Мерикратор

Часть 1 Глава 12

Глава 12

Эпидемия распространяется стремительно, сказывается высокий уровень глобализации. Медицинские генералы посовещались на высшем международном уровне и после долгих обсуждений перевели эпидемию в пандемию, как будто это повышение статуса что-то дало городу и миру.

Инкубационный период снаппера длится около двух недель, так что при нынешней коммуникабельности и непонятной страсти простого человека к туризму и путешествиям, вирус успел заразить весь мир, кроме разве что горных или заполярных селений, ещё до того, как проявились первые признаки болезни.

Во всем мире от снаппера уже погибло около пяти миллионов человек, прежде чем разобрались в сути смертоносного вируса. Пока в прессе и сетях длились ожесточенные дебаты, вырвался ли древний вирус из-за таяния вечной мерзлоты, на это есть явные признаки, или же безумные ученые не усмотрели за результатами опытов, медики судорожно искали способ сделать доступную сыворотку.

Заболевали, как выяснилось, практически все, но для кого-то проходило быстрее насморка, большинство счастливчиков вообще не замечали симптомов, а вот толстяков после посещения поликлиники сразу забирали в больницу, а там вскоре подключали к аппаратам искусственного дыхания, а дальше приходилось поддерживать сердце, почки...

Не сразу удалось собрать статистику, что хотя заболевает девяносто пять процентов населения планеты, но умирают не обязательно дряхлые старики, как ожидалось всеми, не молодежь, как предсказывали экстрасенсы, не женщины, о чем загодя подняли крик вечно подозревающие всех феминистки, а люди с избыточным весом. Причем, сильно избыточным.

Политики вздохнули с облегчением, в последнее время ходили смутные слухи о возможности создания генетического оружия, настроенного на искоренения какой-либо расы, но нет, снаппер косит одинаково как черных, так и белых.

В статистике умерших примерно одинаково женщин и мужчин, хотя мужчин чуть больше, но их везде больше, как и в ДТП, хотя за рулем женщин столько же.

Сперва в прессе пестрели имена померших звезд, что сошли со сцены и растолстели, даже разжирели. Кому интересно, что при тайфуне в Индонезии погибло сто тысяч человек, а вот известный репер Грэг Хряк скончался в больнице, это потеря, как жить, когда и такие люди помирают, затем слухи пошли ещё тревожнее.

Когда счёт умерших перешагнул за десять миллионов, тревога поднялась нешуточная. Как только выяснилось, что от снаппера погибают только тучные, даже очень тучные, худые возликовали, хоть и старались не показывать это слишком явно, а толстяки, которых называют людьми с избыточным весом, полагая, что так толерантнее, впали в панику.

Медики, вовсю используя продвинутый ИИ в сборе данных, сообщили, что определить вес человека, за которым снаппер обязательно убьет, не удалось, так как всё зависит от роста человека, сложения, состояния внутренних органов. Для высокого и с плотными костями даже в сто килограммов веса снаппер пройдет проще насморка, а для человека низкого роста это сто кило окажутся смертельным приговором.

По всему миру началась эпидемия диет, голодовок, в больницах образовались длинные очереди на липосакцию. Разбили походные палатки в скверах и даже на улицах, где студенты-медики делают липосакцию круглые сутки, благо процедура простая и почти безболезненная.

Кто-то начал поспешно сбрасывать вес, кто-то изнуряет себя слабительными, но из толстяков спастись успели разве что те, кто первым ринулся откачивать жир, а потом принялся изнурять себя пробежками.

Передвижные крематории работают двадцать четыре часа в сутки, их замаскировали под ambulance, чтобы ещё больше не волновать паникующих.

Трупы не лежат на улице, как в средние века во времена чумы, оспы или холеры, зато умершие отыскивались почти в каждой квартире, об этом сообщали умные колонки Алисы, Маруси, Алекса, а у кого-то и Сири.

Появились первые масштабные данные по планете, за которые уцепились любители заговоров, снова пошли слухи о мировой закулисе. Снаппер практически не затронул научных работников, итээровцев высшего звена, не умер ни один из руководящего звена крупными компаниями.

