Метка Проклятого

Глава 24 Сила ярости

Миша лежал тихонько, как мышь под веником. Голоса подростков стихли, но прошло не менее получаса, прежде чем он рискнул начать двигаться. Ему казалось, что стоит пошевелиться, как это заметят десятки гуляющих людей по набережной, улице или парку, а может и его похитители, которые могли ошиваться поблизости. Он не имел возможности определить, где находится. Вот обратят внимание на странно шевелящийся платок, и приблизятся, чтобы посмотреть, а нет ли там чего-нибудь этакого? Понимал, что, скорее всего, платок валяется посреди мусора, и всем абсолютно по барабану, шевелится он или нет, но все-равно боялся выдать свое присутствие. Его страх был очень похож на страх потерявшегося ребенка, который впервые оказался на улице без знакомых взрослых. Это был просто иррациональный ужас.

Странная все-таки штука психика, вот стоило Проклятому сравнить себя с ребенком, как страх, нет не исчез, но отошел на второй план, уступив место злости. Миша принялся выпутываться из своей импровизированной накидки. При этом оказалось, что, прячась от подростков, он умудрился очень основательно упаковаться в Ирин платок, просто как гусеница в свой кокон перед превращением в бабочку. И сейчас, дергаясь, словно та гусеница в попытках высвободиться, Миша негромко ругался, стараясь понять: ну как можно было замотаться с обеими руками?!

Наконец-то Проклятому удалось слегка ослабить сдавливающую его ткань и освободить одну руку. Он миллиметр за миллиметром начал выбираться наружу. Выбрался, и сразу же провалился с головой в кучу по большей части еще зеленых листьев. Вряд-ли с того момента, как мелкие воришки дернули у его жены сумку, прошло много времени, но уже начинало темнеть. Однако, как с недовольством констатировал Михаил, было еще недостаточно темно, чтобы его не смогли заметить, если он пойдет по открытой местности, но,при этом, уже достаточно прохладно, чтобы почувствовать дискомфорт.

Выбравшись из кучи листвы, он осмотрелся. Надо было сориентироваться на местности и понять, в какую сторону ему двигаться, ведь сидеть на месте и надеяться, что Ира угадает, куда его выбросили, он просто не мог. «Ожидание, смерти подобно», — сейчас Проклятый был согласен с данным высказыванием на все сто.

Покрутив головой, он понял, что по-прежнему находится на набережной, и это было хорошо. Можно было добраться обратно до того места, где они гуляли, не пересекая автомобильных дорог или асфальтированных участков, на которых он был бы особенно беспомощен или заметен. Еще раз осмотрелся. Воришки выбросили его около моста, с такого ракурса, как сейчас, тот выглядел просто колоссальной громадиной, и Мише понадобилось около минуты, чтобы догадаться, где он находится. Теперь самое главное понять, как ему выпутаться из создавшейся ситуации?

По форме набережная напоминала овал. Вырытый когда-то канал заковали в бетонные берега. Вверх от воды, под углом примерно в тридцать градусов, отходили бетонные плиты. Они когда-то были новыми, но сейчас потрескались, поросли травой и даже невысокими деревцами. Метров через пять наклон плит заканчивался, и начиналась ровная дорожка. По ней любили гулять, выгуливать собак, бегать по утрам, и не только по утрам, а еще вдоль нее располагались лавочки. Еще полгода назад лавочками их можно было назвать весьма условно, ведь сложно на самом деле считать скамейкой конструкцию, состоящую из двух каменных ножек и одной-двух поломанных досок? Но, недавно, в рамках какого-то улучшения, набережную слегка облагородили, заменили скамейки, поставили урны. Так вот сейчас, пользуясь теплом и прекрасной погодой, на них располагались компании, как парочки, так и более многочисленные, кто с пивом, а кто и с водкой. Представители закона всегда смотрели сквозь пальцы на эти посиделки.

За скамейками вновь начинался уклон. На этот раз более крутой и длинный, метров 10-12. Он порос травой, сорняками, разными цветочками. Вот как раз сюда, и выбросили содержимое Ириной сумки, вместе с ним. Проклятому это было на руку, там можно было скрытно передвигаться, правда по пересеченной местности. Для него по очень пересеченной!

Миша быстренько прикинул, что его унесли примерно километра на два, что в его системе мер и весов, превратилось минимум в сорок, а с учетом погрешности измерения, во все пятьдесят, а то и больше. Пятьдесят километров по пересеченной местности, населенной огромными монстрами, без еды, без одежды и обуви, соблюдая строжайшую незаметность перемещения. Да... неслабая такая задачка для человека, до недавнего времени ведущего сидячий образ жизни, и привыкшего к тому, что зарядка — это беспрерывное шевеление мышкой. Вынужденные нагрузки последних месяцев, конечно, укрепили его, но Михаил не был уверен, что этого будет достаточно для такого марш броска.

Однако самым сложным было даже не это, а то, что на пути Проклятого было несколько преград, которые невозможно было преодолеть, перемещаясь в траве. Во-первых — это мосты. Конструкция мостов, а на пути Проклятого было два таких сооружения, была такова, что полностью перекрывала наклонную насыпь, и обойти можно было либо снизу, под мостом, либо сверху. Верхний вариант отметался сразу. Перейти мост по проезжей части? О, сразу вспомнился детский стишок: «мальчик ехал на машине весь размазанный по шине». Это не говоря уже о том, что там есть остановка маршруток, несколько магазинчиков, и народ постоянно ходит туда-сюда.

Можно попробовать идти под мостом, хотя сейчас это был тоже не вариант. Компания молодых людей, парней и девушек, оккупировала одну из опор моста. Миша, располагавшийся чуть выше, мог видеть их, несмотря на траву в его рост. Если же он начнет спускаться, чтобы проскользнуть под мостом и направиться в сторону дома, то через некоторое время ему придется зайти в траву, которая была чуть повыше, чем он, и вот тогда придется пробираться на ощупь, ориентируясь только на слух. А вблизи компании великанов — это не очень приятное занятие. Вдобавок, кусты, растущие немного выше по склону, часто использовались молодежью, да и не только ей, для справления естественных надобностей, тех самых, которые обязательно появляются после распития пива. Сейчас Проклятый находился чуть в стороне от тропинки, ведущей к природному туалету, но, по мере приближения к компании, риск попасть под ноги увеличиться многократно. Оставался еще вариант, подойти вплотную к мосту, там, где земля и трава уступали место камню, покрытому тонким слоем песка, и спускаться вниз, но он боялся выйти на открытое место. Опасался, потому что любой движущийся предмет очень заметен, даже если это такая мелочь, как человек ростом с палец. Ему оставалось ждать, пока стемнеет. Холодало. Миша попробовал вновь замотаться в платок, но стало еще хуже — он успел остыть и никак не защищал от холода. Проклятый начал пританцовывать и растирать себя руками, ругаясь при этом, и все поглядывал на ребят.

Они расположились так, что проскочить незаметно он бы не смог. Миша с грустью наблюдал за тем, как ребята разговаривают, пьют пиво, кто-то курит, и огонек сигареты четко выделялся на фоне наступающих сумерек. Одним словом, наслаждаются жизнью, простыми, ныне не доступными Проклятому способами, при этом явно не собирались никуда уходить.

Смотря на них, Михаил вдруг ощутил тоску. Вспомнилось, как они с Ирой впервые гуляли тут. Это случилось весной, в мае, три года назад. Они познакомились сравнительно недавно, но их отношения уже переживали пик конфетно-букетного периода. Хотелось находиться рядом, держаться за руки, обниматься, неспешно бродить под луной, под солнцем, под звездами, да какая разница под чем. В тот раз они пришли сюда. Он притащил пакет с несколькими бутылками пива, покрывалом, и какой-то пивной закуской, а-ля соленые орешки.

Они уселись около воды, в той части набережной, где успели вырасти деревья, вроде бы плакучие ивы, хотя за название он не поручился бы. Важно было не название, а то, что своими ветвями они почти полностью скрывали влюбленную парочку от окружающего мира. Миша небрежно вскрыл пиво, протянул бутылку Ире, их руки соприкоснулись, и.... Если бы они пришли на набережную не из его квартиры, где до этого наслаждались друг другом несколько часов, Миша наверняка овладел бы ей прямо на каменных плитах под молчаливо-одобрительным взглядом деревьев и случайных прохожих. Как там в песне, «готов выплетать я тебя на столе». И на всяких других неудобных поверхностях.

Потом они пили пиво и смотрели на воду. Канал давно не чистился, сильно зарос около берегов, купаться в этой части набережной было невозможно, но при желании никто не мешал пройти с полкилометра и добраться до небольшого пляжа. Но им было лень, да и стало прохладно. В какой-то момент Ира легла, положив голову ему на колени, он перебирал пальцами ее волосы и смотрел в небо. Наверное, именно в том момент Миша как никогда был близок к нирване.

Вдруг какое-то предчувствие заставило вернуться в реальный мир, и Проклятый оторвался от приятных воспоминаний. Он кинул взгляд на слегка поредевшую компанию, и, повинуясь некому необъяснимому импульсу, выполз из своего убежища и начал приближаться к ним.

Уже стемнело и зажглись фонари. Сам мост освещался неплохо, свет падал на лавочку, освещал парней и девушек, но местность, расположенная внизу около одной из опор моста, оставалась в тени. Проклятый решил, что ему пора рискнуть, что импульс, выдернувший его из воспоминаний, был руководством к действию. Тихо, стараясь не выходить на освещенные участки, Миша начал спускаться. Он прошел уже половину пути вниз и готовился нырнуть под мост, а затем бежать во весь дух через опасный, но погруженный в темноту открытый участок, когда произошло нечто, привлекшее его внимание.

