Мерикратор

Часть 1 Глава 3

Глава 3

Черный кофе и пять ложек сахара чем-то вредят, но можно отмахнуться, продолжительность жизни уже скакнула, а через два-три года, пусть даже через пять, придет бессмертие, так что здоровый образ жизни побоку…

Я велел сделать порцию кофе в черноклювову чашку, она крупнее, откинулся на мягкую спинку кресла, Алиса по моей мысленной команде включила все три экрана на стенах.

Похоже, впервые за многие годы за новостями следит больше народу, чем за футболом и боями ММА вместе взятыми.

Эпидемия снаппера, что перешла в пандемию, продолжает собирать небывалый урожай. Благодаря истерике в прессе и социальных сетях, что нагнали блогеры, снаппер стал самым понятным заболеванием. Это не какая-то страшная чума, что косит без разбору. При ней, когда кто выживал, то непонятно, почему чума обошла стороной, зато в снаппере сразу видно: вот идет толстый – этот обожрун в зоне риска! А вон вообще жиртрест – точно покойник не сегодня, так завтра. А вон теми ботанами снаппер побрезгает.

Определенность и предсказуемость – важнейшие вещи, это краеугольные камни в нашей психике. Несмотря на ужас перед новой эпидемией, паники в обществе нет, как было при плецтлихе и даже при ковиде, никто не знал, попадет в список смертников или нет.

Спортивные залы уже трещат от натиска ринувшихся сгонять вес, в магазины перестали завозить продукты: полки забиты, человечество поспешно село на диеты.

Люди с нормальным весом, перестав тревожиться, взыграли, а худые так вообще ходят гордые и хвастливые, сколько не говори им, что так нехорошо, толстые не виноваты, что толстые, те несчастные с пониженной социальной ответственностью просто не могут удержаться от соблазна купить ещё десяток сдобных булочек и тут же слопать…

Худые хвастливо заявляли, что эволюция начали чистку, а вот они избранные, но таких заставили умолкнуть, когда скончался знаменитый и страстно любимый простым и самым простым народом комик Славик Цуцик.

В тот же день траур провозгласили по всей стране, простой люд оплакивал любимца, такого родного и понятного, президент распорядился похоронить с высшими почестями рядом с клоуном Никулиным, которого с высшими почестями хоронил такой же простой и понятный президент Ельцин, он только Никулина и понимал, считая его высшим светочем культуры.

Верховный Совет предложил наградить Славика Цуцика посмертно орденом «За заслуги перед Отечеством».

Я стиснул челюсти, не удержался, вырубил жвачник. Переключать нет смысла, на всех каналах одно и то же, всё потому, что у нас крепкое государство, цельное, все в едином порыве смотрят в светлое будущее, надежду всего человечества, и все думают одинаково, мы же сплоченный народ, не умничаем, как на гнилом Западе, а дружно и сплоченно поем: «Нам хлеба не надо – работу давай!».

Поем-то поем, тут же сказал ехидный мозг, но от работы прячемся, мы же не протестанты какие-то.

С Черноклювом, Бабурниным и с самыми видными трансгуманистами обычно общаюсь по видеосвязи, но Бабурнин живёт в соседнем подъезде, Черноклюв через дорогу, так что по возможности время от времени собираемся и вживую.

Сегодня Бабурнин, бесцеремонно предупредив, что будет через десять минут, пусть Алиса готовит то самое вкусное печенье, вломился уже через пять минут, ещё в прихожей хищно повел по сторонам длинным горбатым носом.

– Почему не пахнет вкусным? Марина всё ещё на даче?

Я кивнул.

– Смородина и малина поспели. А потом ещё крыжовник, какие-то чёрные ягоды на кустах и на двух деревьях. И Марию припахала, та в ужасе.

– Хорошая у тебя семейная жизнь, – одобрил он с живостью. – И дочь почти послушная.

– Проживи в браке лет тридцать, – ответил я, – и у тебя будет такая.

Он в ужасе отшатнулся, почти отпрыгнул, как кот при виде кобры.

– Ты что? В этом я демократ!.. Прочные браки – пережиток прошлого!

Он прошел в гостиную, на ходу бросив, что Черноклюв в силу своей громоздкости сейчас поднимает свой зад из кресла и будет здесь через вот-вот.

Черноклюв прибыл, когда Алиса пекла сахарное печенье, сахар наконец-то медики реабилитировали, даже нехотя признали полезным, а на кухне по-домашнему по второму кругу жужжит кофемолка, она же и кофеварка, недостаёт только Оптимуса, но с поставками из США сейчас проблемы.

