Мир

Сомнения нет у нас.

Дела старика теперь

Идут превосходно.

А скоро женихом меня увидите блестящим!

Завидуем мы, старик,

Ты юность вернул себе,

Ты лоснишься маслом!

Еще бы! А когда к груди прижму красотку Жатву?

Блаженней будешь ты тогда, чем плясуны Каркина!

И по заслугам. Это я

Жука-навозника взнуздал,

Спасенье эллинам принес,

Чтоб все могли по деревням,

Не зная страхов, по ночам

И спать и забавляться.

Помыта спереди и сзади девочка.

Готов пирог. Коврижки подрумянены.

Все приготовлено. За женихом черед!

Но Ярмарку должны мы отвести сперва

И передать Совету.

Это кто ж еще?

Та самая, с которой во Бравроне[28] мы

Гуляли, нагрузившись молодым вином?

Та самая, добытая в трудах.

Ой-ой!

Не зад у ней, а праздничное шествие!

Эй, кто здесь честный человек? Кому вручить

На сбереженье эту вот красавицу?

А ты чего тут крутишься?

На Истме[29] я

Хочу занять палатку для приятеля.

Никто в опекуны не вызывается?

Иди сюда! Народу передам тебя.

Кивнул ей кто-то.

Кто же?

Арифрад кивнул.

Он хочет получить ее.

Подлец, да он

Ее обгложет, обсосет, как косточку.

А ты сперва на землю одежонку скинь!

Совет, пританы! Перед вами Ярмарка!

Взгляните, что за сладость вам вручается:

Раздвинуть ножки стоит лишь немножечко,

Для жертв местечко сразу приоткроется.

А тут, глядите, кухня.

Хороша-то как!

Понятно, почему она закопчена.

Здесь до войны Совет пыхтел над вертелом.

И с Ярмаркою сможете вы завтра же

Устроить состязанья превосходные.

На четвереньках, на коленках, бок о бок,

Стоймя стоять, бороться врукопашную

И, умастившись, как бойцы кулачные,

По-молодецки драться, жать, долбить, копать.

На третий день устроите ристания.

На ездока наскочит на лету ездок,

Повозка на повозку рухнет с грохотом,

Помчатся, задыхаясь, тяжело храпя,

И здесь и там возницы, ниц простертые,

Без сил, в бесчестье будут у меты лежать.

Эгей, пританы, получайте Ярмарку!

Гляди, как принял радостно притан ее,

Что значит — не с пустою приходить рукой

К начальству! А не то проходишь без толку.

Чудеснейший малый он!

Всем гражданам верный друг

Тригей наш любимый!

Меня оцените вполне, когда созреет жатва.

Сейчас уже ясно все,

Спасителем всех людей

Тебя мы считаем!

Что скажешь, нового вина хмельной глоток отведав?

Вслед за богами величать тебя мы будем первым.

Да, вашей стою похвалы

Я, из Афмонии Тригей.

Избавил я от горьких зол

Весь бедный люд

И деревенский весь народ,

Гипербола сразивши.

Все хорошо! Теперь что станем делать мы?

Как что? Кувшины в жертву принесем мы ей.

Кувшины? Как Гермесу захудалому?

А что ж, быка забить вы мне прикажете?

Забить? Убить? Нет, с боем мы покончили.

Тогда свинью упитанную?

Нет!

А что?

Ведь свинство Феогеново получится.

Кого же взять нам напоследок?

Нетеля.

Как, нетеля?

Ну да!

Уж очень дикое

Словечко!

В самый раз. Когда в собрании

Начать войну предложат заседатели,

Тут все со страху замычат: нет, нет, нет, нет.

Сказал ты дельно.

Станут все любезными

И кроткими друг с другом, словно телочки,

С союзниками сделаются ласковы.

Так приходи сюда скорее с телочкой!

Тригей и раб спешат в дом.

Как ладится счастливо все, лишь только бог захочет!

Как по маслу идет, все растет и растет

Наше дело. Какая удача!

И верно! Вот уже стоит алтарь перед дверями.

Поспешите, пока он силен,

Этот ветер, грозящий войне,

Милосердный послал его бог!

Это ясно, на счастье теперь

Изменилась судьба и на радость.