К компании присоединилась новая девушка, в длинном по щиколотки платье. Почему-то именно оно привлекло Мишино внимание. И пока он пялился на нее, пытаясь поймать какую-то важную, но не дающуюся в руки мысль, девушка отошла от остальных, и, встав буквально рядом с Проклятым, полезла в сумочку. Ее нога, обутая во что-то на высокой подошве, отстукивала какой-то неслышимый мотивчик буквально в метре перед крохотной, застывшей фигуркой. К счастью в метре по обычным меркам, а не по его. Но все равно, близость такого титана нервировала, но отходить он не спешил. В этот момент Михаил не верил, что ему уготована смерть под чьим-то каблуком, так просто его не отпустят.

Незнакомка достала телефон и принялась ворковать с кем-то на другом конце провода. Тем временем компания, оккупировавшая лавочку, еще более заметно поредела. Осталась всего пара подростков, но Миша смотрел лишь на новую девушку. Она разговаривала, и он поневоле слушал что она говорит.

-Да, я недалеко. Где? На автобусной остановке около пешеходного моста? Да скоро подойду. А ты еще не подъехал? Ну, ничего.

Разговаривая, она сделала шаг и поставила правую ногу на небольшую каменную тумбу, неубранное наследие от прошлой скамейки. Ее платье слегка поднялось, обнажив обувь, и Проклятый, не отрываясь, смотрел на ее полусапог. Или ботинок? В таких нюансах он не разбирался, а вот то, что он был украшен металлическими застежками, какими-то заклепками и прочей мишурой, навело Мишу на неожиданную мысль.

-Да, чмоки-чмоки, моя лапочка.

Девушка заканчивала разговор, и Проклятый рванулся вперед. Те два-три десятка его шагов, которые надо было пробежать, чтобы оказаться у ног незнакомки, Проклятый преодолел за несколько секунд. Девушка как раз спрятала телефон в сумку и уже надевала наушники. Миша одним прыжком забрался на металлические замки, расположенные на боковой части ее ботинка, и вцепился в толстенную, шириной не менее 10-15 сантиметров, металлическую полоску. Ноги просунул в какую-то щель, где быстро нашел опору. Затем вжался в холодный металл, а в голове крутилась одна мысль: «удержусь ли я после ее первого шага?». От окружающего мира его огородил низ ее платья, а в нос ударил запах новой обуви.

-Пока, ребята! — донеслось откуда-то с небес, а потом Проклятого рвануло со страшной силой. Его застрявшая нога отозвалась болью, а пальцы рук чуть было не свело судорогой, но он удержался, хотя и вскрикнул при этом. Ботинок, казалось, со страшным грохотом ударился об асфальт, и Мишу кинуло вниз, а рука чуть не сорвалась. Он сразу в красках представил, как на очередном шаге его транспортного средства срывается вниз, а его ноги, которые так удачно засунул туда, куда не надо, ломаются, как две спички, и как он мотыляется при ее ходьбе, теряя сознание от болевого шока. Эта картинка добавила сил, и Проклятый еще крепче вцепился в пряжку, просто сросся с ней всем телом.

Следующий шаг девушки, рывок в сторону, затем удар об асфальт и рывок вниз. Стало немного полегче, видимо в первый раз сработал эффект неожиданности. Так началась поездка Проклятого, с ветерком, но абсолютно без какого-либо комфорта. Он все-таки высвободил ноги из зажима, и даже постарался встать на нижнюю защелку ботинка. Получалось так себе, постоянно скользил по гладкому металлу, срывался, нагрузка на руки увеличивалась многократно. Его проблемы постепенно начали множиться, как снежный ком.

Во-первых, он начал нервничать из-за подслушанного разговора. Проклятый уже знал, куда идет девушка, и с какого-то момента ему становилось не по пути с ней. При этом никакой возможности нормально сориентироваться на местности у него просто не было. В какой-то момент ему придется оставить свое транспортное средство, но вот в какой и, главное, как? Прыгать, рискуя оказаться под громадной подошвой? Прыгать на открытую местность, не зная, кто может идти сзади? Хотя это еще полбеды. Все может решиться за него, когда руки не выдержат нагрузки, и, при очередном шаге, его сначала подбросит вверх, а затем хорошенько приложит об асфальт, и благо, если такая процедура обойдется без переломов. И, как вишенкой на торте, добавилось то, что Проклятый неожиданно начал возбуждаться. Казалось бы, что может быть возбуждающего в висении на кожаном ботинке и судорожном цеплянии за металлическую пряжку в попытке удержаться? Но факт оставался фактом. Член Проклятого начал проявлять инициативу, а это не та часть тела, которой можно приказать хорошо себя вести. Может он мстил хозяину за долгое воздержание? Ну не мог же возбудить его запах кожи ботинка или крем? Или боль в ладонях.

-Какого? — прошипел он, чувствуя все больший приток крови туда, где сейчас она была совершенно не к месту.

Ответа он естественно не получил, а уже следующий шаг полностью отвлек от посторонних мыслей. Ноги соскочили с пряжки, и он повис. Время, казалось, замедлило свой бег, и Миша словно со стороны увидел, как нога движется вниз. Сейчас небольшой каблук впечатается в асфальт, его уставшие руки не выдержат сумасшедшей нагрузки, и он упадет на камень. Напрягши все мышцы тела, он все же успел закинуть одну ногу на застежку и удержался на весу.

Раздался странный звук и движение остановилось. Миша не сразу догадался, что это телефон в сумочке девушки. Пока она лезла в сумочку и нажимала кнопку принять вызов, он постарался как-то закрепиться. Возникла и пропала мысль перебраться на носок ботинка. Там было бы легче держаться, но он опасался, что не успеет это сделать до того, как девушка продолжит свой путь.

-Что?! — в голосе явственно послышались возмущенные нотки, — как это ты опаздываешь??

Девушка возмущенно притопнула ногой. От неожиданной встряски зубы Проклятого клацнули, и он чудом не лишился кончика языка.

-Вот прямо так, взяла и сломалась!? — возмущение девушки сменилось на обиду.

Миша подумал, что ему пора расстаться со своим транспортным средством, ибо это опасно ехать на оскорбленной в лучших чувствах молоденькой девушке ростом с небоскреб.

-И я должна ждать тебя на этой остановке? Одна? Вечером?

Каждый вопрос сопровождался небольшим притопыванием пятки ботинка, и Миша, подлетая в такт ее движениям, с нарастающим страхом понимал, что сейчас его левую руку схватит судорога.

Вдруг движение возобновилось, но это были небольшие шажки, можно сказать шажочки. Он не видел того что происходит вокруг, но легко смог представить. Девушка подошла к одной из скамеек и уселась, поджав ноги так, что они оказались под лавочкой. Тут уже не было асфальта, земля и трава, и Миша понял, что лучшего момента «сойти с поезда», у него не будет. Проклятый оттолкнулся от застежки так, чтобы приземлиться подальше, и в этот момент судорога сковала левую руку так, что он вскрикнул, но страдать было некогда, а девушка продолжала нервно отбивать одной ей известный ритм, и шансы «попасть под пресс» оставались довольно высокими. Поднявшись на ноги, отбежал на пару шагов, споткнулся и снова рухнул. Девушка продолжала разговор по мобиле, но Проклятого уже не интересовали ее проблемы, он старался оказаться подальше от ее обуви, и как можно быстрее.

Отдалившись примерно на 3 реальных метра, Миша позволил себе остановиться и начал щипать и растирать руку. Уже окончательно стемнело, но сориентировавшись на местности, он понял, что преодолел примерно половину расстояния до того места, где они обычно гуляли семьей. Даже несмотря на темноту, Проклятый хорошо видел второй, пешеходный мост, громада которого виднелась всего-то в двух-трех километрах от этого места.

-Дойду — прошептал он, стараясь убедить самого себя.

Вопрос, что будет после того как он дойдет, решил пока отложить. И вот тут начался квест. Фонарей в этой части набережной было много, но работала из них едва ли треть. Это было одновременно много и мало, много для того, чтобы рискнуть выйти на открытое пространство, где было бы удобнее перемещаться, но по-прежнему оставалось много отдыхающих, и мало для того, чтобы нормально осветить его путь в высокой траве рядом с набережной. Идти было тяжело. Любая незначительная с точки зрения обычного человека неровность почвы превращалась в преграду, даже небольшая бороздка в земле была как небольшой овраг. Он спотыкался о ветки, проваливался в рыхлую землю, тратя силы на то, чтобы снова выбраться, вынужден был обходить пластиковые бутылки и прочий мусор. Ему казалось, что мост не приближается, а силы уже иссякают, но при этом он понимал, что под мостом просто необходимо пройти сегодня, когда ночь легла на землю, и риск быть замеченным минимален. Пройти, а потом уже попробовать найти место для ночлега, что-нибудь минимально сохраняющее тепло.

Один раз он провалился с головой в какую-то яму, и потом выбирался, хватаясь за траву, постоянно наступал на какие-то колючки, мелкие даже по его меркам. Кучу раз отбивал пятки, и, казалось, стопы превратились в один большой синяк. И был один момент, когда он испугался по-настоящему.

Сбоку раздалось какое-то пыхтение, и, повернувшись, Миша увидел приближающегося ежика. Еж был просто огромным и явно спешил к нему, почуяв добычу. Проклятый замер, вот сейчас он и проверит, только ли коты брезгуют закусить человеком-мышкой? Михаил знал, что ежики любят яблоки только в мультиках, а в реальности они предпочитают питаться мясом. Бежать было бессмысленно, поэтому он просто стоял и ждал. Подбежав, еж фыркнул, казалось, в самое ухо, а его иголки, размером с хорошую фехтовальную шпагу, приблизились практически вплотную, но затем ночной хищник остановился, еще раз фыркнул, при этом, кажется, как-то обиженно, и потрусил по своим делам, видимо в поисках более вкусной добычи.

