Мир, где нас не ждали 2.0

Глава 10

— … опаснее всего, — продолжал рассказ Федя, — применять против зоргха огнебой, тогда много охотников погибнет, да и самого зоргха покрошит. Бронеплитки, которыми он покрыт, имеют свойство детонировать из-за высокого внутреннего напряжения. Их разорвёт на мелкие острые осколки, которые выкосят всё на сотню метров вокруг.

— И много там таких зверюшек? — спросил Драга у Старка.

— Хватает, — кивнул тот, — ладно, я не собираюсь ничего спрашивать, всё и так ясно. Подскажи генералу, чтобы заказал своим людям броню с титановым покрытием: и прочность и, если что, выгодный товар на обмен. И подсуетитесь насчёт патронов с разрывными пулями, будет побольше шансов уцелеть.

— Знаю, — кивнул Драга, — наши аналитики уже всё просчитали. Поможешь, если что?

Старк молча кивнул и поднялся.

— Володя, — окликнул он сержанта милиции, — пошли, перетрём. Вас начальство предупредило, что есть риск оказаться в Оранжевом мире?

— Н-нет, — с некоторой запинкой ответил тот, — рассказали, конечно, про этого Чугунова, но сказали, что всё это «утка».

— Понятно, — процедил Старк, — ваших тут сколько?

— Из отдела пятеро со мной и четверо омоновцев.

— Вы бы попросили, чтоб начальство прислало одиноких. Тех, от кого родные и близкие не зависят. Наверняка в милиции есть любители приключений, которым морально нет проблем оказаться в параллельном мире. Возврата обратно не будет, так что придётся жить там.

Володя впервые задумался о том, что перенос может оказаться реальным.

— Я поговорю со старлеем, тем более, что хорошо бы запастись на всякий случай. Всем, что может там понадобиться.

— Обязательно боеприпасы, желательно золотые и серебряные деньги, предметы первой необходимости. Пока по специальности устроитесь нужно на что-то жить, — конкретизировал Старк, — ну и товаров на обмен или продажу: зажигалки, механические часы, ещё какие-нибудь диковины для жителей того мира.

— Ладно, понял, пойду перетру об этом. Спасибо за совет.

Когда количество людей на «пятне переноса» достигло двух тысяч, Можайская мэрия сочла это явным перебором. Массовое скопление народа уже выливалось в участившиеся случаи краж, драк и угонов транспорта. Такое безобразие нужно было пресекать в корне. Сначала при помощи омоновцев и личного состава местного отдела милиции с «пятна» вывезли всех детей до 16 лет. Даже несмотря на то, что подростки дружно утверждали, что они давно не дети. Оставили лишь тех, кто был с родителями. Попутно, с целью установления личности, с территории были выдворены все «личности» с криминальными наклонностями. Благо в небольшом городке все они были наперечёт. Представители местной администрации обошли оставшихся и с каждого взяли подписку о том, что все опасные последствия нахождения на данной территории они берут на себя. Те, кто не решился нести ответственность за своё потенциальное легкомыслие, собрали вещи и добровольно эвакуировались. В конце концов, можно было и дома, перед телевизором, с попкорном, чипсами и пивом поучаствовать в событии века.

Вокруг зоны переноса выставили милицейские посты и всех несовершеннолетних заворачивали обратно, а взрослых пропускали только после подписания документа «о принятии ответственности». Активисты «Справедливой Руси» возмутились творящимся беспределом и нарушением прав человека, но ничего не смогли поделать. Силовые структуры всегда правы. По определению.

Самым заметным событием за последний месяц было появление известного олигарха из первой сотни Форбса Семёна Шеллера. Кавалькада из вместительного грузовика «Перлини» и трёх джипов обустроилась недалеко от медпункта. Сам олигарх оказался человеком одиноким и достаточно добродушным. Медиамагнат был разведён, богат, не имел наследников да ещё и жизнью не удовлетворён. Мечта, которую можно тупо купить, перестаёт ею быть. Машины, квартиры, личная яхта почему-то не радовали. Даже купленный в Германии замок надоел уже через две недели. Теперь он решил перебраться туда, где все его капиталы ничего не значат, вместе с десятком охранников и друзей.

