Меч, павший в глубины отчаяния (СИ)

Фальшивая императрица. Пронзающая небеса

Встревоженный, но до чего ласковый голос достиг нанаши. Услышать весьма юное девичье звучание никто и не думал, ведь, по слухам, сия леди была властна и надменна, да и ко всему прочему, считалась императрицей, хоть и самопровозглашенной.

«Кенко в замке, — подумала про себя та, — но почему же не выходит? И эти слова, что же они значат?» Пройдя чуть вперед, мечница рукой позвала за собой странников, взглянула по сторонам и, кивнув головой, подала знак рассыпаться по сему зданию. Парни ловко, едва слышно, словно крадущиеся синоби, двинулись в ближайший зал.

Услышав повторяющиеся из раза в раз постукивания, девица навострила уши и принялась строить догадки. «Дивный цокот, звучащий с верха. Без сомнения, это она», — припустила девушка. Она вдохнула на полную грудь, сохраняя все то же беспристрастное выражение лица. Скрестив руки, нанаши стояла вблизи входной двери. Она ждала её.

Цокот становился все громче, ярче и насыщенней. Императрица приближалась медленно, оставляя за собой невозмутимое предвкушение; и вот, черная бестия подошла к белоснежно-черным ступеням, что ведут её к столь безумной иль бесстрашной девице. Она смотрела сверку вниз на нежданную гостью.

— Кто ты и что здесь позабыла? — спросила та.

Нанаши, совершив уважительный поклон, промолвила:

— Я безымянная странница, прибывшая на эти земли, дабы узреть Ваш богоподобный лик.

Кенко презрительно взглянула на неё и томным шагом начала спускаться. Её бледная кожа вся сияла, а длинные черные волосы били по спине и достигали самих ног. Странное одеяние выглядело совершенно чужим, но черты лица глаголили об обратном. Проницательный пленяющий взгляд и прямые брови придавали ей величественности, а тонкий нос и губы — благородства. Длинное платье было с короткими спущенными рукавами, благодаря чему можно было заметить весьма глубокий шрам; обрамленный шипами подол завораживал и пугал одновременно. Изящная нога лишь немного поглядывала из-за мрачных одежд, а туфли на каблучке придавала статности и без того высокой девице. Различные украшения в виде треугольников, двух — на руке, и по одному — в ушах, притягивали к себе все внимание. Меч, обвитый теми же шипами, блистал в руках девицы. Она воистину походила на ключевую фигуру империи.

Подойдя почти в плотную к мечнице, она промолвила своим властным тоном:

— Ты знаешь, что эта территория — запретная зона? Здесь нельзя расхаживать как тебе того захочется.

— Знаю, за что прошу меня простить, — с неким лукавством отрекла онна-бугэйся.

Услышав некое язвление, в глазах девушки отобразилось презрение. Вглядываясь в очи мечницы, она обернулась и, собираясь вернуться наверх, промолвила:

— Уходи. Тебе здесь не место.

— Не могу.

Ответ онны-бугэйси потряс императрицу до глубины души. Не виданное ранее нахальство вызывало у той отвращение.

Обернувшись да кинув едкий взгляд, она промолвила:

— Повтори.

— Я не могу уйти в сию минуту.

— Ха, — вопросительно усмехнувшись съязвила та, — приходишь на запретную территорию, вторгаешься в чужую резиденцию и перечишь её владычице. Не уж то совсем не ведаешь страха?

— Быть может ведаю, а может — нет. Это все тлен в сравнении с Вашей красотой, госпожа.

— Насмотрелась — уходи. Не люблю людей, говорящих загадками, а столь самоуверенных и подавно.

— Мне жаль, что я разочаровала Вас, однако — преклонив голову да лукаво усмехнувшись отрекла та, — не лучше ли Вам обзавестись собеседником, дабы не сойти с ума в этом пропитанном смертью месте?