И вот, только когда ежик ушел, едва не задев его своими иголками, Миша смог сдвинуться с места, а к мосту добрался уже глубокой ночью. Набережная по большей части опустела, но под мостом, в соответствии с общеизвестным законом подлости, кто-то был. В темноте очень четко виделся огонек сигареты. Незнакомец докурил, выкинул бычок, Проклятый непроизвольно проследил его траекторию и с шумом поднялся. Раздались удаляющиеся шаги, и Миша, наконец, остался в одиночестве. Ждать было нечего, и он побежал. Хотелось как можно быстрее проскочить опасный участок и вернуться в спасительную траву. Он забыл о том, что обычно творится под мостами на родной набережной, где и человеку нормально роста не рекомендуется ходить босиком. Буквально через десяток шагов Миша споткнулся о что-то большое, возможно это был бутылочный осколок, и растянулся во весь рост. Лодыжка, и так потянутая после всех приключений, болезненно вскрикнула, но решила пока пожалеть неосторожного хозяина, и ломаться не стала. Кроме этого он сильно ушиб руку и ударился бедром, но к счастью обошлось без порезов.

Поднявшись на ноги, он решил, что в такой темноте безопасней будет перемещаться на ощупь, и, слегка прихрамывая, отправился дальше. Падение отрезвило, и Миша вспомнил, что тут творится. Хотя сейчас он не видел всего в деталях, но мог представить — окурки, битое стекло, камни, прочий мусор. Стараясь идти вдоль стены, а опоры моста от дорожки отделял полуметровый бетонный парапет, он вынужден был обходить множество предметов. Каждый раз, отдаляясь от дающей хотя бы психологическую защиту стены, он непроизвольно вжимал голову в плечи, подсознательно ожидая того, что какой-нибудь ночной гуляка прервет его путь и даже не узнает об этом.

Повезло. Сложно сказать, сколько времени Проклятый провел под мостом, но за это время ни один прохожий не повстречался ему. Однако продолжать свой путь по дороге он все-таки не рискнул. Тут было посветлее, ближайший фонарь исправно выполнял свою функцию. Миша огляделся вокруг и кинул взгляд на окна домов. Там люди жили обычной жизнью, ссорились, мирились, смотрели сериалы, все то, что называют бытовухой. Сколько раз он слышал или произносил сам: «достала бытовуха, надоело, хочется чего-то этакого...».

Вот у него сейчас классное приключение, можно даже сказать квест :"доберись домой, не заполучив воспаления легких или сепсиса". Можно еще добавить в описание новой игрушки:"прокачайте ловкость, скорость и ауру страха, отпугивающую мелких хищников«.

-Кому там хочется приключений? — спросил он в звездное небо, — меняюсь с доплатой.

Как и ожидалось, небо осталось равнодушным к его предложению, и Миша побрел дальше. Он знал, что на его пути еще будет две лестницы, отгороженные от насыпи бетонными парапетами, перелезть через них у него не получится, а значит, придется обходить и опять спускаться на тропинку, ну или подниматься на ту, которая идет поверху. И лучше сделать это в ночные часы, в темноте.

Он брел, спотыкался, падал и вставал. Старался не думать о разбитых ногах, о боли, о холоде. Ему надо было выжить, чтобы все происшедшее не было напрасным, а значит надо двигаться. Первая лестница находилась довольно близко к мосту, а в урне, расположенной около ее подножия, копался какой-то бомж. Миша дождался, пока тот достанет бутылки и бумагу и побредет дальше неторопливой, шаркающей походкой, и только после этого продолжил движение. Обойдя лестницу, Проклятый понял, что больше не сможет идти, надо хоть немного поспать.

Возле бокового лестничного ограждения валялась куча листьев, веток и даже высохшей травы. А еще тут была брошена сумка. Большая хозяйственная сумка со всяким хламом. Несмотря на кажущуюся привлекательность, остаться в сумке он не рискнул. Мало ли кто решит прихватить ее с собой, пока он спит. И если его унесут, то обратно вернуться может уже не получиться. Он не предполагал, а просто знал это, и потому, найдя внутри какой-то кусок ткани, возможно, оторванный от той же сумки кусок, он завернулся в него, и, добравшись до кучи травы, постарался зарыться в нее поглубже. Все равно было холодно, но усталость быстро взяла свое, и Миша заснул.

***

Заснул, и тут же буквально подскочил на кровати в Этании. Сердце отчаянно бьется. Он не может лежать, не хочет умываться или завтракать. Почему-то сейчас самым важным кажется выполнить задание мага и пройти этот гребанный путь меньше чем за двадцать шагов. Проклятый буквально выскакивает за дверь и бежит по направлению к балкону. Он нутром чует, что спать будет мало, поэтому просто обязан спешить. По дороге чуть не сшибает инструктора и останавливается на окрик:

-Все нормально?

Михаил, повернувшись, смотрит на него. Видимо, во взгляде Проклятого было нечто такое, что Вайлес сделал шаг назад.

-Нет,—его голос хриплый, подрагивающий, — Вайлес, не знаю, можешь ли ты послать весточку Магресу, да и не уверен, что это так уж необходимо, но! Я хочу, чтобы ты знал: меня в моем мире похитили. Я сбежал, но остался один, и не уверен, что смогу вернуться домой.

-Я.. — начал было говорить инструктор, но Проклятый не слушал.

-Сейчас иду тренироваться. Буду там, пока не справлюсь, — и, добавил без перехода, мне нужна вода. Пить хочу. Подойдя к двери, Проклятый увидел Миру, смущенно опустившую взгляд. Она сейчас не волновала Мишу, а вот кувшин с водой в ее руках, был очень даже кстати. Кивком поблагодарив девушку, он принял воду, и повернул ключ в замке. Девушка ретировалась, но Проклятый не обратил на это никакого внимания.

Оказавшись на балконе, Миша вдруг начал злиться. На всех. На подростков, крадущих чужие сумки, на жену-раззяву, на Ксану, которую опять захотелось убить, на Витольда и прочих.

Он сошел с лестницы, и направился к скалам, привычно увидел рисунок. Развернулся. Прошептал:

-Говоришь двадцать шагов? Ну, поехали! — Сорок один. Никакие взгляды сегодня не мешали ему, видимо боялись выползти из своих таинственных щелей и попасть под горячую руку.

-Сумки тянете? — Кричал он, считая шаги. — Руки вам поотрывать, гады. Ничего, я до вас доберусь! Не знаю как, но доберусь.

Тридцать семь. Уже лучше, но еще далеко до указанного магом предела.

-А ты, блин! Жёнушка моя ненаглядная! Какого, ты, сумку без присмотра оставляешь?! — Сейчас он готов был надавать своей жене по шее.

-Люди телефон боятся оставить без присмотра, а ты?! У тебя есть в запасе пара мужей?!

Тридцать четыре. У него наметился прогресс, и вдруг вспомнилось время, когда он плавал в серой мути еще до попадания в Этанию. А вслед за этим вспомнилась и ведьма. И тут Проклятого буквально скрутило от ненависти. Оказалось, за прошедшее время, она не уменьшилась, просто отступила на время. Он сжал кулаки так, что ощутил боль в груди из-за болезненного мышечного спазма.

-Сссука! — выдохнул он, и вновь отправился к лестнице. — Как я хочу поджарить тебя! Посмотреть, как сантиметр за сантиметром обугливается твоя кожа, слышать крик!

Двадцать девять. Если он не ошибся при подсчете, то успех был значительным. Миша покрутил головой, слегка затекла шея, и продолжил тренировку. Он шагал как заведенный, стиснув зубы и смотря в одну точку. Забывал моргать, дышал через раз и вспоминал. Витольда, Ксану, Виктора. Нельзя сказать, что каждый новый проход был лучше предыдущего. Но шаг за шагом он приближался к цели. Двадцать семь, двадцать четыре, двадцать шесть, двадцать четыре, двадцать два, двадцать три. Он не отдыхал, не поднимался на балкон, вставал на первую ступеньку и разворачивался к скалам. Не чувствовал ни усталости, ни жажды. И вот на очередном проходе свершилось! При счете восемнадцать земля под ногами сменилась каменной дорожкой. Он смог. Стоило подняться на балкон, как включились подавленные чувства. Проклятый понял, что пересохло в горле, что ноги болят так, словно его избили палкой, а руки слегка трясутся. Поднял кувшин, чуть не уронил, но удержал, расплескал половину, а остальное выпил залпом, и в следующую секунду рухнул как подкошенный. Начинался новый день на Земле.

Если бы кто-то спросил у Иры, почему она так себя вела сразу после потери сумки, у нее бы не получилось дать вразумитель

ного ответа. В тот момент ей казалось, что мозги заклинило, и она совершила подряд сразу несколько ошибок, не считая той, что оставила сумку без присмотра. Во-первых, когда подросток побежал, она растерялась, и вместо того, чтобы схватить Валика и постараться увидеть хотя бы, куда он направился, растерянно хлопала глазами, надеясь на то, что неожиданно проявятся ведьмовские способности. Во-вторых, зачем она сразу пошла домой? Чего стоило взять коляску и пройтись по набережной, осмотреться? Может воришка, взяв кошелек, просто выкинул все остальное из сумки, не заметив лилипута? Испугалась за ребенка? Так вроде бы нет, не думала она в тот момент об опасности, а только боялась за мужа.

В итоге ценное время было упущено, и где искать Мишу Ира пока не представляла. Включила новости, возможно диктор упомянет о странной находке? Это конечно будет плохо для их семьи, но если ее мужа нашли, то лучше узнать об этом сразу. Оксана так и не появилась в сети, и Ира подозревала, что сестра сейчас у своего парня, поэтому совсем не хочет отвлекаться. Тут все понятно и естественно, за Ксюшку можно порадоваться, но как это не вовремя! По новостям ничего подобного не сказали, да и в интернете никакого упоминания о крохотных человечках, к счастью, не было.

