Мечтают ли андроиды об электрических овцах?

11

— Не стану, — согласился Гарланд. Он ткнул пальцем в сторону Реча: — Но вас я предупреждаю — результаты теста будут вам не по вкусу.

— А вы что, знаете, какие будут результаты? — спросил Фил Реч.

— Почти на сто процентов, — ответил Гарланд.

— Ладно, — кивнул Реч. — Пойду принесу прибры. — Он подошел к двери кабинета, открыл ее и сказал: — Я буду через три-четыре минуты.

Дверь за ним закрылась.

Сунув руку в ящик стола, инспектор Гарланд извлек из него лазер и направил дуло в сторону Рика.

— Это вам уже не поможет, — сказал Рик. — Реч проведет лабораторный анализ моего трупа, как это было с Полоковым, и по-прежнему будет настаивать на проверке как его самого, так и вас с помощью… Как это у вас называется? Дуга Бонелли?

На проверку быстроты реакции у всех сотрудников отделения, включая и вас.

Дуло лазера осталось в той же позиции. Инспектор Гарланд сказал:

— С самого утра это был плохой день. Особенно когда я увидел, что сержант Грамс привез вас сюда. У меня появилось нехорошее предчувствие, и поэтому я вмешался.

Он медленно опустил лазер.

Затем он положил оружие в стол, запер его, а ключ опустил в карман.

— Что же должен показать этот тест применительно к нам троим?

— Этот болван Реч… — Гарланд фыркнул. — Он не знает, что происходит в действительности, иначе не мог бы работать как охотник на андроидов. Едва ли это подходящая для андроида работа. С этим могут справиться только люди. — Он показал на листки машинописных копий. — Все эти ваши остальные подозреваемые…

Он помолчал.

— Я знаю их всех. Мы прилетели с Марса на одном корабле. Но Реча с нами не было, он задержался на неделю, пока ему вставляли синтетическую матрицу памяти.

Гарланд погрузился в молчание. Правильнее сказать, она, вещь замолчала.

— Что же он сделает, когда узнает правду? — спросил Рик.

— Не имею ни малейшего представления, — рассеянно ответил Гарланд. — С научной точки зрения его реакция представляет интерес. Он может убить меня, себя, даже вас. Он может начать убивать всех, кто попадется ему под руку — людей, андроидов… Я слышал — такие случаи бывают, когда андроид с ложной памятью считает себя человеком.

— Значит, ложная память — это рискованное предприятие?

— Это в любом случае риск, когда бежишь на свободу и добираешься до Земли, где к тебе относятся хуже, чем к животному, клоп или червяк желаннее всех нас, вместе взятых.

Гарланд раздраженно кусал губы.

— Ваше положение было много легче, если бы Фил Реч выбрал тест Бонелли, поскольку в этом случае испытанию подвергался один я: и я стал бы еще одним анди, который пробрался в управление и которого нужно как можно быстрее отправить на покой. Поэтому вы, Декард, находитесь в столь же неприятном положении, как и я. Знаете, где я ошибся? Я не знал, что Полоков — андроид. Видимо, он прибыл сюда гораздо раньше нас и совершенно с другой группой. Это очевидно. С ними у нас не было контактов. Когда я прилетел на Землю, Полоков уже внедрился в ВПО. Я пошел на риск лабораторного анализа, а этого как раз делать не стоило. Грамс, конечно, тоже зря затеял проверку.

— Полоков едва не прикончил меня, — признался Рик.

— Да, в нем было что-то жестокое. Не думаю, что его мозг того же типа, что и мой. Его мозг явно подвергался дополнительной обработке. Получилось что-то уникальное и очень совершенное. Даже слишком уникальное.

— Почему я не смог связаться с женой, когда пытался дозвониться домой? — спросил Рик.

— В этом здании все видеотелефонные линии замкнуты сами на себя. Любой вызов в пределах этого здания направляется в другую комнату этого же дома. Здесь, Декард, мы находимся внутри гомеостатического механизма. Мы — замкнутая область, отрезанная от остальной части Сан-Франциско. Мы знаем о вас, но вы и не подозреваете, что существует еще одно управление. Иногда, конечно, сюда забредает случайный человек, его доставляют — и для самозащиты мы…

Судорожным движением он указал в сторону двери:

— А сейчас подойдет наш ретивый молодец Фил Реч со своим портативным аппаратиком для маленького, скоренького теста. Правда, он славный парень? Сейчас он прикончит меня, вас, а может, и себя.

