Между жизнью и смертью

Глава 29. Это сладкое слово: «Отдых»

Клуб, в котором в результате собралась вся компания, был одним из самых любимых клубов близнецов. Обычно сама атмосфера этого места успокаивала Деми. Но сейчас все было совсем не так.

Сидя за любимым угловым столиком, неподалёку от бара и сцены, девушка отчаянно старалась не дрожать.

Получалось плохо. По спине градом катил ледяной пот, на висках выступила испарина. И неестественно смеясь, Деми благодарила всех богов разом, что сидела спиной к родителям. Но даже так она продолжала ощущать заинтересованный взгляд мамы, направленный поочередно то на нее саму, то на Самаэля.

В общем-то, проблема была не в маме, не в самой Деми, не в ее чувствах и даже, к счастью, не в Самаэле. Проблема была в споре пятилетней давности, когда Деми топнув ногой, сказала что она ни за что не влюбится!

Ни за что! Никогда! И ни в кого!

На что присутствующие при этом мама и тетя Лика с удивлением спросили:

— Как, вообще?

Деми кивнула. И заявила, что она любит папу, брата и демонов. А для всех остальных в ее сердце особого места нет, и не предвидится! Поэтому она никогда-никогда не влюбится так, как мама в папу или тетя Лика в дядю Себастьяна!

Мама рассмеялась, тетя Лика не знала смеяться или плакать.

А Деми словно за язык кто дернул.

— Раз не верите, можем поспорить! Если я до тридцати лет ни в кого не влюблюсь, вы обе выполните по одному моему желанию!

— Соответственно, если все же ты в кого-то влюбишь, — улыбнулась Ри неожиданно, — то будешь наказана.

— Точно-точно, если не добьешься взаимности от того молодого человека в которого влюбишься за десять… ладно, не будем издеваться, за сорок дней, то выйдешь по решению клана замуж. Будешь политическим браком укреплять положение Неведомого клана. Согласна?

— А то!

Вот именно этот спор и был причиной того, что Деми покрывалась холодным потом под взглядом мамы. Сканер и тринадцатый демон клана, она как и брат, уже успела понять, что Деми влюбилась в Самаэля, а вот с его стороны чувства эти совершенно невзаимны.

Замуж не хотелось. Особенно если учесть, кто именно входил в перечень «возможных мужей».

«И вообще», — когда напряжение со спины неожиданно спало, Деми буквально распласталась по столу. — «Я замуж не хочу! И вообще люблю только папу, брата и демонов! И откуда только ты взялся на мою голову?» — повернув голову покосилась она на Самаэля.

Затем выпрямилась, не веря своему дару.

Родители ушли из клуба! Точнее — сбежали… Кому-то из них надоела грохочущая музыка и творящийся танцевальный бедлам, поэтому они выбрали для себя более подходящее место. А значит можно временно не притворяться и пойти потанцевать. Например, вытащить на танцпол Госта или сразу Деметрия, с кем можно было зажигать до самого утра.

Радостно подпрыгнув на стуле, Деми подорвалась с места.

И ее изумлению не было предела, когда ухо отозвалось легкой болью. Братишка, явно не придававший значения тому, что он старше на жалкие мгновения, сцапал ее за ухо, как какую-то малолетку! Сквозь грохот музыки удивительно четко донесся его тихий и спокойный голос:

— Ты ведь не собираешься совершить еще одну ошибку, малышка? — До сих пор никто так и не понял, КАК этот молодой маг может оказываться в самый неожиданный момент древним, умудрённым опытом старцем.

Девушка бросила в его сторону тоскливый взгляд.

— Дём… Ну, пожалуйста!

— Ответь, и я тебя отпущу, Деми. — Дем даже не повернул головы, все так же сидя боком к сестре. Лишь глаза скошены к ней.

— Я бы не отказалась ее не совершать, — тоскливо вздохнула Деми. — Но по-моему, уже поздновато. Поэтому, отпускай меня, я пойду веселиться!

— Твоя жизнь, малышка… но ты еще можешь не совершить этой ошибки. Подумай.

Деми круто повернулась к брату, легко потянула его за кончик носа.

— Ты хоть и старший, но провидица здесь я! Имей совесть, зараза!