Ирине удалось успокоиться и, наконец, начать мыслить трезво. Было совершенно очевидно — надо укладывать спать малыша и идти искать мужа. Все-таки ей очень хотелось верить в то, что воришки удовлетворились кошельком, и его просто никто не увидел. Она вспомнила, а иногда в такие моменты память начинает работать на удивление хорошо, как они обсуждали с мужем возможность использования программы «бэби аларм». Мол, можно положить один телефон рядом с кроваткой, а со вторым выйти на улицу, постоять с друзьями и попить пивка у подъезда. Миша даже установил это приложение на оба телефона, но Ира так и не решилась на этот эксперимент, а сейчас у нее похоже просто нет иного выхода. Она включила на зарядку телефон мужа и начала играть с сыном, ожидая, когда тот захочет спать.

Валик уснул в начале одиннадцатого, и Ира быстро собралась. Она все закрыла, перекрыла газ, но оставить ребенка одного, под присмотром телефона...Было страшно, очень страшно, и внутри все переворачивалось, вся материнская сущность протестовала против этого. Возникла даже нехорошая мыслишка, что ее муж, пусть и маленький, но взрослый, он как-нибудь выкрутится, а вот сын, оставшись в одиночестве, гарантировано пропадет. Она понимала, что не права, но потратила еще минимум пятнадцать минут, просто стоя около входной двери. Зачем-то еще раз набрала Оксану, убедилась, что телефон ее выключен, и только после этого вышла из квартиры.

На набережной было довольно многолюдно -компании, парочки, а иногда одинокие молодые люди. Кто-то общался, кто-то пил пиво или что покрепче, а многие просто гуляли. Никто не обращал внимания на одинокую молодую женщину, судорожно сжимающую мобильный телефон. Выйдя на набережную, Ира совершила очередную ошибку, пошла искать мужа в другую сторону. Она видела, в каком направлении побежал подросток, когда спускался к воде, и решила, что он и дальше бежал туда же. Но воришка просто сбежал вниз по вытоптанной тропинке, а затем поменял направление, и Ира, не зная об этом, пошла искать Мишу туда, где его не могло быть.

Ведьма бродила по склону, по тропинке, рассматривала с фонариком кучи мусора в поисках знакомой сумки, и тихонько звала мужа. Если кто-то и обратил внимание на одинокую, странно себя ведущую молодую женщину, то никоим образом этого не проявил. Мало ли людей со странностями?

Ничего, ничего не нашла, Миша не отозвался на ее окрики, и никакого наития она также не почувствовала. Мир, как уже бывало, не раскрашивался иными красками, а уже изученные заклятия тут не могли помочь. Ира в очередной раз перебрала в памяти все то, чему ее научил чародей из другого мира. Боец, снятие боли, «отваживание внимания от помещения», вообще оно называлось как-то иначе, но сейчас Ира не могла вспомнить названия. «Замкни» — тоже забавная штука, можно наложить на механический замок, и его не откроешь ни ключом, ни отмычкой. Для этого надо или владеть искусством и снять заклятие, или ломать дверь. Хотя можно еще подождать пока его снимет тот, кто колдовал. Научив закрывающему заклятию, ее сразу же научили и открывающему, то же распространяющемуся на механические замки, причем любой сложности. От закрывающего, оно отличалось только последним словом, и по правде говоря, она не совсем понимала, зачем ей такой набор? Но дареным заклинаниям в буквы не смотрят, может, когда и понадобится. Закрывающее так уж точно, если за ними вдруг придут, то гостям придется ломать дверь. Еще было заклятие абсолютной памяти. Работало оно по принципу заклятия делающего воина: произнес, и начинаешь запоминать все, что читаешь или слышишь. Отменишь действие и перестаешь запоминать, ав качестве бонуса — головная боль после использования. Чем дольше используешь, тем страшнее расплата. В целом штука хорошая, но в текущих поисках тоже крайне бесполезная. Было тут еще снятие усталости — никаких особых откатов оно не предусматривало, но через некоторое время вся усталость накапливалась и, при неразумном использовании, могла вырубить человека на много часов. Правда усталость можно было снимать не только с себя, но и с окружающих. Последним из выученных молодой ведьмой заклятий было заклинание незаметности, которое тоже включалось и выключалось, и попадало под правило: чем дольше используешь, тем хуже тебе будет потом.

Исходя из изученных заклинаний, у Иры создалось стойкое ощущение, что ее готовят в спецназ. А точнее в киллеры. В пользу последнего говорило так же то, что убийства помогали уменьшить воздействие отката. Думая об этом, Ира не забывала тихонько звать мужа и потрошить мусор, в надежде увидеть свою сумку. Мало ли, может Миша потерял сознание? Результата не было, а единственное чего добилась, это несколько косых взглядов от девушек из расположенной неподалеку компании. Парни тоже посматривали на нее, но скорее с интересом, и ведьма, на всякий случай, открутила крышечку с прихваченной бутыли с водой. Если к ней захотят пристать, то пожалеют. Но никто не приблизился, и она продолжила поиски.

Около часа ночи Ира поняла, что ищет мужа не там и возможно ошиблась с выбором направления. Ей очень хотелось верить именно в этот вариант, остальные были намного хуже. Сейчас она вернется домой. Малыш может проснуться, а ей бежать минут двадцать. Программка на телефоне штука конечно хорошая, но она задумывалась не для того, чтобы после пробуждения младенца он оставался в одиночестве добрых полчаса. Она вернется, просмотрит новости и ляжет спать, предварительно поставив будильник на шесть утра. Завтра возьмет сына, коляску, и продолжит поиски. Главное, чтобы муж был жив и не попал ни в чьи руки, но сейчас от нее это уже не зависит.

***

Видимо, материнские чувства в ней сильны, и она что-то почувствовала, и сразу после этого телефон ожил, а до дома оставалось идти еще минут пять. Валик проснулся — надо спешить, и Ира перешла с быстрого шага на бег. Еще на лестнице она услышала крик, наверное, малыш испугался по-настоящему: в последний раз он так кричал после того, как на него наложили проклятие.

В квартиру Ира буквально залетела и сразу кинулась к сыну, который уже вылез из кроватки и пополз в сторону балкона. Увидев маму, он на секунду замолчал, потом личико скривилось в обиженную гримасу, и он закричал пуще прежнего. Подбежав, она подняла сынишку, прижала, и сама расплакалась, но, быстро успокоившись, принялась утешать малыша. Валик перестал плакать и попросил пить, а после того, как опустела бутылочка с компотом, моментально уснул.

Уложив малыша в кроватку, Ира вновь принялась просматривать новости, искать упоминания о крошечном человечке. В новостях было пусто, а вот упоминаний много, но все они были не о ее муже, а просто рассуждения на эту тему — ссылки на «Путешествия Гулливера», и, как ни странно, порно сайты. Слегка успокоившись, значит есть надежда, что никто не нашел ее мужа, молодая ведьма, открыв дверцу секретера, взяла бутылку джина, бокал, и пошла к холодильнику, где оставалось немного тоника. Сделав себе коктейль она, войдя в Мишину комнату, подошла к окну. Кинула взгляд на пустую коробку на столе, в горле защемило, но на этот раз Ира не расплакалась, а разозлилась.

-Хватит рыдать, клуша! — пробормотала она, уткнувшись лбом в стекло, — ты ведьма, и ты вернешь его.

Затем залпом, не чувствуя вкуса, выпила коктейль, и, установив будильник на шесть утра, легла в кровать. Валька заворочался и, подумав, она переложила его к себе. Малыш сразу нащупал рукой ее большой палец, и крепко вцепился в него. Иру охватила волна нежности. Так она и уснула.

Проклятый проснулся из-за того, что жутко замерз. Раннее утро, уже светает, но солнца еще не видать. Миша, выбравшись из-под своей накидки, которая на свету оказалась грязной тряпкой, попробовал попрыгать. Ступни отозвались жуткой болью, и он со стоном осел на землю, схватившись за ноги. Его стопы, покрытые синяками и многочисленными порезами, представляли собой кошмарное зрелище. Эстетическая сторона вопроса Мишу волновала мало, но беда была в том, что он не был уверен, получиться ли у него идти? Еще сомнений добавляла опухшая правая лодыжка, и, глядя на нее, Миша испытал мгновенный укол страха, а не перелом ли это? Немного подвигал ногой: больно, но терпимо, значит есть надежда, что просто вывих или ушиб.

Стараясь растереть ноги, Миша обратил внимание на пальцы на руках. Все ногти были обломаны. Все десять. Он не мог вспомнить, как это случилось. Может быть, когда выбирался из ямы, а возможно в тот момент, когда упал под мостом, или карабкался по склону на четвереньках. Видимо вчера, под воздействием адреналина, не обратил на это внимания, и сейчас вдруг расхохотался. Ногти, после его уменьшения, были проблемой, нечем постричь. Они росли, медленно, но росли, и Миша не знал, что делать с этим. А тут проблема решилась, пусть и временно, но решилась. Именно это и рассмешило Проклятого.

-Бойтесь своих желаний, — выдавил он сквозь смех, — как они иногда изящно исполняются!

Отсмеявшись, он вновь попробовал встать и осмотреться. По его прикидкам, до того места, где они вчера расстались с женой, ему оставалось метров триста — пятьсот. Сделал шаг и сморщился — больно. Сделал второй шаг и сел на землю ,поняв, что не дойдет. Надо было наверно идти ночью, на кураже, не чувствуя боли. Но уже поздно думать об этом. Покрутил головой, чуть выше по склону, буквально в метре, увидел валяющиеся ветки. С трудом подошел к ним, и, после непродолжительных поисков, нашел небольшую отломанную палочку, и, опираясь на нее, как на трость, побрел в сторону дома.

