Мечи и темная магия

БИЛЛ УИЛЛИНГХЭМ Дерзкие воры (перевод Л. Дукорской)

Джонар Фрогбардинг, рыжебородый гигант, уроженец севера, был мертв. Он стал жертвой одного из блуждающих стражей Ульмора, пользующихся скверной репутацией, обезглавливающих големов. Укороченное на голову тело Джонара покоилось на верхней лестничной площадке, а его светловолосый брат Тайвар истекал кровью у моих ног на нижнем этаже резиденции. Я ничем не мог ему помочь. Он был обречен: множество ран — и каждая из них смертельна. Мне оставалось лишь смотреть, как из его израненного тела вытекает кровь, образуя красное озерцо посреди мозаичного пола, — вырезанные вручную плитки всевозможных цветов и оттенков в самом центре зала составляли тщательно выполненную картину, изображавшую мифическое морское чудовище, атакующее корабль. А может, не такое уж и мифическое, поправил я себя, вспомнив все те совершенно невероятные вещи, с которыми нам пришлось столкнуться сегодня. Меч, сразивший Тайвара, валялся тут же. Очевидно, сила, вдохнувшая в него жизнь, наконец-то иссякла.

С тех пор как мы вчетвером перебрались через стену на территорию поместья, я нигде не видел Роу Зелазара, темноволосого и черноглазого лемурийца, хотя прошло уже более часа. Четверка дерзких воров, разгоряченных вином, ради забавы и славы — по крайней мере, в кругах преступного мира — вздумала ограбить пустующую зимнюю резиденцию Ульмора, легендарного последнего волшебника Атлантии. Но едва мы очутились в первом внутреннем дворе, Роу, пробормотав нечто невнятное, унесся неведомо куда, оставив меня с братьями.

— Он что-то услышал, — прошептал Джонар. — Наверное, решил проверить.

— Не собираюсь торчать здесь на виду и ждать, — произнес я.

— Я тоже, — заявил Тайвар.

Итак, мы продолжили путь втроем, пробираясь к главному зданию — замаскированной под дворец крепости — мимо служебных построек, через лужайку, напичканную колодцами с торчащими на дне острыми кольями, между западнями и строениями, возведенными для дезориентации. Оказавшись внутри, мы столкнулись с еще более изощренными защитными приспособлениями, созданными темным колдовством, изматывавшим и истощавшим. Зал за залом, пролет за пролетом нечто поглощало наши жизненные силы, каждый шаг давался с трудом, пока мне не осталось ничего, кроме как взирать на братьев: друзей и спутников последних трех лет, посеченных и валявшихся, словно груды костей и плоти.

Похоже, я действительно остался один.

Мысль о добыче давно покинула меня. Главное — отыскать Роу и убраться восвояси из этой крепости-убийцы. Что собой представляет лемуриец, мне было неведомо. Нашим спутником он стал недавно, после продолжавшейся всю ночь попойки. Проверенным другом, вроде братьев, его не назовешь. Но именно он снабдил нас всем необходимым для этого безрассудно храброго рейда, а я не из тех, кто оставляет своих в беде, если есть хоть малейший шанс оказать помощь.

Вернуться на лестницу, по которой мы сюда попали, не представлялось возможным. Путь к спасению был отрезан целым войском големов. Они заблокировали несколько лестничных пролетов. Быстрые и неутомимые воины, они были, в сущности, неуязвимы. Расправиться с Джонаром хватило и одного из них. Будучи проворнее северянина, я не питал, однако, никаких иллюзий относительно того, что мне удастся прорваться сквозь три дюжины, а может, и более големов. Похоже, спускаться они не собирались. Может, их передвижение ограничивается определенной территорией?

В просторном зале, где я находился, было шесть дверей и винтовая лестница, спускавшаяся в кромешную тьму. Оттуда доносились низкое утробное урчание и покряхтывание, словно огромное неведомое существо устроило засаду, ничуть не таясь.

Оставаться тут представлялось не самой лучшей идеей. Зал был заставлен металлическими статуями могучих воинов, вооруженных мечами, копьями, топорами и иным вооружением. Меч, вложенный в руку одной из статуй, внезапно отделился и принялся кромсать Тайвара, пока тот не упал. Я не был уверен, что с остальным оружием не произойдет того же.