— Имел. Не понравилось. Скучная она. — Абсолютно серьезно сказал Демиан, забавно шевеля носом. Девушка закатила глаза.

— Хорошо, хорошо, я никуда не иду, — буркнула она, высвободив свое ухо из цепких пальцев брата и в отместку плюхнувшись ему на колени. — Но зато ты будешь моей подушкой!

— Да хоть пуфиком. — Усмехнулся Демиан, нагло лохматя девушку.

Фыркнув, она удобно устроилась на его плече, послав извиняющую улыбку Нате. Та ответила удивительно понимающим взглядом, потом посмотрела на расслабленного Самаэля.

— Пойдем, потанцуем? Выглядит совершенно для нас непривычно, но я уже успела уловить ритм!

— Почему нет? Раз уж ты оценила, грех спорить с создательницей. — Усмехнулся Самаэль, вставая и приглашая девушку на танец.

Ната улыбнулась и последовала за ним на танцпол. Близнецы остались вдвоем.

— Ну и чего ты куксишься? — Спросил мягко Демиан, старательно левитируя к себе из Натиной тарелки кусочек шоколадного торта.

Перехватив воздушное лакомство в полете и запихнув в рот, Деметра потерлась носом о щеку брата.

— Мне не нравится происходящее. Я боюсь Самаэля. Я боюсь будущего.

— Чего именно ты боишься?..

— Того, что нас ждет. Того, что уже не случится. Боюсь тебя потерять. Ты же знаешь, что в этом мире для меня нет никого тебя важнее и дороже.

— Для меня тоже никого важнее тебя… но мы не потеряемся. А что не случится?.. Ты что-то видела и молчишь?

Деми виновато кивнула.

Из всего, что она видела как провидица, только двадцать процентов информации становилось известно многим. Еще десять она доверяла только родителям. Чуть меньше половины доверяла брату. Но оставалось очень много того, что провидица никому и никогда не рассказывала. Таила в себе, оставляя невысказанным.

— Выкладывай, будем разбираться…

— Не дождешься, — подняла голову девушка и улыбнулась. — Я тебя освобождаю, иди на танцпол. А то на Нату уже начинают заглядываться окружающие. Самаэля здесь не знают и вполне могут попробовать проверить на прочность свои кулаки и его челюсть. А если увидят рядом с ними тебя, то никто Нате не посмеет испортить настроение.

— Ты всегда любила переводить стрелки… — Вздохнул Дем… и пересадил сестру прямо на подошедшего Самаэля. Сестра была права, Дема тут знали и злить — опасались. Он исповедовал тот же принцип, что и отец. Если человек напал на тебя, значит он хочет умереть. Если он замахнулся на тебя — он хочет лишиться руки. Дем руки всего лишь ломал, но только делал это до жути унизительно — с шутками и прибауточками. Весь клуб хохотал, а жертва разве что не рыдала. Зато теперь он просто подошел к Нате и весь интерес к ней угас. Смельчаков не оказалось.

Деми, осознав куда ее сгрузил наглый брат, только ойкнула. Похоже, это становилось традицией:

— Прости! — пробормотала она. — Уже встаю!

— Да ладно тебе, сиди. — Улыбнулся вампир, вручая девушке пирожное и обнимая ее одной рукой.

— Наверное, жутко неудобно!

— Почему?

— Э… — Деми растерялась.

— Да-да?..

Открывая рот, словно выброшенная на берег рыба, Деми в конце концов просто махнула рукой.

— Безобразие. Спорить с мужчинами нашего клана себе дороже.

— Вот и не спорь. — Самаэль заботливо поправил прядку девушке.

Кивнув, Деметра в результате замолчала и даже закрыла глаза, просто вслушиваясь в ритм дыхания вампира. Музыка отступила на второй план, исчез окружающий мир.

Спустя пару минут вампиресса спала, беззащитно откинув голову.

«Дитя…» Ласково улыбнулся Самаэль, и через миг их уже не было в клубе. Что такое для Изначального простая телепортация?

— Ну как тебе? — Дем с улыбкой танцевал с Ночью, но на периферии сознания он чувствовал, что этой ночью случится что-то… знаменательное. И не плохое. Он ощущал, как медленно просыпается Тропа, как отчетливее звучат звуки…

— Что именно, — отозвалась Ночь.