Вот вам корзина с ячменем! Вот вам топор и ленты!

Горит огонь, готово все. Лишь телка не хватает.

Спешите, торопитесь, эй!

Не то увидит вас Хэрид,[30]

Незваным приплетется он.

В дуду дудеть, свистеть, потеть

Он станет, знаю хорошо,

Пока не поживится.

Возьми корзину в руки и кропильницу,

По ходу солнца обойди скорей алтарь.

Готово! Обошел я. Дальше делать что?

Дай факел, в воду окуну теперь его!

Стряхни скорей.

А ты теперь ячмень подай.

Сам руки окропи, и дай кропило мне,

И зрителей осыпь зерном.

Готово все!

Осыпал всех?

Гермес свидетель, сделано!

В театре, сколько ни собралось зрителей,

Ни одного нет, кто б сидел без семени.

И женщинам досталось?

Нынче вечером

Мужья им всыплют.

Ну, тогда помолимся!

Кто здесь собрался? Где благочестивый сонм?[31]

Уж я полью их, сей благочестивый сонм!

Считаешь этих ты благочестивыми?

Да, сколько мы на них водицы вылили,

Стоят, как пни, ни с места не шелохнутся.

Теперь скорей помолимся!

Помолимся!

Пресвятая богиня, царица небес,

О Ирина могучая!

Хороводов владычица, свадеб глава,

Нашу мирную жертву с любовью прими!

Да, красавица наша, с любовью прими,

Зевс свидетель! И брать не подумай пример

С похотливых, блудливых девчонок! Они,

Створку чуть приоткрывши, за дверью стоят

И, головку просунув, глядят плутовски.

Только стоит им сердце отдать хоть на миг,

Убегают тотчас.

А пройдешь, снова выглянут, снова зовут.

С нами так никогда не играй, госпожа!

Нет, во всем обаянье чудесной красы

Дай счастливым влюбленным глядеть на тебя!

Десять лет и три года в тоске и слезах

Мы взывали к тебе.

От усобиц избавь нас, от свары и драк,

«Прекращающей битвы» тебя назовем!

Подозрительность злую сними с наших душ,

Прекрати болтовню,

Под обличьем изящным грызущую нас.

Соком дружбы взаимной, прощеньем обид

Напои, как и встарь,

Нас, прекрасной Эллады счастливый народ,

В наше сердце веселую кротость пролей!

Рынок весь нам доверху добром завали!

Ранним яблоком, луком мегарским, ботвой,

Огурцами, гранатами, злым чесноком,

Рубашонками маленькими для рабов.

Беотийцев увидеть позволь нам опять

С куропатками, с кряквами, с гусем, с овцой,

Пусть в корзинках притащат копайских угрей,

А кругом мы толпимся, кричим, гомоним,

Рвем из рук и торгуемся. Жмутся к лоткам

Знаменитые лакомки: Морих, Телей

И Главкет. Напоследок Меланфий придет:

Он на рынок приходит всех позже. Увы!

Все распродано. Стонет и плачет бедняк,

А потом из «Медеи» протяжно вопит:

«Все погибло, погибло! И я — сирота!

Сельдереевы дети, о, где вы, о, где?»

Люди добрые смотрят, смеются.

Так соверши по нашему молению,

Любимая!

Топор возьми! По-поварски

Зарежь тельца!

Никак нельзя.

А почему?

Богиня Мира — враг кровопролития.

Ее алтарь не терпит крови.

В дом зайди,

Там заколи и вынеси нам окорок!

Телец хорегу целенький достанется.

Перед дверьми останься сам и выполни что надо.

И дрова наколи, чтоб костер развести,

Весь обряд соблюди, как пристало!

Смотри-ка, прямо как жрецы, накладываю хворост!

Ну еще бы! На все ты мастак!

Ты во всем расторопен и мудр,

Нет труда не по силам тебе.

Ловок ты и хитер, а беду

Ты встречаешь с отважной душой.

Прекрасно сложены дрова, Стильбида[32] дым замучит.

Сейчас алтарь я принесу. Без слуг мы обойдемся.

Ну кто же не воздаст хвалы

Ему? Он сил не пожалел,

Не пожалел своих трудов,

Чтоб город наш святой спасти!

Навеки будет он для всех

Завиднейшим примером!