— Вы, андроиды, — сказал Рик, — не очень-то стоите друг за друга в стрессовых ситуациях.

— Вы правы, — подтвердил сквозь зубы Гарланл. — Похоже, что нам не достает этой способности, которой обладаете вы, люди. Кажется, это называется эмпатией?

Дверь кабинета открылась. На пороге появился Реч, держа в руках приборы с волочащимися проводами.

— А вот и мы, — сказал он.

Он закрыл за собой дверь, сел и подключил прибор к розетке на стене.

Вытянув правую руку, Гарланд указал на Реча. В этот момент Рик и Реч скатились со своих стульев на пол. Одновременно Реч выхватил свой лазер и в падении выстрелил в Гарланда.

Луч, направленный с точностью, выработанной годами тренировок, прожег голову инспектора Гарланда. Тело его дернулось, миниатюрный лазерный излучатель выпал из рук и покатился по столу. Потом труп качнулся, подался вперед и мешком грузно сполз на пол.

— Он забыл, — сказал Реч, — что это моя работа. — Он поднялся с пола. — Я могу почти точно предсказать, что будет делать андроид в той или иной ситуации. Вы, я полагаю, тоже.

Он спрятал лазер, нагнулся и с любопытством осмотрел труп своего бывшего начальника.

— Что он вам говорил, когда меня не было?

— Что он — оно — был андроидом. И вы… — Рик замолчал.

Мысли его лихорадочно прыгали, рассчитывая варианты.

Потом он решил немного изменить фразу. — И вы, в конечном счете, выявили бы его. Всего через несколько минут.

— И больше ничего?

— Все это здание заполнено андроидами.

Реч задумчиво сказал:

— Тогда нам будет трудновато выбраться отсюда… Правда, я имею право свободно покидать здание, когда захочу, и могу сопровождать арестованного.

Он прислушался, но в коридоре было тихо.

— Я думаю, они ничего не знают. Видимо, здесь нет «жучков», хотя и странно. — Он с воодушевлением ткнул носком ботинка труп Гарланда. — Нет, просто замечательно — наша профессия вырабатывает шестое чувство! Еще не открыв двери, я знал, что он собирается в меня выстрелить. Честно говоря, я был удивлен, что он не пристрелил вас, пока я был наверху.

— Он собирался, — сказал Рик. — Он угрожал мне лазером. Он взвешивал, стоит ли убивать меня, но его волновал не я, а вы.

— Куда бежит андроид, — безо всякой улыбки сказал Реч, — туда идет и охотник. Вы понимаете, что вам надо как можно скорее лететь в Оперу, чтобы заняться Любой Люфт? Ее, вернее, его, ну андроида, одним словом, могут предупредить. Вы как их называете — «оно» или «он — она»?

— Иногда через «оно», — признался Рик. — Поступаю так, чтобы успокоить память, и защищаю ее тем, что думаю о них в среднем роде, как о неодушевленных предметах, о машинах. Но теперь мне это не потребуется. Ладно, я полечу в Оперу, если вы поможете мне выбраться отсюда живым.

— Так. Я предлагаю следующее. Гарланда, я думаю, мы снова посадим на стул, — сказал Реч.

Он подтащил тело андроида обратно к столу, посадил его и придал рукам и ногам естественное положение. Если не очень присматриваться, то издали поза Гарланда покажется вполне обычной, если кто-нибудь заглянет в кабинет. Нажав кнопку на интеркоме, Фил Реч сказал:

— Инспектор Гарланд просит не беспокоить его в течение ближайшего получаса. Он занят важной работой и не хотел бы, чтобы ему мешали.

— Да, мистер Реч.

Отпустив кнопку, Фил Реч обратился к Рику:

— Пока мы находимся внутри здания, вы будете скованы со мной наручниками. Как только мы поднимемся в воздух, я вас освобожу.

Он извлек пару наручников, один из которых защелкнул на руке Рика, а второй — у себя на запястье.

— Пошли, нам пора выбираться.