Как-то, возле мангала с шашлыками, Старк встретил семью с маленькой девочкой. Сам он мечтал о такой, но у них с женой рождались только мальчики.

— Здравствуйте. Меня зовут Старк.

— Я Лариса, — сразу проявилась хозяйка ячейки общества, — мой муж Володя, дочка Вика.

— А вы тоже переселенцы? — поинтересовался отставник.

— Нет, мы сочувствующие «Справедливой Руси» и будем стоять до конца, — уверенный тон Ларисы не оставлял сомнений в её правоте, — мы не допустим засилья военных и проведения жестокого эксперимента над людьми.

Старк даже опешил от такой логики.

— Извините, но какая вам разница в чём причина: военный эксперимент, природное явление или божья воля? — попытался он вразумить женщину, — ведь вас перенесёт в другой мир. Неужели не жаль отправлять в чужеземье такую славную дочку?

— Вам этого не понять!

— Ну, вы хотя бы соломку подстелите. Прикупите всяких нужных всячин.

Маленькая Вика захихикала над косноязычным дяденькой. Смех её походил на колокольчик. Старка теперь можно было намазывать на хлеб, настолько мягким он становился от мелодичного смеха.

— Прошу вас, Лариса, забирайте семью домой, в Москву. Ну, зачем рисковать?

— Нет, нет и нет! — воскликнула Лариса, — здесь наши друзья и наша судьба.

Трудно спорить или что-то доказывать тем, кто так упёрт в заблуждениях и если бы не Вика Старк просто заткнулся бы.

— Хорошо, последняя просьба. Когда произойдёт перенос, постарайтесь до вечера покинуть пятно и добраться до так называемой Дороги Древних. Там лесная нечисть вас не тронет. Просто запомните это, на всякий случай.

— А если переноса не будет? — загадочно улыбнулась Лариса.

— Тогда вволю посмеетёсь надо мной, бестолковым. Вместе с Викой-котёнком.

«На их заблуждения опаснее покушаться, чем на кошелёк, — грустно подумал Старк, — девочку жалко: умненькая, послушная».

Леру, которому приглянулись бичи, помог им обзавестись повозками и лошадьми. За свой счёт подкинул кое-какие припасы и денег на закупку чая и кофе. Почему бродяги решили организовать для оранжиков именно чайно-кофейный сервис объяснений не требовалось. Француз им всё популярно разъяснил про тамошние приоритеты. Впитывая крохи информации «романтики дорог» прочёсывали заросшие бурьяном машинные дворы бывших колхозов-совхозов и волокли старые рессоры от разных грузовиков, чтобы выгодно перепродать в мире, где вся металлургия на уровне частной кузни.

— И на кой они тебе сдались? — поинтересовался Старк.

— Я таким же был, когда ты меня подобрал. Ты дал шанс мне, а я даю им.

На этот довод у Старка возражений не нашлось.

— Делай как знаешь, — пожал он плечами.

А их соседи из лагеря «кому за сорок» наконец-то набрали заветный мешок разменной мелочи — медных монет советской чеканки. Всё-таки, согласно Чугунову, в обыденных забегаловках «мира иного» еда стоит дёшево, несколько медяков за обед или ужин. В таких местах лучше не сверкать золотом или серебром. Трансляция Бородинской Помпеи велась уже на многие страны, цифры на «хроноиндикаторе Панкратова» приближались к заветным восьмидесяти процентам. «Оранж-эмигранты» в спешке докупали зубную пасту, сигареты, тампаксы и прочие мелочи, которые в том мире совсем даже не мелочи.

Коварный Леру запустил слух: «Кто не затарился — тот лох!» В итоге закупочная лихорадка охватила даже идейных пикетчиков-справедливцев и они насели на своих опекунов. Простаки от политики потребовали обеспечить их запасами для выживания и рассчитаться за время, проведённое на «пятне». Причём, расчёт они просили выдать десятирублёвыми монетами, а не бумажными бумажками. «Корзинки выживания», включающие в себя предметы первой необходимости для личного пользования и обмена с «аборигенами», расчитывались и согласовывались специально созданной группой. Споры и разногласия велись, как положено, изо дня в день. Каждую мелочь следовало учесть, чтобы соблюсти интересы не только всех, но и каждого. Ах, если бы Государственная Дума столь тщательно пережёвывала каждый законопроект. Увы, вместо «металлической»' зарплаты они получили железные обещания, что монеты заказаны в банке и будут доставлены со дня на день.

