Майор Одинцов

Глава 15

— Что делаем? — спрашивает Николай Петрович. — Разворачиваемся или проходим проверку документов?

— Нет, убегать смысла нет, — отрезаю я. — Это вызовет ненужные подозрения. Если бы хотели найти именно нас, то давно бы уже нашли. Блокпост для этого ставить глупо.

— Как скажешь, — дед продолжает стоять в пробке и откидывается на спинку кресла.

— Алиса, а сколько времени займёт… — поворачиваюсь, так как слышу храп. — Понятно, спит…

— Немудрено, девка всю ночь работала.

— Внимание! Внимание! — неожиданно интонация ведущих новостей меняется. — Срочные новости! Его Высочество князь Ярославля объявлен в розыск! Он обвиняется в государственной измене, и за информацию о его местонахождение объявлена награда в размере ста миллионов рублей!

— Хех, приятно, когда это происходит не с тобой, — злорадствую я. — Интересно, что же он такого натворил…

— Теперь понятно, почему мы наткнулись на блокпост. Видимо, ищут Долгополова, — предполагает Николай Петрович. — Так близко… Не успел далеко уйти, судя по всему.

— Сто миллионов — по меркам простых жителей огромная сумма. Да и нам бы она не помешала… — неожиданно впадаю в недолгие раздумья. — О! Точно! Если Алиса расшифрует записи, то мы сможем найти князя и сдать его на убой.

— Отличная мысль, — дед кивает и подруливает к проверяющим. Он опускает своё окно, и к нам заглядывает угрюмая лысая физиономия. — Нас досматривать не нужно.

— Мы проверяем всех — таков приказ, — в грубой форме парирует мужик в форме.

— Поверьте мне на слово, я эту жирную свинью прятать не стану, — говорю я. — Если бы я до него добрался, то вы бы его уже никогда не нашли. Разве что если бы не стали исследовать дно водохранилища. Пропустите нас, мы опаздываем на совещание!

Проверяющий буравит меня недоверчивым и тяжёлым взглядом, затем заглядывает в салон, где храпит Алиса, и махает, чтобы мы проезжали. Странные товарищи, ведь работают для галочки. Любой беглец увидел бы их пост ещё издалека и свернул бы за угол.

— Кстати, да, а что они какой-то хренью занимаются?.. — спрашиваю я. — В чем смысл этой «засады»?

— Вон туда посмотри, — дед показывает на едва заметную чёрную точку в небе.

— И?.. Что это?..

— Особый дрон-разведчик. Он способен определять отклонения от нормального поведения, резкие манёвры и так далее. Расчёт на то, что беглец не будет вести себя спокойно при виде постов и вытворит какую-нибудь дичь. Так же он отслеживает перемещения по грунтовым дорогам.

— Хм… Серьёзная штуковина, однако… Получается, Долгополов не сможет скрыться?

— Я без понятия. Сам — нет. Но если ему помогают, то лазейки существуют. Если бы у меня стояла такая задача, то я погрузил бы его в рефрижератор, который перевозит рыбу. Спецы и менты не любят их досматривать. Пока ходишь внутри фуры, провоняешь так, что потом неделю отстирывать одежду будешь.

— Кстати, а у тебя есть на примете хороший инженер-компьютерщик? Нам бы такой очень пригодился.

— Живых и тех, кто на свободе, нет. Есть один отличный мужик, но он сидит в центральной московской тюрьме. Отбывает пожизненное.

— Оу… И за что его посадили?

— Там ситуация забавная случилась… — Николай Петрович невольно хихикает. — Он довольно вспыльчивый и упрямый… Да и клал большой и толстый хрен на титулы и звания. И однажды, сидя в самом дорогом баре Москвы, закусился с одним бароном… Ну и послал его туда, где волки срать боятся.

— А почему его не привлекли к работе на государство? Раз уж он суперспец.

