Мир

Закоулки власти

Я живу, постоянно краснея

за упадок ума и морали:

раньше врали гораздо честнее

и намного изящнее крали.

И. Губерман

Том несколько раз прошелся по маленькой комнатке от стенки до стенки, каждый раз делая четкий строевой разворот через левое плечо, словно на плацу. Но и хождение по кругу нисколько его не успокоило, пусть для внешнего наблюдателя, если он есть, Томпсон и выглядел всего лишь задумавшимся. Задуматься, как злиться, повод имелся весьма серьезный. Ехать в Форт-Мид, а попасть в руки заговорщиков — это обидно и, одновременно, вызывает массу вопросов.

А с захватом получилось действительно очень обидно для профессионала, каким считал себя Томпсон. Пройти войну, послевоенную смуту, Корею, Вьетнам и так глупо попасться дома…

Выехали из дома пораньше, чтобы успеть подольше поработать в штаб-квартире АНБ. К тому же в такое время трафик и по вашингтонским улицам, и по трассам был минимальным, позволяя ехать быстрее и без особых хлопот. Явно невыспавшийся Морли вел машину, время от времени зевая и завидев первое же придорожное кафе, предложил заехать и выпить кофе.

— Чем это ты занимался ночью, Сэм? — удивился Том, но особенно возражать не стал. Остановились. Зашли в пустой, по утреннему времени зал. Молодой атлетически сложенный парень за стойкой (Том еще подумал, что такому самое место в парашютистах) с удовольствием принял заказ и предложил подождать пять минут. Пока Том и Саймон сидели за столиком в ожидании заказа, у кафе остановился тяжелый грузовик дальнобойщиков. В залу зашел немолодой крепко сбитый мужичок в любимом техасцами полуковбойском наряде и стетсоне. Громогласно заказал фирменный завтрак с собой и уселся за дальний столик в ожидании. Тем временем появилась миловидная, хотя и несколько заспанная официантка, принесла две чашечки великолепно пахнущего кофе и две посыпанные кунжутом булочки «в подарок от заведения». Как ни удивительно для США, но на вкус кофе вполне соответствовал запаху. Том, собиравшийся первоначально только сделать пару глотков из вежливости и за компанию с Морли, не удержался и выпил больше половины. И внезапно почувствовал, что все словно плывет перед глазами и голова начинает кружиться и тяжелеть. Резко навалилась слабость и сонливость… Том еще помнил, что хотел сказать об этом напарнику, пытался приподняться… но вдруг словно провалился в вязкую, душную темноту без ощущений и сновидений. И остальное никак не мог вспомнить, как ни пытался.

Очнулся Томпсон уже здесь, в постели, раздетый догола и заботливо прикрытый одеялом. Комната, напоминавшая номер в мотеле, освещалась яркой лампой, свет от которой резал глаза. Голова раскалывалась. В груди, там, где сердце, кололо, словно кто-то воткнул туда иголку. Ощущение было… словно у белья, выжатого стиральной машиной…

Так что теперь уже примерно вторые сутки Том пытался проанализировать сложившуюся ситуацию. Примерно, потому что свет в комнате не выключался круглосуточно. А еду и воду в бутылочке проталкивали в небольшую, словно для прохода кошки, дверцу в основной двери. Впрочем, с водой, как и с туалетом было просто — в стене напротив основной двери имелась еще одна, небольшая. А за ней — маленькая туалетная комната со всем необходимым, включая даже душ. Кроме бритвы, даже электрической. Видимо, чтобы не возникало лишних мыслей…