Постепенно светлело, и на набережной появились первые прохожие. Сейчас Проклятый не опасался, что его обнаружат, ему просто было уже все равно. Шагать, даже с палкой, было больно, он повредил обе ступни. Миша шел, и периодически кричал:

-Ира! Маленькая, моя! Я тут!

Если, а точнее когда она пойдет его искать, есть вероятность, что жена его услышит быстрее, чем увидит. Шагов через пятьдесят он остановился и сел, его внутренний голос предложил не суетится, мол, все равно где ждать Иру, она будет бродить туда-сюда. Зачем перенапрягаться, если без нее ты до дома все равно не доберешься? В целом этот голос был прав, но вот так сидеть на месте и ждать казалось неправильным.

От невеселых размышлений Проклятого отвлек шум. Развернувшись, Миша увидел собаку. Веселая «спаниелька» прыгала по траве совсем недалеко от него. После встреч с котом и ежом, собака, да еще и такой породы, вообще не напугала Мишу. Он наблюдал за ней, а затем кинул взгляд на тропинку внизу. Там бежала девушка в спортивном костюме. Вот она остановилась и крикнула:

-Арчи! Арчи, не убегай далеко!

Собака кинулась к ней и уткнулась в ноги, а девушка, погладив ее, продолжила пробежку. «Спаниелька» вернулась на траву и побежала в сторону Проклятого. Миша смотрел на собаку, на девушку, на собаку, на направлении движения хозяйки. Псинка тем временем приблизилась вплотную, и чуть ли не ткнула носом Проклятого. Обнюхал его и, потеряв интерес, отправилась дальше, но почти сразу остановилась, что-то унюхав. Миша, воспользовавшись этим, вцепился в шерсть, покрывающую заднюю лапу. Вцепился и повис. От неожиданности «спаниелька» дернулась и возмущенно гавкнула.

-Хорошая собачка, я же легкий, не обращай на меня внимания, ладно? — произнес Миша, стараясь намотать шерсть на руки. Сложно сказать, поняла ли его собака или просто решила не связываться с непонятным человечком. Арчи перестал обращать на него внимание и просто побежал дальше. Ехать на собаке оказалось немного проще, чем на девушке. Возникло ощущение, что он висит на канате, который развевается на ветру, хоть и опасно, но держаться можно. «Спаниелька» тем временем подбежала к хозяйке, и та вновь его погладила. Миша увидел пальцы с наманикюренными красными ногтями и порадовался, что висит на лапе, а не на боку у собаки. Приняв ласку, собака побежала дальше, метнулась к воде, даже слегка зашла в нее, и Миша подумал, что, если его новый транспорт захочет искупаться, вот тут ему, Проклятому, придет окончательный кирдык. Но повезло.

Собака бегала вверх-вниз, иногда возвращалась обратно, исследовать что-нибудь интересное, но все-таки продвигалась в нужном направлении. Вот и заветный кусок набережной, примерно тут его и украли вчера. Когда в очередной раз «спаниелька» остановилась, Миша просто разжал руки и упал в траву, непроизвольно вскрикнул от боли и встал на четвереньки. Идти было совершенно невозможно, и он полз вверх. Полз, звал Иру, и вдруг его накрыла тень. Подняв голову, Миша увидел жену, и, усмехнувшись, прохрипел:

-Доброе утро, дорогая, ты с кофе?

***

Будильник зазвонил в тот момент, когда Ира закрыла глаза, во всяком случае, ей показалось именно так. Она даже подумала, что установила его неправильно, но часы и происходящее за окном, убедили ее в том, что уже наступило утро. Молодая ведьма заметила, что спала очень крепко, без сновидений, предчувствий, и кошмаров. И, на удивление даже выспалась. Поняв это, она почувствовала вину, так как была уверена, что ее муж спал эту ночь плохо, и поэтому сразу стала собираться. Валик еще спал, и мама постаралась одеть его, при этом не разбудив. Оставлять сыночка наедине с телефоном она не собиралась.

Малыш немного протестовал, возмущенно попискивал, но полностью так и не проснулся. Уложив его в коляску, Ира вышла за дверь. На часах было 6-31. Она решила идти туда, где у нее украли мужа, и уже там начинать поиски, ходить и звать его. Звать и прислушиваться. Что будет, если этот план не увенчается успехом, она старалась не думать.

В это время суток на улицах всегда было весьма пустынно. Встречались обычно дворники и те, у кого рабочий день начинается очень рано, ну и несколько спортсменов. Женщина с коляской если и вызывала интерес у них, то открыто они его не демонстрировали. Ира вышла на набережную, надела гарнитуру, и, делая вид, что общается с кем-то, принялась звать мужа. Валик продолжал спокойно спать, но даже если бы бодрствовал, то вряд ли бы обратил внимание на то, что мама как-то уж слишком однообразно разговаривает, а остальным прохожим не было до нее никакого дела. Она прохаживалась туда-сюда, подходила вплотную к спуску, и постоянно завала мужа.

Собачка. Ира хорошо относилась к этим друзьям человека, и резвящийся «спаниель» привлек ее внимание, несмотря на всю сложность ситуации. Она некоторое время последила за ней, и уже собиралась идти на очередной круг, как ей показалось, что она слышит знакомый голос. Ира моментально подобралась, и сделала шаг вниз, на склон. С коляской туда было невозможно спуститься, а оставлять малыша одного не хотелось, поэтому она вытащила приготовленный на всякий случай слинг.

-Ира! — от этого зова у ведьмы прошла по телу дрожь.

Голос, зовущий ее, был хриплый, но она уже не сомневалась, что это ее любимый муж. Ира, без тени сомнения пошла вниз, стараясь не бежать, и почти сразу заметила движения в траве, услышав при этом:

-Маленькая, я тут! — и в следующую секунду, наконец, увидела мужа.

Он не шел, он полз, не глядя наверх. Молодая ведьма пошла к Мише медленно, стараясь не оступиться на склоне, ведь глупо было бы найти своего любимого мужа и упасть на него на радостях. Она приблизилась, и тут он поднял голову, ей даже показалось, что она увидела, как он улыбнулся.

-Доброе утро, дорогая, ты с кофе? — попробовал пошутить он, и в следующую секунду упал.

Ира присела на корточки, аккуратненько подхватила его двумя пальцами и положила на свою ладонь, и очень испугалась, тело Миши казалось ледяным. Она сразу накрыла его второй рукой и попробовала согреть дыханием. В этот момент Проклятый вновь открыл глаза:

— Маленькая, — сказал он, поднимаясь на руках, и закашлялся.

-Да, кот, — ведьма закусила губу, чтобы не расплакаться.

-Сегодня, я разрешаю заботиться обо мне так, как сочтешь нужным.

Сказав это, он рухнул, потеряв сознание, а Ира, расстегнув молнию на куртке, уложила мужа во внутренний карман как раз напротив груди, но застегивать не стала, опасаясь, что он задохнется. С облегчением на душе она покатила коляску домой, хотя это облегчение из-за того, что он жив, смешивалось со страхом. Если он серьезно заболеет, как лечить? В больницу не положишь, антибиотики колоть тоже не получится....

Ира спешила домой, срочно нужно самой осмотреть мужа. В квартиру она зашла в начале восьмого. Повезло еще, что малыш, несмотря на все утренние приключения, так и не проснулся, и мама, оставив его в коляске, занялась Мишей. Нежно вытащила его наружу из кармана, и с облегчением вздохнула, он дышит! Затем, взяв лупу, принялась его осматривать уже досконально.

Ее любимый муж явно был без сознания, и, для этого даже градусник был не нужен, она и так чувствовала его жар. Миша что-то бормотал, а что, не разобрать, и, скорее всего, был сейчас в своей Этании. Ира очень надеялась, что хотя бы там ему хорошо.

Итак, подвела она итог, множество синяков и царапин на ногах, обломанные ногти, при этом весьма сильно распухшая лодыжка исильные царапины на животе. Если бы Ира была не так взволнована и испугана, то, возможно, заметила бы, что на муже нет запекшейся крови, да и царапины не кровоточат, но сейчас она не обратила на это внимания. Налила в чашку теплой воды, сделала мыльный раствор и прошептала:

-Да, Миша, сегодня я о тебе забочусь, как ты и сказал, и не вздумай передумать и возражать.

Смыв с мужа грязь, она взяла ватную палочку и принялась обрабатывать раны супруга перекисью. Он морщился, дергался, но в себя не приходил. В какой-то момент стал громко говорить, но, то ли язык был не русский, то ли он просто бредил, а не говорил, Ира не поняла ни слова. Она потянулась за йодом, но в этот момент раздался крик сына, не истеричный, как у испуганного ребенка, а скорее радостный. Это был крик — «Мама, я проснулся! Порадуйся со мной», а не — «Мама, где ты?! Мне страшно».

Ира аккуратненько положила Мишу на пушистое полотенце и побежала к Валику. Одновременно ожил телефон — пришла СМС, но спешащая Ира не стала перепроверять кто это.

Сынишка, улыбаясь, потянулся к ней, а Мама, взяв его на руки, порадовалось, что вчерашнее приключение, когда малыш проснулся в одиночестве, осталось без видимых последствий. Она понесла Валика на кухню, постаравшись быть между ним и столом, ей не хотелось, чтобы сын увидел маленького папу, да еще в таком состоянии. Усадила малыша в стульчик, поставила перед ним баночку с пюре. Валик периодически пытался кушать сам, правда пока без особого успеха. Он больше размазывал еду по всему, чему только можно, а устав от такой малопродуктивной деятельности, просил помощи у мамы. Но пару минут у Иры было, и она вернулась к Мише.

