Меня зовут Виктор Крид

Глава 64

На выходе из аэропорта действительно ждала машина. Дорогая, черная, представительского класса, тонированная в хлам. Возле водительской двери стоял Петя в черном костюме и черных очках. Петя Распутин — тот самый Колосс из комиксов. Петя, что был ещё в первой делегации, посланной за мной аж на Битву Драконов. Петя, который на долгие десять лет стал моей «любимой макиварой» на всех тренировках продвинутых групп. Мой идеальный спарринг-партнёр, который не падает от первой же плюхи. Который старательно продолжает учиться, качаться и выполнять указанное упражнение даже тогда, когда другие уже падают в изнеможении.

Я даже остановился в задумчивости, увидев и узнав его. Пожалуй, парня можно было бы назвать моим Учеником. С натяжечкой, конечно, но пожалуй.

Увидев мой оценивающий взгляд и задумчивость на лице, Петя непроизвольно вздрогнул, и на его лбу выступила испарина. Ну да — он хорошо меня знает. Знает, что такой мой задумчивый вид означает приближение какого-то нового упражнения, испытания, задачи, удара, приёма… и, что я не уверен в том, переживёт ли он его.

Я вздохнул. Нет, Петя не годится для Битвы Драконов. Он слишком спокойный для этого. Слишком миролюбивый. Нет в нём страсти. Нет запала, весёлой бурлящей злости. Убьют его там. Не на Арене, а ночью, исподтишка. Не сумеет он всё время быть на стороже. Не любит он крови.

— Здравствуй Петь, — подошёл и пожал ему руку я.

— Здравствуйте, Сенсей, — несмело улыбнулся этот детина, что не уступал мне ни в росте, ни в ширине плеч. Все, все триста… нет, двести семьдесят три представителя Первого, или, скорее уж, Нулевого Поколения Советских супер-солдат, всегда обращались ко мне «Сенсей». Официально: «товарищ Крид», или «товарищ полковник», меня называла только Наташа… а ещё двадцать шесть человек не пережили эти десять лет. Погибли.

Да — убить можно и супер-солдата. А ребята — все боевые офицеры. Самое боеспособное подразделение Страны Советов. Постоянно в командировках и на заданиях. Там, где сложнее и жарче всего — там они. Наташа не исключение.

Честно говоря, не знаю, как к этому относиться. Их ведь никто не спрашивал, хотят ли они становиться военными. Эксперимент начался для них в трехлетнем возрасте. Ни о какой осознанности выбора и речи не шло. Но не я это решал. Не я отдавал приказ. Не будь той папочки, что я подбросил, была бы какая-нибудь «Красная Комната» или ещё что-то подобное.

Я сел в машину. На заднее сиденье. Рядом со мной устроилась Наташа. Петя занял своё место за рулём.

— Объяснишь, что происходит? — спросил я у Романовой. Она, кстати, уже майор. Как и Петька.

— Вы так внезапно сорвались из Москвы, товарищ полковник. Это переполошило всю нашу службу. Затем с нами связалась Мисс Фьюри и сообщила, что вы вылетаете в Японию. Без подготовленного прикрытия. Пришлось срочно проводить переговоры и согласование с Японской стороной, во избежание дипломатического скандала. Всё же: полковник КГБ — серьёзная фигура, — изложила ситуацию Наташа. — Времени было мало, пришлось работать топорно, практически в открытую.

— Зря вы ввязались, — помрачнел я. — Скандал теперь будет больше, масштабнее и громче.

— Почему? — напряглась Наташа.

— Потому что мы с Логаном прилетели проводить жесткие переговоры с местными якудза. И нам плевать на политические последствия. Всем было бы проще, если бы я остался частным лицом. Паспортный контроль бы я прошёл и без вас.

— Ни секунды не сомневаюсь, — ответила Романова. — Но у нас приказ. И мы вмешались. Сейчас вы в стране совершенно официально. И вы — полковник госбезопасности. Пожалуйста, помните об этом.

— Терпеть не могу политику, разведку и политические игры, — проворчал я.

— Это не новость, Виктор Иванович, — улыбнулась Романова, чем ни мало меня удивила.