Он расправил плечи, сделал глубокий вдох и распахнул дверь в коридор.

Со всех сторон их окружали полицейские в форме, которые занимались своими делами, не обращая никакого внимания на фила Реча, который вел Рика через холл к лифту.

Открылись двери лифта, из них высыпала группа мужчин и женщин, спешащих по своим делам. У всех были невыразительные лица полицейских служащих. Каждый громко стучал подошвами по паркету.

Когда двери лифта закрылись, Реч сказал:

— Чего я опасаюсь, так это того, что у Гарланда имеется горловой аварийный детектор на случай гибели. — Он пожал плечами. — Сейчас бы ему уже давно пора сработать.

Он придавил кнопку самого верхнего этажа, и лифт начал подниматься.

— Как вы думаете, ваше управление возьмет меня на работу? — спросил Реч Декарда. — Ведь теперь я в лучшем случае безработный.

— Я думаю, причин для беспокойства нет, — осторожно ответил Рик. — Правда, у нас уже есть два охотника.

«Я должен сказать ему правду, — мучительно думал он. — Это жестоко и неэтично. Он андроид. Он вытащил меня отсюда, и вот благодарность. Оказывается, он — то же самое, что мы оба ненавидим и призваны уничтожить, — андроид».

— Уму непостижимо, — продолжал Реч, — просто невозможно. Три года я работал под началом у андроида. Почему я ничего не замечал — и ничего не предпринимал?

— Возможно, это случилось недавно, и они только в последнее время заняли все здание.

— Они контролировали управление с самого начала. С самого начала, все эти три года, моим начальником был Гарланд.

— Если верить тому, что оно мне рассказало, — сообщил Рик, — на Землю прибыла целая команда. Это произошло не три года назад, а всего несколько месяцев.

— Значит, существовал и настоящий Гарланд, — задумчиво произнес Фил Реч, — и в какой-то момент его подменили. — Его акулье лицо исказилось. Он пытался разобраться. — Или в меня встроена матрица ложной памяти, и мне кажется, что я работал с Гарландом уже три года. Но…

Лицо его исказилось еще больше, раздираемое волнением.

— Но ведь только андроиды способны носить в себе ложную память! По отношению к людям эта система неэффективна.

Лифт остановился, двери открылись, и перед ними оказалась пустая крыша, занятая полицейскими аэрокарами. Это была посадочная площадка полицейского управления.

— Вот моя машина, — указал Реч.

Он отпер дверцу стоящего неподалеку аэрокара и быстрым взмахом руки поторопил Рика войти в кабину.

Сам он сел за управление и запустил двигатель. Секунду спустя они поднялись в небо и, повернув на север, направились к старому зданию Оперы.

Фил Реч вел кар почти машинально. Его одолевали мрачные мысли.

— Послушайте, Декард, — вдруг обратился он. — После того, как мы устраним Любу Люфт, я хочу, чтобы вы… — Его охрипший голос прервался. — Вы понимаете. Чтобы вы провели меня через тест Бонелли или через ваш тест по шкале эмпатии. Я хочу знать, кто я.

— Об этом можно позаботиться и позднее, — уклончиво произнес Рик.

— Вы не хотите этого? — он бросил взгляд на Декарда. Я подозреваю, что вы знаете результаты. Видимо, Гарланд сказал вам что-то, о чем вы не хотите со мной поделиться.

— Любу Люфт будет тяжело убрать даже вдвоем. С такими, как она, мне одному не справиться. Давайте пока не будем отвлекаться на другое.

— Дело ведь не только в системе ложной памяти, — продолжал Рич. — У меня ведь есть животное, и не электрическое, а настоящее — белочка. Я очень люблю ее, Декард. Каждое утро я кормлю ее и меняю подстилку — такую бумагу, знаете, которую кладут на пол клетки. А вечером, когда я возвращаюсь с работы, я выпускаю ее на волю, и она прыгает по всей квартире. В клетке у нее есть колесо. Вы когда-нибудь видели, как белка крутится в колесе? Она бежит и бежит, а колесо крутится, и она остается на месте. Баффи это, кажется, нравится.

— Я думаю, — сказал Рик, — белки не очень умные животные.

Дальше они летели в молчании.