Супруг так и не очнулся, и это уже начинало нервировать ее. Надо сбить ему жар, но чем? и как? Подумав, она остановила выбор на детском «нурафене», и, кое-как поделив дозу, решила дождаться, пока очнется муж. Валик наконец-то решил, что ему хватит мучиться самому и пора просить помощи у зала. Он требовательно заквакал, и Ира принялась кормить его, кидая на Мишу обеспокоенные взгляды. Ожил телефон, звонила Оксана. Слегка поколебавшись, Ира ответила, прижав трубку плечом, и продолжая кормить сынишку.

-Ириш, — по голосу Оксаны чувствовалось, что она пребывает в прекрасном, а точнее просто восхитительном настроении, как, например, после ночи с любимым человеком, — у меня твой пропущенный вызов. Что-то случилось?

-Да, ничего особенного, — сейчас Ира не хотела видеть сестру. — Папа звонил, он заедет в гости, у них с мамой, похоже, окончательно испортились отношения.

-Ой, — несмотря на восклицание, в голосе Оксанки не чувствовалось особой грусти, как говорил Карлсон: «Пустяки, дело житейское», — а когда он приедет?

В этот момент Миша застонал и перевернулся, а Валик вдруг решил, что хватит уже сидеть, и начал пытаться вылезти из стульчика, сердясь на мешающие ему ремни.

-Сегодня, скорее всего. Ксюшка, я тут немного занята с малым, давай я перезвоню, как освобожусь? — и отключилась сразу после ответного — «Конечно!»

Ира поставила сына на пол, и, держа его за руку, отвела в комнату. Включила мультик, положила возле него кубики и буквы, в надежде на то, что сынишка заинтересуется этим набором хотя бы на пол часика, и она поймет, что с мужем. В этот момент снова зазвонил телефон.

-Твою ж мать! — ругнулась она, увидев, что звонит отец. — Только не говори, что ты уже под подъездом! — мысленно взмолилась она, нажимая «Ответить».

-Привет, дочурка, я на вокзале! — радостно возвестила трубка, и Ира перевела дух, с полчаса у нее еще есть.

-Хорошо, папа, приезжай. У тебя много вещей?

-Нет, одна сумка, а что?

-Зайди в магазин, Мишка в командировке, поэтому у меня из еды только то, что любят дети и девушки на диете. А сама выйти в магазин сейчас не смогу.

-Хорошо, Иришка, там есть магазин по дороге?

-Да, пап, целых два, увидишь. Извини, малой зовет. — И она отключилась.

Миша продолжал лежать на боку и что-то шептать. Ира покачала головой, но будить его не решилась. Наклонилась и коснулась губами. Ей показалось, что жар начал спадать. До прихода отца оставалось минут сорок, и ей надо было решить, как она спрячет уменьшенного Мишу.

Ира ошибалась, на этот раз Проклятый не попал в Этанию. Может быть, дело было в том, что он не уснул, а потерял сознание, или еще по какой-то иной причине, но Миша оказался в довольно странном месте. Ему казалось, что он раздвоился, и один Миша сейчас стоит посреди какой-то недостроенной комнаты, а второй висит или плывет в неком пространстве и смотрит на себя как бы со стороны. Одним словом, классическое сновидение, о существовании которых он начал уже подзабывать. Затем картинка для него — парящего в вышине, стала меняться, и он начал приближаться к себе, стоящему посреди комнаты. Со зрением что-то происходило. Он одновременно видел комнату и все здание, состоящее из миллионов похожих помещений. И это было неприятно, вызвало сильное головокружение, вплоть до тошноты. А затем все закончилось, и он остался один.

***

Такое ощущение, что он оказался в недостроенном здании. Голое помещение, два дверных и два оконных проема. Попарно, друг напротив друга. По углам кучки битого камня. В полу посреди комнаты дыра, небольшая такая, упасть или протиснуться не выйдет, и такая же еще и в потолке. Миша подумал и бросил вниз обломок кирпича, долго ждал, но звука падения так и не услышал. Вышел через дверь, убедился, что попал в комнату — точную копию предыдущей. Даже строительный мусор валялся точно так же, как и в предыдущей комнате. Надеясь на некое чудо, он решил воспользоваться окном, надеясь что-то измениться. Нет,такая же тоска вокруг.

Проклятому вспомнились кино «Куб», и почему-то сериал "Лекс«,а именно та часть, где героям «посчастливилось» попасть на планету «Огонь». Мишу почему-то довольно сильно впечатлила структура придуманного там ада, казалось, бери готовые декорации и создавай компьютерную игрушку. Собственно, именно «Огонь» и примирил его тогда с провальным (с его точки зрения) третьим сезоном. Вот сейчас он сам попал в похожую ситуацию и выхода не видел, но точно знал, что комнаты тянуться во все стороны, возможно, до бесконечности. Проклятый видел это, пока парил в каких-то незнакомых небесах. Здание выглядело колоссальным, растянувшимся даже не на тысячи, а на сотни тысяч километров, и выбраться из него не представлялось возможным.

-Это сон, просто сон,— произнес он четко и громко.

Эхо побежало отражаться от потолка и стен: он, он, он...

-Да, действительно он,— пробурчал Проклятыйи прошел через очередную дверь.

Потом в следующую, еще одну и еще. Он решил, что будет двигаться в одном направлении. Пять раз через дверь, затем окно на левой стене. Повторять до готовности, считать для статистики. После пятнадцатого окна в голову Проклятого стали закрадываться сомнения в эффективности этой тактики, а после тридцать шестого он просто сел на пол, попутно отметив, что тот довольно теплый, и прислонился к стене. Сон оказался крайне тоскливым и бессмысленным. Ему оставалось только подождать пробуждения и надеяться, что в следующий раз он вернется в Этанию.

Однако Мишина активная натура не позволила ему сидеть долго, ожидая пробуждения. Появилась новая идея, а не выкинуть ли весь мусор в дыру в полу. Чем дольше он тут сидел, тем больше думал про игры, в которые иногда поигрывал в свободное от всего остальное время. В них иногда можно сделать что-то неординарное и получить неожиданный эффект, который внешне никак не связан с выполненным действием. Еще ему было интересно, не начнут ли камни через какое-то время падать сверху? Нет ли тут некой зацикленности, которая, по большому счету, убьет всю надежду выбраться отсюда.

Выкинул, ничего не изменилось, тишина. Миша прошел во вторую комнату, внутренне опасаясь, что и там не окажется строй мусора, что все комнаты связаны. Но нет, в следующем помещении все оставалось нетронутым.

-О, так тут можно подкачать мускулатуру,— произнес он, — перекидать бесконечное число камней, ведущие бодибилдеры одобряют.

-Не поможет. — Голос раздался из-за спины, оттуда, откуда он только что пришел.

Сердце Проклятого бухнуло на уровень щиколоток. Он медленно развернулся и в дверном проеме увидел мужчину среднего роста. Его черные волосы слегка тронуты сединой, но он не производит впечатления пожилого человека, а,скорее, видавшего виды крепкого мужика. Как киношный злодей, одет во все черное, разве что капюшона не хватает. Подавив в себе естественное желание бежать, ведь бегать в кошмарах — дело заведомо дохлое, Проклятый собрался и неожиданно даже для самого себя спросил:

-Ты пришел меня убить, как положено в кошмарном сне, или просветить, что ближе к вещему? Ну и чтобы два раза не вставать, что не поможет?

-А вариант, что я просто мимо проходил, ты не рассматриваешь? — с усмешкой спросил незнакомец.

-Это было бы как-то, неправильно, что ли,— растерялся Миша, вдруг осознав, что вариант предложенный незнакомцем самый печальный.

-Тогда остановимся на втором варианте, не буду же я убивать товарища, по несчастью.

— В смысле?

Вместо ответа незнакомец обнажил правую руку, и Проклятый увидел, что она украшена такой же татуировкой.

-Да, я тоже когда-то воспользовался "Норспеерамонусом«,— подтвердил мужчина, хотя в этом и не было особой надобности. Миша и так узнал рисунок на предплечье.

Он приблизился и спросил:

-Не можешь выбраться?

-Да, во все стороны одно, и тоже. Мне кажется, что эти комнаты тянутся до бесконечности.

-Так оно и есть. И, отвечая на твой второй вопрос, не помогут кидание камней или попытки рассчитать маршрут. Например, идти в шахматном порядке, прыгать конем или лазить сквозь окна. Тут абсолютно другой принцип.

— Какой? — подался Миша вперед.

-Запомни, в бесконечном пространстве нет расстояния. Есть только твое отношение к нему.

-Боюсь, я ничего не понял.

Страх полностью прошел, а обостренная последними событиями чуйка буквально кричала, что сейчас ему обязательно нужно понять этого человека, что информация, которую он может дать, важнее всего остального, даже заклятий Магреса, которыми тот одаривает его жену.

-Ты не можешь выйти отсюда, потому, что ты знаешь, что комнаты тянутся во все стороны, а также вверх и вниз. Ты видел это, и сейчас твое зрение — твой враг, именно это мешает тебе сейчас. Но если ты решишь, что за следующим углом, выход, то можешь увидеть что-то иное. Такой принцип применим к любому бесконечному пространству.

-Для меня это сказка. Что-то ненастоящее.

-А твое уменьшение?

-Все равно, я понимаю, что мир сложнее, чем мне казалось, но не понимаю, как практически это применить.

-Дай руку, и закрой глаза, — и, видя колебания Миши, произнес, — не вздумай открыть их, разобьешь голову или останешься без руки.

Миша решился, слишком многое произошло с ним в последнее время, чтобы опять бояться. Он не только зажмурился, но и, на всякий случай, закрыл глаза свободной рукой.