Но положение, если подумать, действительно складывалось необычное и весьма странное. Можно было бы понять очередное покушение. Но украсть и держать его здесь? Совершенно непонятно и нелогично. Особенно если учесть, что поездка официальная. А значит, через некоторое время могут появиться вопросы, куда же пропал адъютант самого президента. Отчего в голову приходили определенные и не самые оптимистичные мысли, например — о сроках и возможных методах действий заговорщиков. Присловье ОТТУДА про то, что «в Америке убили Кеннеди» Том-Толик помнил очень хорошо. И не хотел бы, чтобы оно появилось и здесь. По всем же раскладкам получалось, что нечто подобное и намечается, причем скоро, прямо накануне приближающегося решающего голосования в Сенате по договору об ограничении стратегических вооружений и соглашению о совместном исследовании космического пространства. Но все равно было непонятно — зачем заговорщикам живой и невредимый Томпсон? Разве что опять накачать тем, чем его напоили в кафе, и бросить или даже пристрелить на месте убийства. Объявив единственным виновником, исполнителем, спятившим с ума. Или даже русским шпионом, учитывая его неофициальные контакты в Вене. Тогда будет уже неважно, что эти контакты санкционировал сам президент. И что о них знали, по крайней мере, Киссинджер и Кларк. Просто потому, что самого президента не будет. А последствия могут быть самые необычные. Переговоры в Париже, конечно, будут продолжаться. И войну во Вьетнаме вице-президент закончит. Зато договора с Союзом вполне могут зависнуть, к великой радости «ястребов». При худшем же сценарии возможен вообще возврат к активной «холодной войне», как при Эйзенхауэре. Особенно, если действительно в президента будет стрелять «русский шпион».

Стараясь не дать возможности снова усыпить себя, Том старательно пробовал на вкус все просунутое в дверку и ел только те продукты, которые не горчили. То, что чаще всего используемый АНБ препарат дает горький привкус, он помнил хорошо. Кстати, кофе этот привкус как раз неплохо маскировало. Воду он старался пить только из-под крана, плюнув на возможные осложнения. Лучше лечится от желудочных заболеваний потом, чем попасть в оборот сейчас. Хотя он и подозревал, что если похитители захотят, то подсунут ему отраву в любом случае и в самой неожиданной обертке. Так прошло примерно четверо суток, если судить по выдаваемой кормежке и периодически появлявшемуся чувству голода. Наконец ему вместе с очередной порцией просунули минералку. Причем такую, которая, как помнил Томпсон, имеет слегка солоновато-горьковатый привкус. И хотя такую воду предлагали уже не первый раз, отчего-то у Тома появилась мысль, что это тот самый случай. Тем более, что незадолго до того ему вернули одежду, явно хорошо обысканную и без всех тех встроенных «сюрпризов», которые в ней изначально присутствовали. Особенно жалел Том о каменном ноже, сделанном по его заказу одним индейским мастером из резервации.

Поэтому, сделав вид, что выпил воду, Томпсон пошатался по комнате, а потом завалился на кровать, стараясь дышать в нос и как можно шумнее. Ждать пришлось не слишком долго, не более получаса. Впрочем, что такое полчаса ожидания для старого фронтовика? Всего лишь небольшой отрывок времени, причем проведенный в невиданно комфортных условиях — без обстрела, в мягкой и чистой постели.

Появившихся в комнате Том не знал, но судя по акценту и походке, это могли быть «призраки». Именно так говорили в АНБ вне выполнения агентурной работы, на литературном «американском английском», без местечковых особенностей в произношении и лексиконе.

— Ну что, понесли? — один из вошедших нес на плече складные армейские носилки, которые и раскладывал, спрашивая напарника.

— Сейчас, проверю, — вот этого Томпсон не ожидал. Но он успел только слегка напрячься, как второй осторожно, но чувствст ущипнул его за руку. Как он сумел удержаться, даже самому старому десантнику было совершенно непонятно. Конечно, полностью сдержаться Том просто не сумел и слегка вздрогнул. Но, похоже, как раз такого эффекта и ждал «медик», как мысленно окрестил его Том.

— Нормально. Готов к транспортировке. Берем и понесли. — один из них подхватил Томпсона под ноги, а второй в районе плеч, и довольно небрежно перебросили на носилки. Старавшийся расслабиться Том даже ударился затылком об одну из ручек, к его удаче, не слишком сильно. Иначе бы он не смог не выдать себя. А так получилось просто великолепно, оба похитителя уверились, что все идет по плану и расслабились.

