Месть кованых фламинго

24

Первым опомнился Майкл:

— Мама, ради всего святого, зачем ты стащила коробку Мэг?

— Я ее не стащила! — возмутилась миссис Уотерстон. — Я взяла ее на сохранение. Решила проучить Мэг, чтоб она так беспечно не бросала деньги у всех на виду в незапертом павильоне.

— Вот спасибо! — пришла в себя и я. — Между прочим, к вашему сведению, я ничего не бросала, я заперла коробку в прочный металлический ящик.

— Ну, знаешь, когда я проходила мимо твоего павильона, она просто валялась на столе.

— И когда это было?

— Где-то в полдесятого — в десять. Я ненадолго ушла с вечеринки — целый день не видела Спайка, вот и решила взять его к себе. Твой брат должен был привести собаку ко мне домой и покормить. А он даже с этим толком справиться не смог — видимо, позволил Спайку выскользнуть, когда запирал дверь, и я нашла моего бедного малыша во дворе, дрожащим от голода и холода! Я покормила его, и мы пошли обратно на праздник. Однако по пути Спайк сорвался с поводка и убежал на ярмарочное поле. Может, вора почуял.

— Или просто бродячую кошку, — предположила я.

— Я, конечно, за ним, — продолжала миссис Уотерстон.

— Даже несмотря на то что неподалеку мог бродить вор?

— Я думала, что там также должен бродить кто-то из «блюстителей старины», а они вместо этого толклись у бара, наливаясь до бесчувствия спиртным, — сказала миссис Уотерстон почти обычным своим тоном. — Такого, конечно, больше не повторится.

Я мельком посочувствовала «блюстителям».

— Назначаю тебя ответственной за их поведение до конца ярмарки.

Мое сочувствие тут же испарилось.

— В конце концов я все-таки зажала Спайка в углу твоего павильона, он просто разрывался от лая.

— Наверное, почуял убийцу, — не смогла промолчать я.

— О Господи!

— Мэг! — воскликнул Майкл. — Нет, мама, я думаю, это было всего-навсего тело.

— Спасибо, Майкл, это, конечно, намного приятней. Не убийца, а всего-навсего мертвое тело! И чего я, глупая, разволновалась!

— Итак, что случилось после того, как вы нашли Спайка?

— Я забрала его и заметила твою коробку для денег, она валялась на столе. Я и представить себе не могла, что в павильоне что-то произошло, а подумала, что ты легкомысленно оставила ее на виду. Поэтому взяла деньги на сохранение: заперла в сейфе, где держу свои собственные драгоценности. Деньги целы, я как раз собиралась сказать тебе сегодня. А с этим убийством у меня все из головы повылетало.

— И вы не догадались связать это с убийством — ведь вы нашли коробку в моем павильоне, и убийца был там же?

Миссис Уотерстон отрицательно помотала головой.

— И вас не насторожило, что павильон перевернут вверх ногами?

— По-моему, твой павильон всегда так выглядит.

— Мама! — Майкл укоризненно покачал головой.

— Прости, — сконфузилась миссис Уотерстон, — я не имела в виду…

— Ничего, — сказала я.

Она виновато посмотрела на Майкла, и первый раз в жизни я ощутила… неужели сочувствие? К миссис Уотерстон? Да, несомненно, сочувствие и даже какую-то симпатию. Она была так расстроена холодным тоном Майкла — гораздо больше, чем мыслью о том, что прошлой ночью чудом избежала встречи с кровожадным убийцей или его жертвой. Назовите меня слюнтяйкой, но трудно не проникнуться симпатией к человеку, для которого так много значит мнение любимого тобой мужчины. И зачем она раньше прятала свои нежные материнские чувства?

«Хватит, Мэг», — приказала я себе, а вслух произнесла:

— Вы понимаете, что вам нужно немедленно переговорить с полицией?

— О Боже!.. — только и сказала миссис Уотерстон. И тут же вскинула подбородок и расправила плечи.

— Хотите, мы пойдем с вами?

— Спасибо, Мэг, не стоит, — уже на ходу отозвалась она. — У вас, наверное, полно дел.

— Мне все равно в ту сторону, — крикнула я вслед. — И делать мне нечего, пока полицейские не освободят павильон. Надеюсь, они близки к завершению, уже почти полдень.