— В этом и прикол… Ведь за оскорбление третьесортного барона ему дали бы максимум десять лет рудников, но никак не пожизненное…

— Ну не томи. Рассказывай.

— Сидеть в тюрьме он не собирался и сбежал уже на второй день после задержания. Через неделю его убежище обнаружили, окружили и начали штурмовать. Когда он понял, что всё кончено, то загрузил в сеть вирус, который создавал последние одиннадцать лет…

— И?! — нетерпеливо ворчу я. — Что дальше?!

— А дальше на всех билбордах, электронных табло и иных наружных устройствах Москвы появилось короткое зацикленное видео. На котором прошлый Император ублажал сам себя… И делал это ртом…

— Оу…

— Понятное дело, что видео было не настоящим, но эффект был бомбическим! Ушёл Казимир красиво, конечно.

— А почему его не повесили? По такому случаю вполне могли на кол посадить… — недоумеваю я.

— Ему повезло, что всего через неделю начался госпереворот, и прошлый Император был убит. А нынешний шутку оценил и приказал заменить казнь на пожизненный срок.

— Боялся, что в какой-то момент и его изображение может появиться на экранах? Умора…

— Видимо. Казимир — до безумного эксцентричный человек, но спец от бога. Таких компьютерщиков, которые ещё и с руками из нужного места больше нет. Уникум, не иначе.

— Хм… А есть вариант его вызволить? Силой? Деньгами? Связями?

— Деньги и связи тут не помогут, ведь его отпустят только в случае помилования Его Величеством. А силой… Гипотетически это возможно, но на практике самоубийство. Там нужна целая армия, плюс потребуется освобождать всех, дабы замести следы… Я бы не стал так рисковать.

— Ладно, буду иметь в виду, что такой человек существует. Глядишь, найдём способ вытащить твоего этого Казимира, любителя посылать бояр далеко и надолго.

Мы подъезжаем к зданию администрации, и Николай Петрович паркуется в подземном гараже на месте для особых персон. Здесь просто так к машине никто подойти не сможет, да и камеры везде стоят. За «Крузак» переживать не нужно.

Я бужу Алису, и мы ковыляем в секретариат. Там буквально за десять минут назначаю Николая Петровича начальником Службы Безопасности и открываю ему максимальный доступ ко всем полномочиям. Теперь он работает официально, и ему ничего не помешает выполнять свои должностные обязанности.

Попутно назначаю Алису своим первым советником по общим вопросам. И она сама выбирает, какие полномочия ей нужны. В основном это всё, что связано с финансами.

Чувствую себя слега не защищённым в правовом плане, но нужно кому-то довериться. Нельзя всё это тащить на своих плечах. Да и основной принцип хорошего управления звучит так: «Найми отличных исполнителей, чтобы не пришлось заниматься операционной деятельностью».

Конечно, опыта руководства таким большим городом у меня нет, но я быстро учусь. Да и Алиса обещала подстраховать, а её с самого детства готовили к этой работе. Как и меня, но в голове абсолютный вакуум, даже в космосе такой пустоты не найти.

Мы втроём поднимаемся на пятый этаж и заходим в зал для совещаний. Здесь довольно просторно, стоит овальный стол и какая-никакая зелень. Все уже собрались и ждут только нас.

Тут сидят восемь моих заместителей по различным вопросам и секретари-помощники. Место начальника СБ свободно, а вот для Алисы кресла не находится.

Помощники приносят его из соседнего кабинета и ставят рядом с моим. Тогда-то мы, наконец, все садимся и приступаем к совещанию.

— Доброе утро, если его можно таким назвать, — на пессимистичной ноте начинаю я. — С вами всеми я почти не знаком, учитывайте это, когда будете выступать. Сразу представлю вам Николая Петровича.

— Здравствуйте, — он ненадолго встаёт и садится обратно.

— И он, и моя коллега, — показываю на Алису, — могут к вам обратиться от моего имени. Если это случится, то считайте, что это мой приказ. Надеюсь, всем всё понятно… Что ж, а теперь приступим к делу. Сперва я хочу заслушать доклад по экономической части.

