на местоимении, дабы намекнуть, какую именно историю я преподношу окружающим.

— Вот, значит, как… Понятно…

— Ваше Сиятельство, простите, что задержался, — в палату заходит пожилой врач, эдакий доцент с длинными пальцами и толстыми очками.

— Вы занимаетесь её лечением? — спрашиваю я.

— Всё верно, — он встаёт у торца кровати, на которой лежит Алиса и смотрит на меня. — Прогноз положительный. Где-то через недели две мы сможем выписать…

— Через сколько?! — повышаю голос. — А пораньше никак?! Может быть, существуют какие-то особые средства?

— Ну-у-у… — мычит он. — Есть один препарат, который применяют в боевых условиях. Но у нас его нет, да и он довольно токсичен. Потом всю неделю будет тошнить, может появиться зуд…

— Алиса, потерпишь? — обращаюсь к ней.

— Потерплю… — от безысходности выдаёт она, ибо понимает, что ей нельзя валяться в больнице целых две недели.

— И что, какой теперь прогноз? Через сколько вы сможете поставить её на ноги?

— Если закажем прямо сейчас, то он придёт где-то к обеду… Думаю, ближе к вечеру проблемы с позвоночником будут купированы.

— Отлично! — восклицаю я. — А теперь, пожалуйста, оставьте нас и займитесь этим чудо-препаратом.

— Как скажете, Ваше Сиятельство… — пожилой врач спешно покидает палату.

— Мне бы ноутбук, а то совсем со скуки помру… Да и тем более, есть чем заняться, — Алиса смотрит на меня таким взглядом, будто хочет что-то сказать.

— Это да. У меня уже есть одна идея… Но сперва хочется посетить могилу матери… Давно там не был… — даю ей понять, что именно там я собираюсь искать компас, ибо других мест на примете у меня нет.

— Езжай, конечно! Глядишь, память вернётся, — она не может сдержать улыбку, ведь мой намёк даёт ей надежду, которая Алисе сейчас очень нужна.

— Тогда заберу тебя вечером. А с ноутбуком что-нибудь придумаем, — по логике в этом моменте должен быть какой-то телесный контакт, но за руку прощаться — это тупо, а для чего-то более близкого время ещё не пришло. — Кстати, если зайдёт странный мужичок, с такими слегка бешеными глазами, то ты не пугайся. Это Николай Петрович — мой новый начальник СБ.

— Хм… Ну ладно… А ему можно верить?

— На его плечах лежит наша безопасность, — делаю особый акцент на последнем слове, чтобы Алиса не додумалась рассказать ему о компасе.

— Хорошо, — она кивает.

— Выздоравливай, — улыбаюсь напоследок и покидаю кабинет.

— Ну как она? — полковник делает вид, что переживает за Алису.

— Жить будет. Выдайте ей ноутбук, подключённый к интернету, — приказываю я.

— Хорошо, Ваше Сиятельство, считайте, что уже всё сделано, — он старается по максимуму выслужиться передо мной.

— И вот ещё что… К вам обратится Симонов Николай Петрович, выдайте ему ВСЁ, что он попросит. В том числе оружие, боеприпасы, средства связи и так далее.

— Симонов?.. — полковнику явно не нравятся мои слова. — Тот самый Симонов? Бывший разведчик?..

— Разведчиков бывших не бывает! — в грубой форме одёргиваю его я. — Они в лучшем случае выходят на пенсию. И да, это он. Сегодня я назначил его начальником моей Службы Безопасности.

— Но… — он хочет возразить.

— На этом всё. Разговор окончен, — отрезаю я и покидаю больницу.

Сейчас нужно добраться до Мыса Независимости и внимательно осмотреть мемориал, установленный в память о моей матери. Скорее всего, компаса там нет, но нужно проверять любые зацепки. Так я хотя бы покажу Алисе, что намереваюсь выполнить обещание.

Она прям расцвела, когда я намекнул о возможном месте, где тот может быть спрятан. Понятно, что надежда умирает последней, но мне бы не хотелось наткнуться на труп Ларисы Меренковой. Думаю, это Алису окончательно добьёт.

Однако и искать женщину днями напролёт — тоже так себе вариант. Если верить тому, что я о ней знаю, то она обладает высоким уровнем интеллекта и наверняка смогла выжить, если у неё была такая возможность.

