Место Силы 1-2

5. Шанс для эмбриона

Темнота.

И — шёпот слева:

— Почему бы просто не убить нас?

А потом — яркий, ослепительный свет.

Я зажмурился, сосчитал до трёх и приоткрыл глаза.

Комната с белыми стенами, которые, как и пол и потолок, казалось, светились сами по себе.

Посреди комнаты — стол с блестящими металлическими инструментами, напоминающими хирургические. Только вот предназначение их оставалось для меня загадкой. Взгляд упрямо искал самое жуткое — скальпель — и не находил. А остальные… Ну, я не был хирургом. Я не знал, для чего они на самом деле.

Повернул голову. Слева от меня стояла у стены Алеф. Она была в одежде, мы все успели одеться. Её запястья, лодыжки и горло охватили стальные полосы, накрепко прификсировав к стене.

Алеф улыбнулась, поймав мой взгляд:

— Не пытайся вырваться. Гайто и Лин уже пытались.

— Гайто. И Лин, — просипел я и повернул голову вправо.

Да, в таком порядке от меня они и стояли: Гайто, Лин, Сайко.

Из-под «ошейника» Лин вытекла и уже успела запечься струйка крови. Лин тяжело дышала сквозь стиснутые зубы.

— Какие будут распоряжения, командир? — флегматично спросил Сайко. — Готов выполнить любой приказ.

— Попить принеси, — огрызнулся я.

Сайко не успел родить остроумный ответ — открылась дверь. Собственно, если бы она не открылась, я бы не узнал о её существовании. Просто участок стены вдруг откатился в сторону.

За дверью я успел заметить стену, которая была не настолько интенсивно белой, не светилась. Но стена заинтересовала меня в последнюю очередь.

В проёме стоял человек.

Не робот, не инопланетянин, не крикун и даже не шатун, а — человек.

На нём была «форма охранника», куртка застёгнута не до конца, под ней виднелась обтяжка.

Парень был безоружен, но выглядел так, будто ему оружие и вовсе не нужно в девяти случаях из десяти. Не такая гора мышц, как Минк, но видно, что со штангой знаком не по наслышке. Широкие плечи, жилистая шея и — жёсткий, цепкий взгляд, который, осмотрев всех нас, остановился на мне.

— What the hell you’re doing, crazycakes?!

— Вау, ты знаешь моё имя? — усмехнулся я.

Парень моргнул и переключился на русский язык:

— Твоё имя скоро станет вакантным, каким бы оно ни было. Как вы умудрились проснуться после первого уровня?

— Кофе, брат, — сказал Сайко. — Перебрали на ночь.

— Ты кто такой? — спросил я. — И что тут происходит?

— Ты что — прислуживаешь этим мразям? — спросила Лин.

Парень подошёл к столику, взял один из инструментов, больше всего похожий на штопор, и задумчиво повертел его в руке.

— Вижу, вы, ребята, любите поболтать, — сказал он. — Обычно на седьмом уровне у всех потребность чесать языки отшибает напрочь. Первое, что ты там видишь, после «Здравствуй, друг», это — «Не произноси ни слова». Те, кто пытаются, потом жалеют об этом.

Он, будто приняв решение, бросил штопор на стол и вновь окинул нас взглядом.

— Но вы не боитесь, в штаны никто не наложил, это хорошо. Считайте, что вытянули счастливый билет.

— И в чём же наше счастье? — мягко спросил Гайто.

— В том, что вам предоставляется шанс доказать, что от вас ещё может быть толк. И прежде чем вы начнёте морщить носы, постарайтесь понять вот что. Это — шанс, который получает эмбрион, случайно шлёпнувшийся в унитаз в возрасте одного месяца. Не сказать, что ноль процентов, но сильно около того. Советую быть благодарными уже за то, что никто не нажал на смыв.

— Ты можешь хоть что-нибудь объяснить? — спросил я. — Что происходит? Что это за место? Почему всё это происходит?!

Парень усмехнулся и потрогал что-то вроде металлического пинцета на столе.

— Это место — Место Силы. По-прежнему оно. И, положа руку на сердце, вряд ли вы увидите что-то бо́льшее. Будь моя воля — я бы нажал на смыв, но решаю — не я. А теперь вопросы буду задавать я, а вы — отвечать. Ради экономии времени спрашивать буду с командира. Первый уровень вы как-то прошли, значит, о субординации имеете смутное представление.

Он уставился на меня и спросил:

— Ты в состоянии заставить свою пятёрку подчиняться правилам? Они будут выполнять твои команды?

— В состоянии. Будут, — сказал я, выдержав взгляд парня.

— Хорошо. Вы хотите жить? Отвечаешь за всех, если ошибёшься — спрошу с тебя.

Я подвис на секунду. Хотим ли мы жить? Как тут можно ошибиться?

Чёрт… Если вспомнить первый уровень и Скрама, который не хотел жить и, пусть неосознанно, но навлёк на всех нас Наказание, то вопрос имеет смысл.

— Если ты не знаешь таких вещей о своей пятёрке…

— Хотим, — сказал я. — Мы. Хотим. Жить.

Парень кивнул и подобрал со стола тот самый пинцет. Правда, взял его неправильно, с широкой стороны. И — подошёл к Алеф.

— Она хочет жить, так?

— Что ты делаешь? — нахмурился я.

Парень поднёс к лицу Алеф ту часть пинцета, где соединялись его «ножки».

— Это не она сказала «Почему бы просто не убить нас?» перед тем, как я сюда вошёл? Спроси её сейчас, и пусть она ответит тебе честно. Если через час, через день или через неделю она создаст неприятности, пусть скажет об этом сейчас. Это будет лучше, чем промолчать. Лучше для всех.

Алеф повернула голову ко мне. Её зрачки расширились, будто старались втянуть в себя как можно больше света, но всё равно оставались чёрными.

— Алеф, — сказал я, — ты хочешь жить?

Она помолчала, тяжело и глубоко дыша.

— Ты меня не оставишь? — услышал я шёпот.

«Пинцет» тут же отодвинулся от её щеки, упал на стол.

— Так бы и сказал, что вы вместе. Хорошо. Я допускаю вас к пробному вылету.

Сделал ли он что-то — я не заметил. Просто почувствовал, что обручи, притягивающие меня к стене, исчезли.

Я сделал шаг вперёд, как и Гайто. Лин от неожиданности присела, выругалась и выпрямила ноги. Сайко едва не завалился набок, но устоял. Алеф упала на колени и уперлась в пол дрожащими руками. Я помог ей подняться.

— Дерьмо, — сказал парень и покачал головой. — Дерьмо…

Не похоже было, что он пытается оскорбить. Скорее — просто характеризовал сложившуюся ситуацию.

— Может, представишься? — спросил я. — Или называть тебя Дерьмо?

Что бы там ни было на остальных девяти уровнях, навыки первого, судя по всему, были неискоренимы. Называть здесь друг друга можно было как угодно, в драки это не перерастало.

— Ликрам, — сказал парень. — И произноси с благоговением. Это имя носил величайший воин моего народа.

После чего он мне улыбнулся и протянул руку.