— Если позволите, Ваше Сиятельство, я начну, — подаёт голос высокая и худая женщина с широкими очками. Даже боюсь спросить, сколько она тратит денег на свою внешность и аксессуары. Если её отнести в ломбард, то получишь несколько миллионов, а то и больше.

— Слушаю вас, Маргарита Степановна, — складываю руки на груди, ведь эта женщина мне уже не нравится. Ничего не поделаешь, нелюбовь с первого взгляда.

— Ситуация с недавно открывшейся червоточиной сильно ударила по нашему бюджету. Мало того что мы обязаны выплатить компенсации пострадавшим, так ещё и рыбное хозяйство находится на грани коллапса. Прямо сейчас лава продолжает вытекать из разлома, что отрицательно сказывается на экологии и рыбном промысле.

— А почему они её не закроют? — перебиваю я. — В чём проблема?

— Санитарная зачистка уже произведена и подобраться к червоточине не представляется возможным. Проблема в том, что кто-то изнутри выломал кусок кристаллической пены.

— Сбросить ещё один снаряд? Разве мы не можем этого сделать?

— Ваше Сиятельство… — по Маргарите видно, что она старается подобрать слова, которые не покажутся оскорблением. — Наш бюджет в этом году дефицитный. На семь с половиной миллиардов рублей. Мы и так должны перечислить в фонд «Чистильщиков» шестьсот тридцать два миллиона. Последнюю червоточину они были обязаны закрыть и выставить нам счёт, а вот оказание дополнительных услуг положено только после погашения долгов.

— А если что-то оттуда вылезет? Они тоже не будут ничего делать?

— Если произойдёт ЧП, то «Чистильщики» займутся его решение, но вытекающая лава таким случаем не является.

— И сколько стоит снаряд с этой чудо-пеной?

— Нам бы хватило небольшого, за восемнадцать с копейками миллионов, но так просто нам его никто не продаст. А вот подготовка, запуск и комплекс других услуг обойдётся в кругленькую сумму… Раз в пять, а то и в шесть дороже.

— Интересная система… — мне сразу вспоминается медицина в США. Там похожий принцип — сплошное обдиралово.

— К сожалению, мы исчерпали все возможности кредитования, поэтому не можем взять заём.

— И какой у нас выход?

— Предлагаю сократить расходы на социальную сферу и поднять налоги. Если мы откажемся от тех вещей, которые ввёл ещё ваш отец, а также увеличим налоговую нагрузку с пятидесяти до семидесяти процентов, то сможем поднять кредитный рейтинг и получить новый займ.

— Вы уж меня извините, но звучит как какая-то лажа, — бросаю взгляд на Алису. — Что думаешь?

— Мы обратимся в «Банк Романовых», — начинает Алиса.

— Простите, госпожа Меренкова, но вам известно, под какой процент этот банк выдаёт кредиты?! — перебивает её Маргарита.

— Под тридцать семь процентов годовых. И нас это полностью устраивает.

— Это расточительство! Если мы не сможем рассчитаться с частным банком, то Его Сиятельство рискует потерять титул! Вы об этом подумали?! — женщина начинает натурально наезжать на Алису.

— Помолчите, — но она не лыком шита и просто осаживает Маргариту. — Я уже успела проанализировать отчёты. На первое время нам будет достаточно двух целых и семи десятых миллиарда, чтобы закрыть все потребности. Плюсом сюда нужно будет включить новые расходы. Николай Петрович, вы уже посчитали, сколько вам необходимо средств?

— Ну… Всё зависит от наших целей, — дед смотрит на меня.

— Говори по максимуму, — прошу я.