Кто-то успел радостно завопить, что это дело рук партии трансгуманистов, но быстро осекся. В нелюбимом трансгуманистами развлекательном секторе статистика та же. Снаппер слабо ударил по ведущим тиктокерам, инстаграмщикам, звездам шоу-бизнеса, зато потери продолжают расти среди стилистов, особенно среди тех, кто не высовывается из нор: кладовщиков, диспетчеров, водителей электрокар....

И почти начисто зачищает ленивцев, что оформили БОД и возлегли на диван с ящиком чипсов в руках.

Бабурнин и Черноклюв теперь каждый день собираются у меня, пьем кофе, лопаем сахарное печенье, сообразуясь со счётчиком калорий, мир стоит на ушах, сейчас оба у мониторов, а я вышел на балкон, на улице тепло и солнечно, на климат снаппер не действует, он не толстый.

На улицах как будто и не пандемия, всё так же бродит праздный народ, хотя сейчас рабочий день, на проезжей части в обе стороны снуют автомобили и хозяйски прут автобусы с пассажирами.

Впрочем, половина населения и раньше не выходила на прогулки или пробежки, хотя раньше трехсоткилограммовых толстяков было вроде бы и на улицах больше…

В комнате Бабурнин повернулся от экрана, на лице странное выражение, проговорил медленно, почти как Черноклюв после тренировки:

– Сводки продаж весьма… да, весьма… Продажа сдобы в минусе на три процента, выпечку тоже начали покупать меньше…

– Насколько?

– А вот тут самое интересное, – сообщил Бабурнин. – Торты и пирожные покупают, как и покупали. Как ни удивительно. Хотя чему удивляемся? Жить – это жрать!.. Много и хорошо. Лучше смерть, чем полуголодная жизнь!.. Не слыхали? А вчера уже прошла демонстрация по Тверской с таким лозунгом!.. А на тротуарах восторгались и аплодировали, лихие парни! Ничего не боятся.

Черноклюв прорычал:

– От-вра-титель-но…

Бабурнин сказал подчеркнуто серьёзно:

– Это называется, не отступают от своих убеждений.

– Говорят, такое нужно уважать! – сказал Черноклюв с тяжёлым сарказмом.

– Кто говорит? – спросил я.

– Ну, кто-то из тех, кто всегда говорит красиво.

– Убеждений? – переспросил Бабурнин. – Да, под убеждения можно подверстать всё. Убеждения – это как бы возвышенно, благородно. Не могут оторваться от корыта с пойлом, но подают почти как верность Отечеству.

– А что у нас не повернуто? – спросил Бабурнин. – Господь, жги!.. Пора создавать новое человечество. Шеф, что молчишь?

Они повернулись ко мне, я сказал тихо:

– А что… если уже начал?

Черноклюв недовольно хрюкнул, подумал, сказал в сомнении:

– Прошлое утопил, но одну семью на развод оставил. Полагаешь, и в этот раз…

– Может, – сказал я, – оставит больше. Вы же видите, практически уцелела на сегодня вся техническая интеллигенция!..

Бабурнин сказал живо:

– Не только! Специально сегодня перепроверил, все банкиры здоровехоньки. Главы фондов, владельцы трастов, миллиардеры… Конечно, за ними смотрят лучшие врачи, но, главное, всё-таки их образ жизни, ограничения в еде… Это люмпены не могут понять, как это можно иметь миллиарды и не пить с утра до ночи лучшие коньяки и не заедать тортами! Они же сумели понаедать по триста килограмм жира, а миллиардеры не могут?

Черноклюв снова поморщился, я видел как скосил взгляд в зеркало, там он такой же огромный, тяжёлый, снаппер мог оставить его на потом, пока сожрет самых толстых и жирных, но Черноклюв тоже спешит, ежедневно сбрасывает полкило мышц и грамм двести жира, простого и висцерального.

– Хорошо, – проворчал он медвежьим голосом. – Они и есть сегодняшние праведники.

Бабурнин хмыкнул.