Я шагнула было за миссис Уотерстон, однако Майкл удержал меня на месте.

— Мэг, а если они заподозрят маму?

— Не переживай, сначала, может, и заподозрят, а потом отпустят.

— Почему? Она была в твоем павильоне как раз во время убийства — как она докажет, что это не ее рук дело? Спайк ее алиби не подтвердит.

— У нее алиби покрепче, чем у кого-либо на ярмарке, — успокоила я. — Видишь вон того парня?

— Какого парня? — нахмурился Майкл.

— Парня в синей форме с золотой отделкой, того, который делает вид, что прогуливается, а сам неотступно ходит за твоей матерью?

— И кто это?

— Один из ребят Джесса, без сомнения. Золотая отделка — это артиллерия, помнишь? Джесс говорил, что они беспрерывно следят за миссис Уотерстон.

— А ведь верно! — просветлел лицом Майкл. — Я совсем об этом забыл, хорошо, что ты помнишь! Побегу к артиллеристам, выясню, кто именно следил за ней вчера вечером. Чем раньше мы это узнаем, тем лучше.

— Хорошо. А я пойду в павильон и прослежу, чтобы полиция не поволокла ее в тюрьму прямо сейчас.

— Спасибо! — Майкл чмокнул меня в щеку и кинулся было бежать. Но через два шага затормозил и обернулся. — Мэг, я знаю, мама порой бывает невыносима, но она всегда хочет, как лучше.

С этими словами он понесся в сторону холма, где была установлена пушка и изо всех сил трудились артиллеристы. Во всяком случае, я надеялась, что трудились, так как пушка исправно грохала все утро; не рискнут же они повторять трюк с магнитофоном средь бела дня!

Я направилась к городской площади, где шериф снова сидел в колодках, а кузен Хорас бойко торговал подпорченными помидорами.

Сегодня среди метателей помидоров стало гораздо больше ремесленников — видимо, реакция на обыск, который подчиненные шерифа устроили на ярмарке. А может быть, ремесленники решили, что именно шериф в ответе за «Полицию времени».

— Привет, Хорас, — сказала я, подходя к прилавку. — Как дела?

— Твой брат Роб должен сменить меня через пятнадцать минут. Ты его видела?

— Он, наверное, все еще беседует с Монти, — предположила я, отсчитывая покупателю сдачу, пока Хорас вытаскивал помидоры. — Пойти поискать его?

— Если не трудно.

— Хорошо. Только прежде скажи мне кое-что: когда наконец Монти осчастливит меня сообщением, что Бенсона зарезали вовсе не моим кинжалом?

— Как ты?.. Откуда ты?.. Никто ведь не…

Хорас застыл с открытым ртом, сжав в каждой руке по помидору, да так сильно, что сок потек в рукава.

— Отдай человеку его снаряды, Хорас, и закрой рот.

— Мне не нужны такие мятые! — возмутился покупатель.

— Два прекрасных, свежих, гнилых помидора, быстро! — скомандовала я Хорасу.

Тот с потрясенным видом выронил два мятых и достал из ящика два целых томата.

— И не пробуй убедить меня, что я ошиблась. Если Монти выяснит, что мне все известно, можешь сказать, что я сама до этого дошла, методом дедукции. Частично благодаря тому, чем занималась все утро полиция, частично благодаря его собственным словам. Я так и заявлю, если он попробует повесить вину на тебя. Ну, выкладывай: почему Монти решил, что мой кинжал ни при чем?

— Форма раневого отверстия, — пробормотал Хорас, обслуживая очередного клиента. — Коронер сказал, что твоим клинком такого не оставишь.

— А чем оставишь? — уголком рта пробурчала я, пытаясь одновременно улыбаться стоявшему передо мной мужчине с долларовой банкнотой в руке.

— Чем-то большим, — ответил Хорас, отсчитывая десять помидоров.

— В смысле? Шире? Длиннее?

— Толще и тупее. Что-то вроде незаточенного кинжала. Вернее, не обязательно кинжала, просто чего-то незаточенного.

— Поэтому они и осматривали оружие?

