Миф о притеснениях учёных в СССР Сталиным

ГЛАВА 5. БОРЬБА ПРОТИВ НАУЧНОГО ПЕРИФЕРИЗМА И РУССКИЙ КАК ЯЗЫК НАУКИ.

Много копий в обличении репрессий в науке антисталинистами сломано на факте так называемой "кампании против космополитизма". Между тем все это можно объяснить, не прибегая к гипотезе о тиранизме Сталина.

Борьба с космополитизмом была обусловлена тем, что из-за периферизма советской науки и в культуре в них процветало преклонение перед Западом. Периферизм и преклонение перед Западом были и до войны, но они особенно усилились после войны, когда офицеры, побывавшие в Германии и Австрии, увидели, что там промышленность развита гораздо лучше, чем в СССР, что не соответствовало марксистскому агитпропу.

Известно, что споры о приоритетах ведутся и переоткрытия делаются часто в политических целях. Так, после войны в советские учебники вошло множество двойных названий, чтобы подчеркнуть приоритет отечественных ученых. Например, капсула Боумена-Шумлянского для описания структуры почек… Было необходимо выкорчевать научный периферизм в науке, начавший развиваться в СССР, психологически. Важная роль в затеянной им кампании борьбы с «космополитизмом» была отведена Сталиным историкам науки. Кампания предписывала находить особые пути развития русской науки, утвердив ее приоритет в во многих начинаниях и открытиях.

Другой причиной этой кампании стала попытка Сталина сделать русский язык языком науки. Еще до войны были даны указания ученым печатать работы в основном в русских научных журналах. Сталин знал о будущем жестком противостоянии с Западом и заботился о том, чтобы базы данных были на русском языке. Кто захватит язык науки, тот будет владеть миром. Сейчас более 70% баз научных данных находятся на территории США, даже русский вариант Википедии.

Чтобы повысить роль русского языка в науке и подчеркнуть роль науки для советской страны, которая противостояла в те годы Западу, пришлось прибегнуть с ряду административных мер. В июле 1947 года принимается решение о запрете изданий АН на иностранных языках, вплоть до запрета продажи в букинистических магазинах книг на иностранных языках.

Список литературы, в котором есть ссылки только на одних на иностранных авторов в конце 1940-х становятся крамолой.

Собственно же кампания борьбы с низкопоклонством перед Западом началась с писем Петра Капицы Сталину. У Кожинова читаем: "Вместе с письмом от 2 января 1946 года Капица прислал Сталину рукопись книги историка техники Л. И. Гумилевского «Русские инженеры», которая была создана по настоянию Капицы, а по распоряжению Сталина немедля издана. «Из книги, — подводил итоги в письме Сталину Капица, — ясно: 1. Большое число крупнейших инженерных начинаний зарождалось у нас. 2. Мы сами почти не умели их развивать… 3. Часто причина неиспользования новаторства в том, что обычно мы недооценивали свое и переоценивали иностранное… сейчас нам надо усиленным образом поднимать нашу собственную технику… Успешно мы можем делать это только… когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других, и на него можно смело положиться». Нельзя не напомнить, что Капица с 1921-й по 1934 год жил и работал за рубежом и, следовательно, сопоставлял научно-технические «потенциалы» Запада и России с полным знанием дела"[299].

60 лет назад в 1946 году писателя Александра Поповского вызвали секретарю ЦК Андрею Жданову. "Партия считает, что история, преподавание науки и техники в нашей стране — в совершенно неудовлетворительном состоянии, — сказал Андрей Александрович. — Люди заканчивают школу и вузы в убеждении, что отечественные умельцы и учёные ни на что не годны, что они могут лишь плохо копировать достижения западных коллег. Это низкопоклонство, этот комплекс неполноценности перед всем западным должен быть преодолён. Соответствующие указания вузам, редакциям и Академии наук уже даны. Вам поручается составить план литературной кампании по простой и доходчивой пропаганде подлинной, а не искажённой западными фальсификаторами и их отечественными прислужниками истории науки и техники. Составьте список тем, план выпуска соответствующих книг, наметьте авторов. Все издательства получат: соответствующие указания"[300].