– Смешно, да?

Я уточнил:

– Ной был не совсем уж праведником, но мир из праведников – ад для простого человека. Простые будут даже в самом сложном хайтековском обществе. Казацкому роду нет переводу, так и простые будут появляться из опустившихся праведников, потерявших веру мудрецов, сломленных лидеров, потерявших цель энтузиастов… Так что Бог не ленивый дурак, как у нас всё чаще думают, его стратегия опирается на незримые для нас дальние цели.

Бабурнин вздохнул, пошел было к кофеварке, уже и палец вытянул, чтобы ткнуть привычно в «эспрессо» или даже «двойной эспрессо», но передумал и заглянул в холодильник.

– Друг, да у тебя здесь просто рай для простого человека!

– В чем-то мы все простые, – ответил я. – Ниже пояса грузчик и профессор одинаковы, не знал?

– Это женщины все одинаковы, – возразил он. – И ниже пояса и выше… А вот, что у тебя!

Он с торжеством поставил на стол три бутылки пива, вытащил бутерброды из «Бабай-Аги» в плотном целлофане, что не дает портиться годами.

Черноклюв поинтересовался:

– Что празднуем? Гибель старого мира?

– Рождение нового, – сказал я. – Исходим из постулата, что новое, каким бы странным ни казалось, всегда правильнее.

– Хоть многим и непонятное.

Черноклюв на мгновение подумал, пробасил неспешно:

– Рим нужно было раздербанить ещё раньше. Сейчас бы уже на Марсе яблони цвели.

– Маск бы насажал?

– Да какая разница, Маск разве не человек?

Он сковырнул пальцем крышку, передал бутылку мне, как главе партии трансгуманистов, вторую взял из его руки Бабурнин, третью открыл себе и взял оставшийся бутерброд.

Некоторое время наслаждались вкусом хорошо сваренного пива, суперкомпьютер «Алкома» подобрал идеальный состав и точно выверенный способ изготовления, так что наши примитивные желудки возликовали и пообещали нам, непонятно умным и красивым, продолжать служить так же верно и преданно.

Я с бутылкой пива в руке вышел на балкон. Когда-то даже для бомжей считалось позором пить из горлышка, всегда таскали при себе стакан, а теперь демократия, можно и с женщиной разговаривать, держа руки в карманах, и тёмные очки не снимать, и пить из горла…

Рассматривал улицу, в голове всё так же теснятся идеи, что делать нашей партии трансгуманистов в это переломное, или, как говорят китайцы «интересное» время, а в комнате Бабурнин радостно заорал:

– Победа! Шеф, мы начинаем не просто догонять ведущие партии, а уже тесним!..

– Как зайчик слонов? – спросил Черноклюв, сам покликал по экрану, выбирая самые свежие данные, присвистнул: – Ничё себе… Революция!

Я вернулся в комнату, навис над их головами, всматриваясь в ломающиеся линии графиков.

– Ого…

– Открываем шампанское? – воскликнул Бабурнин. – У тебя нет? Я сбегаю!

Я сказал с некоторой опаской в голосе:

– Да как-то и что-то пищит и скребет. Самая первая оранжевая была Французская, даже Бастилию взяли, но что потом началось… А самая масштабная и кровавая привела к краху могучей Российской империи, многолетней кровавой бойне и гражданской войне…

Черноклюв громыхнул недовольно:

– Трансгуманисты – интеллектуалы! Нам война, как медузе солнечные ванны.

Я вздохнул.

– А все революции начинали не интеллектуалы? Ладно, будем работать в этом хаосе.

– Мир всегда хаос, – сказал Бабурнин мудро, но бодрым голосом, дескать, в хаосе можно поймать крупную рыбу. – Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор!

– Пространство межзвездное? – уточнил Черноклюв въедливо. – Пространство-время?.. Это хорошо. А что такое преодолеть простор?..

– Пересажать экстремистов, – предположил Бабурнин, – что размывают священные границы нравственности и государства. Ладно, государства мы сами размываем, а вот на трансгуманистическую нравственность покушаться нельзя!

