Мечтают ли андроиды об электрических овцах?

9

В огромном, подобно чреву кита, зале старинного здания Оперы, построенного из камня и стали, Рик Декард застал репетицию в самом разгаре. Он узнал музыку — репетировали «Волшебную флейту» Моцарта, шла финальная сцена первого акта. Рабы — другими словами, хор — вступили чуть раньше, и это свело на нет ритм волшебных колокольчиков.

Какая радость! Ему очень нравилась «Волшебная флейта». Рик сел в кресло в ложе бельэтажа — кажется, никто не заметил его появления — и устроился поудобнее. Как раз в этот момент Папагено в своем фантастическом наряде из птичьих перьев присоединился к Памине, чтобы спеть слова, всегда вызывающие у Рика слезы:

«Нет, — подумал Рик, — никаких волшебных колокольчиков в реальной жизни не существует. И ничто не заставит твоего врага бесследно исчезнуть. А жаль. Моцарт умер вскоре после завершения „Волшебной флейты“ от болезни почек в возрасте меньше сорока лет. Как странно — предчувствовал ли Моцарт, что у него нет будущего, что его время прошло и его вскоре похоронят в безымянной могиле для нищих. Возможно, я тоже предчувствую что-то похожее».

Он следил за ходом репетиции.

«Репетиция кончится, кончится представление, а в конечном счете исчезнет последний листок партитуры, да и само имя композитора пропадет в веках, и прах окончательно победит, если не на этой планете, так на другой. Мы лишь можем ненадолго отсрочить конец. Как и анди — пусть какое-то время они могут прятаться, но все равно их настигнут: либо я, либо другой охотник. В некотором смысле я тоже часть разрушающего процесса энтропии. Компания Розена создает, а я уничтожаю их творения. Во всяком случае, так это выглядит со стороны.»

Папагено и Памина начали диалог на сцене. Рик прервал свои размышления и прислушался.

— Дитя мое, что же нам теперь сказать? — пел Папагено.

— Правду, вот что скажем мы, — отвечала ему Памина.

Наклонившись вперед, Рик пристально вглядывался в Памину, одетую в тяжелое, с оборками платье; с чепца на лицо свисала вуаль. Потом он сверился с досье и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

«Вот и третий андроид, — осознал он. — Это Люба Люфт». Ее сценическая роль заключала в себе некоторую иронию.

Сам андроид, полный жизни и симпатичный, вряд ли мог сказать правду, во всяком случае о себе.

Люба Люфт запела, и Декард был поражен чистотой ее голоса, не уступающей голосам знаменитостей в его коллекции записей певцов. Компания Розена потрудилась на славу.

Рик снова представил себе, что он — разрушитель того, что сейчас видел и слышал. «Вероятно, чем лучше оно функционирует, а следовательно, чем лучше поет, — подумал он, — тем больше общество нуждается во мне. Если бы андроиды оставались достаточно неуклюжими и непохожими на человека, как древние К-40, производившиеся компанией Дерана, проблемы бы не было, и не понадобились бы охотники на андроидов. Когда же мне начать? Вероятно, как можно скорее. В конце репетиции, когда она придет в свою уборную».

По окончании первого акта репетиция была остановлена, и дирижер сообщил, что она возобновится через полтора часа — это объявили на английском, французском и немецком языках. После этого дирижер покинул зал, за ним удалились музыканты. Рик встал и прошел за сцену, туда, где располагались уборные артистов. Он медленно двигался за последними участниками репетиции, оттягивая момент ареста. «Да, так будет лучше, — размышлял он, — ликвидировать сразу, как только тест даст положительный результат. Вдруг Дейв ошибся? — задал себе вопрос Декард. — Может быть, но едва ли». До сих пор полиция не допускала ошибок.

Остановив проходившего мимо статиста, он узнал, где находится уборная мисс Люфт. Статист, на котором были грим и костюм египетского копьеносца, показал ему дорогу.

Рик подошел к двери с надписью: «МИСС ЛЮФТ. ГРИМЕРНАЯ» и постучал.

— Войдите.

Он вошел. Певица сидела у гримерного столика, держа на коленях раскрытую потрепанную партитуру и делая пометки шариковой ручкой. Она не сняла костюма и грима, не считая вуали, которая лежала на столике.

— Да? — удивилась она, подняв голову. Ее большие, подчеркнуто увеличенные гримом глаза пристально смотрели на Декарда. — Вы видите, я очень занята.

Ее английский был безукоризнен.

— Вы вполне прилично поете даже при сравнении со Шварцкопф, — начал Рик.