-Идем, — ладонь незнакомца оказалась твердой и сухой на ощупь.

Проклятый сделал шаг, второй, на секунду возникло ощущение потери опоры, но почти сразу исчезло.

-Все, можешь открыть глаза.

Миша послушался. Первое впечатление — его развели, та же комната, но почти сразу он понял, что ошибся, за окном была ночь. Он даже подошел и высунулся из окна. Темно, легкое дуновение ветерка. Взглянул на дверной проем, за ним лестница. Незнакомец вывел его. Вывел за два шага.

-Впечатляет,— только и смог выдавить из себя Проклятый.

-Глаза иногда обманывают, учти это. Всегда легко снова попасть в ловушку. Например, лестница, — он указал на нее, — может оказаться бесконечной. Но, когда научишься ходить короткими дорогами...

Незнакомец вдруг замолчал, на лице появилась легкая, мечтательная улыбка, и он не стал договаривать.

-Как тебя зовут? — вопрос сорвался с языка еще до того, как Миша подумал, а нужен ли ему ответ?

Незнакомец молчал, потом, развернувшись, прошел к лестнице, но, вдруг обернувшись, сказал:

-Когда-то давно, меня звали Миша.

Не дожидаясь ответа Проклятого, скользнул вниз по лестнице. Когда Михаил, справившись с изумлением, подбежал к ней, там было пусто. Незнакомец исчез, а через несколько секунд пропало и все остальное. Проклятый пришел в себя.

***

-Пить!— это были первые слова очнувшегося мужа.

Ира облегченно вздохнула, наконец-то он пришел в себя. Возиться с его чашкой не стала, а просто поставила рядом блюдце с водой. Миша, перегнувшись через край, пил жадно, большими глотками. Чем-то это напоминало первый день после его уменьшения, но в этот раз обошлось без рвоты.

-Ты как, любимый? — ее голос слегка дрожал.

Она ожидала услышать, что угодно, от простого все хорошо, до обвинений, мол, какого ты сумками разбрасываешься?

-Нормально, только ноги и пальцы болят. Правда меньше, чем можно было бы ожидать, — и неожиданно спросил, — отец приехал?

-Да, и Оксанка пришла, я их пока отправила гулять с Валиком. Папа у меня боится младенцев, ни за что бы один не пошел.

-Хорошо.

-Мишка, ты так сильно горел, простудился. Как сейчас себя чувствуешь? Я не знала, в какой дозировке тебе лекарства давать, — когда сильно нервничала, Ира иногда частила.

-Ириша, все нормально, даже просто удивительно, — и он попытался встать.

Это у него получилось, но сильно кружилась голова, и Миша предпочел опять сесть.

-Еще горло слегка побаливает, и небольшая слабость, а в остальном все в норме.

-Я тебя больше одного не оставлю, никогда!

-Вот этого я и боялся,— пошутил он.

Ира надулась, и тогда Миша приблизился и примирительно положил руку на бедро супруги.

-Не обижайся, хорошая моя.

-Я думала никогда не найду тебя, и...

-Все, Ира, мне неловко. Давай о деле. Кстати!

Он замолчал, а Ира выжидательно смотрела на мужа, который явно обдумывал что-то, какую-то неожиданную идею.

-Маленькая, напомни, где твой отец работает?

-Название фирмы не помню, что-то связано с отоплением, котлы ставят по всей стране и все-такое. А что?

-Ты когда-то говорила, что директор его друг?

-Говорила.

-И он, кроме основной деятельности фирмы, вроде связан с недвижимостью?

-Точно не скажу, отец как-то рассказывал об этом, но тогда он был сильно навеселе, а потом больше не упоминал.

-Я припоминаю, он говорил про это, когда мы еще общались.

-Кот, к чему эти вопросы сейчас, после того, как ты едва жив остался?

-Я все думаю, о покупке дома, и чтобы его купила не ты. У меня была идея, вернее появилась, когда в сумке валялся, еще до похищения, что его мог бы купить твой отец. Заодно мне легче было бы принять тот факт, что я буду вынужден находиться взаперти.

-Но это слишком очевидно! — покачала она головой, — связи жены, особенно, ее родственников, проверят в первую очередь.

-Согласен, а что если дом купит директор отца? Старому другу он не откажет.

-Э.... Ну, можно попробовать, — в голосе Иры сквозило сомнение, — а как мы будем объяснять это отцу?

-Сошлись, что у меня неприятности с налоговой. Мол, ты точно не в курсе, а я уехал и телефон отключил. А надо спешить. Если твой отец не проникнется, то уж директор украинской фирмы — наверняка.

-Хорошо, кот, я поговорю с ним.

-Поговори сегодня, а то меня не покидает ощущение, что нам надо спешить.

-Как скажешь, побудешь пока один? Я на стол хочу накрыть.

-Нет, Иришка, есть еще один важный вопрос, который хотелось бы обсудить. Хотя это и сложно.

И Проклятый замолчал.

-Какой? — она подождала, но Миша не ответил.

Казалось, ее муж полностью ушел в себя, и Ира ощутила тревогу.

-Какой вопрос, Мишка? Что-то еще случилось, пока ты добирался домой?

-Да, — он кивнул, и помрачнел, — случилось.

Последнее слово супруг произнес почти шепотом и опять замолчал. Когда тишина затянулась, Ира не выдержала:

-Что случилось то?!

-Ничего такого, чем бы я мог гордиться, — мрачно произнес он и замолчав отвернулся, доведя этим ее чуть ли не до бешенства.

-Кот!!! Не пугай меня!

-Ириша, я тут подумал, мне надо как-то выяснить, а не фетишист, ли я?

Его слова настолько не соответствовали тому, что она ожидала, что Ира подумала: она ослышалась?

-Чего, кто? — переспросила она.

-Фетишист,— любезно повторил муж, глядя на нее.

Ведьма подавила в себе сильное желание стукнуть его по лбу. Зато ее неловкость и чувство вины тут же растаяли без остатка.

-Ты серьезно? Серьезно считаешь, что это важный вопрос?

-Да, если я фетишист, то хочу об этом знать. Ну и тебе не помешает быть в курсе.

-А с чего у тебя вообще возник такой вопрос?

-Понимаешь, чтобы добраться до того места где мы расстались, я два раза воспользовался попуткой. Второй раз собакой, а в первый — девушкой, точнее ее обувью. Не могу сказать, что это слишком комфортный транспорт, и ехать было довольно тяжело. Но, несмотря на все это, я умудрился возбудиться, когда висел на ее ботинке. Понимаешь, это ненормально. Кстати, у тебя кожаные ботинки есть? Можешь принести?

Всю эту чушь, Проклятый нес с настолько серьезно-удрученным видом, что Ира с одной стороны чувствовала сильнейшее возмущение, а с другой уже не могла сдерживать смех.

-Обязательно принесу, они, между прочим, на меху. Может, хочешь сменить место жительства? Вместо коробки? Представь: темно, тепло и, если фетишист, то постоянно можешь...

-Заманчиво, я думаю, что ближе к зиме перееду, — засмеявшись сказал он, и, вновь став серьезным, повторил, — не забудь поговорить с отцом. По поводу дома.

-А ты что, уже выбрал какой-то вариант?

-Да, я не только сериалы смотрел, еще и предложения. Есть в Черниговской области один интересный вариант. Потом посмотришь.

-Чем, интересно, тебе понравился этот дом? Ты же вроде не специалист.

-Назовем это чуйкой, — пожал он плечами, — а это по важнее всего прочего.

В дверь позвонили, скорее всего — вернулись Оксанка с отцом и Валиком. Миша, со вздохом, полез в коробку, и Ира поставила ее на шкаф. Пока Оксанка возилась с Валиком, дочка с папой накрывали на стол. Застолье организовали на кухне, малыш был со всеми, сидя в своем стульчике, и с интересом посматривал на дедушку. Ира улучила момент и принесла поесть мужу. Проклятый с удовольствием набросился на еду. Он действительно крайне легко перенес последствия ночного сна под открытым небом и постоянно задавался вопросом, а не следствие, ли это его проклятия? Интересовали его также загадочные ворота, то место где он оказался, когда потерял сознание, а также будущее.

Находясь на шкафу, Миша не видел часов, а за окном уже темнело. Несмотря на усталость, спать не хотелось, и поэтому, когда Ира в очередной раз пришла спросить, как дела, он попросил прочитать над ним заклинание добровольного сна. Сработало.

***

Очнулся он на балконе, никто потревожить его тут не решился. Проклятый поднялся, разминая затекшую спину, и понял, что ошибался. Один человек все-таки решился выйти на балкон, и, конечно, это был чародей. Магрес стоял спиной к Мише, опираясь на перила.

-Очнулся? — спросил он на этанийском, но Миша смог понять вопрос.

-Да. Вайлес все-таки передал вам весточку?

-На Земле у тебя все в порядке? Ты добрался до безопасного места?

-Уже дома, повезло. И даже практически не заболел.

Маг наконец-то повернулся к Проклятому, затем уселся на пол по-турецки и раскрутил уже знакомую юлу.

-Проклятый, тебя не трогают хищники, твоя кровь — смерть для всего живого. Всякие болезнетворные организмы, тоже будут гибнуть при попадании в нее.

-Смерть для всего? — удивился он.

-В любом правиле есть исключения, но, в основном, да. Так что ничего удивительного в том, что ты быстро выздоровел, и я рад, что ты дома. Пожалуй, следующим заклинанием, которому я обучу твою жену, будет поиск. Человека можно найти, если в распоряжении мага есть хоть какой-то предмет, с которым он соприкасался.

-Найти?

-Определить направление. Создать что-то типа нити между магом и тем, кого он ищет.

-Вы же рассказывали, что на меня магия действует как-то не так.