— Отдых, клуб, музыка.

— Клуб и музыка, наверное, я еще немного их не понимаю. В отдыхе я особо не нуждаюсь. Что еще есть в перечне?

— Ммм… времяпрепровождение, компания?

— Проводить время можно было бы и поинтереснее, чем танцевать в окружении стольких завистливых и похотливых взглядов, — сообщила Ната, соблазнительно прогибаясь. Затем прижалась к Дему. — Но вот компания — лучше не придумать!

— Дальше взглядов все равно не пойдет, я из-за Деми тут столько рук наломал, что меня считают психом. — Дем улыбнулся, уверенно ведя девушку в танце.

Ната пожала плечами.

— В такие минуты, я сожалею, что я демиург, чужие взгляды — уже сейчас словно руки. Чем я сильнее, тем острее ощущаю колебание окружающего мира. Особенно в это время суток. Я есть Ночь. И ночь есть я. Я есть тьма и смена дня. Я есть сон, покой и мрак. Я твой друг и я твой враг.

Дем не был бы собой, если бы не нарушил торжественность фразы звонким поцелуем в нос. Вообще-то он целился в губы, но…

Ната весело рассмеялась.

— Отправляемся… ко мне домой? — легко предложила она, с ходу меняя тему. — В моем особняке ты еще ни разу не был.

— Охотно приму такое приглашение… меня просто распирает от любопытства! — Улыбнулся вампир.

— Тогда нам нужна площадка повыше, чтобы стартовать. Мой любимый особняк летает над планетой, не обещаю чистоту, но виды там потрясающие!

— Да легко. Высотка сойдет?

— Угу, — кивнула девушка.

— Тогда, в путь! — Улыбнулся Демиан и еще одна пара покинула клуб никем не замеченная.

Впрочем, в клубе в эту ночь вампиров было на удивление много. И не у всех них были хорошие отношения.

Например, за стойкой бара сидели еще двое. И если мужчина снисходительно-вежливо смотрел на красивую вампирессу рядом, то от той казалось вот-вот повалит пар.

— И? — спросила Селина грубо. — Опять случайность?

— Будешь смеяться, но да. — Аркат усмехнулся. Да, он кривил душой, но кто сказал, что вампиры — праведники!?

— Меня уже бесят твои случайности! — прорычала Сел, повернувшись всем телом. — В прошлый раз, «по чистой случайности», я оказалась в твоей спальне! Хорошо, хоть в гроб не уложил! Потом «совершенно случайно» ты сорвал мне охоту с приятным времяпрепровождением! Потом заявился во время собрания клана! Потом не нашел ничего лучше, как «случайно» сорвать мне свидание. Чуть не переломал кости моим телохранителям. И теперь, когда я, наконец-то, получила возможность от тебя отдохнуть, ты совершенно «случайно» заваливаешься в тот же клуб, где и я?!

— Сел, ты искренне считаешь, что мне нечем заняться, кроме как ловить тебя везде и всюду? Я тебя разочарую, я даже не пытался. Хотя идея интересная… надо попробовать, тогда твои упреки будут справедливы.

«А что, забавно было… еще бы не закатывала каждый раз сцен в стиле „злющая женушка застала мужа под хмельком“… Чудо, а не девушка была бы…», — мысленно хохотнул Аркат.

— Я устала от этих случайностей, — девушка растянулась на барной стойке. — Ночь, молю, как бы мне эти случайности в обратную сторону обратить, а? Случайно не встречаться? Случайно сматываться за мгновение до появления!

— Она сейчас занята, ей не до твоих молитв. — Хмыкнул мужчина, от которого присутствие и уход Наты секретом не были. — И, кстати, на счет спальни, не припомню, чтобы ты возражала.

— Рррр, — в руках Сел треснул стакан, коктейль, который в нем был, просто испарился от бешенства вампирессы.

— Тебе говорили, что ты еще милее, когда злишься, Сел?

Девушка стукнулась головой о стойку.

— Ночь, спаси!!! — истово взмолилась она.

Словно ответом на ее молитву, стала огромная лапища, которая легла на барную столешницу. Вторая такая же лапа легла на плечо Селины.

