Между небом и тобой. Источник

Глава 24

— Как ты говоришь?

— Я уже два раза повторил.

— Нет, мне наверное послышалось… Повтори еще, как называется твой дом?

Гур глубоко вдохнул:

— Грозовой перевал. Все?

— Офигеть… — произнесла Лея любимое словечко Викуси. — Так называется моя любимая книга, ой ты не представляешь сколько раз я ее перечитывала! Наизусть уже выучила наверное. Все бы отдала, чтоб попасть в замок, который называется Грозовой перевал.

Гур отвернулся, делая вид что разглядывает дорогу и Лея опомнилась, тут же почувствовав смущение. Она как будто напрашивается в гости.

— А… а как называются другие замки? — быстро, чтоб заглушить повисшую тишину спросила Лея.

— Замок Штормов — Буря. У Агнуссов кажется Алая роза, а тот замок в котором мы прятались — Источник.

— Алая роза… Красиво. Агнуссы наверное самые поэтичные из вас всех?

Гур хрюкнул и Лея с удивлением посмотрела на него. Он что, умеет смеяться?

Но он только ухмыльнулся.

— Поэтичные, ну конечно. Неотесанные грубияны. Постоянно копаются в своих пещерах, будят вулканы, света белого не видят. Гномы они.

Теперь настал черед Леи улыбаться. Неприязнь Гура к остальным лордам иногда походила на ребяческие выходки, что-то вроде «сам дурак».

— А Ногарды в таком случае прекрасные благородные эльфы. — делая серьезное лицо сказала она, поглядывая на Гура.

Тот заметил и проведя ладонью по светлым волосам, выпрямился:

— А что, не похож разве?

Лея прыснула от смеха и Гур вдруг тоже рассмеялся.

— Дай подумать… Ну если только высокомерием.

— Высокомерием? Это я высокомерный?

— Ну не я же! Кто рычал на меня с первой же встречи? Разговаривать не хотел, отчитывал постоянно?

Гур перестал смеяться и снова помрачнел.

Жаль, подумала Лея. Смеющийся он был более похож на человека, чем на робота.

— Я… Прости Каталея. Я был очень, очень зол тогда.

— На меня?

— Да не то чтобы… На все.

Лея вспомнила, что он говорил ей там, в замке Источник про свое перемещение, которому она помешала. Тогда он не особо вдавался в подробности, ведь они были едва знакомы.

— Ты говорил, что хотел переместиться, чтобы найти кого-то. А куда ты собирался попасть?

— В замок мор.

— Зачем?!

— Они забрали… — голос его дрогнул.

— Кого-то из твоей семьи?

— Моего двоюродного дедушку и еще…

— Кого еще?

Гур нахмурился и замолчал.

— Как же ты собирался победить мор? У тебя есть оружие?

Лея не помнила, чтобы тогда на берегу у него в руках было что-то. Если только он не рассчитывал применить свою силу против этих неведомых мор. Но учитывая, насколько он слабел после каждой своей «вспышки» неизвестно чьей бы победой закончилась эта битва.

— Вообще… — медленно, неохотно произнес Гур. — … я не думал особо. То перемещение было… не совсем запланировано и никто из моей семьи не знал, что я собираюсь делать.

Лея чуть не задохнулась.

— Так ты сбежал из дома?

— Ну не то чтобы…

— Подожди-подожди. То есть меня значит ты отчитывал, что я видите ли шарахаюсь в полях и своими бездумными прогулками мешаю… Как ты тогда сказал?

— Лея…

— «годы тренировок, планов, расчетов летят в трубу из-за того, что какая-то»…

— Лея…

— А сам оказывается ничего и не рассчитывал? Может именно поэтому и врезался в меня, а совсем не из-за того, что я гуляла там где не надо!

— А ты бы что сделала на моем месте? Что если бы знала, что дорогой тебе человек в плену у существ, которые истязают его, мучают, возможно прямо в эту минуту убивают?!

Начался подъем и Гур спрыгнул с повозки. Прошел к кучеру пнув на ходу камень и скрылся где-то впереди. Несмотря на теплоту летнего вечера Лея поежилась.

Опять она сказала что-то лишнее?

Когда подъем окончился, Гур так и не вернулся на прежнее место. Возможно он сел вместе с кучером или ушел далеко вперед. Радужная Долина должна быть уже где-то рядом.

То, что Гур взорвался не удивляло. И правда, если бы ее мама, или Вика, или Даниэль попали в беду Лея билась бы в истерике с утра до ночи. Места себе бы не находила от горя. И сейчас она еще больше поняла Гура, прониклась его чувствами.

Раз уж Гур — такой серьезный, по-хорошему расчетливый и осторожный, сбежал из дома, значит случилось что-то действительно катастрофичное. Для него. И дело было не в двоюродном дедушке, которого он назвал. Интуиция подсказала Лее, что совершить безрассудный поступок Гура заставил тот человек, о котором он промолчал.

Странным для нее было другое.

Если это не родственник — не мама или папа, то за кого еще мог бы так переживать Гур? Чье похищение могло бы так вывести его из себя? Лея знала только одну сердечную привязанность, которая могла быть сильнее любви к родителям, братьям или сестрам.

Заглянув в себя, проверив свои чувства она с удивлением обнаружила, что помимо сочувствия в ее душе больно колется ревность.