Окажись я в её шкуре, то ждал бы у того места, где закрылась червоточина. Раз уж это единственный шанс на спасение, ту глупо было бы уходить оттуда далеко. Поэтому велика вероятность, что мы найдём её либо живой, либо мёртвой.

Главное, чтобы Ларису не съели какие-нибудь твари размером с дом. Тогда поиски сильно осложнятся…

Но если так подумать, то отец смог найти меня при помощи компаса, значит, и Ларису мы сможем найти. Правда, для начала надо отыскать компас.

Чувствую себя охотником за сокровищами… Есть в этом что-то детское и в то же время увлекательное. Вот только обстоятельства не дают расслабиться и насладиться этим моментом. «Заднюю дверь» надо держать закрытой и мыло ни в коем случае не ронять, абы чего не вышло…

Тем временем я подхожу к шпане, которая всё ещё играет в переулке. Они реагируют на меня спокойно и смотрят жадными глазами. Скорее всего, их никто не «тряс», чтобы получить информацию.

— Чем порадуете? — подхожу вплотную и негромко спрашиваю я.

— Никого не было, — отвечает всё тот же младший и протягивает руку, чтобы я дал ему ещё десятку.

— Совсем ничего интересного? Никакой бомж не опёрся на машину, чтобы поссать? — пристально слежу за их мимикой. — Совсем-совсем?

— Не-а. Вообще никто не подходил, — машет головой из стороны в сторону он.

— Хм… — замолкаю, чтобы проверить, начнут ли они нервничать. Но ребята ведут себя так, словно говорят правду, и к моей машине никто не подходил. — Ладно, держи. Заработал.

Отдаю деньги и сажусь за руль. Страшно запускать двигатель — вдруг бомбу подложили? Но это скорее паранойя… Нужно успокоиться и всё взвесить…

Полковник вряд ли решится меня подорвать, Императору это тоже не нужно, а Долгополов разве что из чувства мести, но то такое. Маловероятно.

Делаю глубокий вдох, успокаиваю мысли и запускаю двигатель…

Всё работает как часы. Никаких взрывов.

Что ж, можно ехать. Правда, по пути надо будет заскочить в какую-нибудь забегаловку с окнами на дорогу, чтобы спокойно перекусить и не упускать из вида машину.

Не успеваю я проехать и пару перекрёстков, как замечаю, что за мной плетётся серый «Мини Купер». Сперва я не обращаю на него внимание, ведь за рулём там карикатурная блондинка, сошедшая с обложек журналов шестидесятых годов.

Но когда я делаю круг, четырежды поворачивая направо в пределах одного квартала, становится ясно, что она едет за мной. Всё-таки у моя паранойя более чем оправдана…

Интересно, а на кого она работает? Долгополов? Или Канцелярия подослала? Вот только выяснять я это не собираюсь, у меня есть другой план, как сбросить хвост и не показать, что я её заметил.

Еду вместе с потоком и набираю полковника. Он берёт трубку после второго гудка, что не может не радовать.

— Да, Ваше Сиятельство, я вас слушаю, — раздаётся в трубке.

— Через три минуты по северному мосту проедет серый «Мини Купер» с номерами: «Ренат восемь ноль шесть Владислав Харитон». Нужно, чтобы на посту его остановили для досмотра. Пусть найдут причину и задержат водителя. Пробейте, кто она такая и почему следит за мной.

— Будет исполнено!

— Конец связи, — кладу трубку и продолжаю ехать к мосту. — Пусть полковник отрабатывает свои проступки. А если не справится, найдём того, кто сможет его заменить.

Перекрёсток за перекрёстком мы приближаемся к тому самому мосту. Я уже вижу, как гаишники с автоматами готовятся встречать мою блондиночку. Окажет ли она сопротивление — вот в чём вопрос.

Я проезжаю пост и еду по мосту. Менты тормозят дамочку для проверки документов, а я в этот момент поддаю газу, чтобы проехать Волгу и скрыться за следующим поворотом.

Успеваю заметить, что девушка ведёт себя спокойно, а вот гаишники заметно нервничают. Уж не знаю, какой они найдут повод, но пусть посадят на денёк другой эту любительницу сидеть на хвосте.

Только я сворачиваю с моста и еду в сторону Мыса Независимости, как тот самый «Мини Купер» догоняет меня…

Какого хрена?!

Времени звонить и разбираться с полковником нет, ведь блондинка быстро сближается со мной. Я достаю из сумки, лежащей на сиденье, «АК» и готовлюсь принять бой, слегка отпуская газ.

