Михаил Васильевич Ломоносов. Том 1

же Прусскій солдатъ. Вахмистръ! прими его въ команду. »

Проговоривъ это, онъ пошелъ далѣе.

Ломоносовъ слушалъ его , и не понималъ, о чемъ идетъ дѣло. Но солдаты безпрестанно называли его братомъ, товарищемъ, и онъ съ нетерпѣніемъ воскликнулъ :

— Какой я братъ вамъ ? я Рускій , и не гожусь вамъ въ родню.

«Ты, видно, еще не проспался!» грозно закричалъ на него Вахмистръ. « Или забылъ, что вчера побратался съ нами ?»

— Я побратался съ вами ?... Такъ вы привязываетесь къ этому слову?

« Нѣтъ , вчера , при всѣхъ товарищахъ , ты пилъ круговую рюмку и вступилъ въ Королевскую службу; билъ по рукамъ съ Г-мъ Поручикомъ ; взялъ деньги , пилъ за здоровье нашего полка ! Развѣ мало всего этого ?

— Такъ вы за рюмку вина хотите сдѣлать меня Прусскимъ солдатомъ?

«Да и сдѣлаемъ; ты будешь славный солдатъ; только не унывай и не думай ни о чемъ. Тебѣ у насъ полюбится, и ты годишься на коня. . . .

—Подите вы къ чорту!— вскричалъ Ломоносовъ.—Не хочу я ни коня вашего, ни братства!

«А, такъ этакъ-то? Постой, я усмирю тебя!» сказалъ Вахмистръ и замахнулся на него фухтелемъ.

Двое солдатъ схватили его за руки. . . . но Вахмистръ удержалъ ударъ.

— Будешь-ли служить вѣрой и правдой Его Королевскому Величеству?—спросилъ онъ.

« Буду, буду !» отвѣчалъ Ломоносовъ.

—То-то-же!—сказалъ Вахмистръ.

Ломоносовъ видѣлъ, что надобно покориться глупой необходимости; но тутъ-же онъ твердо рѣшился избавиться отъ новыхъ своихъ мучителей.

Новобраныхъ рекрутовъ , въ томъ числѣ и Ломоносова, отправили въ крѣпость Везель, для обученія военной службѣ. Вахмистръ былъ ихъ провожатымъ , и сдалъ бѣдныхъ молодыхъ людей другому, такому-же опытному служакѣ. Ломоносовъ употребилъ это въ пользу. Въ новой командѣ онъ притворился страстно полюбившимъ военную жизнь, и сталъ заниматься ученьемъ солдатской экзерциціи. Казалось ему, что за нимъ присматриваютъ строже чѣмъ за другими рекрутами. Но онъ разсѣялъ всѣ подозрѣнія своимъ веселымъ видомъ и ревностью къ службѣ. Впрочемъ, вырваться изъ этого тягостнаго , внезапнаго плѣна., было довольно трудно. Вмѣстѣ съ другими солдатами, Ломоносовъ жилъ, правда, не въ самой крѣпости, а въ казармѣ близъ вала ; но ,по валу были разставлены часовые. Въ опредѣленное время на-»

добно было вставать и проводить цѣлый день въ ученьѣ. Вечеромъ строгость увеличивалась: обходы, перекликиванья, дозоры отымали всякую мысль о бѣгствѣ. Но чего не сдѣлаетъ человѣкъ, рѣшившійся лучше пожертвовать своею жизнью, нежели остаться въ чуждомъ, нестерпимомъ для него состояніи !

Ломоносовъ тщательно и незамѣтно для другихъ осмотрѣлъ валъ, довольно высокій и покатый съ обѣихъ сторонъ. Въ казармѣ, гдѣ спалъ онъ съ товарищами, было окно въ задней стѣнѣ, къ валу. Но за валомъ былъ наполненный водою ровъ, и далѣе шли внѣшнія укрѣпленія. Трудно пробраться черезъ такія преграды невидимкой! Однако Ломоносовъ не терялъ надежды, и началъ тѣмъ, что всякій вечеръ ложился спать раньше всѣхъ товарищей, такъ, что когда другіе были еще въ первомъ снѣ, онъ уже просыпался. Сначала, надъ сонливостью его насмѣхались ; но черезъ нѣсколько дней привыкли къ ней и уже не обращали вниманія на то , что приходя съ учебной площади, онъ кидался на нары и храпѣлъ.