— Ситуация с безопасностью Его Сиятельства очень сложная… И если мы хотим сделать упор именно на ней, закупив всё необходимое оборудование и наняв профессионалов, то на это уйдёт не менее… — Николай Петрович замолкает, явно считая в уме. — От одиннадцати до восемнадцати миллиардов в зависимости от того, где мы будем всё покупать. На чёрном рынке дешевле, но это не совсем легально, да и гарантию никто не даст.

— Сколько?! Вы из ума выжили?! Какие ещё восемнадцать миллиардов?! Это в три раза больше, чем весь наш бюджет! К вашему сведению, мы и так должны центральному банку… Семь… Семьдесят один миллиард… Куда ещё набирать долгов?! Рыбинск на грани банкротства, а вы хотите…

— Стоп, — перебиваю я. — А откуда у нас столько долгов?

— Ваше Сиятельство, вам сказать правду? — Маргарита смотрит на меня усталыми глазами.

— Конечно, — я киваю.

— После смерти вашей матери покойный Сергей Витальевич отстранился от решения финансовых проблем… Его волновали только простые люди, но не экономика. Не сочтите за грубость, но раздавать нищим еду — это верх расточительства, — забавно слушать эти слова из уст той, кто явно не умеет экономить.

— Народ его любил… — негромко выдаю я и вспоминаю слова бабы Зина про крупы и молоко. — Мы продолжим это «расточительство». Однако, Николай Петрович, мне тоже интересно, куда мы собираемся потратить такие большие деньги, которых у нас по факту нет.

— Организация СБ, закупка оборудования, наём персонала, оборудование особняка, в котором вы будете прибывать. Также нужно приобрести бронетехнику, бронеавтомобили, дроны, боевые вертолёты. В идеале нужен винтокрыл, но про него я молчу, ведь там без единицы и одиннадцати нулей в кармане даже заикаться не стоит.

— Зачем нам всё это?! — негодует Маргарита. — Бронетехника?! Вы серьёзно?! Ладно, пусть вы лучше понимаете в безопасности, и это действительно нужно, но как мы будем отдавать долги?!

— Золотом, — вдруг заявляет Алиса. И все, включая меня, смотрят на неё с непониманием. — Мы отдадим золотом. Насколько мне известно, «Банк Романовых» охотно принимает твёрдую валюту.

— А где мы его возьмём? — спрашиваю я.

— У нас есть ключик от закрывшейся двери, за которой скрываются несметные богатства, — шепчет мне на ухо Алиса.

— Мы расплатимся золотом. Решено. Берите кредит. Как только совещание закончится, начинайте оформлять документы. Сколько пройдёт времени до того, как мы получим транш?

— Смотря о какой сумме идёт речь… — Маргарите явно не нравится мой настрой.

— Сколько сейчас стоит золото? — интересуюсь я.

— Около пяти миллионов за килограмм, — отвечает Алиса. Похоже, она хорошо подготовилась к роли моей помощницы.

— То есть за тонну пять миллиардов… Хм… — я пододвигаюсь к Алисе поближе и шепчу на ухо. — Сколько там золота? И в каком оно виде?

— Много. Проблемы в другом… Такое его количество вызовет вопросы… Акция одноразовая. По крайней мере, в ближайшей перспективе.

— Хм… А у нас есть хотя бы теоретическая отмазка для Императора? — мы продолжаем шептаться.

— Можно договориться с банкирами о том, что официально долг будет числиться, и мы будем платить проценты. Но на самом деле это будет небольшой остаток, ведь основную сумму долга мы отдадим золотом. Тогда ни у кого не возникнет вопросов, откуда у нас столько денег. Для всех, включая Центральный Банк, мы будем закредитованы по уши. Потому-то я не рекомендую выплачивать им большие суммы, на первом этапе стоит отдавать только проценты и изображать потенциальных банкротов.

— Звучит неплохо…

— Правда, за такие услуги «Банк Романовых» наверняка попросит дисконт на покупку золота. Особенно в таком количестве. Думаю, им мы сможем продать не дороже четырёх миллионов за килограмм…

— Николай Петрович, подойдите, — негромко подзываю его, дабы он присоединился к нашему перешёптыванию. — Какова грузоподъёмность боевых вертолётов, которые мы можем себе позволить?