— Куколка, этот хлыщ тебе досаждает? — спросила гора мускулов, возникшая позади.

— Мама, она говорящая! — ахнула Сел.

— Как же меня умиляют такие жертвы анаболиков, считающие, что им дозволено лезть в чужие беседы… — Аркат окинул гору мяса беглым взглядом, разочаровался, и отпил коктейль.

Сел же неожиданно обрадовалась и радостно закивала.

— Да! Да! Он досаждает, поэтому я с искренним удовольствием поменяю его общество на твое. Я уверена, что у тебя есть байк, ты меня покатаешь?

Гора застыла… и покраснела.

— Сел, для справки, вот до такого состояния доходят только закомплексованные девственники, надеющиеся, что это мясо привлечет к ним противоположный пол. — Допив коктейль, вампир добил конкурента, — а еще байк у него гламурный, розовый, в стразиках и больше подойдет девочке лет двенадцати, а не взрослому мужику.

Сел окинула взглядом трогательно заалевшую гору мускулов, затем таким же изучающим взглядом окинула Арката и соскочила с табуретки, прижавшись к руке человека.

— А может мне такие нравятся! — сообщила она.

— Не-а. — Вампир только глаза скосил и все. Креветка в кляре и соус его явно интересовали больше. — Хотя, можешь сходить, посмеяться. А можешь остаться, и мы придумаем что-нибудь интересное, что тебе понравится.

— Не желаю с тобой проводить время! — отозвалась коротко Сел и потащила с недюжинной силой поклонника за собой.

— Дело твое… — Пожал плечами Аркат, отправляя креветку в рот. — Нет, все же в этом веке умеют делать вкусные вещи…

Отвечать ему уже было некому. От вампирессы простыл и след.

Впрочем, долго рядом с горой мускулов, которую звали трогательно «Гоша», она не пробыла. Отведав удивительно вкусное блюдо, которое текло в его жилах, Сел стерла ему память и отправилась бродить по городу, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не начать прыгать.

В крови бродили пузырьки, хотелось петь, играть или… Впрочем, для последнего «или» не было подходящего напарника, песни в исполнении Сел временами приводили к стихийным бедствиям, а вот поиграть можно было в любой момент.

Особенно если завернуть в самый любимый клуб игровых автоматов.

Там вампиресса, накинув на себя крепкий морок худощавого пацана, провела почти до утра. А когда уже собралась идти к выходу, со своим выигрышем, неожиданно с кем-то столкнулась…

Аркат оказался и здесь. Причем вот теперь — чисто случайно. Он изучал новый для него мир, вот и решил посмотреть это заведение. Как оказалось, не зря. Вампир не сразу узнал сквозь морок Селину, но, когда узнал, не подал вида. Он решил поиграть.

— Ты цел, парень?

— А… — Сел откашлялась, потирая ребра, на которые пришелся основной удар. «Ну и силища». — В полном. Простите, не заметил.

Юношеский ломающийся басок из уст девушки, чей облик едва заметно «рябил» сквозь облик парня, смотрелся смешно.

— Ничего, бывает. Как фортуна, не отвернулась?

— Э, нет… Простите, я спешу немного, — Сел попятилась. «Ночь подери этого придурка!»

… В это время совсем в другом месте Ната, которую наконец-то достигли горячие и искренние мольбы вампирессы клана стихий, усмехнулась, на мгновение отвлекшись от головокружительных ощущений от губ Дема. «Случайности, такие случайные», — пробормотала она вслух, давясь смехом, потом махнула рукой, разбивая стакан на прикроватной тумбочке.

Люстра над «парнем» внезапно хрустнула… и рухнула на него. И даже Селину вполне серьезно приложило бы, не успей Аркат выдернуть ее из опасной зоны… «случайно» нарушив морок.

Лежа на холодном полу, разглядывая нависшего над ней вампира, Сел вполне серьезно спросила:

— Ты что? Мне послан за какие-то грехи?

— Встретишь Ночь — спросишь. Мне она ни о чем таком не говорила. — Пожал плечами Аркат, поднимая ее на руки и относя чуть в сторону, прежде чем посадить на… стол.