Настали темныя ночи, которыхъ дожидался онъ нетерпѣливо. Въ одну изъ такихъ ночей, Ломоносовъ пробудился часу въ двѣнадцатомъ. Всѣ вокругъ него спали мертвымъ сномъ. Дерзкій рѣшился немедленно исполнить свое намѣреніе. Онъ вслушался еще разъ : спятъ. При-

звавъ на помощь Бога , онъ подошелъ къ заднему окну и вылѣзъ въ него , такъ тихо, что самъ не слыхалъ своихъ движеній. Но , вотъ , впереди валъ ; зная , въ какихъ мѣстахъ обыкновенно стоятъ на немъ часовые , Ломоносовъ поползъ въ самомъ далекомъ отъ нихъ разстояніи , поползъ для того , чтобы они и въ темнотѣ не могли замѣтить опаснаго его лу¹ ліешествія. Взобравшись на вершину вала, онъ также осторожно спускался по другой сторонѣ его. Наконецъ , стоя на землѣ , онъ встрѣтилъ самое важное препятствіе: глубокій ровъ, наполненный водою. Но это препятствіе было предвидѣно имъ , и онъ, ни мало не задумываясь, бросился во всемъ платьѣ въ воду. Такія-ли массы водъ случалось переплывать урожденцу береговъ Сѣвернаго моря ! Онъ тотчасъ переплылъ черезъ ровъ, вышелъ на другой берегъ его, и тихо пробрался мимо внѣшнихъ укрѣпленій и равелина. Чрезвычайно затруднили его контръ-эскарпъ , покрытый ходъ , палисадъ и гласисъ. Но всѣ эти препятствія и опасности вскорѣ остались позади его : онъ очутился въ полѣ, и бросился бѣжать, для того чтобы скорѣе перейдти за Прусскую границу, до которой оставалось гораздо болѣе мили.

Почти цѣлую милю бѣжалъ онъ не останавливаясь , и забывая , что платье на немъ было мокро , послѣ купанья во рву. Силы начинали

уже оставлять его , когда на разсвѣтѣ услышалъ онъ пушечный выстрѣлъ въ крѣпости : обычный знакъ о бѣжавшемъ новобранцѣ. Онъ зналъ, что послѣ этого немедленно отправляется погоня во всѣ стороны , зналъ и то, какое ужасное наказаніе ожидаетъ его вслучаѣ поимки. Страхъ придалъ ему новыя силы и онъ пустился бѣжать сильнѣе прежняго.

Но кто представитъ себѣ ужасъ несчастнаго бѣглеца, когда оглянувшись, онъ увидѣлъ скачущаго вдалекѣ человѣка ! Правда, нѣсколько десятковъ сажень оставалось до границы, но гнавшійся за нимъ скакалъ во весь опоръ, и могъ настичь его. Съ невѣроятнымъ усиліемъ пустился Ломоносовъ впередъ, не слыша подъ собою ногъ, итакъ быстро миновалъ пространство, раздѣлявшее его отъ границы, что успѣлъ не только перебраться черезъ нее, но даже вбѣжать въ находившійся не подалеку лѣсъ. На землѣ Вестфаліи онъ былъ уже безопасенъ, и эта мысль какъ будто отняла у него мгновенно всѣ силы. Онъ упалъ, благодарилъ Бога за свое избавленіе, и вскорѣ почувствовалъ въ себѣ новую бодрость.

Страхъ его былъ еще такъ великъ , что и на землѣ, уже не принадлежавшей Пруссіи, онъ не смѣлъ войдти въ селеніе, а обошелъ его лѣсомъ. Тамъ, въ глуши, въ чащѣ остановился ойъ и сталъ сушить свое мокрое платье, отдыхать,

и въ то-же время думать о странномъ своемъ приключеніи.