Черноклюв хмыкнул:

– Да кто покушается? Только руководство «Воли народа» и «Воли простого народа». А сам народ вообще ни на что не покушается и не знает ни о каком трансгуманизме. Ему бы только водочки, соленых огурчиков и шашлычков на природе…

Бабурнин сказал весело:

– Вот-вот, какие они соперники, они же дураки!

– Круглые, – согласился Черноклюв, – но так ещё опаснее. В народе дураков девяносто шесть процентов, это же самый мощный электорат! Дураки запросто снесут любую власть, стоит только сказать, что за нею рептилоиды или бессмертный дядя Сорос. А сейчас во главе партии «Воля народа» Мироненко, умная сволочь, уже побывавшая в трех партиях…

Я спросил с интересом:

– Не мог подобрать идеологию?

Бабурнин отмахнулся.

– При чем идеология?.. Он искал возможности роста. В «Воле народа» возникла брешь в руководстве, он тут же ввинтился, пробился в бюро, а сейчас вот уже, я сам распахнул варежку, во главе!

– Нам бы такую сволочь, – вздохнул Черноклюв. – А то все какие-то белые и пушистые. А нужно злобную и зубастую нечисть.

Бабурнин сказал с надеждой:

– А вдруг наконец-то победят умные и честные?

Черноклюв хмыкнул.

– Дума всё ещё блокирует любые попытки ввести всеобщие наблюдение за гражданами. И, конечно, старается не допустить внедрение ИИ везде, где только можно. Даже в инет всё ещё можно заходить анонимно, представляете? Даже в Штатах уже только по ID!

Бабурнин сказал завистливо:

– Эх, где Иосиф Виссарионович… Велел бы вывести в коридор и расстрелять. Рано сгубили.

– Не ерничай, – строго одернул Черноклюв. – Нам в самом деле нечего противопоставить! Шеф?

Взгляды обратились ко мне. Я поерзал, ответил без особой уверенности:

– Вообще-то снаппер работает на нас… но вслух мы его обязаны осуждать и дистанцироваться, поняли?..

Глава 13

Промелькнуло ещё несколько сумасшедших дней на сумасшедшей планете. Снаппер истребил половину населения, что должно шокировать, но мы уже не те лютые кровожадные звери, что вышли из пещер с каменными топорами в руках, а больше похожи на тех, что послужат пищей.

Даже не сопротивляемся, люди уже не звери, а культивируемые растения, но сейчас их то жрут, то просто вытаптывают. Но не дикари же, чтобы сопротивляться и драться в ответ? Инстинкт выживания затоптан, как рудимент дикой природы, мы культурные и потому беспомощные

Одни страны снаппер чуть ли не целиком зачистил, это мелкие территории, что были на полном обеспечении ООН, другие только потрепал, но наконец-то резко пошел на убыль.

И наша мировая медицина как раз вовремя, ну, как обычно, сообщила, что заканчивает испытание на дрозофилах вакцину от ожирения, вот-вот начнутся испытания на мышах, а потом FDA разрешит ускоренное прохождение клинических испытаний на людях.

Статистика сообщает, что меньше всего пострадали самые высоколобые, а то мы не знали, жертвы снаппера в их среде исчисляются долями процента, и самые низколобые, как их в своих кругах вызывают высоколобые, то есть полиция и армия.

Высоколобые в силу того, что работают жадно и упорно, жирок не успевает нарасти, а полиция и армия в силу специфики службы: тренировки и марш-броски сгонят жир с кого угодно.

Потому то и дело вспыхивающие беспорядки, учиненные хулиганствующей молодежью, пресекались оперативно, быстро, жестоко и с удовольствием.

В плане политики изменения вообще неожиданные, для большинства катастрофические, для интеллектуального меньшинства просто райские. Трансгуманисты, как партии, движения и общества, побеждают по всему миру. Казалось бы, сплошь высоколобые, это же ботаники, но где не проходят на выборах, довольно успешно устраивают «оранжевые» революции, кто бы подумал, и умело захватывают власть, что и понятно, если умные начинают действовать, то уже просчитали, как победить без особых усилий.