На сей раз императрица не выдержала такого надмения и, метнувшись прямиком к нанаши, вонзила катану в дверь, едва касаясь плеча девушки.

— Кажется, мне неистово везет встречаться с мечниками вроде Вас. Приятно, — промолвила та.

— Замолчи. Ты не дух, но тоже сводишь меня с ума, но при этом я могу прикончить тебя, — не сдерживая своей злости отрекла императрица и, вынув катану, замахнулась ею на девицу.

— Не так быстро, — остановив пронзающее лезвие ногой произнесла онна-бугэйся, — сначала я заберу то, что принадлежит моему спутнику.

«Сильная, — подумала про себя нанаши, глядя на впившееся в гэта острие меча, — не просто так себя императрицей чтет».

— И что же ты здесь забыла? — вновь резко атаковав промолвила Кенко.

— Хигин, — уворачиваясь отрекла молодица.

По выражению лица девушки, стало ясно, что такой ответ ей невподобь.

— Здесь нет ничего твоего. К тому же, как ты собралась найти его без меча?

Одна мастерски атаковала, почти что касаясь острием катаны всех важных жизненных точек, а другая умело уворачивалась. Их бой, если его можно так назвать, был почти что на равных. Сражайся они на мечах в честном поединке, выбрать победителя было бы довольно трудно.

Во время сражения двух необычайно сильных особей, прямиком перед нанаши упал тренировочный бамбуковый меч. Ловко пропустив атаку, спустившись вниз, она прибрала к себе столь полезную вещицу.

— Он у моих товарищей, — промолвила онна-бугэйся.

— Ты притащила сюда ещё каких-то подонков? — молниеносно атаковав со всей силы, прозвучал голос императрицы.

— Все так, Ваше Императорское высочество, — отразив нападение синаем ⌜⁴²⌟, согласилась девушка.

Их мечи поглощали друг друга, однако преимущество таки было за Кенко. Приложив все усилия, её меч пронзил насквозь тренировочное орудие и часть того пала ниц.

— Достаточно игр, безымянная мечница, — направив катану на противницу произнесла властная дева, — поскольку я сочла тебя настоящей занозой, коей, по своей натуре и являешься, то позволю узреть тебе всю нашу с Санмарин силу и пасть от моей руки.

— Не будьте столь надменной, леди. В моей руке все ещё есть часть меча.

— Посмотрим, насколько тебя хватит.

Вздымаемый меч угрожающе сверкал в руке Кенко, предвещая крах противника. Обвитые вокруг рукояти катаны шипы сейчас захватили и руку. Императрица закрыла глаза, концентрирую свою энергию на лезвие меча, что вытекала в черное, словно горящее, свечение.

— Я заставлю тебя сойти с ума, мечница, — громогласно прогремел голос девушки.

Вокруг все затянулось, словно небо перед дождем. Белые стены замка помрачнели, а из уст самопровозглашенной императрице вылетели странные слова:

— Мертвые души: пляска смерти!

Оглушение. Яркий свет слепил глаза. На мгновение, нанаши прикрыла веки, однако стоило их открыть, как перед ней расположилась мрачная картина: повсюду стояли мертвые души. Кто-то сидел за фортепиано, играя странную мелодию, кто-то раскаивался за грехи, стоя прямиком у ног молодицы. Другие занимались своими неясными делами. Весь замок был наполнен ими. Каждая мертвая душа отличалась от другой, но было у них нечто общее — слезы, текущие из их очей. Стоило им взглянуть на Кенко, тут же начинали плясать как ненормальные. Сама же девушка стояла непоколебимо, но в её взгляде отображалась одна вещь — презрение.

Мечница с недопонимаем смотрела на происходящее вокруг. Не столь страшила её мысль о существовании духов, как о том, что она увидела их по щелчку пальца. «Что это за сила? — недоумевая раздумывала она. — Почему они плачут и пляшут?»