Старк, лениво прогуливаясь в бурлящем людском водовороте, размышлял о своём, пока не наткнулся на Шеллера. Стоп! Семён тоже замер, вглядываясь в лицо Старка так, словно видел перед собой привидение. Тяжело сглотнул комок в горле.

— Ты же погиб. Я лично милицейский рапорт читал.

— Расслабься дружище, живой как видишь. А ты что тут делаешь?

— То же самое, что и все остальные. Надоело всё до зубовного скрежета! Достало так, что ничему уже не рад. Плюнул и решил хоть к чёрту на кулички отсюда податься. Тем более, оказия с переходом этим подвернулась.

— Тогда ни с кем не заморачивайся первое время. Помогу определиться и снабжу информацией о том мире. Игорь с тобой?

— Нет, они с Ритой никуда не хотят перебираться. А вот их сын, Герка Санжар, со мной, помощником.

Вступительный протокол был соблюден и бывшие друзья обнялись. Обоим было что вспомнить.

Когда-то, в начале Перестройки, когда Старк досрочно вышел в отставку и решил пожить «нормальной жизнью», оба начинали с нуля и познакомились через заказ. Старк разрабатывал игры нового типа, а Шеллер создал по месту работы полиграфический кооператив. Он изготовил для Старка игровые поля «Космической Одиссеи», размером 90х60, с припрессовкой. Вот эта припрессовка и оказалась некачественной и местами вздулась. Разборка проходила на первом этаже хрущёвской пятиэтажки, где при тусклом свете оба гипотетических олигарха будущего выясняли отношения. Они, соблюдая дресскод, были в джинсах и кроссовках, в футболках и кожаных куртках. Старк достаточно спокойно объяснил суть претензии, а Семён сделал мудрый шаг — не стал крутить, а пообещал переделать весь тираж в 50 тысяч экземпляров за свой счёт. Именно такое отношение к делу и дало ему возможность создавать, а не воровать и выцыганивать. Впоследствии, через несколько лет, Старк бросил свой бизнес, перешедший в аналитический сервис, и уехал обратно в Ватикан. А Шеллер создал медиа-империю, хотя теперь, получается, тоже бросил свой бизнес…

Полчаса спустя, взревев моторами, шеллеровская стоянка перебазировалась поближе к палаткам Старка и Леру.

Напряжённое ожидание постепенно усиливалось по мере ежеутренних сообщений об увеличении процента нестабильности. В одной из комнат домика для учёных размещались два компьютера, оператор-доброволец, микрофон и даже тревожная кнопка. Формально, при достижении цифры «75», должна сработать сирена, но на всякий случай сигнал можно было продублировать вручную. Поэтому оператор, играя на втором компе в «Сферу Судьбы», поглядывал время от времени на базовый. Сами учёные занимались усовершенствованием дублирующего варианта устройства. Не хватало ещё после новой переделки остаться совсем без действующей аппаратуры.

Лагерь реконструкторов, имевших самый широкий представительский состав, от слесаря и дачника до зам. министра МЧС, постоянно посещался разнообразными визитёрами. Политики, рекламодатели, даже популярные модельеры ходили вокруг да около них. В один из дней, на свою голову, к ним заехал «на недельку» писатель-фантаст Блинков, из Питера. Знаток истории, креативщик, ответработник — он был ещё и прекрасным кулинаром. И по-человечески хотел проводить своих друзей «в последний путь». А вот составить им компанию не мог — дома ждали жена и четыре дочери. Да и менять ничего не хотелось, по большому счёту, вроде бы всё было устаканено.

Один из реконструкторов, вице-чемпион Европы по сабле, быстро наладил контакт с группой японцев. Мало того что всё истинно японское грело ему душу, так ещё и по-японски он шпрехал лучше, чем по-татарски. Одного недавно прибывшего япошку, который оказался настоящим потомственным самураем, он опустил ниже городской канализации, раз за разом побеждая в спарринге на катанах. Житейская мудрость проста, как ситцевые трусы: мало иметь оружие, нужно ещё и уметь им пользоваться.