— Я так понимаю, речь о подвесном состоянии груза не идёт? — уточняет он.

— Естественно, нет. Только скрытая перевозка.

— Можно взять грузовой… Туда влезает двадцать семь тонн, но он вызовет подозрения… Мы ведь собираемся на Урал?

— Да, — коротко отвечает Алиса.

— Тогда я предлагаю взять пару десантных вертолётов МИ-511. В каждый влезет по четыре с небольшим тонны груза. А если его по максимуму разгрузить, то и все четыре с половиной.

— В общем, мы тут посовещались… — оглашаю на весь зал. — Берите займ в размере тридцати миллиардов.

— Как прикажете, Ваше Сиятельство… — Маргарита отрицательно мотает головой и томно вздыхает.

— Когда мы сможем начать тратить заёмные деньги? — вновь задаю вопрос.

— Если подать запрос прямо сейчас, а к обеду нам его одобрят, то уже вечером средства поступят на счёт, — объясняет она.

— Тогда вы свободны. Займитесь делом и принесите документы мне на подпись.

— Слушаюсь… — с недовольной миной Маргарита покидает зал совещаний. Вероятно, она опасается за своё положение, ведь если я обанкрочусь, то её тоже погонят ссаными тряпками. Никому не нужен экономист, который довёл город до такого состояния.

— Итак, продолжим. Кто у нас отвечает за связи с общественностью?

— Я, Ваше Сиятельство, — приподнимается невысокая, полная дама лет пятидесяти с большими и выпученными глазами. Хотя бы один заместитель одевается нормально — на ней надеты строгая юбка и белая рубашка.

— Как вас зовут, позвольте спросить?..

— Татьяна.

— Что ж, Татьяна, для вас у меня будет особое поручение.

— Да-да? — она открывает ежедневник и готовиться записывать. Вот такие люди мне нравятся, сразу видно, исполнительная.

— Мой отец, насколько мне известно, прослыл добродушным правителем, которые помогал тем, кто в этом нуждается.

— Всё так, Ваше Сиятельство, — Татьяна кивает раз шесть. — Он хотел продолжить дело вашей матушки в память о ней. И была избрана тактика материальной помощи. По большей части она работает и приносит плоды до сих пор.

— Теперь мы немного изменим подход… Добро должно быть с кулаками, а иначе об тебя начнут вытирать ноги. Товарищ полковник, вам тоже следует начать записывать.

— Мне?.. — удивляется он. — Конечно-конечно, Ваше Сиятельство. Я вас внимательно слушаю.

— Я хочу, чтобы мои подданные видели меня в первую очередь справедливым. Именно на эту черту характера мы и будем делать акцент. А начнём с показательных порок, дабы и люди увидели меня с лучшей стороны, и кое-кому не подавно было…

— Показательных порок? — уточняет Татьяна.

— Думаю, Николай Петрович покажет вам правильное направление, а товарищ полковник будет неукоснительно следовать указаниям, — смотрю на него исподлобья, намекая на то, что его жопа в любой момент может оказаться в камеры с голодными до близости зеками. — И начнём мы с дочери вашей коллеги, которая покинула зал. Если я правильно помню, то эта девушка сбила насмерть старуху. И каким-то волшебным образом вышло так, что виноватой оказалась покойная.

— Эм-м-м… — Татьяна не понимает, о чём я говорю, а вот полковник уже всё понял и с трудом сглатывает слюну.

— В тюрьму сажать мы её не будем, ибо так она ничем городу не поможет. Однако мы можем послать её на общественные работы, например, развозить и раздавать ту же крупу с молоком. Скажем… Сроком на десять лет. А если будет хорошо себя вести, то года через четыре снимем обвинения. Возражения есть?