Он сбросил шляпу на диван, буркнул:

– Такая жара, скорее бы ледниковый период… Что интересно, никакой паники на улицах!.. Точных цифр ещё нет, но пол-Москвы уже вымерло! Такой впечатление, что молча понимаем и принимаем чистку. Когда я учился в школе, человечество добралась до двух миллиардов. И вот ещё при моей жизни уже восемь! Восемь миллиардов, Карл!

– Больно умный этот снаппер, – заметил Бабурнин. Ноздри его великолепного носа хищно раздувались, улавливая ароматы размалываемых зерен кофе. – Или те, которые смастрячили.

– Госдеп, – сказал Черноклюв уверенно. – Его уши везде торчат! Даже из моего сортира.

– Или англичанка нагадила.

– Так она гадит же только России?

Он отмахнулся.

– Всем гадит. Но нам, да, заметнее.

Я заметил мирно:

– Ученые клянутся, что это одна из мутаций вируса плетцлиха. Все остальные безвредные, он и сейчас постоянно выдает мутации, как и делал раньше, но всё мимо. А это вот, что мы назвали снаппером, выстрелил так удачно…

– Или неудачно, – сказал живо Бабурнин, – но это как посмотреть.

Черноклюв посмотрел на меня, как Фенрир на Тора.

– А что, можно посмотреть и как на удачную?

Я развел руками.

– Не кипятись, просто оборот речи. А что народ… сейчас все привыкли, что мир жутко сложен, и от них ничего не зависит. Приученные вкусно есть и смотреть трансляции футбола… это же покорный скот! Самое большее, что могут, подраться с болельщиками другого клуба. А снаппер… это как дождь, засуха или гроза, которые нужно только переждать.

Бабурнин, как самый быстрый и ловкий среди нас, моментально переставил на столешницу чашки с парующим кофе, водрузил на середку широкую тарелку с печением.

– А как вам государственные награды Славику Цуцику?

Голос его был полон яда, Черноклюв прорычал зло:

– Ага, за великие заслуги!.. Перед властью или перед отечеством?

Бабурнин чуть ли не в прыжке повернулся к нему всем телом.

– И тебе драсьте. Что не ндравится?

Черноклюв развернулся к нему, огромный и тяжёлый, как мастодонт, прорычал:

– Ему орден присудили за оглупление народных масс!

Я поморщился.

– Черноклюв, формулировка была не такая… откровенная.

– Но все поняли?

– Трансгуманисты поняли, – ответил я невесело. – А остальные поверили, что в самом деле за особые заслуги.

Черноклюв прорычал:

– Но суть та же?

В отличие от Бабурнина он не плюхнулся на диван, опасаясь за целость мебели, а опустился осторожно, шляпу бережно переложил на кресло.

Я нехотя пояснил:

– Массы и нужно держать под контролем, вот снаппер и выполняет нужную функцию! Возможно, у снаппера чин полковника невидимой службы?

Черноклюв недовольно засопел, тайную службу уважает, как опору любой надёжной власти и не любит камешки в её огород.

– Узбагойся, – сказал Бабурнин, за эти дни подхватил насморк, теперь хрипит и смотрит красными, как у ангорского кролика глазами. – Теперь везде умный ИИ, дураков оттесняет на обочину. Ну, так сказано.

Черноклюв сдвинул плечами, это было похоже, как если бы землетрясение качнуло холмы.

– Дураки неистребимы, – проговорил он сумрачно. – Они были и будут. Это мы уйдём за Порог Сингулярности, а они останутся в этом прекрасном мире. Либо…

Он умолк, задумавшись. Бабурнин подхватился и ринулся к хлебопечке, что запищала протестующе, видя, что на световые сигналы не обращаем внимания.

Черноклюв прогудел задумчиво и несколько неуверенно:

– Давайте скажем начистоту: впервые за историю человечества мы, умные люди, перестаем зависеть от плебса.

– Плебса? – переспросил Бабурнин.

– Да, – подтвердил Черноклюв, – как его не назови, простолюдинами или простым народом. Автоматизация стремительно входит во все сферы деятельности, которые были на плебсе, будь это рытье канав или работа бухгалтера. А это привело нас к интересным возможностям…

Бабурнин дернулся, сказал предостерегающе:

– Но-но, ты там поосторожнее с возможностями! Возможности и погубят человечество!

Пока он вытаскивал вторую порцию печенья, я на правах хозяина указал Алисе три пальца, она понимает, нужно сварить ещё три чашки, как только опустошим эти.

– Ну-ну, что там за «либо»?

– Либо снаппер, – договорил Черноклюв тяжело, – решил помочь чайдлфришникам, геям и асексуалам почистить мир в борьбе с парниковым эффектом. Те нужную работу делают, но надо быстрее, вот и выпрыгнул снаппер.

