Мир не без добрых драконов

Глава 10 Добро пожаловать

Зрение включилось первым. Словно я спал с открытыми глазами и вдруг очнулся — приглушенный свет холодного тумана вокруг меня и больше ничего. Память забыла подсказать, что случилось со мной — ее чистый лист ждал, когда под пером сознания на нем начнут проявляться слова. Невозможность осознать себя паникой взорвала разум. Страх подтолкнул остальные чувства, и появились звуки…

Тихий неприятный смех… звон невидимого колокольчика и мерный стук — легкий, почти неслышный: так поздней осенью в туманной тишине падают тяжелые капли влаги с наклоненных над озером голых ветвей. Смех оборвался диссонансом оборванной струны, и вновь наступила тишина.

Я висел в пространстве, не зная, где верх, где низ. Невесомость давила на меня — я уже начал осознавать, что должен иметь тело, только слуха и зрения оказалось недостаточно для того, чтобы ощутить себя полноценным существом. И я получил еще одно из семи чувств: запах тлена и тяжелый от влаги воздух напомнили мне о склепе.

Память вернулась грозовым разрядом. Черт! Черт! Дарий…. Злость на себя, на свою беспомощность помогла мне собраться и вырваться из невидимых пут. Мне показалось, что я оттолкнулся от кого-то и упал вниз. Боль пронзила локоть, наполняя меня ликованием — я еще жив! По-прежнему не видя ничего в густом тумане, я вскочил и заорал:

— Дарий!? — мой крик отразился от невидимой преграды и, усиленный вдвойне, вернулся ко мне. Только, когда эхо стихло, я услышал стон где-то совсем рядом. Выставив перед собой руки, сделал шаг и наткнулся на твердую поверхность на уровне бедра. Стол? Пальцы пробежали по покрытому пылью дереву.

— Ох! — раздалось прямо у моих ног. — Рон, ты что, не видишь, куда идешь?

— Представь себе. Проклятый туман.

— Сойди с моей руки, племянник.

Я упал на колени и только тогда увидел Дара — туман внизу не был таким густым и идущий непонятно откуда свет проявил лежащего на каменных плитах дядю. Кровь из глубокого пореза на лбу залила ему глаза и не давала поднять веки. Я сбросил сумку и быстро стащил сначала куртку, а потом рубашку. Рукав оторвался легко — его я сложил в несколько раз, прижал к ране получившийся тампон, останавливая кровь. На такое повреждение не надо много энергии, достаточно просто пережать мелкие сосуды и стянуть края разрыва. Последний раз я это проделывал с Кентом, но там ситуация была намного серьезнее. Сменив тампон, взял руку Дария и показал, как держать. Кровь все еще сочилась, при ранениях головы ее всегда много, но я уже не обращал на это внимания: все сделано правильно, и скоро она остановиться. Длинный лоскут от подола рубашки пошел на повязку, а небольшой кусочек стал салфеткой, которой я постарался стереть уже подсыхающую кровь с лица Дара. Наконец, он смог разлепить ресницы.

— Куда нас занесло?

— Не знаю, еще не разобрался. Ты не можешь убрать этот чертов туман? — попросил я, мне уже надоело сидеть на полу, но я знал, что поднявшись, ничего не увижу.

— Сейчас попробую. Помоги мне сесть.

Он прикрыл глаза, и через секунду муть исчезла. Свет шел с потолка — оплетенный паутиной магический светильник из последних сил боролся против тьмы. Я влил в него немного энергии, и сразу стало видно, в каком запушенном состоянии находится помещение. Мы оказались в комнате с высокими потолками. Там, где мы сидели, пыль стерлась, и стало заметно, что пол выложен белыми и черными плитами. Книжные полки занимали полностью одну из стен: уродливо распухшие, покрытые плесенью переплеты источали гнилостный запах. В центре стоял стол, вместо одной ножки подставлены все те же книги, и последним я увидел развалившееся кресло возле камина, в котором вместо огня ворочался густой, почти материальный сгусток тумана.

Я протянул руку, собираясь его развеять, но Дарий схватил меня за плечо.

— Стой! — и, опираясь на меня, встал. — Выходи! Мы тебя не обидим.

Я решил, что Дар свихнулся от удара головой, в помещении никого не было, но когда из камина послышался голос, я встал рядом с дядей, приготовившись закрыть его собой в случае нападения.

— Откуда я знаю…. Я вас не помню… — туман зашевелился и старческим голосом продолжил: — Ничего не помню…. Энтропия, будь она неладна…. Все превратилось в тлен. О-хо-хо…. Давненько я не принимал этот облик.