— Кто вы?

В ее голосе слышались холодная отчужденность, недружелюбие и та ледяная бесстастность, которую он всегда замечал у андроидов. Мощный интеллект и бездушие, что ли… Ему это не понравилось, но без данной особенности выявлять андроидов было бы много труднее.

— Я из полиции Сан-Франциско.

— О? — в огромных глазах орехового оттенка не проскользнуло ни искорки, ни намека на ответную реакцию. — И что же вам нужно?

Странно, но тон ответа казался снисходительным.

Усевшись в ближайшее кресло, он расстегнул молнию служебного чемоданчика.

— Мне поручили произвести стандартный тест на психопрофиль личности. Он не займет более нескольких минут.

— Это так необходимо? — она показала на партитуру. — У меня много работы.

Только в ее тоне стали заметны нотки какого-то предчувствия.

— Да, необходимо.

Декард достал приборы и начал собирать комплект.

— Тест на умственные способности?

— Нет, на эмпатию.

— Мне придется одеть очки.

— Если вы читаете партитуру и делаете пометки без очков, то сможете пройти и тест. Я покажу вам несколько картинок и задам вопросы.

Он поднялся, подошел к девушке и приложил к ее сильно нагримированной щеке липкий диск датчика.

— Теперь свет, — сказал он и направил на лицо тонкий луч света.

— Вот и все.

— Вы думаете, я андроид? Да? — голос ее стал почти неслышен. — Я не андроид! Я никогда не была на Марсе и никогда не встречала андроидов! — ее удлиненные ресницы порывисто затрепетали. Он видел, как она изо всех сил стремится сохранить самообладание. — Вы получили сведения, что в труппе скрывается андроид? Я была бы рада помочь вам. А если бы я была андроидом, разве я стала бы вам помогать?

— Андроид, — объяснил Декард, — равнодушен к судьбе других андроидов. Это одна из характерных черт, по которым мы их выявляем.

— Тогда, — сказала мисс Люфт, — вы сами должны быть андроидом.

Он удивленно поднял на нее глаза.

— Потому что, — продолжала она, — это ваша работа — убивать их. Вы… Как это называется?… — она старалась вспомнить.

— Охотник за андроидами, — подсказал Рик. — Но я не андроид.

— А вы сами проходили такой тест?

— Да, — кивнул он. — Давным-давно, когда я начал работать в Управлении.

— Вероятно, это явление ложной памяти. Ведь у андроидов бывает ложная память, не так ли?

— Мое начальство знает о результатах теста. Это обязательное условие.

— Возможно, когда-то и существовал человек, выглядевший, как и вы, но вы убили его и заняли его место. А ваше начальство не догадывается об этом.

Она улыбнулась, как бы приглашая его согласиться.

— Лучше начнем тестирование, — предложил он, вынимая из чемоданчика листки с вопросами.

— Я пройду испытание, — сказала она, — если только вы сами пройдете его сначала.

Он уставился на нее, сбитый с толку.

— Разве это не будет справедливо? — спросила она. — Тогда я буду уверена, что вы не андроид. А сейчас я просто не знаю, кто вы. Вы такой странный и ведете себя так необычно.

Она вздрогнула, а потом с надеждой улыбнулась.

— Вы не сможете провести тест по шкале Войта-Кампфа, поскольку процедура требует значительного опыта. Так что лучше слушайте меня внимательно. Вопросы будут касаться социальных и психологических ситуаций, в которых вы могли бы оказаться. Мне требуется от вас утверждение — реакция, что бы вы сделали в том или ином случае. И реакция должна быть быстрой. Один из регистрируемых параметров — это время задержки, если она происходит.

Он задал первый вопрос.

— Вы сидите в кресле, смотрите телевизор и вдруг обнаруживаете, что на вашей руке сидит оса.

Он засек время, а потом взглянул на показания приборов.

— Что такое оса? — спросила Люба Люфт.

— Кусающееся насекомое с крыльями.

— О, как необычно. — Ее глаза расширились, как у ребенка, будто Рик открыл ей тайну мироздания. — Они еще существуют? Я никогда их не видела.

— Они вымерли. Пыль убила их всех. Вы действительно не знаете, что такое оса? Осы еще существовали, когда вы родились. Это всего…

— А как это называется по-немецки?

Он попытался вспомнить, но не смог.

— Ваш английский звучит превосходно, — с упреком прервал он.

— Это только произношение, — ответила она. — Для партий Персали, Уолтон и Виллиамс. Но словарный запас у меня невелик.

Она застенчиво посмотрела на него.