Я взял свою чашку в ладони, сказал, не отрывая взгляда от экрана с быстро сменяющимися новостями:

– Славик Цуцик не один, ещё человек двадцать из того помета за последние два дня откинули копыта. Правда, уже экс-звезды. Нахапали, купили виллы, разожрались до свинского состояния… Кто заметил?

– Все, – ответил Бабурнин бодро. – Но половина тех, кто сейчас в дурацких шоу, старается не разжираться, хотя бодипозитив сумели внедрить в моду. Конечно, ещё как хочется нажраться по-свински, это как только, так сразу. Все вчерашние звезды, ушедшие на покой, уже в двери не пролезают, заметили?

Он пошевелил перед экраном пальцами, так пока проще управлять каналами, чем мыслями, сказал неопределенным тоном:

– Вообще-то больше всего потерь у рабочего класса… Ещё есть такое понятие?

– Работающих? – уточнил я.

Он пожал плечами.

– Больше у тех, кто живёт на пособие. Они тоже рабочий класс угнетенных? Обязанностей нет, только жрут, пьют и закакивают планету, а это нагрузка на экологию. Все кивают на бедных коров, но люди срут больше, не знал? Правда, и работающих снаппер уносит дай Боже!.. Конечно, только толстых. Даже жирных. А ещё не финиш.

– Думаешь?

– А чего останавливаться, он только начал!.. Пока смутирует во что-то безобидное, может и год пройти. Сколько снаппер уже унес?

Бабурнин смолчал, я сказал нехотя:

– Точные цифры не обнародуют, да их никто и не знает. Но уже понятно, все эпидемии в сравнении просто дети-ползунки. От снаппера нет иммунитета!

– Ого, – сказал Бабурнин. – Совсем?

Я кивнул.

– Все, кого задел снаппер, умирают. Не сразу, кто через пару недель, кто через месяц. Спаслись единицы, успевшие сделать липосакцию. Да и то, если успели в первую неделю. Если не мутирует в ближайший месяц-два, нас ждет катастрофа, о которой боятся и подумать, не то, что брякнуть в печати…

Черноклюв прорычал:

– Окна моей квартиры на перекресток. Каждый день вижу толпы толстяков. Это что же, мир опустеет наполовину, если снаппер не мутирует во что-то безобидное?

– Будет катастрофа, – определил я. – Это слишком резко. Я бы запускал снаппер частями.

Оба вытаращили на меня глаза. Бабурнин даже подпрыгнул с чашкой в руках.

– Так это не ты?

– Не я, – ответил я со вздохом. – Я бы Господу подсказал, как сделать оптимальнее.

Черноклюв тяжело поднялся из-за стола, окинул взглядом комнату. Мы с Бабурниным наблюдали за ним молча, он допил кофе и поставил чашку на стол, а сам подошел к окну и зачем-то подергал раму, покачал головой, отправился в мой кабинет.

– Что там? – спросил я с интересом, когда он вышел обратно.

– Я бы на твоем месте усилил рамы, – ответил он сумрачно, – а эту кисейную занавесочку сменил бы на стальные прутья. Хотя тряпочку на окне можешь оставить.

Я промолчал, почему-то и у самого копошилась мысль насчёт железной решетки, но вслух сказать как-то стыдно.

Бабурнин вытаращил глаза.

– Ты чего?

— Это сейчас терпимо, – пояснил Черноклюв, – народ ещё не подумал, что дальше. Но вы же футурологи первой гильдии?

Бабурнин сказал живо:

– Беспорядки?

— Это во Франции беспорядки, – ответил Черноклюв, – а у нас будет такое, что и представить страшно. Как у вас с оружием?

– У меня травмат, – ответил Бабурнин бодро. – У жены электрошокер. А что?

– У меня карабин, – ответил я. – С той поры, как ты убедил приобрести.

Черноклюв буркнул:

– Ты глава политической партии! Обязан. Пусть мы и крохотные, но обязывает. Рекомендую, прямо сегодня пойти купить побольше патронов.

Бабурнин посмотрел на обоих встревоженными глазами.

– Вы серьёзно? Тогда и мне ружжо?

Черноклюв отмахнулся.

– Не успеешь. Там знаешь сколько бумаг заполнить и проверок пройти?.. Хотя попытайся. Справка, что не сидел и не сумасшедший есть?.. Вообще-то я на месте нашего правительства уже ввел бы военное положение.

Бабурнин умолк, ошарашенный, я сказал с неохотой:

– Не рано? У нас голодные толпы грабят магазины и жгут автомобили? Так у нас наоборот, полки ломятся от продуктов, покупателей стало меньше. Другое важно, на носу выборы в Госдуму. Отменят – не отменят?

Бабурнин сказал живо:

– Вряд ли. Повода нет.

Черноклюв проговорил медленно:

– Вы хоть понимаете, что будет?