Из тени показалась рука высохшей мумии: желтые обтянутые кожей пальцы пытались нащупать опору, но не нашли, и из каминного чрева выпал древний эльф. Такой старый, что я отшатнулся: мне не приходилось видеть ничего более ужасающего, и стало стыдно своей реакции. Дарий не растерялся, схватил мою куртку и накрыл обнаженное тело.

— Помоги.

Предварительно посланный мной порыв воздуха сдул со стола пыль и какие-то мелочи. Я еле сдержался, чтобы не чихнуть. Дар покачал головой и исправил мою ошибку, запустив слабое, но действенное заклинание. Воздух очистился и, заодно, пропал неприятный запах. По периметру комнаты замерцал защитный экран. Надеюсь, дядя знает, что делает. Вдвоем мы перенесли эльфа на стол. Я содрогнулся — на свету мумифицированный полутруп выглядел еще хуже. Эльфы до самой старости остаются прекрасными, а тут…. То, что лежало на столе, скорее было похоже на скелет. Дар почувствовал мою растерянность, взял меня за плечи и встряхнул:

— Возьми себя в руки! Мы выберемся. Я попробую перекачать ему силу, маленькими порциями. Ты только следи за процессом, и если заметишь, что энергия не усваивается, останови меня. Давай перевернем его на живот.

В глазах старика мелькнул страх, когда мы его поворачивали. Переборов себя, я прикоснулся к его щеке. Кожа, сухая, как пергамент, оказалась теплой, и от жалости к эльфу защемило в груди. Я постарался успокоить его, и, кажется, мне это удалось.

— Готов?

У меня хватило сил на то, чтобы кивнуть, и Дарий обошел вокруг стола и сосредоточился.

Одну руку Дар положил старику на шею, а вторую на поясницу. Начали! Синее пламя вырвалось из ладоней творца и окутало лежащее на столе тело. Тщательно контролируемая демиургом сила проникла в тело — я следил за процессом, переключив зрение на другой уровень. Энергия поступала толчками, пульсация стала ощутимой — старик вздрагивал после каждой порции, но я видел, что она усваивается без остатка.

— Рон, тут должна быть вода. Необходимо его напоить — так процесс пойдет быстрее.

Я пошел к стене, из которой торчал обломок керамической трубы. Вода собиралась в покосившийся каменный умывальник, рядом стояла чашка. Несмотря на толстый слой грязи, она оказалась целой. Я зачерпнул пахнущую тухлым воду и понес к столу. Дар провел рукой над ней, и жидкость очистилась. Первый глоток эльф делал целую минуту — пересохшее горло забыло, как глотать. Но потом — то ли сработала влитая Дарием сила, то ли старик сам вспомнил, как это делать — дело пошло, и я еще пять раз наведывался к умывальнику, пока в нем совсем ничего не осталось.

— Достаточно, — сказал Дар и убрал руки.

Прямо на наших глазах кожа начала расправляться, и теперь перед нами лежал просто старый эльф — часть энергии пошла на восстановление физического тела. Он все еще был невероятно худым и изможденным, но его дыхание перестало быть таким хриплым, и старик закашлялся, пытаясь что-то сказать.

— Не нужно вам было сюда приходить. Это бесполезно…. Все уходит, жизнь уходит, остается только тлен… Кто вы, мальчики? Я вас знаю? — пробормотал эльф и сам себе ответил. — Нет, я вас не знаю.

— Вы помните, как вас зовут? — спросил я.

— Аль, она звала меня Аль… — он прикрыл глаза, вспоминая.

— Кто — она?

— Тальма. У нее были самые прекрасные волосы на свете….

Дар закатил глаза и покачал головой. Старик тем временем продолжал говорить:

— Я закрыл дыру, но энергии совсем не осталось. Столько усилий — и все напрасно.

Это бесполезно — она продолжает высасывать из меня силу — по каплям… Мальчики, сколько лет прошло? — вдруг встрепенулся эльф, вернее, демиург этого мира — Альвир, старший брат моего деда.

— У меня должен был родиться сын, но он погиб вместе с Тальмой…. Так кто вы?

— Это не столь важно, — ответил Дарий. — Вы помните, как оказались здесь?

Но ему никто не ответил — старик спал. Дар положил ему на плечо руки и влил еще порцию силы. На Альвира уже можно было смотреть без содрогания. Дарий сел на пол и погрузился в размышления. Он что-то пробубнил себе под нос, а потом вытащил дневник из моей торбы и стал писать на чистых листах в самом конце.