Заселение в гостиницу прошло гладко. В номере уже ждали мои личные вещи и одежда. Подозреваю, что без порталов не обошлось, так как, иначе, им бы на доставку их из Москвы, не хватило бы времени. Но, удивляться тут нечему: ребята всегда до крайности серьёзно относились к каждому своему заданию. Поэтому и погибло всего двадцать шесть человек за все десять лет. При их работе и её интенсивности — это очень и очень мало.

По местному времени, было ещё только раннее утро. Рабочий день только начинался. Так что, я решил не откладывать дел в долгий ящик.

Переоделся в приличный костюм, собрал в спортивную сумку свежее доги, свои хакама, пояс, тапочки, да спустился вниз. Сели в машину, и Петя повёз нас в Хомбу додзё.

Одиннадцать лет прошло с тех пор, как я был здесь крайний раз. Тогда ещё жив был О-Сенсей. Навевает воспоминания. Вызывает ностальгические чувства.

Ещё возле гостиницы к нашей машине пристроились ещё две с официальными представителями встречающей стороны, а на капоте нашей появились маленькие красные флаги. Так что, к зданию мы подъехали уже вполне представительной делегацией.

Встречать нас вышел сам Кёссёмару Уесиба лично, со старшими учениками. И какое было у него удивлённое лицо, когда он узнал меня.

— Виктор-сан? — не до конца веря, но уже улыбаясь, спросил он.

— Здравствуй Уесиба-сан, — ответно улыбнулся я. После чего мы поклонились на местный манер, а затем пожали руки на европейский.

— Ты где пропадал эти годы, Виктор-сан? — с непритворной радостью спросил он. Дзен, приятно, когда тебе искренне радуются. Губы сами собой в ответной улыбке расползаются. — Ты, как исчез тогда в шестьдесят девятом, так ни слуху, ни духу о тебе.

— Учил советских детишек Кунг-фу, — признался ему.

— Кунг-фу? — удивился он. — Но почему не Айкидо? У тебя же шестой дан с правом преподавания. Отец разрешил тебе, помнишь?

— Помню, — ответил ему, разуваясь на входе в додзё. — Но сам не считаю себя в праве. Я слишком плохо понимаю истинный путь Ай-Ки. Нет во мне того просветления, что было у О-Сенсея.

— Жаль, — расстроился Кёссёмару. — Отец бы был рад, если бы ты продвигал его искусство.

— Знаешь, Уесиба-сан, — остановился я и замер, поражённый пришедшей мне мыслью. — Возможно, само Небо меня сегодня направило сюда. Или воля О-Сенсея, смотрящего на нас оттуда. Я ведь не планировал оказаться здесь. Случайно всё вышло…

— Да? — улыбнулся Кёссёмару. — Поделись озарением, открывшимся тебе.

— Меня зовут Виктор Иванович Крид. И я, в данный момент, являюсь Главой Федерации Боевых Искусств Советского Союза. Мой визит официален. И я имею полномочия…

— О? Высоко ты поднялся, Виктор-сан, — открыл шире глаза он. — И что за полномочия?

— Самые широкие, — улыбнулся я. — Сегодня, после тренировки, обсудим с тобой возможность открытия внутри Федерации Боевых Искусств Союза, Федерации Айкидо Айкикай. Уверен: препятствий со стороны властей не будет. И ты сможешь вполне официально отправлять в Союз инструкторов и старших учеников. А оттуда принимать группы обучаемых.

— О! Учить Ай-Ки советских суперов? — восхитился он. — Это удивительно. И так странно. Думаешь, получится?

— Уесиба-сан, я — полномочный представитель Союза в Японии. Получится! Наташа? — повернулся к Романовой, что, как обычно, была рядом.

— Я сейчас же отправлю сообщение руководству по дип. каналам, — кивнула мне она. — Решение будет принято в кратчайшие сроки.

— Петю мне оставь, — попросил её я. — Хочу показать ему Чудо Ай-Ки. Уверен: именно ему оно подойдёт лучше всего.

— Есть, товарищ полковник, — кивнула она и уступила своё место Распутину. Сама же поспешила удалиться, чтобы передать сообщение, как можно раньше.