— Где ж я тебе ее встречу? Она в своих Чертогах, и наш грешный мир давно не посещала. Наверное, мы успели ее разочаровать чем-то…

— Ну, в принципе верно, но ты ошиблась. Она уже месяц как активно торчит в этом мире.

Глаза Селины округлились, застонав, она явно припомнила все последние свои обращения к Ночи, которые она говорила за месяц в общем и за последние дни в частности, особенно после появления Арката.

— Кажется, мне надо будет ей помолиться… Уйти что ли в монастырь? Кстати, а у нас есть монастырь Ночи? Кажется, кажется, — прикусив костяшку пальца, Сел задумалась. — То ли Деми грозилась туда уйти, то ли одну монашку из их числа соблазнил Дем. Но я точно слышала от них это… Решено, если он есть — уйду в мона…

Договорить Сел не успела. Стоящий рядом с ней стакан поднялся в воздух и все его содержимое — кола с кусочками льда оказалось на голове у вампирессы.

«Таким не шутят», — раздался в голове незнакомый звучный голос. — «Совсем не шутят, малышка. В мои монахини уходят тогда, когда уже устают жить и готовы перейти в мои Чертоги. А из тебя жизненная сила не просто фонтаном бурлит, вулканом извергается».

Ощущение присутствия исчезло…

Сел смотрела в никуда ошеломленным взглядом, открывая и закрывая рот…

— Получила? — Усмехнулся Аркат. — Спасибо, Нат, можешь больше не отвлекаться, Сел все поняла. Поняла же? — Посмотрел на вампирессу мужчина.

Говорить Селина пока не могла, помотала головой, пытаясь прийти в себя и найти силы хотя бы сказать что-то, но не получалось.

Шок.

По-вампирски.

Это по-нашему!

Побег Грандсира с супругой мало кто заметил, а те, кто увидел — сделали вид, что прозевали. Все же не часто Мстислав и Ри могли побыть одни, вдали от посторонних глаз.

Мстислав не мудрствовал лукаво, а перенес их в тот самый парк, где они когда-то познакомились. Более того — на то самое место.

За последние годы парк особо не изменился. Все те же дорожки, те же скамейки. Разве что деревья стали больше, заменили покрытия дорожек, да качели поставили получше.

Ри, улыбнувшись, повернулась к мужу, одним рывком подтянувшись и усевшись на перила моста.

— Каждый раз, когда я уверена, что разгадала тебя и твои поступки, в следующий момент ты в очередной раз заставляешь меня удивляться. Разве так можно делать?

— Можно и нужно, дорогая. — Мстислав улыбнулся жене, в глазах плясали лукавые искры. — А то ты заскучаешь.

— Ох, да, — Ри засмеялась. — Скука — это такая дурная штука, которая сопровождает стаа-а-а-арых вампиров. И они от этой скуки начинают совершать глупости. Но ты же их не совершал. Тебе же бес в ребро не ударил?

— Я еще не так уж и стар…

— Значит, вот как! — прищурилась Ри, уперев руки в бока и совершенно перестав держаться. — Это ты сейчас намекаешь, что когда постареешь бросишь меня и женишься на другой молоденькой девчонке?

— Хм… Нет, милая, я подумывал о гареме. Тебе же нужны фрейлины? — Мстислав коснулся щеки жены кончиками пальцев.

— Гарем? А мужской предвидится? — заинтересовалась Ри, потянувшись, как котенок за лаской.

— Нет, я жадный!

— Что значит «жадный»?!

— Милая, я дарил тебе семьсот толковых словарей! Ты так и не выучила???

— Все твои словари отправлялись в топку, когда нам надо было обеспечить температурный режим для дракончика. И не надо так на меня смотреть, я не виновата, что страницы из них хорошо горели!

— Вот и дари тебе подарки… — Вздохнул мужчина.

Ри засмеялась.

— Гораздо приятнее были подарки, которые прилагались к словарям!

— Это ты про наручники, подаренные Юной?.. Которые стащили близнецы и носились сцепленными неделю?..

Веселый смех зазвучал над парком.

— Зато было не скучно!

— А у нас бывает скучно? — Отсмеялся Мстислав.

— Когда наша семья такая большая? Нет. Жаль только, что прибавления ждать в ней не приходится. Кстати, милый. Придумай отмазку для Деми.