— Веспе, — сказал он, вспомнив немецкое слово «оса».

— Ах да, айн веспе!

Она засмеялась.

— Какой там был вопрос? Я уже забыла.

«Попробуем другой, — подумал он. — Теперь добиться толкового ответа уже невозможно».

— Вы смотрите по телевизору старый фильм. Показывают банкет.

Он решил пропустить часть вопроса.

— Коронное блюдо — отварная собака, фаршированная рисом.

— Но кто станет убивать и варить собак? — удивилась Люба. — Они же стоят целого состояния. Может, это была ее имитация, но имитация состоит из проводов и механизмов, а их есть нельзя.

— Это довоенные времена, — попробовал поставить ее на место Декард.

— Но тогда я еще не родилась.

— Но вы видели по телевизору старые фильмы.

— Фильм был снят на Филиппинах?

— Почему на Филиппинах?

— Потому что на Филиппинах было принято готовить фаршированных собак, — сказала Люба Люфт. — Я читала об этом.

— Но ваша реакция! Мне нужна ваша реакция на этот фильм — социальная, психологическая, моральная!

Она задумалась.

— Я бы переключила телевизор и посмотрела бы Бастера Дружби.

— Почему?

— Потому, что если вам нравится смотреть старые фильмы, действие которых происходит на Филиппинах, то это странно. Что в них там интересного?

Она с негодованием воззрилась на него. Стрелки на приборах закачались из стороны в сторону.

После паузы он осторожно спросил:

— Вы сняли домик в горах?

— Да, — она кивнула. — Продолжайте.

— В районе, не подвергшемся влиянию пыли.

— Простите? — она приложила к уху ладонь. — Что это значит?

— Там все еще растут кусты и деревья. Домик сколочен из сосновых досок. Имеется большой камин. На стенах кто-то развесил карты местности и картины Каррмера и Айвса. Над каминной полкой — большая оленья голова — самец с большими рогами прекрасной формы. Люди, приехавшие с вами, восхищаются убранством комнаты и…

— Я не понимаю… Каррмер и Айве, украшения?… — сказала она. Казалось, что она хочет разобраться в смысле вопроса. — Подождите.

Она подняла руку.

— Это как с рисом и собакой? Каррмер — это такая острая приправа? Она делает рис острее. По-немецки это карри.

Декард не мог понять, является ли словесный туман, в котором заблудилась мисс Люфт, случайным, или она намеренно водит его за нос.

Он решил задать еще один вопрос. Что ему оставалось делать?

— Вы назначили свидание мужчине, и он приглашает вас к себе. Пока вы там находитесь…

— О, найн, — перебила его Люба. — Я не буду там находиться. Это легкий ответ.

— Но это еще не весь вопрос!

— Вы задали не тот вопрос? Но я понимаю, о чем вы спрашиваете. Почему в таком случае это не вопрос? Разве не подразумевается, что я должна понимать вопрос?

Она нервно провела рукой по щеке и отсоединила липкий диск датчика, вроде бы случайно. Диск упал на пол и закатился под гримерный столик.

— Ах, майн готт, — пробормотала она.

Она нагнулась, стараясь отыскать его.

Послышался звук рвущейся ткани — ее дорогое платье не выдержало.

— Я подниму, — сказал он.

Рик занял место Любы, отодвинувшейся в сторону. Став на колени, он пошарил рукой под столом, пока не нащупал сетку диска.

Когда он поднялся, то увидел, что ему прямо в лицо смотрит дуло лазерного пистолета.

— Ваши вопросы, — сказала Люба Люфт прокурорским тоном, — начали касаться секса. Я так и думала, что дойдет до этого. Вы не из полиции. Вы сексуальный маньяк.

— Можете посмотреть мое удостоверение.

Он потянулся к карману пиджака и заметил, что рука его начала подергиваться, как при встрече с Полоковым.

— Если дотронетесь до кармана, — сказал она, — я вас убью.

— Вы в любом случае так сделаете.

Он подумал о том, что зря не послушался совета Рейчел Розен и не взял ее с собой. Но сейчас сожалеть об этом было бессмысленно.

— Так, посмотрим на остальные вопросы.

Она требовательно протянула руку, и он нехотя передал ей листки.

— «В журнале вы встречаете большую цветную фотографию обнаженной женщины…» Так, ясно. «Вы забеременели от мужчины, который обещал на вас жениться. Этот человек начинает ухаживать за другой женщиной, вашей лучшей подругой. Вы делаете аборт». Система ваших вопросов совершенно очевидна. Я вызываю полицию.