Я вообще-то человек кабинетный, не по мне эти публичные выступления. Понимаю, когда Ленин с броневика, тогда интернета и даже телевидения не было, сейчас вживую предпочитают только грузчики продуктовых магазинов, для них и смартфон всё ещё непонятная штука, но интеллигенты прекрасно внимают речам с экранов.

В Госдуме нашей партии досталось чуть больше трети кресел, а на выборах президента, куда мы впервые в истории выдвинули своего кандидата, меня, аналитики пророчат уверенное четвертое место, а то и третье, хотя и второе такой же проигрыш, как сотое.

Снаппер не просто идет на спад, а вот-вот закончится. Жиртрестов в мире не осталось, догорают полужиртресты. Рассчитывать на то, что пандемия ещё подчистит избирающих президента за то, что смотрит футбол и хорошо пьет водку с пролетариатом, не приходится.

Теперь мы ежедневно собираемся в офисе на Подсосенском, подсчитываем и прикидываем возможности. Средств у партии почти нет, мы не можем развернуть агитацию за нашего кандидата, как это делают финансируемые из бюджета партии «Воля народа» и «Воля простого народа», нам только ждать субботы шестнадцатого марта, когда откроются избирательные участки, где состоится голосование, кому быть президентом страны.

Этот день наконец-то приблизился с галактической неспешностью, участки открылись, наши трансгуманисты отправились наблюдателями, хотя больше надежд на видеокамеры, сейчас всё пишется и записывается на разные сервера, особенно тщательно все следят за руками правящей партии «Воля простого народа», у которой вся власть в стране.

Когда начался финальный подсчёт голосов, у меня все внутренности сжались в горошину. В сентябре вошли и даже укрепились в Думе, неслыханный для трансгуманистов успех, когда это в России интеллигенция имела право слова?

Сердце трепещет, как у тургеневской барышни, это же придется вступить в некрасивую гонку политиков, что совсем не для кабинетного ученого. С другой стороны, прошли те времена, когда вождь должен был скакать на большом и страшном коне во главе войска, чтобы иметь право рулить и повелевать.

В роковой день выборов собрались в офисе на Подсосенском, кроме комитета партии пришли наиболее активные, кто-то остался в зале, кто-то демократично устроился на подоконнике, а самые инициативные сгрудились за главным столом, здесь могут поместиться все футболисты «Шахтера» вместе с тренером и лечащим врачом.

За столом со мной Бабурнин, Черноклюв, Фауст, Яфет, Знак, Шнырев, самые работящие, остальным лишь бы поболтать, не взваливая на себя никакие функции, среди тех и Аркаша Ламм, умнейший из умнейших, но полностью размагниченный, для него всё плохо и всё в жизни говно полное, а что не полное, то полнейшее.

– Ребята, – сказал я негромко, нас не так много, сидим близко, – все мы слишком интеллигентны для любой черной или грязной работы, вроде чистки канализации или политики. Но что получилось, то получилось. Подсчёт голосов ещё не начался, но по результатам экзитпола…

Голос перехватило, что-то не могу выговорить такое обрекающее слово, но Бабурнин сказал бодро:

– Экзитпол рулит!.. И результаты весьма…

Черноклюв бухнул:

– Да что с клопа резину тянете?.. Наша партия идет с отрывом. И таким… заметным.

Яфет сказал мягко:

– Да ладно, давно пора. С каменного века ценность интеллекта росла, хоть и медленно.

– Но всё равно неожиданно, – ответил я, кое-как совладев с голосом. – Количество перешло в качество как-то очень уж скачком… Если при подсчёте голосов совпадет с результатами экзитпола…

Я снова замолчал, ужасаясь перспективой, а Бабурнин, что не претендует на пост главы государства и потому не видит ужасающих бездн и вызовов, продолжил живо и деловито, словно покупал мороженое на улице в ларьке:

– …то победим с таким счётом, что не нужно ни с кем входить в коалицию! Честно говоря, меня самого трясёт от ужаса, даже не знаю, как чувствует себя наш закаленный вождь Константин Васильевич. Я не представляю, как он из наших размагниченных интеллигентов составит правительство!