— Зачем?

— Не делай вид, что ты не в курсе того глупого спора, в результате которого она должна была за сорок дней добиться ответного чувства от того, кого полюбит. Иначе выйдет замуж.

— В курсе, конечно. Мы с Демом тогда поспорили, что ты сама ее и отмажешь. Правда, он уверен, что она справится.

— Если бы она влюбилась в кого-то попроще, справилась бы, безусловно, — вздохнула Риана. — Но Самаэль…

— Не веришь в дочь?

Поставленный таким ребром вопрос, Ри почему-то не понравился. Она нахмурилась. А Мстислав с ласковой улыбкой любовался женой, не торопя ее с ответом.

— Как бы объяснить… Он слишком силен, чтобы я смогла его прочитать, но даже так не составило труда понять, что он сейчас на границе. Он может остаться, но может и уйти. Уйти туда, куда Деми не сможет пойти, чтобы не утянуть за собой брата.

Взгляд вампирессы на мгновение стал острым, а потом снова заполнился бесконечной нежностью и любовью к мужу.

— Он не принадлежит этому миру. И ты, жук, об этом отлично знаешь!

— Знаю, конечно. Стал бы я приглашать на Охоту того, о ком ничего не знаю, милая?

— Я верю в нашу дочь, в ее силы, ее обаяние, красоту, ум. Я даже верю в то, что этого вполне хватило бы для того, чтобы заинтересовать этого вампира и создать принадлежность к этому миру. Я верю даже в то, что он войдет в клан. Я склонна согласиться с тем, что Ната отпустит его с миром. Я не верю только в то, что его так просто отпустит смерть.

— Смерть его постоянная любовница, если говорить метафорами…

— Это меня и смущает. Захочет ли она его отпустить, или решит планомерно уничтожить соперниц и соперников?

— У них есть Дем, охмуривший саму Ночь.

— Если так задуматься, у них есть еще и Ночь, — Ри на мгновение заалела, словно что-то вспомнив, потом махнула рукой. — Пусть все идет как идет. Сама начинаю такие разговоры, и у самой же настроение портится. Я безнадежна.

— Ага. Третий десяток лет ты не меняешься… Надеюсь, так и не измменишься. — Улыбнулся Мстислав, поглаживая щеку жены пальцами. — Пойдем, погуляем? Скоро рассвет, и нам придется вернуться в убежище…

— Угу, — согласилась Ри, болтая ногами. Прищелкнув пальцами и посылая искры, на дорожку парка она спрыгнула уже босиком и шагнула к мужу. — Как когда-то?

— Да, как когда-то, милая моя малышка… — Обняв ее за плечи, вампир повел жену вперед.

Покосившись на спокойное лицо мужчины, Ри улыбнулась и прижалась щекой к его плечу.

«И все-таки есть что-то странное в том, что я не только его люблю по-прежнему, но и каждый раз в него влюбляюсь еще сильнее и сильнее. Может быть, легенды о двух половинках не врут?»

Эпилог, или все только начинается…

В жизни людей есть незыблемые вещи. Для кого-то они отличаются и заключаются в нематериальной сфере, для кого они относятся к сфере сугубо материальной.

Любовь, без которой нельзя прожить, или ненависть.

Свой дом, каждый проведенный день в котором наполняет счастьем.

Неизменные звонки любимому человеку или черный кофе по утрам.

Жизнь не только людей, но и вампиров зачастую складывается из мелочей. Улыбок и смеха, ошибок и поддержки близких, любимых и дорогих.

А еще в жизни каждого вампира был по минимуму один сородич, без которого он не смыслил своего посмертия. Чаще всего, связь Сира и Ученика была настолько крепкой, что разорвать ее было никому не под силу.

У тех, кому везло больше, были друзья. У совсем везучих — была семья. Единицам везло с кланом. Неведомому клану в этом плане завидовал каждый третий.

Друг за друга они стояли горой, даже не допуская мысли, что может быть и по-другому. Да и компания у Демонов подобралась такая, что они идеально дополняли друг друга, ни на каком поле локтями не сталкиваясь.

Особняк клана — был домом для всех и для каждого.

Обаятельный зверинец.