Её мысли прервал голос Кенко:

— Теперь ты видишь тоже что и я. Каждый, находящийся под воздействием моего хакая будет видеть духов. Если буду находиться совсем рядом с ними, они начнут плясать на последнем издыхании.

Девушка, пораженная подобным представлением, все-таки начала раздумывать над прозвучавшей речью: «Хакай? Это слово… — пытаясь сыскать надлежащие воспоминания рассуждала та, — оно кажется мне знакомым, но не могу вспомнить, где же слышала его».

Переключившись на происходящее вокруг, онна-бугэйся задала ещё один вопрос владычице:

— Я вижу их везде, но постиг ли твой…хакай моих товарищей?

— Конечно, — вновь направив меч на девушку отрекла императрица, — ареал хакая достигает предела этого замка, а значит твои товарищи находятся под его воздействием.

— Ох, — протянула та, прикрыв лицо дланью.

Пока Кенко пыталась понять реакцию нанаши, у спутников девушки появились кое-какие проблемы.

Находясь в одном из залов, странников настигло весьма странное ненастье.

— Черт побери, что это! — ошарашенно глядя прямиком в глаза духу прогремел Юцуна.

— Неужели ты не видишь, что это мертвая душа?

— Да вижу я его, ты посмотри на лицо этого уродца. Я чуть ли не умер со страху!

Заплакав, дух мужчины отстранился от мечника.

— Да ты и сам его напугал.

— Простите… — едва слышно протянул дух, — я не хотел вас напугать…

Мечники одновременно посмотрели на говорящего духа, переглянулись, но один из напарников не выдержал подобного представления. Юцуна загорланил со страху во всю, скрываясь за спиной Нозоми, что тут же прикрыл тому рот.

— Тебе говорили вести себя тише, — презренно глядя на шокированного товарища промолвил парень.

Юцуна лишь кивнул на то, чтобы его отпустили.

Удостоверившись, что странник не учудит чего, Нозоми обратился к духу:

— Все в порядке.

— Вы столь великодушны, господин…

— Не стоит, — отмахнувшись промолвил далее. — Скажите, могу ли я попросить Вас об услуге?

— Зависит от того, чего возжелаете.

— Знаете ли Вы, где здесь хранятся хигины?

От услышанного дух схватился за сердце и ошарашено отринул. Своими мертвыми глазами, он зрел прямо в душу. Замешкавшись, тот обратился к мечникам:

— А вам зачем?

— Какая разница. Лучше скажи, сможешь провести нас к ним или нет? — вмешавшись огласил Юцуна.

— Здесь есть одна вещица, что принадлежит нашему товарищу, потом, мы бы хотели вернуть её.

Мертвая душа задумчиво глядела на путников, пытаясь определиться.

— Понимаете, мне совсем не сложно, но если Её Высочество узнает…

— Она не будет против. Прямо сейчас, прибывший с нами странник беседует с императрицей.

— Исходя из того, что вы видите меня, переговоры проходят не очень-то успешно…

— Это лишь побочный эффект. Результат будет положительным.

— Хм… — протянул дух, — тогда ладно. Думаю, я смогу вас провести к месту нахождения оболочек.

— От всей души благодарен Вам, — преклонив голову промолвил Нозоми.

Дух шёл впереди, а за ним — странники. Спускаясь в подземные ходы, те успешно направлялись за хигином, в тот час, как между прибывшей странницей и самопровозглашенной императрицей проходили так называемые "переговоры".

— Находишь время поразмышлять в разгаре боя? Как невежественно, — упрекнула мечницу Кенко.

— Прошу меня простить, леди, — вновь преклонив голову промолвила девица, — не могу не волноваться о том, как удачно проходят поиски моих спутников.

— Не о том ты думаешь, безымянная странница. Если я использую второй тан, ты не успеешь даже распрощаться с собственной жизнью.

«Хакай, тан, «мертвые души: пляска смерти», что это все значит? Ничего не понимаю, и от этого так тяжко на душе», — невольно подумала нанаши.