14 августа 1946 г. появилось постановление ЦК ВКП(б) «О журналах "Звезда" и "Ленинград"», в котором, в частности, подверглись критике А. Ахматова и М. Зощенко (см. Известия ЦК КПСС. 1989. № 1).

В СССР кампания борьбы с «антипатриотизмом» стала особенно очевидной 28 марта 1947 года, когда при министерствах и ведомствах были учреждены «суды чести», долженствующие, согласно их уставу, «повести непримиримую борьбу с низкопоклонством и раболепием перед западной культурой, ликвидировать недооценку значения деятелей русской науки и культуры в развитии мировой цивилизации». В дальнейшем термин «антипатриотизм» был заменён на термин «космополитизм»[301].

Особенно усилилась борьба с низкопоклонством после публикации на Западе в 1946 году книги о раке двух ленинградских ученых Н. Г. Клюевой и Г. И. Роскиным. Профессора Н. Клюева и Г. Роскин направили рукопись своей монографии по проблемам лечения рака для публикации в США. Академик В. Парин, передавший рукопись американским издателям, был обвинен в шпионаже и приговорен к 25 годам заключения. По всей стране была проведена широкая кампания осуждения участников этой истории как космополитов. Закрытое письмо ЦК ВКП(б) от 16 июня 1947 года "О деле профессоров Клюевой и Роскина" осуждало наличие среди некоторой части советской интеллигенции … низкопоклонства и раболепия перед иностранщиной… "[302].

Широкий размах кампания борьбы с влиянием Запада приобретает летом 1947 года после появления закрытого письма ЦК ВКП(б) О деле профессоров Клюевой и Роскина от 16 июля 1947 года. Первый суд чести состоялся в Минздраве СССР с 5 по 7 июня 1947 года и вынес решение за антипатриотические и антигосударственные поступки объявить профессорам Н. Г. Клюевой и Г. И. Роскину общественные выговор (подробнее об этом смотри ниже).

В ноябре 1947 года в минвузе СССР состоялся суд чести над профессором Сельскохозяйственной академии им Тимирязева А. П. Жебраком, известным советским генетиком и оппонентом Лысенко. Поводом для обвинения Жебрака в антипатриотических поступках послужила публикация его статьи Советская биология в американском журнале Наука (Science) в 1945 году, где он отстаивал позиции вавиловской школы и критиковал взгляды Лысенко. Дубинин пытался защищать Жебрака, но безуспешно.

Затем на смену обвинениям в низкопоклонстве перед Западом пришли обвинения в космополитизме. Космополитизм как бы конкретизировал низкопоклонство. Под космополитами, а точнее безродными космополитами, обычно имелись в виду евреи. Мне кажется, что советская власть, ведя борьбу с засильем евреев в верхних эшелонах власти, культуре и науке, с процветающим там групповщиной, коррупцией и кумовством, не могла назвать вещи своими именами, не могла заявить, что в еврейской среде процветает кумовство, и вынужден была пользоваться иносказаниями.

Выражение «безродный космополит» появилось в 1948 году. Его автор — А. А. Жданов, советский государственный и партийный деятель, член Политбюро (один из критиков творчества А. Ахматовой и М. Зощенко), который в январе 1948 года, выступая на совещании деятелей советской музыки в ЦК КПСС, говорил: «Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину означает, потерять своё лицо, стать безродным космополитом».

В расплодившихся тогда наспех написанных сочинениях по истории науки наряду с иногда встречавшимся псевдопатриотическим шапкозакидательством было и много правды: не вызывает возражений, например, литературный стереотип русского бюрократа, привычно не дающего проходу отечественному Кулибину, Ползунову, Лобачевскому и тем принудительно направляющего научную, инженерную мысль только по следам западных "звёзд"[303].

В данный период история науки и техники подавалась с точки зрения приоритета советских и дореволюционных русских учёных во многих областях знаний. Не обошлось и без перегибов. Были отдельные случаи, что достижения иностранных учёных и изобретателей замалчивались. Иногда такая установка приводила к прямым фальсификациям (были изобретены якобы «первый в мире полёт на воздушном шаре» рязанского подьячего Крякутного, средневековые документы об открытии новгородцами Шпицбергена и т. д.)[304].