Тринадцатый демон, ставший в самом начале связующим звеном, а затем и решающий внутренние проблемы демонов быстрее, чем они осмысливались.

А потом появление близнецов, окончательно сплотивших клан вместе. Дети не играли на публику, дети искренне любили своих демонов, а те отвечали им взаимностью.

Еще никогда раньше, Неведомый клан не был так силен своей сплоченностью. И восемь из пробужденных вампиров, лелея планы о мести и о разгроме клана, даже не догадывались о том, с чем именно им придется столкнуться. Те, у кого были реальные возможности что-то сделать, бессмысленно с точки зрения Алхимика подохли.

Ишша, поймавшая ведро молока на голову.

Скар, утонувший в болоте.

Ильяр, не выстоявший перед Неведомыми и позорно рассыпавшийся пеплом от рук какого-то парня.

Ольгерда — неудавшийся эксперимент.

Тринити — сгоревшая под солнцем от рук все тех же Неведомых.

Погибший от поцелуя, как антипод какой-то идиотской красавицы из сказки, Миниграль…

Неудачная девятая и десятая душа, вообще Алхимика не слушавшиеся, и перешедшие на сторону Неведомых.

Счет к этому клану мог бы разрастись до безумной величины, если бы Алхимику это было важно.

Все что ему было интересно — был эксперимент, в котором он с дотошностью, достойной лучшего применения, ставил галочки. Провален. Провален. Провален.

Из восьми осталось только трое, когда Алхимик дал задание Ильяру заманить Неведомых в ловушку и нанести им как можно больший ущерб. Сам он с Розиэлем отправился в другой город. Алхимику нужны были редкие ингредиенты, а Розиэлю нужны были ниточки, для того, чтобы начать свою интригу. Пока он довольствовался сбором информации.

Вместе с ними отправилась и Валери. В ее жизни всегда так получалось. Всегда находился кто-то сильный, кто-то опасный, кто-то дикий, кто подчинял ее себе, своим мыслям и правилам.

А вот в жизни Алхимика неизменной величиной была его Русалочка. Его нежная милая куколка, продолжение его тела и сосуд для его сердца. Гарантия его неуязвимости.

Она была единственная, кого он любил бы, если бы мог. Упоительно нежная. Нужная.

Закрывая свою девочку в гробу, скрывая ее под самыми мощными щитами и чарами, Алхимик пошел даже на то, чтобы не ощущать свою девочку.

Не хотел, чтобы кто-то по следу эмоций нашел ее и подчинил себе. Или еще хуже — причинил боль, пока он отсутствовал. Или что было бы вообще настоящим ужасом — прочитал бы ее, призвав на помощь сканера.

Чтобы не тревожить свою малышку и отпустить ее в сон, Алхимик закрыл ее на все сигнальные чары, которые только знал.

Он за нее не переживал.

В конце концов, кто мог порушить его чары?

Кто мог попасть в комнату, которая была закрыта на ключ, который невозможно было получить, о нем не зная? Ибо случайно невозможно было нажать в нужном порядке на все плиты лабиринта.

Конечно, была опасность того, что в лабиринт пожалует провидица. Но как бы она смогла обезвредить все ловушки, не затронув ни одной сигнальной линии и одновременно справиться со всеми стражами?

Это было невозможно.

Поэтому Алхимик ни о чем не переживал, пока его не было в Москве. Он приготовил покупки для своей девочки. И удивляясь себе, уже предвкушал, как обрадуется подаркам его Русалочка, когда шел по лабиринту.

Удовольствие от хорошо сделанной работы, буквально переполняло мужчину, когда он скользил по лабиринту и находил чужой прах.

Когда же он увидел гроб, на губы сама собой вылезла довольная усмешка. Сейчас он откроет крышку и обнимет свою малышку.

Тихо скрипнула крышка, падая на пол.

Русалки внутри не было.

На белоснежном подбое была только серая полоса пепла, лучше всяких слов давшая понять, что его нежной милой Русалочки больше нет.

… руки опустились.

Не веря себе, не веря жестокой правде, Алхимик коснулся рукой до оставленного пеплом следа и расплакался как дитя.

А в груди вначале неуверенно, а потом с каждым стуком набирая ритм, забилось его собственное сердце…