День прошёл великолепно. Оказывается, я очень скучал по атмосфере занятий Айкидо, по той открытости, бесконфликтности, отсутствию агрессии и соперничества, что царит здесь. Саму технику я в прошедшие десять лет повторял, постоянно практикуя её на занятиях с «продвинутыми» группами. Использовал и обучал ей. Но! Никогда не выделял её в отдельное искусство. Никогда не объяснял смысл Пути Ай-Ки, так как не считал себя достойным и достаточно чистым для этого.

Так что тело помнило. Тело не отвыкло. И радость движения-взаимодействия не была омрачена грубыми ошибками.

В обед, а на обед я остался в Хомбу додзё — Кёссёмару просто не отпустил меня. В обед Наташа пришла с подтверждением моих полномочий по заключению договорённостей с Японским Правительством в области развития сотрудничества по развитию Боевых Искусств.

Мою инициативу в Союзе одобрили «на самом верху» и буквально дали зелёный свет. Я имел право заключать любые договорённости, в части касающейся темы.

Это… сильно корректировало мои планы. Заставляло продлить время моего визита, как минимум на неделю, хотя первоначально, я собирался закончить все дела одним днём. Но «Человек предполагает…».

Утром, меня забрала уже другая машина. С другим водителем. И с другого входа гостиницы. И был я уже не Виктор Крид, а Виктор Лэншер. И легенду моего прибытия и пребывания в Японии оформляла уже другая организация, голосом которой являлась Николь.

Машина была ещё роскошнее, чем вчерашняя. Это был уже не представительский класс, а премиум класс. И в этой машине уместились все мы: Логан, я, Николь, Кэп, Эрик. Водитель был отгорожен от нас непрозрачным стеклом, так, что не знаю, кто это был — не интересовался. Но, скорее всего, какой-то Щитовик.

На этой машине мы подъехали к офисному зданию Яшида-Групп. Вышли, все крутые — в дорогих костюмах, в темных очках. Представительные… Аж скулы сводит.

На входе попытались было задержать, но пара взглядов над приспущенными очками: мой и Эрика, как-то отбили такое желание у охраны, пробудив желание жить и мысли о бренности всего сущего.

Лифт, подъём, дверь кабинета. Ну, или конференц-зала. Не до конца уверен в том, какое назначение было у того помещения, в которое мы всей своей представительной кампанией завалились.

И надо же такому случиться, что в помещении все трое интересующих нас людей оказались разом! Не иначе, Николь постаралась. Либо наводку именно на эту встречу получила, либо, что тоже очень даже вероятно, сама этой встрече поспособствовала, подкинув информацию здесь, подкинув информацию там, тому, другому… она это умеет.

Яшида Шинген, Яшида Марико, Курохаги Хидеки, какая-то женщина славянской внешности и куча охраны. Я так понимаю: часть — охрана Шингена, часть — охрана Курохаги. Но, в целом, как-то они все на одно лицо были, эти охранники, словно их на одном станке печатают.

— О хай о, Яшида-сан, — первым поздоровался я с уважительным, но неглубоким поклоном, после того, как мы вошли в помещение.

— Лэншер? — грубовато спросил в ответ на приветствие он. — Мне сказали, что ты ищешь встречи.

— Именно так, — улыбнулся я. Почему-то остальные мои спутники не горели желанием вступать в разговор. Приходилось отдуваться мне. Гады! Знают ведь, что я не мастак языком трепать. Не получается у меня это.

— И чего ты хочешь? — ещё несколько грубее осведомился Шинген, пока мы подходили к ним ближе (кабинетик-то не маленький).

— У вас «товар», у нас — «купец», — улыбнулся я.

— «Товар»? «Купец»? — нахмурился он. — О чем ты?

— За дочкой твоей мы пришли, — подпритушил улыбку я. — Сватать её. За моего друга. Джеймс? — Логан сделал шаг вперёд из-за наших спин. Девчонка, что до этого стояла, опустив глаза в пол, словно водой облитая, вскинулась и прижала ко рту руки. Глаза её широко распахнулись в изумлении.

— Убирайся, — сделал жест рукой, словно муху отгонял, Шинген. — Марико уже сосватана.