— Звучит так, словно Вы, Всемилостивейшая государыня, взаправду всемилостивы.

— На сей раз я соглашусь с тобой и твоим непрошеным мнением, — в тотчас направив меч на странную гостью, промолвила девушка, — давай посмотрим, что произойдет быстрее: ты сойдешь с ума, находясь в сем подобии ада, или от моей сильнейшей, на данный момент, способности.

— Столь интригующие слова да какое сладкое предвкушение.

— Вижу, ты совсем страха не ведаешь. Готова пожертвовать собой, чтобы спасти один единственный хигин? Меня разочаровывает сия мысль.

Девушка улыбнулась, но её томный голос преобразился на серьезный, став тверже:

— Я не пожертвую собой. В этом не будет эдакого смысла. Я буду сражаться на последнем издыхании, пока мое сердце не остановится, а в легкие не поступит и грамма воздуха. Пока ноги от изнеможения не потянут к земле, пока у меня есть две руки. И нет, это не жертва. Это отчаянное сражение, в котором я не намереваюсь проигрывать до самой смерти.

Кенко удивленно вскинула свои тонкие брови и глядела прямиком на молодицу:

— Каким же образом ты планируешь выстоять против меня? При тебе нет ни меча, ни защиты, так какую идею выдаст твоя пустая головушка?

— У меня все ещё сила воли и тяга к жизни, не так ли? Засим и предпочту опереться на собственные чувства.

Императрица потерла свой лоб, словно утомившись от столь нелепых разговоров. Кенко изрядно вымоталась слушать бродяжку, но по какой-то неведомой причине её сердце настигло беспокойство. «До чего мне осточертела эта болтунья. Покончу с ней одним ударом и всего-то», — громогласно пронеслась сия мысль в голове у девушки.

Своим властным тоном, императрица весьма грубо отрекла:

— Ты, кажется, чего-то недопоняла, — произнесла та, вздымая острую, аки пронзающую небеса, катану, — впрочем, лучше все наглядно показать, дабы усмирить твой пыл.

На эти слова нанаши не стала отвечать, лишь слегка напряглась, чтобы в подходящий момент ловко увернуться или выстоять на ногах. Вариантов не много, однако что-то таки стоит предпринять. Страх, сопутствующий странницу по дороге в Ранзильем, с каждым движением рук Кенко отступал, но расслабляться не стоило.

— Запомни слова, что прозвучат сейчас в твоих ушах.

Сверкающий меч глядел сверху вниз на девушку ровно также, как и его обладательница. Они не видели в ней равных себе.

Длань Кенко сжала рукоять катаны мертвой хваткой, таким образом концентрируя собственную силу да направляя в нужное русло. На одно лишь мгновение императрица прикрыла глаза, делая глубокий вдох, как её опасный, полный решимости взгляд и всевластный голос прогремели:

— Мертвые души: крик пустоши!

На сей раз, ослепляющей вспышки не было. Вместо этого, на какое-то мгновение воцарилась полная тишина. Нанаши глядела на сверкающий меч, что все сильнее тлел на фоне белых стен. Это темное свечение завораживало и пленило узревшего подобное происшествие. Стоило ей было повернуть голову, как изо всех сторон начали пропадать пляшущие мертвецы. Те глядели своими красными глазами, опухшими от громких слез, на катану, и тут же погибали. Меч Кенко срывал всю плоть с мертвецов, покуда останки душ не рассыпались в прах. Нанаши осознала, что это и есть тот самый шуцуриан, коим покрыта земля Ранзильема.

Высушенная душа бесследно исчезала, но меньше тех не становилась. Сила Кенко выборочно иссушала их. Девица переняла свой взор на катану императрицы, что фактически воссоздал огромный молот из плоти мертвецов, и тут же осознала, что раскрыла страшную тайну. Её глаза преисполнились неутолимым страхом.