Я вздохнул, покачал головой.

– Будем работать со старым. А трансгуманистов введем в состав помощниками и советниками. Пусть учатся быть хитрыми и пронырливыми.

Аркадий, что остался в зале, хоть и в переднем ряду, сказал наставительно:

– Успех в жизни связан с честностью и порядочностью. Если у вас нет этих качеств – успех гарантирован! Потому рекомендую на этот ответственный пост министра торговли нашего дорогого Бабурнина. Ему никто не сумеет помешать защищать наши торговые интересы на международной арене.

Бабурнин набычился, посмотрел с мрачной угрозой.

– Аркаша, кем-кем ты меня обозвал?

– Министром торговли, – сказал Ламм поспешно. – Будешь самым успешным…

Бабурнин поднялся, в стиле Черноклюва повел плечами, не столь широкими, но крепкими и явно хорошо накачанными в спортзале, даже шеей показательно хрустнул.

– Сейчас я тебе покажу, – пообещал он, – какой я тебе министр, да ещё торговли!

Я поморщился.

– Тихо-тихо!.. Вижу, уже на треп перешли. Эх, мы тоже человеки, долго мозгами работать не можем, слесарить начинаем…

– Скоро начнем аугментацию, – сказал мечтательно Фауст, – а там и до киборгизации рукой подать…

– Нужно всё подготовить, – сказал я. – Мир не выдержит, если всё появится вот так и сразу!.. Эх, а нам ещё заниматься ещё и тем, что тянется с прошлых веков и без чего человеки не представляют жизни…

– Будем отстригать хвосты, – пообещал Бабурнин. – А нашей Аркаше ещё и язык обрежу.

Я поднялся, сказал устало:

– Время позднее, на сегодня закончим. Продолжим завтра. Но завтра мир уже будет другим, помните!

У двери на приставных стульях два крепких молодых парня с прямыми спинами, я не помнил их раньше, прошел мимо, уже догадываясь насчёт их профессии.

На улице ночь, но небо светлое, даже пару звезд видно, это Москва, правильно сделал Ленин, что перенес столицу из вечно хмурого и аристократичного Петрограда в беспечную купеческую Москву.

За мной начали выходить наши ребята, сразу по ту сторону двери меня за локоть взял крупный мужчина с суровым лицом, в зале я его не видел, сказал негромко:

– Я вас провожу до автомобиля. Давайте ключ, ваш инфинити отгонят по вашему адресу.

– А я на чем?

– Отныне с водителем. Он же телохранитель.

Справа и слева придвинулись ещё двое, этих я уже видел, но ещё четверо отличаются от моих трансгуманистов, как доберманы от пинчеров, проводили нас взглядами и быстро забрались во второй точно такой же армированный джип.

Я сел на заднее сиденье, со стороны той двери сидит мужчина, что и Черноклюва согнет, не поморщится, но я за ним, как за стеной из костей и мускулов, а с этой стороны сел тот, что и провел меня к автомобилю

Я махнул своим ошарашенным трансгуманистам рукой, мол, не беспокойтесь, а севшего спросил:

– Добавочная охрана?

– Да, господин Ропуха. С этого дня в вашей жизни добавится неудобств, но это у всех, кто поднимается так высоко. Даже если не политик.

– Почему?

– Олигархи, – напомнил он небрежно, – главы нефтяного промысла… Да вообще все, у кого либо власть, либо деньги, либо связи на высшем уровне. Я полковник Иван Бровкин…

– О, – сказал я, – уже полковник? Поздравляю. Вы командуете охраной?

Он улыбнулся.

– Не этой. Просто решил посмотреть на новый объект. Господин Ропуха, вы понимаете, теперь ваша жизнь должна быть прозрачной. Пока что для силовых и проверяющих органов…

– …а когда-то и для всех, – договорил я. – Вы трансгуманист?