На улице, как сумел рассмотреть Том, слегка приоткрыв глаза, стояла самая натуральная скорая помощь со знакомыми ему надписями Арлингтонской муниципальной больницы. Похитители быстренько запихали носилки в кузов, закрепили и, оставив Томпсона одного, оба перебрались в кабину минивэна. Поехали, не торопясь и не включая сирену. Том аккуратно, чтобы не привлечь внимания незанятого вождением напарника, осмотрелся в надежде найти в кузове хотя бы что-нибудь напоминающее оружие. Но кроме его носилок обнаружил только что-то вроде свернутого большого ковра и все. Ни обычного для скорой помощи шкафчика с необходимым инвентарем, ни даже аптечки он не увидел. Но он заранее готовился к чему-то подобному и потому вместо того, чтобы суетиться, прилег и вновь стал изображать спящего, понемногу напрягая и расслабляя мышцы в своеобразной статической гимнастике. Ждать развития событий пришлось недолго. Машина остановилась, похитители молча забрались в кузов и привычно переложили изображающего безвольную тушку Томпсона в контейнер, замаскированный под свернутый ковер. Судя по ощущениям Тома, они вытащили «ковер» и потащили куда-то, по тому как менялось положение контейнера, по лестнице. Тащили быстро, видимо спешили. Наконец положили, похоже, на пол и, кажется, занялись своими делами.

Вот тут-то Томпсон решил, что у него появился шанс. Осторожно нажал на крышку контейнера и, к его облегчению, убедился, что она открыта. В образовавшуюся щель он видел только часть стены, обклеенной бумажными обоями. И больше ничего. Но судя по звукам, доносящимся, похоже, из другой комнаты, его похитителям было не до того, что творится у них за спиной. Кажется, они немного опаздывали и потому спешили изо всех сил, что-то двигая и устанавливая.

По репликам, которые Том услышал, он понял, что скоро должен появиться президентский кортеж. Подумав, что другого шанса может и не быть, он тихо открыл крышку. Подождав момента, когда его противники чем-то загремели в соседней комнате, он выскочил из «ковра». Стараясь ступать как можно тише, насколько позволяли его ботинки на каучуковой подошве, Том подобрался к дверному проему. Заглянул в приоткрытую дверь и немного удивился изо всех оставшихся у него сил. В соседней комнате на станке около закрытого тюлевыми занавесками окна стоял, зловеще уставив ствол куда-то вниз тяжелый пулемет Браунинга. Тот самый армейский пятидесятого калибра тяжелый пулемет с пулями величиной с сосиску. Причем в необычной комплектации, оснащенный оптическим прицелом. И оба похитителя сейчас возились вокруг него, явно готовясь через несколько мгновений открыть огонь. Но не успели. Том, прихватив стоящую у двери небольшую табуретку, резко ворвался в комнату. Оттолкнувшись изо всех сил, он одним большим прыжком подскочил к начавшим разворачиваться парням. Первому из которых, стоящему за рукоятками и достался полноценный удар табуреткой. Не успев даже развернуться, заговорщик рухнул, как подкошенный. Том машинально отметил, что табуретка разлетелась на части и что он сумел удержать одну ножку в левой руке. Но тут стало не до посторонних наблюдений, на него с рычанием набросился напарник упавшего. Том попытался уклониться. Но заговорщик оказался хорошо подготовлен и быстр, как змея. Показав удар правой и заставив Томпсона отреагировать, он ударил ногой, целясь в колено. Том едва успел слегка сдвинуть ногу, смягчив удар. И тут же получил удар левой в голову. Точно нацеленный удар достиг своей цели. В голове Томпсона словно взорвалась граната. Но он успел в последний момент среагировать, чуть отвернув лицо. А заодно ударить левой рукой с зажатым в ней обломком ножки от табуретки. И тут же провалился в темноту…