«Что-же такое было это?» сказалъ онъ самъ себѣ. «Къ чему эта новая игра судьбы надо мной? Неужели- въ самомъ дѣлѣ я попался было въ Прусскіе солдаты, и могъ остаться на вѣкъ въ рядахъ Фридриховыхъ воиновъ ? Да ! это такъ: я былъ завербованъ и принужденъ служить солдатомъ! Только отчаянное .бѣгство спасло меня. А съ какими опасностями было соединено это бѣгство ! И что, если-бы я попался опять въ когти Прусскихъ служивыхъ ? Они прогнали-бы меня сквозь строй и ужь покрѣпче упрятали-бы куда нибудь ! Тогда , прощай Михайло Ломоносовъ! Ты на вѣкъ остался-бы чужеземцемъ, и вся жизнь твоя прошла-бы въ томительныхъ трудахъ. Но я былъ на волосъ отъ этого, и еще теперь не вѣрю самъ себѣ, что избавился отъ палки Вахмистра. Къ чему-же было это новое испытаніе, этотъ тяжкій урокъ ? Неужели для того провелъ я пятнадцать лѣтъ за книгами, въ области наукъ и фантазіи, чтобы подвергнуться послѣ этого военной службѣ , и можетъ быть на вѣкъ остаться въ ней ? Нѣтъ, это новая насмѣшка судьбы , которая ведетъ меня къ какой-то цѣли, но такъ странно, такъ отлично отъ всѣхъ другихъ людей , что я не знаю какъ назвать и какъ объяснить это. И долго-ли еще буду я

странникомъ , нахлѣбникомъ . въ мірѣ и обществѣ ?... Да, правду сказать , теперь судьба моя не завидна. До цѣли еще далеко, а между тѣмъ я не знаю, буду-ли сытъ сегодня, и какъ стану питаться въ слѣдующіе дни ! ...»

Въ самомъ дѣлѣ , у Ломоносова не на что было не только пообѣдать, но и купить кусокъ хлѣба. Деньги, данныя ему офицеромъ во время вербовки , послѣ отобрали у него въ артельную сумму, и онъ бѣжалъ съ пустыми карманами. Но это состояніе казалось ему теперь такимъ счастіемъ , что онъ радовался ему и беззаботно предавался своей будущности. Благодѣтельный сонъ овладѣлъ имъ. Проснувшись уже за полдень , Ломоносовъ бодро всталъ, и если не съ весельемъ, то по крайней мѣрѣ съ новою живостью вышелъ изъ лѣсу. Въ первой крестьянской хижинѣ , которая встрѣтилась ему, онъ попросилъ изъ милости накормить его, и назвалъ себя Саксонскимъ бѣднымъ студентомъ. Добрые жители не распрашивали его болѣе, и поставили передъ нимъ сытный обѣдъ.

Онъ продолжалъ свой путь и далѣе, черезъ Голландію, вездѣ называясь бѣднымъ Саксонскимъ студентомъ.

И такъ Ломоносовъ опять долженъ былъ питаться милостынею, подаяніемъ ! Человѣкъ , обнимавшій умомъ своимъ цѣлый міръ, поэтъ.

которымъ восхищалась впослѣдствіи вся Россія, первоклассный ученый, особенно между современниками , словомъ , геній , какіе рѣдко являются на землѣ—протягивалъ руку, просилъ подаянія и милосердія ! Онъ принужденъ былъ или умереть съ голоду, или употребить это ужасное средство для своего пропитанія !

Странная судьба великаго человѣка!

Путь Ломоносова лежалъ черезъ Арнгеймъ и Утрехтъ въ Амстердамъ, гдѣ надѣялся онъ найдти Россійскаго Посланника и хотѣлъ просить его о возвращеніи своемъ въ отечество. Надобно-ли описывать, сколько труда, утомленій, непріятностей долженъ былъ онъ вытерпѣть въ этомъ беззащитномъ странствованіи? Бѣдный скиталецъ не могъ остановиться нигдѣ , и безъ вниманія проходилъ черезъ красивые, богатые города. Почти не видалъ онъ, потому что не хотѣлъ и не могъ видѣть, ничего до тѣхъ поръ, пока передъ нимъ не замелькали громадныя зданія Амстердама.

« Здѣсь найду я успокоеніе и отдохну душой и тѣломъ ! » сказалъ онъ самъ себѣ, вступая въ этотъ городъ.