– Нет, – ответил он с легкой улыбкой, – но я посмотрел вкратце тезисы вашего движения. В целом, мне нравится. Но сейчас важно, что вы принимаете неизбежность того, что вы, как глава одной из лидирующих партий, должны находиться под повышенной защитой. Мы должны знать о вас всё… В смысле, куда едете, с кем, почему. Нас интересует только ваша безопасность, а не имена любовниц. Это всё будет строго засекречено.

Я буркнул:

– Да какие любовницы, у меня жена, дети, внуки… Скоро будут правнуки…

– Ещё можете, – сказал он, и я понял, что у них в моем досье даже медицинские карточки. – Но при всей прозрачности какие-то вещи мы оставляем без внимания. Если не угрожают вашей жизни.

Я поглядывал в зеркало заднего вида, второй черный джип внезапно обошел нас и понесся впереди. Не удивлюсь, если номера совпадают. Но дорожная полиция такие автомобили не останавливает, уже знаю. А террористы не знают, в каком автомобиле главный объект.

– Не слишком серьёзно? – спросил я.

– Охрана?..

– Наверное, у президента меньше.

Он усмехнулся.

– Даже не представляете, какие силы задействованы, когда президент покидает Кремль!

– Гм…

– К тому же, – добавил он с гордостью, – наше подразделение от снаппера не потеряло ни одного человека!!.. А вот в списке тех, кого нужно охранять, потери есть, есть… Не буду называть фамилии, да вы и сами вскоре поймете.

– Тогда понятно, – сказал я. – Задействуете, чтобы не разжирели?

Он улыбнулся.

– Типа того. Пусть учатся. И вообще… Сейчас у вас другая жизнь. Вы другой, и всё другое. Должны быть готовы к возможности, что ваша кандидатура на выборах президента страны наберет наибольшее число голосов!

Я промолчал, как раз это и пугает, что наберем точно, уже всё просчитали несколько раз. А вот у них хреновые аналитики, если говорят только о возможности нашей партии сделать рывок. Ничего, придем к власти, подправим.

– И ещё, – сказал он очень серьёзно, – вы действительно должны быть готовы к любым поворотам. Вплоть до того, что придется заново формировать правительство. Вдруг случится чудо, и президентом станете вы?

Я пробормотал:

– Наши планы так далеко не идут!

Он позволил себе чуть улыбнуться.

– В ваших планах разве был снаппер? Господин Ропуха, вы должны быть готовы занять кресло президента и готовы что-то делать немедленно!

В его глазах я прочел, что подсчёты голосов в нашей замечательной стране могут пойти совсем не так, как пророчат аналитики нашей страны и даже забугорных. А новый президент, пользуясь чрезвычайной ситуацией, вызванной снаппером, просто обязан действовать так же рискованно и с большим размахом, как действовали первые большевики, когда начали строить светлое будущее для всего человечества.

Автомобиль впереди свернул к моему дому, у подьезда выскочили трое, а водитель чуть отогнал машину в сторону.

Я посмотрел на полковника с вопросом в глазах, чего не выпускаете, он сказал примирительно:

– Сейчас там быстренько проверят…

– Что, под кровати заглянете? – спросил я с издевкой.

Он кивнул и ответил очень серьёзно:

– Конечно.

Я малость опешил от неожиданности.

– А ключ у вас есть?

– Есть, – ответил он неожиданно. – И сигнализация в вашей квартире есть, но протокол есть протокол… О, всё в порядке! Можем выходить.

На его фитнес-браслете, если это фитнес-браслет, мигает зеленый огонек. Полковник вылез, придержал мне дверь и даже подал руку.

Я вылез, второй телохранитель тоже выбрался из автомобиля и повел меня к подъезду быстро, чуть ли не бегом, чтоб снайперу труднее прицелиться, как понял я. Профессиональный риск глав государств, бодигарды хорошо защищают от фанатиков, что бросаются с ножами или целятся из пистолета, а вот от пули высококлассного снайпера с двух километров пока нет надёжной защиты, кроме как двигаться быстро и не задерживаться на месте больше восьми секунд, так как пуля с двух километров летит десять секунд.