Но вот ведь странность: девушка идёт на обгон и уносится прочь. Сперва я думаю, что её преследуют, но ни звуков сирен, ни полицейских машин нет.

Что-то у меня плохое предчувствие...

Впереди через четыре километра кафешка, в которой я посижу и всё обдумаю. Хотя тут и так понятно, ведь раз её просто так отпустили, значит, она показала удостоверение…

Скорее всего, это работает Канцелярия. Но почему так тупо? Хвост? В прошлый раз они были более изобретательными.

Я проезжаю ещё километр и за поворотом вижу до боли знакомую картину. Моя преследовательница стоит на обочине со спущенным колесом и машет рукой, прося о помощи. Стоит отдать ей должное: она реально проколола колесо, чтобы всё выглядело максимально правдоподобно.

Но я не настолько глуп, чтобы останавливаться. Напротив, я выезжаю на встречку, дабы была возможность уклониться от шипов и резко ускоряюсь.

Пролетаю мимо на скорости под двести и уношусь вдаль, оставляя девушку стоять и недоумевать.

Вдруг в голове возникает мысль: «А может быть стоило помочь ей?». Почему-то в голове отпечатывается этот пронзительный взгляд… Её голубые глаза буквально смотрят мне в душу…

Нога сама отпускает газ, а руки норовят приступить к развороту. Конечно, скорость огромная, но я быстро её сбрасываю. Не то что тело меня не слушается, само подсознание буквально кричит, что девушке нужна помощь.

Я не могу думать ни о чём другом, кроме как о ней. Она просто не выходит из головы, а её милое личико стоит перед глазами…

Похоже, придётся развернуться и помочь ей…

В то же время.

Реанимационное отделение центральной городской больницы.

г. Ярославль.

Дмитрий Павлович прилетел из Москвы всего пять минут назад, но уже выгнал из палаты Долгополова всех врачей и медсестёр. С ним прибыла команда, в число которой входит целитель, способный вернуть находящегося при смерти с того света.

Именно этот хлипкий юноша семнадцати лет от роду и склоняется над жирной тушей Его Высочества. Последний находится в коме после серьёзного отравления неизвестным веществом. Его первый помощник уже погиб, да и князю осталось недолго.

Единственное, что спасло Долгополова от скорой смерти — его вес. А может быть, и стойкий иммунитет к спиртному…

— Приведи его в чувство! Быстрее, пока он не окочурился! — требует Первый Секретарь.

— Да, господин, я работаю над этим… — писклявым голосом блеет лекарь и водит руками над волосатым пузом. — Сперва нужно залечить основную болезнь, а потом…

— Мне насрать, умрёт он или нет! — негодует вечно спокойный Дмитрий Павлович. — Он обязан ответить на мои вопросы!

— Хорошо… — лекарь вынужден подчиниться и начинает воздействовать своей магией на мозг Его Высочества.

— Ну же… Быстрее! — нетерпеливо бросает Первый Секретарь.

— А-а-а-а!!! — кричит от боли Долгополов. — А-а-а-а-а-а-а!!!

— Морфий… — бормочет юноша и добавляет дозу обезболивающего, а князь продолжает орать. — Сейчас подействует…

— Кто?! Кому ты рассказал про компас?! Отвечай! — теперь уже Дмитрий Павлович орёт на Долгополова.

— Что?.. Я не понимаю?.. — сквозь зубы, борясь с дикой болью, вопрошает князь.

— Как он выглядел?! С кем ты вчера бухал?!

— А?.. Не знаю… Камеры… Всё должно быть на камерах… — стонет Долгополов.

— Нет на них ничего, мать твою! Все записи стёрты! Кто он?! Отвечай!!!

— Он?.. Это… Это была девушка… Светлые волосы… На вид лет тридцать… Она… Она меня одурманила… Этот взгляд… Эти глаза… Магия… Что-то ментальное… Телепатическое… Она… — князь вновь отключается и впадает в кому.

— Сука… Вылечи эту тварь! — требует Первый Секретарь. — Я лично его убью!

— Слушаюсь, господин… — шепчет лекарь и вновь переходит на живот князя.

— Выясните, кто она и найдите её! — требует от подчинённых Дмитрий Павлович. — Живой не брать! Она и так уже успела слить всю информацию о компасе своим хозяевам… Как бы из-за этой тупой свиньи ни началась война с Южной Империей…