— Никак нет! — моментально отвечает полковник. — Придётся договориться с судьёй и прокурором, но я всё устрою.

— Надеюсь, что так и будет. Николай Петрович поможет вам найти похожие вопиющие случаи. В каждом из них надо принять взвешенное решение. И если будет нужно, то и «взвесить» провинившегося. На данном этапе всё будем делать максимально прозрачно и показательно. Простые и законопослушные люди должны знать, что новый граф защитит их, встанет между ними и несправедливостью.

— Ваше Сиятельство, в таком случае вам придётся дать несколько интервью, встретиться с горожанами и лично побывать в суде, — мягко настаивает Татьяна.

— Даю добро. Организуйте всё, но заранее согласуйте со мной. Сейчас у меня до неприличного плотный график.

— А что конкретно мы будем делать с преступностью?.. — негромко уточняет полковник.

— Как закончится совещание, вы останетесь, и мы это обсудим. Если в двух словах, то устроим рациональную и взвешенную охоту на ведьм, — наступает недолгая пауза. — Так-с, кто отвечает за инвестиции, развитие и так далее?

— Ваше Сиятельство, — встаёт опрятный мужик лет тридцати пяти. На нём деловой костюм, так и кричащий о том, что передо мной профессионал своего дела. Возможно, это лишь фикция. — Моё имя — Олег.

— Как я понимаю, дела с производством и инвестициями у нас обстоят так себе?

— К сожалению, да. Политика вашего отца никак не способствовала развитию инвестиционного климата.

— Какие у нас сейчас налоги? — поворачиваюсь к Алисе.

— Общая сумма сбора — пятьдесят процентов от прибыли. Двадцать уходит в Москву, десять в Ярославль и остальное достаётся нашему бюджету, — с ходу выдаёт она.

— А в других графствах какая обстановка?

— Схожая. Где-то немного больше, где-то немного меньше.

— Существует ли механизм, который позволит полностью снять налоговую нагрузку с предприятий?

— Это возможно… — Алиса с умным видом шевелит губами, а потом зевает. — Простите… В общем, это возможно, но мы сразу же привлечём внимание налоговой службы. Они наверняка заподозрят нас в отмывание сборов.

— Хм… Якобы мы сказали людям, что они могут не платить, а сами получаем чёрные деньги? — размышляю вслух.

— Да. Всё верно, — Алиса кивает.

— Тогда сделаем так: объявим о снижении налоговой ставки до двадцати процентов для всех предприятий и фирм, которые решат перебраться к нам. Мы слегка закроем глаза на экологию, раз уж червоточина и так её подкосила. В первую очередь стоит зазывать предприятия, которым нужна вода — её у нас много.

— А двадцать процентов мы будем отдавать в Москву? — переспрашивает Олег.

— Ага. Долгополов обойдётся, а мы переживём, сделав ставку на дальнейший рост. Заключим соглашение, по которому налоговая ставка не будет меняться на протяжении трёх лет. С особо крупными предприятиями до пяти.

— Хорошо, я сегодня же подам объявления и оповещу всех заинтересованных, — Олег активно записывает мои предложения. — Сюда же можно подтянуть строителей… Нужны будут новые дома, школы, садики, больницы…

— Рад, что вы это понимаете, — одобрительно выдаю я. — Обо всех успехах и неудачах докладывайте Алисе. Она будет курировать этот вопрос.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство.

Мы обсуждаем с остальными замами маловажные вопросы, которые требуют моего решения, а затем я отпускаю всех, кроме деда, Алисы и полковника. К нему у меня особый разговор…

— Итак… Товарищ полковник, — говорю я, когда последний зам покидает зал. — Теперь обсудим наш новый подход к охране правопорядка.

— Да-да, я записываю, — он утыкается в свой ежедневник.

— Вы лучше послушайте. Уверяю, у вас хватит сил запомнить концепцию, а над деталями поработаете с Николаем Петровичем. Считайте, что он ваш непосредственный начальник.