Мечница хотела-было поделиться с императрицей сим секретом, но та, полностью увлеченная в процесс создания орудия убийства, не внимала нанаши. Тогда, рванув что есть силы, она молниеносно приблизилась к Кенко и повалила тут на ступени. Не успела императрица и моргнуть, как оказалась прижата к ступеням.

— Что ты творишь! — громогласно промолвила она, глядя обезумевшими глазами на нанаши и пытаясь выбраться из-под навалившейся девицы.

Онна-бугэйся не ослабляла хватку и немного встряхивая девушку, промолвила ошарашенным голосом:

— Кенко, прошу, выслушай меня! Это очень…важно…

Не успев проговорить последние слова, голос нанаши просел из-за сильной боли. Пронзающее лезвие Санмарин впилось ей прямиком в меж ребер, едва касаясь костей. Она шустро выбила катану из рук Кенко, все сильнее скручиваясь от нанесенного урона.

Девушка прижалась пальцами правой руки прямиком к глубокому шраму, в тот час как левая удерживала руки неугомонной императрицы. Из-под окровавленной руки истекала алая кровь, что пачкала белоснежную лестницу. Со стороны картина походила на белоснежный снег, кой украшали капли крови убитого зверья.

— Отцепись от меня, ты, ненормальная! — все сильнее вырываясь из рук мечницы гремел голос императрицы.

Девушке становилось все хуже: она уперлась лицом в хаори и закашляла кровью. Пытаясь выдавить из себя хоть пару слов, та промолвила:

— Ты…не больна…

Не расслышав слов мечницы, Кенко отрекла:

— Что ты несешь?! Отцепись от меня!

— Ты не имеешь… психических расстройств… Здорова…ты… Не больна…

Кенко поняла. Отдаленно, не дословно, но поняла саму суть. Её ошарашенный взгляд требовал разъяснений, которых, из-за своей проделки, навряд ли услышит.

Встревоженным, но уже чуть менее агрессивно настроенным голосом она обратилась к нанаши:

— О чем ты говоришь, я ничего не понимаю! — промолвила императрица, встряхивая мечницу, дабы та не отключилась.

В глазах девушки все плыло. С минуты на минуту её тело могло пасть ниц перед столь невыносимой болью. Нанаши держалась из последних сил, но все же выудила последние слова для императрицы.

— Я слышала…твои, — вновь закашляв кровью, промолвила томным голосом, — слова… Ты не больна…просто твоя…сила…она слишком…

Агония захватила душу девушки и не стала отпускать. Холодный пот стекал по её и без того бледному лицу. Хрупкое тело мечницы свалилось прямиком на Кенко.

Повисла пугающая тишина, императрица сходила в ней с ума. Пальцы её рук дрожали, пытаясь вцепиться в павшее тело странницы, что мертвым грузом лежало на ней. От паники сердце неистово билось, от страха очи глядели хоть куда. Учащалось дыхание, а ужас так и не отступал.

Кенко трусила девицу из раза в раз. Била по лицу, чтобы та проснулась. Она хотела знать ответ. Хотела знать, что онна-бугэйся жива.

Своим встревоженным тоном, императрица молвила:

— Объясни, прошу, объясни свои слова! Очнись, не умирай, скажи, что же ты поняла, — почти что навзрыд кричал её голос.

Кровь из раны девушки изливалась все сильнее и сильнее. Как только императрица приподняла её, чтобы разглядеть кровоточащую рану, — ужаснулась. Огромное кровянистое пятно растекалось по всему одеяния, почти что просачиваясь наружу.

В мгновение ока, она сняла шарф с шеи мечницы и перевязала как можно туже рану, параллельно пытаясь взять на руки павшую странницу и отнести в свои покои. Холодное тело было таким легким, невесомым, словно вместо взрослой девушки лежал утомленный ребенок.

Страх и боль. Стыд. Они заполонили душу Кенко, испытуемой неистовое отчаяние. Императрица поднялась по окровавленной лестнице и быстро скрылась за поворотом.