— Ага! И ничего не нашли, — произнес Хорас уже спокойнее, так как все покупатели поспешили обстреливать шерифа. — У большинства актеров клинки хорошо наточены. Проверено на горьком опыте.

— Сами виноваты. Уж кто-кто, а полицейские просто обязаны знать, как обращаться с оружием. Никто всерьез не пострадал?

— Нет, несколько царапин, пришлось залепить пластырем.

— Скажи мне, что хоть один из этих пластырей красуется сейчас на Монти.

— Даже не один, — ухмыльнулся Хорас. — Теперь они обыскивают ремесленников, особенно кузнецов. Ищут тупое орудие.

— Спасибо, Хорас.

— Я ничего не говорил.

— Конечно, нет. Спасибо тебе за красноречивое молчание.

Я отправилась к своему павильону. Власти там были представлены Монти собственной персоной и двумя полицейскими, оба внимательно слушали миссис Уотерстон. Тут же находился и Майкл в сопровождении Мела из лагеря артиллеристов.

— Вы уверены, что все время висели у нее на хвосте? — спросил Монти, поворачиваясь к Мелу.

Не изменившись в лице, Мел полез в карман мундира, достал бумажник и протянул Монти. Тот, даже не вынув рук из карманов, вытянул шею. И скривился так, будто из бумажника высунулся хвост скунса.

— Вы, значит, паршивый наемный сыщик?

— Я частный детектив, — спокойно поправил Мел. — Хотя вы правы, мне часто приходится разыскивать злостных неплательщиков. Поэтому я вам гарантирую: с хвоста меня не стряхнуть.

Майкл склонился ко мне с таким видом, словно это была целиком моя заслуга — установить за его матерью наблюдение высокопрофессионального сыщика, и как раз во время убийства! Миссис Уотерстон, напротив, благодарной отнюдь не выглядела.

— Вы здесь следите за каким-нибудь несчастным беглецом из Ричмонда? — осведомился Монти.

— Я здесь участвую в постановке. Это мое хобби, — ответил Мел.

Мне не понравилось, как они смотрят друг на друга, и я решила вмешаться:

— Послушайте, вам ведь уже не нужен мой павильон — допрашивать людей можно и в другом месте. Вы не освободите его, чтобы я хоть немного поработала сегодня?

— Я как раз собирался за вами послать, — буркнул Монти. — Теперь, когда известно, куда исчезла коробка с деньгами, мы можем пустить вас обратно.

Монти удалился, уводя с собой миссис Уотерстон, Мела и полицейских.

Я огляделась. Если бы я была помощником шерифа и мое служебное положение зависело от того, переизберут ли моего босса, я бы поаккуратнее вела себя с избирателями. Совершенно очевидно, что в какой-то момент полицейские перестали воспринимать мой павильон как место преступления и превратили его в дом родной, судя по пустым пластиковым чашкам из-под кофе и оберткам от хот-догов по углам.

— Это я унесу, — предложил Майкл, сгребая мусор в кучу. — А на том краю ярмарки я видел Эйлин, пойду скажу ей, что вы открываетесь. Тебе что-нибудь принести?

— Парочку покупателей, если можно.

— Я имел в виду для уборки, — отозвался он уже снаружи.

— Забудь все, что я говорила раньше! — крикнула через проход Аманда. — Он помогает тебе с уборкой — он просто клад!

С помощью Майкла павильон был готов к работе гораздо раньше, чем я ожидала. А еще через несколько минут, как ни странно, явился кузен Хорас с моим ноутбуком.

— Нам он больше не нужен, — сказал он и испарился, не ожидая благодарности.

— Очень мило, — заметил Майкл.

— Надеюсь, он спросил разрешение у Монти. Не то чтобы меня это волновало, просто хочется поскорее просмотреть диски.

— Давай я займусь этим, если ты не возражаешь. С уборкой почти покончено.

— Давай. Позови меня, если наткнешься на что-нибудь пикантное.

— Мне придется утащить этот анахронизм за занавески.

— Чувствуй себя как дома. Но никаких шалостей! Не ори, как бешеный слон, не звякай кандалами, не стреляй холостыми.

— Я буду кроток, как ягненок, — пообещал Майкл и, подхватив ноутбук, исчез в подсобке.