— Хо-ро-шо… — сквозь зубы выдавливает полковник.

— А теперь к делу. Николай Петрович предоставит вам список «непростительных» проступков, которые будут караться по всей строгости закона вне зависимости от того, кто их совершил.

— Непростительных?..

— Педофилы, убийцы детей, равно как и беременных женщин, маньяки, извращенцы... Те, кто обкрадывает стариков, ворует из бюджета, позорит наш город, являясь госслужащим… Все эти и многие другие нарушители не должны уйти от наказания. И если у вас есть дела, а они, я уверен, есть… Закрытые по разным причинам… Доведите дела до конца и представьте на свет общественности.

— А что делать с наркоторговлей? Или они тоже попадают в этот список? — уточняет полковник. Вероятно, он имеет долю с продажи, ибо слишком уж сильно волнуется.

— С наркотиками всё сложно. Если убрать всех поставщиков, то наркоманы сойдут с ума и наделают делов. Но и легализовать употребление мы не можем. В целом, всё можно оставить как есть, но за двумя большими исключениями.

— Какими? — Николай Петрович включается в разговор, так как ему это идея совсем не по душе.

— Никакой продажи несовершеннолетним! — отрезаю я. — Делайте, что хотите, устраивайте контрольные закупки, но все, кто продаёт отраву детям, окажутся на эшафоте! Таких мразей мы будем казнить публично.

— А что со взрослыми? — дед наседает на меня.

— Они так и так будут употреблять. Но у меня есть решение. Мы сделаем наказание за совершение иных преступлений под действием наркотиков крайне строгим. Убил человека — на рудники до конца дней. Обворовал старуху, чтобы купить дозу — всё те же рудники. Как я понимаю, мы получаем какой-то выхлоп с тех, кого отправляем в другие княжества на работу?

— Верно, — Алиса кивает. — Пока заключённый работает, то часть добавочной стоимости, которую он создаёт, падает на наши счета. Там суммы небольшие, но как говорится: «Копейка рубль бережёт».

— Совместим приятное с полезным, — продолжаю я. — Но барыг мы так просто не оставим. Пусть ведут бухгалтерию и платят налоги. Семьдесят пять процентов.

— Сколько?! — удивляется полковник и роняет ручку. — Семьдесят пять?!

— Уверяю вас, найдутся те, кто захочет работать на таких условиях в серую. Они играют по правилам, а мы закрываем глаза на их деятельность. Если будут несогласные, то вы знаете, куда их отправить.

— На рудники?.. — уточняет полковник.

— На рудники. И я знаю, что вы тоже получали со всего этого процент. И как бы мне ни хотелось вас проучить, но я пойду другим путём. Вы лично будете отвечать за те налоги, которые будут платить в бюджет незаконные организации. Три процента от этой суммы ваши. Распределяйте между своими, как хотите.

— Три?.. — полковник не знает, как реагировать на эту информацию.

— Три. Николай Петрович будет вас контролировать. В том числе и проводить контрольные закупки с привлечением детей. Учтите, товарищ полковник, что на ваше место мы всегда сможем найти замену. Поэтому постарайтесь хотя бы здесь не обосраться.

— Так точно! — выкрикивает он и сглатывает слюну.

— Кстати, что там с покушением на меня? Нашли что-нибудь?

— У нас есть только косвенные улики. Микроавтобус, на котором приехали нападавшие, принадлежит СБ Его Высочества. В ту ночь он выехал из имения Долгополовых.

— И это вы называете косвенными уликами?! — недоумеваю я. — Это прямое доказательство его участия!

— Они всегда смогут сказать, что не имеют к этим людям никакого отношения. Например, что автомобиль был похищен по дороге, дабы подставить род Долгополовых, — объясняет свою позицию полковник.

— Но этого ведь достаточно, чтобы приехать и предъявить им претензии? — бросаю вопросительный взгляд на Николая Петровича.