Честно, я пытался быть вежливым. У меня даже свидетели есть! Но он ведь сам не хочет по-хорошему. Вед правда же, да?

— Ты на каком языке предпочитаешь говорить? — совсем потушил улыбку я и приблизился ещё. — На языке Силы или на языке Денег?

— И что, если Силы? — сделал шаг вперёд и положил свою руку на меч Шинген. Был он одет в традиционное японское одеяние для самураев. Хотя, насколько я понимаю, к самураям отношения не имел. При этом был лыс, как коленка, а черные брови его были пышны и кустисты. Внушительный такой, колоритный дядька.

Ни слова не говоря, я шагнул вперёд. Но только не к Яшиде, а к Курохаги. Под офигевшие взгляды всех вокруг, схватил его одной рукой за пах, другой за горло и с силой выкинул в окно, разбив его телом большое панорамное стекло позади Шингена.

Никто и моргнуть не успел, как уже крик несчастного Хидеки стал удаляться в направлении асфальта. Потом был далёкий шмяк, звон разбитого стекла и вой сработавшей сигнализации какого-то автомобиля, которому, видимо, не повезло встретиться с набравшим приличную скорость телом. А что вы хотели? Шестнадцатый этаж! У Яшида-Групп большое офисное здание.

Хотя, моргнуть присутствующая охрана, да и сам Шинген, не успели ещё и потому, что перед каждым глазом, каждого из них повисло по толстой металлической игле, готовой тут же войти им под череп при первом же движении. Ну а что? Я один, что ли, развлекаться буду? Эрик тоже решил поучаствовать.

Тем временем, я вынул платок из кармана и старательно вытер им руки, неспешно подходя к замершему Яшиде.

— Теперь Марико снова свободна, — пожал плечами я, констатируя очевидное.

— А если на языке Денег? — уже совсем не так борзо, как в начале разговора, уточнил Шинген, не отводящий взгляда от игл, висящих в воздухе, в сантиметре от его глаз.

— Эрик, — дернул щекой я. Тот меня понял и иглы отплыли от людей на пару метров, дав им возможность перевести дыхание и сглотнуть застрявшие в горле комки. Расслабиться, правда, у них не получилось: иглы ведь продолжали висеть в воздухе, смущая и нервируя.

— На языке Денег: мы с братом владеем контрольным пакетом акций Старк-Индастриз. Слышал о такой?

— Слышал, — кивнул Яшида, враз заинтересовавшись. — Ещё как слышал: транснациональная корпорация, монополист IT-сферы и техники.

— Старк-Индастриз может заключить партнёрское соглашение с Яшида-Групп, через вас расширив свой бизнес в Японии. Интересует?

— Да, — кивнул Шинген, окончательно успокаиваясь. — А что сам жених?

— Жених — голодранец, — не стал скрывать я. Логан набычился, но возражать не стал, ведь, в конце концов, так оно и есть. Ничего своего, кроме крутого Харлея, стоящего сейчас в гараже Пансионата Ксавьера, у него и нет. Ни жилья, ни счетов в банке. Только зарплата физрука у того же Ксавьера. — Но он наш друг. Но партнёрство со Старк-Индастриз — достаточный выкуп за невесту?

— Пожалуй, — подумав, согласился Шинген.

— А зятя можешь потом к делу приставить. Рука у него тяжёлая. В Кудзурю такой пригодится.

— Посмотрим, — оценивающе окинул взглядом Логана он. — Что с соглашением?

— Эрик, звони Говарду. Пусть летит сюда. Проконтролируешь, что бы они договорились? — повернулся к брату я. Тот с кривой улыбкой кивнул, а иглы снова скрылись в его одежде.

— Стив? — повернулся к Кэпу я. Тот был хмур и мрачен. Но ничего не сказал.

— А что с Хидеки? И полицией? — уточнила Николь.

— А что с Хидеки? — обвёл я взглядом присутствующих. — Он ведь сам выпрыгнул? Разве нет? — и как-то под моим взглядом желающих выдвинуть иную версию событий не нашлось.

— Вот и отлично, — кивнул я. — Дальше сами, я в додзё.