Самое интересное, что мнимый «полет Крякутного» на воздушном шаре -это дело рук не сталинских фальсификаторов, а известного мистификатора XIX века Сулакадзева; историки науки 1940-х гг. лишь некритически воспользовались этой старой историей.

Ну и, наконец, как говориться, а судьи кто? Кто может осудить Сталина в этом вопросе? Уже не американцы ли? А может, правильнее говорить не о России, а о США как о «родине слонов»: посмотрите любой американский справочник и вы убедитесь, что все открытия и изобретения были сделаны американцами (или англоговорящими народами). Сталину с его кратковременной — всего 5-8-летней — кампанией борьбы с низкопоклонством никак не угнаться за этими проявлениями атлантоцентризма, которые продолжают культивироваться не одно десятилетие!

Своего мракобесия хватало и в США. С самого "обезьяньего процесса" (суд над школьным учителем Джоном Скопсом, обвинённом в незаконном преподавании дарвинизма, проходил в июле 1925 года в городе Дейтоне штата Теннеси), навязывающий примат библейского учения о происхождении мира и жизни над "безбожным дарвинизмом", наука в США, несмотря на громкие мировые имена и достижения, не имела массовой популярности и авторитета, в обществе она была под подозрением.

И до сих пор, например, при цитировании научные работы ученых из других стран американцами замалчиваются. В свое книге по науковедению С. Г. Кара-Мурза[305] приводит такой пример. Когда были одновременно опубликованы 2 работы по аффинной хроматографии, то в Америке больше цитировалась работа американских авторов, а в Швеции шведских, хотя последняя была опубликована чуть раньше и в журнале более высокого уровня.

В результате кампании быстро поднялись и окрепли научно-популярные журналы, в каждом киоске Союзпечати можно было купить за копейки научно-популярные брошюры из серии "Библиотечка солдата и матроса" (Минобороны работало!). Во дворцах пионеров в кружках судо— и авиамоделистов подрастала смена прославленным российским корабелам и авиаконструкторам. Потрясающие писатели, такие как Б. Агапов и Б. Розен, вводили полуголодных послевоенных мальчишек в волшебный мир сказочных достижений науки и техники, посвящали в радостное и светлое будущее, наполненное смыслом и разумом. Советская научная фантастика подхватывала эту эстафету: мир будущего, коммунизма, рисовался ею как мир умных знающих людей, управляющих высокими технологиями[306].

По указанию Сталина газета “Правда” из номера в номер публиковала накануне сессии по физиологии высшей нервной деятельности важнейшие работы академика И. П. Павлова.

28 января 1949 года, в центральном органе ЦК ВКП(б) «Правда» появилась редакционная статья «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», отредактированная лично Сталиным. Знаменитую статью писал коллектив авторов. Помимо сотрудников «Правды» Вадима Кожевникова и Давида Заславского, к работе привлекли весь цвет руководства Союза писателей — Александра Фадеева, Константина Симонова, Анатолия Софронова и других видных советских литераторов. Статья стала первой программной публикацией, призывавшей общество к борьбе с «безродными космополитами». Публикации предшествовало заседание Оргбюро ЦК ВКП(б) 24 января того же года, на котором было решено развернуть широкую пропагандистскую кампанию «против безродного космополитизма и антипатриотических сил». При этом космополитизм подразделялся на «ура-космополитизм», «оголтелый космополитизм» и «безродный космополитизм», но, в дальнейшем, в официальной советской пропаганде прижился лишь последний термин.

Данная кампания направлялась против «очернения» русского народа, в котором преимущественно обвинялись писатели и критики еврейского происхождения. Была организована дискуссия в центральной печати «Нужны ли нам литературные псевдонимы?». Были осуждены как космополитические и/или очернительные также некоторые ставшие классикой произведения покойных авторов, причем не только евреев («Дума об Опанасе» Э. Г. Багрицкого, «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова, произведения Александра Грина)[307].

По моему мнению, кампания по борьбе с космополитизмом была ни чем иным, как попыткой Сталина заставить советских ученых и деятелей культуры вырваться из научного и культурного периферизма. Например, несмотря на огромный вклад советских ученых в генетику, все же основные открытие были сделаны западными учеными. Это вело к тому, что советские ученые начинали во всех вопросах оглядываться на Запад.