-Да, поэтому я и сомневался. Но это не совсем воздействие на тебя, хотя заклинание может и не сработать. В любом случае, пусть супруга выучит его. А теперь расскажи, как успехи на тропинке к скалам.

-Восемнадцать, — не без гордости ответил Проклятый и, с удовольствием, отметил, что маг явно доволен его успехом.

-Тогда пришло время рассказать тебе, что это за место. Что прячется за воротами, — Магрес помедлил, словно собираясь с мыслями, — там находится Солимбэ, или, на понятном тебе языке — Царство снов.

-Царство снов?— переспросил Миша, чувствуя нервную дрожь, словно в предвкушении чего-то опасно-желанного.

-Именно так. Согласно легенде, а я, как чародей, могу заверить тебя, что данная легенда правдива, там можно найти любого, кто спит. Причем неважно, в каком мире он уснул, понимаешь меня, Проклятый?

О..., Миша его прекрасно понял. Если колдун прав, то там можно найти и Иру, и Валика.

-И я смогу войти туда? Как?

-Согласно той же легенде, тот, кто сможет увидеть ворота, способен их и открыть.

-Но... — Проклятый подавил желание вскочить и броситься к скалам, — но спящих во всех мирах...Я даже не могу предположить эту цифру. Там, за воротами, наверняка огромные территории?

-Солимбэ считается бесконечным. А при перемещении в бесконечности — свои законы. Взять, например, путь от скал до лестницы. Он может быть пройден в два десятка шагов, а может быть не пройден и за много лет.

Миша открыл рот и закрыл. Ему вспомнился сон, единственный сон за много дней. Фраза «В бесконечности нет расстояний, есть только твое отношение к расстояниям». И опять Проклятого посетила мысль, что все уж как-то сильно своевременно получается в его жизни. Словно с того момента, как Ксана подошла к коляске, кто-то там наверху взял его за ухо и потащил в нужном направлении. Встреча с пацаном в сером мареве, как следствие — разговор с Ксаной, затем демон, так вовремя разгромивший организацию Витольда.

-О чем задумался? — произнес маг.

-Магрес, — Проклятый отвлекся от построения цепочки, да и вообще забил на нее: ведут его? Ну и пусть, а что будет, если я их найду?

-Сможешь разбудить, привести сюда и побыть с женой как мужчина, а не как сейчас. Еще, поиграть с сыном, но это в идеале. Звучит банально, но тут все реально зависит только от тебя, и я не смогу помочь тебе в Солимбэ.

-Там опасно?

-Очень, в царстве снов, живут свои стражи. Там они не тронут незваного гостя, но запомнят его и придут во сне. Тогда каждый сон превратится в ад.

-Это по той же легенде?

-Да. Но ты ведь никогда не спишь, поэтому этот риск для тебя не так уж и страшен.

-Наверное, там есть и другие опасности?

-Само собой. Там можно заблудиться, можно начать путать сон и явь и просто сойти с ума. Но, положа руку на сердце, скажи, тебя это остановит?

Михаил некоторое время смотрел с задумчиво-мечтательным выражением лица в сторону скал. Потом ответил:

-Нет, не думаю, что остановит. Просто хочу знать, от кого бегать при необходимости.

-Не могу сказать. Сам не ходил, знаю лишь одну легенду. Проклятый....

-Да?

-Если выведешь ее из Солимбэ, не давай идти самой. Постоянно держи за руку. В такой ситуации достаточно, чтобы один смотрел на лестницу, но, если она не будет держаться, можете вот прямо тут потеряться.

-Спасибо, Магрес.

И Михаил сбежал по ступенькам, чтобы добраться до скал. Упускать такой шанс он не собирался. Вот и знакомая стена, ставший уже каким-то привычным рисунок. Миша смотрел на ворота сквозь руку через татуировку и думал, как можно их открыть. Коснулся камня, он оказался теплый, и будто какой-то мягкий. Провел пальцами по иероглифам и, вдруг, следуя исключительно наитию, надавил правой рукой. Его татуировка, казалось, еще почернела, и рука стала погружаться в камень. В голове зашумело. И Проклятому показалось, что он услышал звуки толпы — какофонию голосов, вздохи, ругань. Затем все исчезло, слегка потемнело. Знакомая местность, лестница — все пропало, растворилось. Тут Проклятый понял, он внутри, и он не открыл ворота, а прошел сквозь них.

***

Первым создалось впечатление, что оказался в ночном городе, а точнее недалеко от такого города. Вокруг темнота и тысячи огоньков вдали, окна, фонари, неоновые вывески. Но то, что очень далеко, почему-то все видится разноцветными точками.

-И как я тут буду, кого-то искать? — проговорил Миша растерянно.

Сделал шаг, и, снова легкое головокружение. Взглянул под ноги, такое ощущение, что темнота движется, да и карта огоньков поменялась. Нет, так не пойдет, подумал он, с трудом подавив тошноту. Тут, оказывается, можно блуждать, и никогда никого не найти. «В бесконечности, нет расстояний, есть только твое отношение к расстоянию» — эта фраза казалась ему очень важной, этакой, путеводной нитью. Сразу вспомнил еще один момент из разговора в бреду, когда спал на набережной.

-Иногда зрение помощник, но иногда враг. Если глаза увидели то, чего нет, они уже не поверят в то, что есть на самом деле. Или в то, что тебе нужно. Попробуй обойтись без них.

Там все получилось, но его все время вели за руку. А тут, в Солимбэ, он остался один. Михаил зажмурился и посмотрел на татуировку. Вновь, как и снаружи, через несколько секунд, даже сквозь закрытые глаза он увидел черный рисунок. Нет, не черный, а черно-золотой.Глаза Проклятого начало жечь даже сквозь веки, а затем возникло ощущение падения. Его память, а иногда в экстремальных ситуациях, она начинала работать без сбоев, услужливо подсунула еще одну фразу: «если нет берега, создай его сам!».

Он ведь в царстве снов, тут есть его семья, а, следовательно, надо их найти. Миша решил представить своих любимых, жену и сына, но почему-то вспомнил про бабу Ягу, как она дарила клубочки всяким проходимцам, именующим себя добрыми молодцами. Этот шар из ниток катился куда нужно, невзирая на овраги и буреломы. Настолько этот образ был устойчив, что Проклятый так и не смог переключиться на образы жены и сына. Мысленно плюнув на все, он открыл глаза и присвистнул в удивлении, ночной город, с сонмами огней исчез. Теперь Миша находился в ночном лесу, а из-под ног во все стороны тянулись разноцветные нити. Теперь, следуя какому-то наитию, Миша присел и провел пальцами по ним.

-Вы же приведете меня к семье? — тихо спросил он, — клубочки мои плоские?

Нити не ответили, но Мише показалось, что под пальцами прошла дрожь, и он принялся перебирать эти цветные полосы, пока вдруг не наткнулся на двухцветную нить. При прикосновении к ней по его телу прошла сладкая дрожь, словно в предвкушении чего-то очень хорошего. Проклятый, удерживая эту нить в пальцах, встал на ноги. Она тянулась куда-то вдаль леса, и, стоило Мише сконцентрировать свое внимание на ней, как остальные полосы поблекли, ну, или просто, обесцветились. На всякий случай слегка подергал нить, опасаясь при этом, а вдруг она оборвется? Но этого не произошло, и он направился по ней, вглубь леса.

-Помни, нет расстояния в бесконечности!

Эти слова вновь и вновь крутились в его голове, вместе с мыслями о марионетках. Он тоже висел на какой-то невидимой, но, тем не менее, очень прочной нитке, может даже очень похожей на ту, которую сейчас держит в своей руке.

На его пути попадалась высокая трава, корни и всякие ветви. Идти не то чтобы сложно, а просто без удовольствия. Самым неприятным сейчас была пропажа всякого ощущения времени, а Мише очень хотелось выбраться из Солимбэ до того времени, как он проснется на Земле. Очень хотелось бы, при этом, выбраться не одному.

Внезапно все сомнения отступили, ему вспомнилась Ира, правда не такая, как сейчас. Воспоминания пришли из того времени, когда его жена была беременна, и они много гуляли, а любимая постоянно болтала о будущем малыше. В эти моменты ее глаза словно светились изнутри, а на губах играла легкая счастливая улыбка, а Миша.... Миша тихо наслаждался происходящем в его жизни и готовился к будущему отцовству.

Лес закончился неожиданно, и к этому моменту исчезли все блеклые нити и все огоньки, остались только те, которые он держал в руках. Перед ним дом. Хороший такой, двухэтажный деревянный сруб, окруженный живой изгородью. Чем-то он напоминал ему дом из детства, а точнее дом из тех детских мыслей, где хочется жить. Он знал, что внутри его много комнат. Есть деревянная лестница, ведущая на второй этаж, а под ней небольшая дверца, ведущая в подвал. Естественно есть печка, где в холодные зимние вечера обязан гореть огонь, и в доме становится от этого тепло....

Нити в руках вели в дом и исчезали за полуоткрытой дверью. Проклятый поднялся на небольшое крыльцо, и, с ощутимым возбуждением, зашел внутрь. Путеводная нить, этот аналог клубка бабы Яги из сказки, сворачивала направо, под закрытую деревянную дверь. Сколько адреналина! Миша толкнул дверь сильнее, чем хотел, и она, резко распахнувшись, с глухим стуком ударилась о стенку.

В комнате кровать, причем такая же, как и в их квартире, а на ней спят Ира с сыном! Они лежат в обнимку, и малыш уткнулся носом в мамину грудь, а правую ножку закинул на маму. Миша подошел ближе, и коснулся ногой кровати. Он посмотрел на жену и сына, потом на себя, и опять на жену и сына....

-Да, — прошептал он, — наконец-то мы одинакового роста.