Какую же дверь выбрать? Предположительно зал располагался в самом центре огромного строения. Любая из дверей могла вывести наружу или закончиться тупиком.

Пока я раздумывал над своим положением и искал хоть какую-то подсказку, одна из дверей распахнулась и появился Роу Зелазар. Мне не следовало сильно удивляться, но случилось именно так.

— Ты свободен, Септавиан, — произнес он. — Я не причиню тебе вреда. Интерес представляли только эти двое.

Он указал на убитых. Его грубую коричневую тунику сменила черно-серая мантия из превосходного материала. Выходит, пока на нас велась охота, он успел принять ванну и даже надушиться.

— Так ты и есть волшебник Ульмор?

— Конечно, нет. Всего лишь его ученик. Правда, один из лучших, в мои обязанности входит забота о зимней резиденции, пока хозяин отсутствует.

Роу приблизился, остановившись в пределах досягаемости меча. Опрометчивый поступок с его стороны.

— Помнится, именно ты и предложил ограбить дворец, — заметил я.

Когда лемуриец присоединился, мы были уже порядком пьяны и во всю глотку похвалялись, что готовы на любую безумную выходку.

— Вам вздумалось грабить, а я лишь предложил место. В конце концов, дворец для меня вроде дома родного, долг гражданина обязывает.

— Заманивать излишне доверчивых странников в смертельную ловушку?

— Скорее, выявлять просачивающийся к нам преступный сброд и избавляться от него, пока не причинен существенный ущерб.

— Добренький волшебник? Защитник городов и весей? — Я не то чтобы насмехался, точнее, почти не насмехался.

— Так и есть. Волшебство — основание, на котором зиждется цивилизация. Созданные нами возможности вроде лучшей пищи, долгой жизни и предметов роскоши обычным путем не получишь. Не многие согласятся влачить жалкое существование в ваших диких землях, где жертвой становится всякий, кто хуже владеет оружием или нравом не столь свиреп. Изысканное искусство магии — венец жизни, проведенной в напряженном труде познания. Однако успех сопутствует лишь тем, кто обладает уточненным вкусом и обширным кругозором. Сравни это с неразумным прозябанием северян и спроси себя: какая жизнь лучше?

— Не все из нас неучи, — заметил я.

— Это одна из причин, почему я, и без того добрый по натуре, выделил тебя из вашей троицы. Имели место и практические соображения. Исходя из того, что имя Септавиан не столь распространено, ты, скорее всего, Септавиан из Братства Дома Воды. И коль данное предположение верно, а судя по твоей внешности и необычному оружию, так оно и есть, у меня нет желания навлекать на себя гнев вашего воинственного братства с его зловещей репутацией: находить и уничтожать всех, кто окажется причастен к гибели собрата, включая даже практикующих темные искусства.

— Я больше не принадлежу к указанному содружеству, покинул его ввиду обстоятельств, которыми вряд ли стоит гордиться. Убив меня, единственной причиной охоты на тебя, скорее всего, было бы желание возблагодарить за содеянное.

Устав вынуждал меня разъяснять всякому: к членам Братства Дома Воды я уже не принадлежу. Ведь братство с еще большим фанатизмом выслеживает тех, кто примазывается к нему, нежели убивших одного из них.

— Не самое подходящее время для откровений, — отметил Роу, ускользая из зоны досягаемости, подавшись назад и избегая растекшейся крови, успевшей загустеть.

Его мягкие сандалии едва касались пола, при этом он внимательно следил за каждым моим движением. Возможно, при других обстоятельствах, нам стоило подружиться.

— Не имеет значения, — выпалил я. — Все равно не могу принять твое предложение. Тайвар и Джонар мне как родные, настало время отомстить за них.

— Они были подонками. Благородные люди ничего не должны такому зверью.

— Тем не менее.

— Ты обречен, выбраться отсюда невозможно. Я сам создал множество искусных смертельных ловушек. Вы уже имели дело с обезглавливающими големами. Они не позволят мышке выбраться из мышеловки.

— Наверняка они — создания Ульмора.