Не выпуская Рика из-под прицела лазерного пистолета, она пересекла комнату, сняла трубку видеотелефона и набрала номер дежурного оператора.

— Соедините меня с управлением полиции, — попросила она. — Мне нужно вызвать полицейского.

— Вы делаете как раз то, — с облегчением сказал Рик, — что я сам бы выполнил с удовольствием.

Однако действия Любы Люфт показались ему странными. Почему она просто не убила его? Как только явится патрульный, у нее не останется шансов, и все будет так, как скажет он.

«Наверное, она считает себя человеком, — решил он. — Не знает, кто она на самом деле».

Несколько минут спустя, в течение которых Люба Люфт не выпускала его из-под прицела лазера, явился полицейский — здоровенный бык в голубой форме, с пистолетом и звездой.

— Ладно, — сказал он Любе, — уберите эту штуку.

Она опустила лазер, и полицейский сразу же проверил, заряжен ли он.

— Так. Что тут происходит? — спросил он.

Еще до того, как Люба успела ответить полицейскому, он повернулся к Рику.

— Кто вы такой?

— Он вошел ко мне в уборную, — начала мисс Люфт. — Я его никогда раньше не видела. Он сделал вид, что проводит какой-то опрос или что-то в этом роде. Собирался задавать вопросы. Я подумала, что тут нет ничего удивительного. Но потом он начал задавать неприличные вопросы.

— Покажите документы, — сказал полицейский.

Он требовательно протянул руку.

Вынимая свое удостоверение, Рик пояснил:

— Я охотник на андроидов, работаю в управлении.

— Я знаю всех охотников в управлении Сан-Франциско, — возразил полицейский.

— Мой начальник — инспектор Брайант, — пояснил Рик. — Я взял дело Дейва Холдена, потому что тот сейчас в больнице.

— Я сказал, что знаю всех охотников, но никогда не слышал о вас.

Он вернул удостоверение Рику.

— Вызовите инспектора Брайанта.

— Никакого инспектора Брайанта не существует, — отрезал полицейский.

Рик понял, что происходит.

— Вы тоже андроид, как и мисс Люфт.

Подойдя к видеотелефону, он поднял трубку.

— Я вызову наше управление.

— «Насколько далеко они позволят мне зайти?» — подумал Рик.

— Номер управления… — подсказал полицейский.

— Я знаю наш номер, — прервал его Рик.

Рик набрал номер и почти мгновенно связался с оператором управления.

— Дайте мне, пожалуйста, инспектора Брайанта, — попросил он.

— Кто вызывает?

— Это Рик Декард.

Он стал ждать. Тем временем бык-полицейский записывал показания Любы Люфт.

Оба почти не обращали на него внимания.

После паузы на экране показалось лицо Гарри Брайанта.

— Что такое? — спросил он. — Что случилось?

— Небольшие неприятности, — объяснил Рик. — Один из андроидов из списка Дейва вызвал сюда так называемого полицейского. Этому полицейскому я не в силах доказать, кто я такой. Он говорит, что знает всех охотников, но никогда обо мне не слышал. И о вас он никогда не слышал.

— Дайте с ним поговорить, — приказл Брайант.

— Инспектор Брайант хочет с вами поговорить.

Рик протянул трубку полицейскому. Тот прервал свой допрос и подошел к видеофону.

— Сержант Грамс, — отрывисто представился полицейский. Последовала пауза. — Алло! — Он прислушался, еще несколько раз повторил «алло», подождал и повернулся к Рику:

— На линии никого нет.

Он показал на экран, и Рик увидел, что экран пуст.

Взяв у полицейского трубку, Рик с тревогой спросил:

— Мистер Брайант?

Он подождал, потом снова набрал знакомый номер. Послышались гудки, но никто не отвечал. Гудок следовал за гудком.

— Дайте мне, — сказал сержант Грамс.

Он взял из рук Рика трубку.

— Вы, видимо, ошиблись номером.

Он начал крутить диск.

— Нужно набрать восемьсот сорок два…

— Я знаю номер, — раздраженно ответил Рик.

— Вызывает сержант Грамс, — сказал полицейский в трубку. — Имеется ли среди сотрудников Управления некий инспектор Брайант?

Последовала короткая пауза.

— Так, а агент по имени Рик Декард?

Снова наступила пауза.

— Вы уверены? Может быть, он только недавно… Так, ясно. Хорошо, спасибо. Нет, все нормально, я сам.

Сержант Грамс повесил трубку и повернулся к Рику:

— Но он же был на экране, — сказал Рик. — Ведь вы видели, я говорил с ним, и он сказал, что хочет с вами поговорить. Это какая-то неполадка, произошло недоразумение. Неужали вы не видали… на экране появилось лицо Брайанта, потом пропало.