— Достаточно, — кивает он.

— К тому же Долгополов обещал компенсацию за моральный ущерб, вот и пусть платит! А раз он бежал, то найдётся наследник, который за всё и ответит. Письменного соглашения я не видел, но просите больше, чтобы дали столько, сколько надо. Николай Петрович, возьмите всю необходимую информацию, подготовьте группу и навестите имение Долгополовых от моего лица.

— Будет сделано.

— А вы, товарищ полковник, можете быть свободны.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство, — он забирает ежедневник и покидает кабинет.

— Миша, нам надо поговорить… Не здесь… Ну, ты понимаешь… — шепчет Алиса. — Если Николай Петрович поедет к Долгополовым, то нужно, чтобы он кое-что забрал…

— Время уже обедать, — смотрю на настенные часы. — Давайте съездим в какой-нибудь ресторан и по дороге всё обсудим.

На выходе я подписываю документу на получение кредита. Там сказано, что если я просрочу платёж на три месяца, то лишусь права на земли и титула. Всё моё имущество будет конфисковано в счёт уплаты долга.

Похоже, в этом странном мире микрокредиторы вышли на новый уровень, раз могут нагибать дворян. Хотя какой бы ни была монархия, всё всегда решают деньги. Неважно, в какую обёртку ты ни заверни современное общество, у которого есть интернет, получится почти всегда капитализм или его отростки.

Тем временем мы спускаемся в подземный гараж, и Николай Петрович проверяет записи с камер.

Никто к его машине не подходил — можно ехать.

Как-то я немного устал трудиться в качестве главы города. Да, возможно, некоторые мои решения неидеальны, возможно, существуют более элегантные способы выхода из кризиса. Но я такой, какой есть.

Да и если уж на то пошло, то никто не идеален.

— Я что хотела сказать… — начинает Алиса, когда мы покидаем подземную парковку. — Раз Долгополов в бегах, то мы можем его найти. В таком положении он наверняка расскажет, где та самая червоточина, в которой он оставил маму…

— Логично, но где его искать? Ты ведь ещё не расшифровала записи, как я понимаю.

— Это да, но одно я знаю точно: нам будет нужна его кровь. Только так можно найти конкретного человека, где бы он ни был. Правда, исключительно в рамках текущего мира… — с грустью добавляет Алиса.

— Вот, значит, как отец меня нашёл… Только где он взял мою кровь?

— Она обычно хранится в поместьях и в больнице на случай вынужденного переливания, — вклинивается Николай Петрович. — Так заведено, что твоя собственная кровь лучше всего подходит для переливания. Вот бояре её и сдают на чёрный день.

— Хорошо, Николай Петрович, добудьте нам кровь Долгополова. Правда, что делать с устройством, которое запустит компас — ума не приложу.

— В принципе, мы можем сами поковыряться, поискать в интернете информацию… Возможно, что-нибудь да выйдет.

— Ну да, другого выхода у нас всё равно нет, — я пожимаю плечами. — Попробовать стоит. И кстати, если мы найдём Долгополова, то можем попытаться обменять его на того Казимира, хакера с золотыми руками. В теории Первый Секретарь должен согласиться. Однако надо будет придумать правдивую историю, как мы нашли этого жирдяя…

— Согласен, попытаться стоит. Он нам очень пригодится.

— Ну что вы так шумите… — Алиса умудряется вырубиться прямо посреди разговора. — Ещё пять минуточек…

— Надо по-быстрому закончить дела и ехать к тебе домой. Пусть поспит, да и я бы отдохнул…

— Какого хера?.. — Николай Петрович меняется в лице и пытается нащупать что-то в кармане. Он достаёт прибор, напоминающий пейджер. — Вот ведь твари!

— Что?! Что случилось?! — я повышаю голос.

— Ко мне домой кто-то залез! Тревога сработала! — кричит дед.

— Гони туда! Они не должны забрать компас!!!