— Сомневаюсь. Хозяин — могущественный волшебник, но ему недостает изящества. Он пользуется силой напрямую, весьма старомодно, только тупит инструмент. Вот, например, отвратительное создание, чей рык и кряхтение доносятся снизу, одно из его достижений, призванное из самой преисподней, куда были сброшены древние боги. Я же сотворил все прочие средства защиты и постоянно совершенствую их. Еще одна причина, отчего твои спутники попали сюда. Мои творения нуждаются в испытаниях.

— Выходит, то был не бескорыстный порыв служения родному городу.

— Выбери одну из дверей, — велел Роу. — В конце концов, все они ведут к свободе. Правда, придется выдержать ряд испытаний. Переживешь проволочных — повстречаешься с ужасными тенями, повезет — доберешься до комнаты с ароматами или с черными узорами, а может… Впрочем, это только вариации на главную тему, дальнейшее разъяснение ни к чему.

— Может, подскажешь, за какой дверью какая из ловушек?

— Все за каждой. Выбор меняет только порядок.

— Как же ты хотел выпустить меня отсюда?

— Проводить до выхода. Ловушки не активизируются в моем присутствии.

— Похоже, стоит прихватить тебя с собой?

Обычный поединок предполагает сближение с противником для удара широким лезвием тяжелого меча. Роу рассчитывал, что стал недосягаем, отступив на безопасное расстояние, но не оценил возможностей Дома Воды. Мы обучены сражаться иным оружием и владеем усовершенствованными приемами. Молниеносным движением я выхватил из ножен свой длинный тонкий и гибкий меч и в глубоком выпаде, увеличившем зону поражения вдвое, настиг волшебника. Такого Роу не ожидал. Лезвие меча, пробив грудную клетку, торчало из спины не менее чем на два дюйма.

Мгновение он стоял, с удивлением разглядывая оружие, пронзившее его, затем рухнул бездыханным.

Упершись ногой ему в живот, я высвободил клинок и, перед тем как вложить обратно в ножны, вытер о мантию, затем поднял труп и, перекинув через плечо, обхватил рукой.

— Надеюсь, защита сработает, хоть ты и мертв.

Наугад выбрав дверь, я направился к ней. Не успел я пройти и дюжину шагов, как ощутил, что Роу выскальзывает из-под руки. Казалось, тело усыхает, теряя вес, а затем и вовсе начало разваливаться. Я сбросил его и с недоумением наблюдал, как оно превращается в пыль. Потом из пыли образовалось маленькое облачко, которое постепенно развеялось, полностью исчезнув. По залу прокатился хохот.

— Я отзываю предложение о твоем освобождении, — послышался голос, он звучал отовсюду и ниоткуда. Без сомнения, то был голос Роу. — Теперь тебе самому придется искать путь к спасению. Сомневаюсь в успехе. Впрочем, желаю, удачи. Ты мне понравился, — может, это покажется странным, ведь наше знакомство было столь кратким, но временами общение с тобой доставляло удовольствие.

Я не ответил. Каждый сказал все, что хотел. Поскольку дверь была выбрана, я просто подошел и распахнул ее. В дверном проеме зиял темный коридор, уходящий вперед на несколько футов, затем резко сворачивающий вправо. Я почувствовал сильный, вызывающий тошноту запах, веющий из коридора. Одновременно притягивающий и отталкивающий смрад разложения. До слуха донеслись отдаленный звук затачиваемых ножей, едва различимый звон и музыкальный напев бьющихся друг о друга тысяч осколков. Будоражащий запах, усиливаясь, накатывал на меня, понуждая войти.

Я резко захлопнул дверь и отступил.

Тут в центральный зал хлынули големы: силы, удерживающие их наверху, видно, больше не действовали. Они сбегали по лестнице, ускоряясь с каждым шагом. Мечи, ножи и копья в руках статуй принялись выгибаться и подергиваться, металл заскрежетал о металл, стремясь поскорее высвободиться. Снизу звуки, издаваемые спрятавшимся существом, становились все громче, возбужденнее и явственнее. Без сомнения, оно стремительно поднималось вверх.

Что ж, похоже, у меня возникли некоторые проблемы.