Он был совершенно сбит с толку.

— Я записывал показания мисс Люфт, Декард, — сказал сержант Грамс. — Так что поедем в Зал Правосудия, чтобы я мог составить протокол.

— Ладно, — сказал Рик.

Любе Люфт он пообещал:

— Я очень скоро вернусь. Я все же не закончил тест.

— Он маньяк, — со страхом сказала Люба Люфт сержанту. — Один вид его вызывает у меня дрожь.

Она передернула плечами.

— Какую оперу вы репетируете? — поитересовался сержант Грамс.

— «Волшебную флейту», — вмешался Рик.

— Я не вас спрашиваю. Я спросил ее.

Полицейский недружелюбно взглянул на Рика.

— Я хотал бы побыстрее добраться до Зала Правосудия, — сказал Рик. — Нужно разъяснить это недоразумение. — Он направился к двери, сжав ручку чемоданчика с приборами.

— Стойте!

— Сначала я вас обыщу.

Сержант Грамс ловко ощупал Рика и отобрал служебный лазер и пулевой револьвер. Он внимательно осмотрел их, потом понюхал ствол револьвера.

— Из него недавно стреляли, — констатировал он.

— Я буквально только что отправил на покой одного андроида, — сказал Рик. — Останки по-прежнему наверху, в моем каре.

— Ладно, — согласился Грамс. — Поднимемся на крышу и поглядим.

Они направились к двери уборной.

Мисс Люфт проводила их до порога.

— Ведь он не вернется, не правда ли, сержант? Я очень его боюсь, честное слово. Он… такой странный.

— Если у него в каре тело убитого гражданина, — сказал Грамс, — то сюда он уже не вернется.

Он подтолкнул Рика к двери, и они поднялись на крышу здания Оперы.

Открыв дверцу аэрокара Рика, Грамс в молчании осмотрел тело Полокова.

— Это андроид, — объяснил Рик. — Я на него охотился. Он едва не прикончил меня, выдав себя за…

— Показания вы дадите в Зале Правосудия, — перебил его сержант Грамс.

Он подтолкнул Рика к своему аэрокару.

Уже в кабине он по радио какому-то полицейскому передал указание забрать останки Полокова, затем дал отбой.

— Ладно, Декард, — пробормотал он. — Поехали.

Патрульный кар, в кабине которого находились только они, взвился в небо и взял курс на юг. Здесь что-то не так, отметил про себя Рик. Сержант Грамс выбрал неверное направление.

— Зал Правосудия, — сказал Рик, — находится на севере отсюда, на Ломбард-стрит.

— Это старый зал, — пояснил Грамс. — Новый построен на Медисон-стрит. Старое здание начало разваливаться. Теперь это руины, там больше никто не работает уже много лет. Вы что, так давно не были в полиции?

— Тем не менее отвезите меня на Ломбард-стрит, — потребовал Рик.

Теперь он все понял, теперь он видел, чего добивались андроиды, работая сообща.

Он не доживет до завершения полета. Для него это конец, почти как у Дейва.

— А эта девчонка первый класс, — заметил сержант Грамс. — Правда, из-за костюма не оценить фигуры, но я бьюсь об заклад, что с фигурой все в норме.

— Признайтесь все-таки, что вы — андроид, — попросил Рик.

— Зачем? Я не андроид. Вы шныряете по округе, собираете досье на людей и потом убиваете их, считая, что это андроиды.

Теперь я понимаю, почему мисс Люфт испугалась. Хорошо, что она успела выхватить лазер.

— Тоща отвезите меня в Зал Правосудия на Ломбард-стрит.

— Как я вам уже говорил…

— Это займет всего минуты три, — взмолился Рик. — Я хочу увидеть собственными глазами. Я каждое утро приходил туда на работу, делал отметки. Я хочу убедиться, что здание вдруг превратилось в руины, как вы утверждаете.

— Возможно, вы андроид, — сказал сержант, — и у вас встроена память, ложная. Вы об этом не думали?

Он холодно усмехнулся и повел кар на юг.

Понимая свой провал, Рик откинулся на спинку сиденья и начал с волнением ждать, что будет дальше. Что бы ни задумали андроиды, теперь он был в их руках.

«Одного я все-таки отправил на покой, — размышлял он, — Полокова. А Дейв прикончил двух».

Зависнув над Мэдисон-стрит, полицейский аэрокар Грамса начал снижаться на посадку.