Голова страшно болела, как и челюсть. В комнате стояла тишина, прерываемая негромкими стонами, да где-то за окном шумели машины. Сколько прошло времени с момента удара, было непонятно, но как казалось, совсем немного. Преодолевая слабость, Том приподнялся, опираясь на руки и, пошатываясь, встал. Пахло кровью и экскрементами. Рядом с пулеметом, устоявшим на месте во время схватки, валялось тело первого похитителя. От головы убитого по полу расплылась лужа крови, в которой частично извозился и сам Томпсон. Второй похититель лежал чуть в стороне и время от времени негромко стонал. Одежда его была пропитана кровью, а рядом с ним валялась окровавленный обломок ножки от табуретки. Как понял Том, ему удалось, даже ударив левой, серьезно ранить этого парня. После чего тот попытался уйти, но не смог и, потеряв сознание, свалился прямо у двери в коридор. Приглядевшись, Томпсон понял, что если второй заговорщик не попадет в ближайшие полчаса в госпиталь, то умрет. Поэтому даже трогать его Том не стал. Однако и в квартире он надолго не задержался. Быстренько обшмонав труп, Томпсон забрал ключи от машины, кошелек, пистолет и, подумав, менее заметно испачканный кровью, чем у него, пиджак. После чего быстро выскочил в коридор и открыл дверь в коридор. Как он и думал, здание оказалось пустым. Похоже, его только недавно построили и еще не успели заселить. Поэтому Том беспрепятственно спустился на первый этаж и выскользнул в предусмотрительно открытую дверь черного хода. Кажется, террористы подготовили путь отхода для себя, но теперь им воспользовался Томпсон.

Точно в соответствии с его ожиданиями машина стояла неподалеку, так что никто и ничто не помешало Тому уехать с места несостоявшегося покушения.

Ни в Вашингтон, ни в Форт-Мид Томпсон решил не ехать. Покрутившись по Арлингтону и убедившись, что никто на его машину особого внимания не обращает, он остановился у телефонной будки. Вышел, быстро заскочил в будку и набрал номер.

— Халло? — знакомый, чуть хрипловатый женский голос.

— Пять пять… Лиззи, это я, — облегченно выдохнул в трубку Томпсон.

— Том? — удивилась Чикконе. — Ты где?

— Я в Арлингтоне… — назвав улицу и дом, Томпсон добавил, — тремя дальше. Жду срочно. Ситуация А.

— Понятно, — серьезно ответила Лиззи. — Час продержишься?

— Думаю, да, — ответил Том и повесил трубку.

Теперь нужно было провести время до прибытия автомобиля. Причем выйти на параллельную улицу и найти дом, на пять домов дальше, чем тот, у которого стояла телефонная будка.

Хорошо, что прохожих на улицах было немного, темнело и помятый вид Тома не слишком бросался в глаза.

Через час небольшой фургончик Джи-эМ-Си остановился на улице. Водитель заглушил мотор и вышел из кабины. Простоял, что-то рассматривая в моторе, минут десять. Потом из-за угла неторопливо вышел прохожий, подошел к водителю. Они о чем-то переговорили, сели в машину. Вопреки, а может благодаря предыдущим действиям водителя, автомашина завелась сразу и грузовичок уехал с улицы, больше ни разу на ней не появившись. Впрочем, ни этим происшествием, ни прохожим, ни грузовичком никто таки не заинтересовался.

— Том? Ты как оказался здесь? Что произошло? — удивленно спросила Чикконе прибывшего на конспиративную квартиру Томпсона.

— А где я должен быть? — по-еврейски, вопросом на вопрос ответил Том.

— Как где? — непритворно удивились Лиззи и Джон, разглядывая пиджак, с пятнами крови на рукаве и плече, и оплывающую синяком челюсть Тома. — Ты ж еще вчера сообщал из Форт-Мида, что все в порядке, — пояснила Лиззи.

— Из Форт-Мида? — теперь настала очередь удивляться Тому.

— Да, на «тот» телефон звонил Саймон, передал твой пароль. Поэтому так долго до тебя и добирались — мы на прежнем месте ждали твоих указаний. Хорошо, что ты туда и позвонил.

— Все ясно… — теперь Том понял почти все. — Ладно. Доставай аптечку. А еще поесть не мешало бы, я три дня практически на хлебе и воде. А потом будем решать, что делать дальше. Про эту точку Саймон знает?