Ажиотаж переноса, поддержанный мировым сообществом, приносил не только политические баллы политикам, но и реальные деньги. Производство флажков, маек, бейсболок и прочей мишуры на темы Оранжевого мира достигло пика, причём по всему миру. Реперы с удовольствием пели о том, как плохо жилось неграм на плантациях и как хорошо быть жителем параллельного мира. Знаменитая лондонская букмекерская контора принимала ставки по двенадцати позициям, включая попытку угадать «день хомяка». Слэнг — вещь непредсказуемая и будущие сеттлеры, за свои нескончаемые попытки увеличить запасы, получили соответствующее название.

Неожиданную известность получил блог некоего Анатолия Егорова, где были описаны и Оранжевый мир, и Можайская Нестабильность и примерная схема развития ситуации. Кто-то случайно наткнулся на него и моментально оповестил через интернет всех, кого мог: статьи и наброски Переноса были вывешены ещё три года назад! Самого блоггера найти пока не удалось — он бомжевал где-то в многомиллионном Лос-Анджелесе.

«День Х» начался с того, что «Справедливая Русь» учинила на поляне митинг. Активисты соорудили трибуну и установили микрофоны с динамиками. А через час подъехала делегация из самой Думы, чтобы осудить происки Министерства Обороны и попутно набрать предвыборные очки. На пятно прибыла «пара влияния»: Ходынский — самый демократичный демократ и лидер фракции «Справедливость» и Вадим Захаров — «дитя перестройки» и олигарх в одном флаконе. Пообщавшись с народом и дождавшись телевизионщиков, «главный демократ» взобрался к микрофонам.

— Господа! Мы все свои усилия направляем на создание правового государства! И мы не позволим…

Никто не задумывается над тем, что когда биополя сотен людей входят в единую фазу под влиянием какого-нибудь «камертона», увеличивается амплитуда и создаётся резонанс. И суммарная мощь биоэнергии может дать толчок необратимым процессам в какой-нибудь зоне нестабильности. Совпадение случайностей дало неожиданный эффект.

— В чём дело? Почему отключили аппаратуру?

Возмущённый голос партайгеноссе утонул в едином массовом выдохе. Воздух в радиусе нескольких сот метров как бы сгустился, по периметру заплясала переливающаяся «плёнка». Создалось такое впечатление, как будто все оказались в полупрозрачном мыльном пузыре.

Начался Перенос.

— Леру, собирайся, а я пока запрягу лошадей. Бичи, шустро грузите своё барахло и запрягайте скакунов. Эй, народ, толковище закончилось, переход начался, — отдавал команды Старк.

— А почему без предупреждения? Ведь всего семьдесят четыре процента на хроноиндикаторе было, — послышались возмущённые голоса «друзей по несчастью».

— Да какая теперь разница? У вас ещё есть минут пятнадцать-двадцать, чтобы привести себя в боевую готовность.

«Перенос, с котором так долго боролись демократы, свершился!» Только вместо Ильича на трибуне стоит Ходынский и решимости в нём куда как поменьше. Впрочем и народу сейчас не до того. Все оглядываются в полном ошеломлении или бегают, сами не зная куда и зачем. А вокруг, вместо привычно раскинувшегося простора с родными для глаз берёзами, их обступали стволы соснового леса. Даже воздух здесь имел совершенно другой запах — свежести и нагретой солнцем сосновой смолы.

Старк, не обращая внимания на вопли мечущихся в панике людей, спокойно запрягал лошадок. Отважные первопроходцы, потеряв голову, метались, как чижики при появлении кошки. Некоторые, впрочем, наоборот не двигались с места. Страх иные ноги пригвождает к земле, другим же придаёт крылья. А по границе «пятна», бросая на толпу цветные блики, плясала радужная вакханалия.

Какой-то байкер, не выдержав нервного напряжения, рванул прочь на форсаже. Мощный мотоцикл, взревев движком, врезался в ещё плывущую радужную стену. Незадачливый гонщик, взлетев вверх, тяжело грохнулся на землю, обеспечив подскочивших медиков работой.