В 1947 Сталин писал — “у нас все еще не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия”[308]. Хорошо это или плохо — другой вопрос, но с точки зрения Сталина, космополитизм мешал самостоятельному мышлению, мешал развитию советской науки. Огромные успехи советской науки в 1950-1970 годы, сразу же после борьбы с космополитизмом, и последующая ее медленная деградация из-за прорастания групповщины и преклонения перед Западом доказали, что он был прав. О прозорливости Сталина говорит и нынешняя деградация отечественной культуры под напором американского массового искусства в нынешней России.

Как видим, никаких намерений специально дискредитировать евреев у советского государства и Сталина не было. Обычная борьба с недостатками на культурном и научном фронте, каких в те годы было множество. Более того, эта кампания дала выдающиеся результаты по созданию советской системы образования, никем до сих пор так и не превзойденной. Сталинская школа давала довольно высокую грамотность и культурный кругозор, сталинские вузы воспитывали неплохих инженеров и учёных, а самое главное, советское общество в целом радостно верило в науку, сочувствовало ей, было хорошо осведомлено о её достижениях и полезности. Советская молодёжь рвалась к знанию, стремилась в вузы не для уклонения от армии. Кто тогда не зачитывался физикой, математикой от Перельмана? Астрономией от Воронцова-Вельяминова? Геологией — от Обручева и Ферсмана?[309]

Этот проект по ликвидации периферизма решал задачу рывка в поистине приоритетной области — в образовании — по всему фронту, одновременно мобилизуя идеологов, писателей, журналистов, историков науки, учителей, эксплуатируя разогретые в ходе прошедшей страшной, но победоносной войны патриотические чувства (и порой злоупотребляя ими ), по максимуму используя немногочисленные преимущества централизованного, но демократичного по структуре общества (образование было всеобщим и практически равнодоступным), воздействуя почти напрямую на тех, ради кого был затеян сыр-бор — на подрастающее поколение. То есть тот проект был не для галочки, не для отчёта и последующего мирного забвения, а для оперативного неукоснительного выполнения всем советским обществом в целом и в кратчайшие сроки. А потому позволил достичь результатов.

В 1949 г. на юбилейной сессии Академии наук в Ленинграде, посвященной 225-летию ее основания, была продемонстрирована исключительная роль русской науки в истории человечества. Опора на собственные силы и попытка находить оригинальные решения, идти собственным путем дала выдающийся результат в резком научном и технологическом рывке, совершенном СССР в 50-60-х годах.

А вспомните, что стало ныне, после победы демократии? Окончательно скисли и практически исчезли замечательные научно-популярные журналы, которыми духовно питались поколения 50-60-х, народ повернулся слушать Чумака и Кашпировского, а потом и вовсе ударился в ворожбу и волхование[310].

Признание интернационального характера науки расценивалось в те годы как проявление космополитизма. Поэтому, например, в материалах "Павловской сессии" 1950 года имеется множество негативных оценок западных физиологических учений, которым приписывались проповедь идеализма и принижение или извращение павловского учения.

Меры по укреплению статуса русского языка в науке дали свои результаты. В 1960-е годы, как показали на очень большом фактическом материале В. В. Налимов и З. М. Мульченко[311], русскоязычная научная литература составляла около 22% от всей мировой научной литературы. При этом англоязычная научная литература составляла около 50%, а научная литература, выпускаемая на всех других языках, составляла около 28%. А в 2003 г. в «Вестнике РАН» опубликована статья Валентины Маркусовой, которая вела грант INTAS по проблеме вклада науки России в мировую научную литературу. Так вот, в 2002 г. русскоязычная научная литература составляла всего 3,75% от всей научной литературы[312].

Исходя из приведенных фактов напрашивается очевидный вывод, что кампания по борьбе с космополитизмом была не направлена против евреев как таковых, а имела своей целью активацию национального сознания русского народа перед тяжелой дорогой по его, как выразился М. Петров[313], "онаучиванию".

Итак, борьба с космополитизмом есть попытка борьбы с периферизмом в советской науке и за научное признание русского языка, то есть попытка сделать русский язык языком науки. Но это имеет и оборотную сторону -забвение иностранных статей и опасность повторного изобретения велосипеда.