— Нет, — улыбнулся Джон. — Я снял для своих дел в прошлом году, никто в Агентстве не знает.

— Вот и отлично. Лиззи, поможешь мне с аптечкой. А ты, Джон, раз уж у тебя здесь были дела, с полицейскими общался?

— Конечно. Знаю пару человек.

— Рви туда и узнай, что по дому на Боундари Ченнел. Что нашли, и кто занимается. Шагай…

— Есть, сэр, — шутливо откозырял Мортон, уходя.

Возвратившись через три часа, он рассказал, что полиции ничего по происшествию неизвестно. Видимо команда зачистки успела раньше, и никто так и не узнал, что кортеж едущего выступать в Пентагоне президента мог попасть под обстрел из крупнокалиберного пулемета.

— … но это значит, что они тебя разыскивают, босс, — закончил свой рассказ-доклад Джон.

— Придется маскироваться, — задумался Том и пошутил. — Переодеться в женское платье, как Керенски.

— Не получится, — рассмеялась Чикконе. — Походка, привычные жесты… тебя стразу засекут. А уж если об этом пойдут слухи…

— Не знаю, кто такой Керенски, но лучше не надо, — иронически улыбнулся Мортон. — Могут принять за посетителя «Стоунволл-инн[1]».

— Жаль, что не за главного акционера-мафиози, — отшутился Томпсон. — Но шутки в сторону. Здесь мы ничего не можем сделать. Ехать в Вашингтон — оказаться в центре мишени…

— Тогда надо ехать в Форт-Мид, — неожиданно предложила Лиззи. А увидев удивленные глаза Джона, пояснила. — Сторонников у заговорщиков, как мы видим, вынужденных прибегать к таким покушениям, явно немного. И если проанализировать, то скорее всего большинство из них связано с «гуверовцами» из ФБР, берчистами и прочими суперпатриотами. Не думаю, что в АНБ у них много сторонников… А у нас там остались неплохие друзья.

— А Морли? — попытался возразить Мортон

— Саймон работал после Вьетнама с Хэтэуэем[2], - ответила Чикконе. Вот теперь удивились оба собеседника.

— С «Гасом»? — вырвалось у Тома. — А в досье ни слова…

— В Гондурасе, — уточнила Лиззи. — Не знаю, как в досье, мне Минницент случайно проболталась…

— Тогда надо думать, с кем связаться, — подытожил Томпсон. — Лиззи, сейчас с Джоном съездите ко мне на точку А. Аккуратно заберете сумку с досье, я расскажу, где и как. Джон, прикроешь. Только аккуратно и не приведите хвост. А я буду думать…

— Сделаем, — согласился Мортон и выругался, как только Чикооне вышла — Fuck Them All! Черт побери, как я не люблю коридоры власти. В них так все запутано, не то, что в нашей простой разведывательной жизни.

— Коридоры, это не и так страшно, Джон. Вот закоулки, в которых прячутся крысы — это страшнее, — ответил Том.

— Вы правы, босс, — согласился Джон. — Крысы в темноте, это страшно…

— Давай. И поосторожнее. Про эту точку и Саймон знал, так что за ней будут следить. А вот про то, как туда можно незаметно пройти из соседнего дома — не знает никто, кроме меня. Сейчас Лиззи переоденется, проинструктирую…

[1] Бар для людей нетрадиционной сексуальной ориентации в Гринич-Виллидж, Нью-Йорк. В 1969 г. там происходили столкновения с полицией, проводившей аресты этих лиц. Принадлежал мафии.

[2] Гарднер Русс «Гас» Хэтэуэй (1925–2013 г.г.) — в нашей реальности сотрудник ЦРУ с 1951 г. Работал в Германии, Южной Америке, СССР (с 1977 г.). В СССР установил связь с агентом-инициативником Толкачевым, передавшим Соединённым Штатам пятьдесят четыре совершенно секретных разработки. С 1985 по 1990 г. Хэтэуэй был начальником контрразведки ЦРУ и инициировал начало расследования, завершившегося в 1994 г. арестом Р. Эймса, советского/российского шпиона.