От нечего делать я обошел комнату по периметру. В ней не было окон, вероятно, изначально это помещение находилось в подвале, выполняя функцию то ли секретной лаборатории, то ли кабинета. А вот дверь была — и к моему удивлению, она легко распахнулась и в проем посыпалась земля. Моя самая страшная догадка подтвердилась — мы замурованы глубоко под землей вместе с полусумасшедшим демиургом. Настроение упало еще ниже.

— Дар, а как мы здесь оказались? — мне пришлось повторить вопрос, потому что дядя, полностью погрузившись в расчеты, не услышал меня.

— Когда ты отключился, я успел тебя догнать и провести слияние, а потом полетел на зов. Слабый, почти неуловимый, он привел меня сюда.

— А лоб ты когда разбил? — не унимался я.

— Это я заработал, когда ты очнулся и стал вырываться. Я упал и стукнулся об угол стола. Ладно, Рон, не мешай мне, покопайся лучше в моей сумке — там должны быть пирожки.

Запасливый Дар упаковал не только пирожки. Стол был занят нашим вновь обретенным родственником, так что я разложил еду на кресле, постелив остатки моей рубашки вместо скатерти. Пирожки с капустой, два варенных яйца, к удивлению, переживших перелет с минимальными потерями, и кусок розовой ветчины. Бутылка с вином мне попалась последней. Стаканы… ну, мы же не на пикник собирались! Из горлышка выпьем. Дар пришел на запах, я только собирался достать нож, как он легким движением руки достал просто из воздуха ножик, больше похожий на короткий меч, и положил его рядом с собой.

— Сколько мы уже здесь? — спросил он и откусил пирожок.

— Часов пять-шесть. С учетом того времени, что я находился без сознания — часов восемь. — Чувство времени меня еще никогда не подводило. У каждого демиурга оно есть, но не у всех такое точное, как у меня. Родственники знали об этом свойстве моего организма, и постоянно использовали меня вместо часов.

— Тогда мы успеваем.

Я замер с пирожком в зубах, вопросительно глядя на дядю, но он уже на меня не обращал внимания, с ловкостью фокусника нарезая ветчину на тонкие пласты. Половину завернул обратно в бумагу, а оставшееся поделил на троих, бросив взгляд на спящего эльфа. Полчаса мы жевали, запивая вином. Дарий не забыл налить немного в чашку и поставить возле мяса.

Убирая остатки еды в свою сумку, Дар вытащил из нее запасную рубашку, кинул мне, и для эльфа нашел штаны. Правда, я с трудом представляю себе, как они будут на старике держаться. Но выход нашелся — своим маленьким ножиком дядя лихо расправился с моей сумкой, отрезал от нее ручку — толстую веревку, и продел ее в петли для ремня.

Время тянулось медленно, спотыкаясь и падая в такт капели из разбитой трубы. Дарий отказался мне что-либо объяснять, аргументируя это тем, что я сам все пойму в процессе. Через некоторое время Дар разбудил и накормил Альвира.

Силы восстановить здесь невозможно, мы оба уже израсходовали прилично, и продолжали терять дальше. Но дядя почему-то тянул время.

— Рон, попробуй заснуть. Четыре часа у нас еще есть.

Сон пришел сразу, и мне даже что-то приснилось. Не знаю, дергал ли я ногой во сне, как собака, но повизгивал точно, потому, что проснулся от смеха Дария.

Больше заснуть мне не удалось. Ледяной камень, казалось, проморозил мои кости насквозь. Дар хотел потратить немного энергии на обогрев, но я ему не разрешил. Ведь неизвестно, сколько ему понадобится на перенос не только его самого, но и нас двоих.

Он собирался выбраться отсюда на рассвете. Почему? Не знаю. Но думаю, что это связано с прилетом на планету деда и отца. Они предпримут попытку закрыть прокол, и к этому моменту нас здесь быть уже не должно. А вот почему мы не могли уйти раньше? Дарий отмалчивался и, наконец, сказал, что так показали расчеты, которые он провел вместе с Владом. Пришлось согласиться.

Дарий не показывал вида, но по взглядам, которые он кидал на меня время от времени, я знал, что переживает. Ведь я для Дара как сын, которого у него нет.

Через час проснулся Альвир, мы позавтракали и Дар, осмотрев старика, заметил, что процесс восстановления протекает нормально.

— Пора! — сказал он через десять минут, когда мы уже стояли на свободном от мебели месте. Эльф фактически висел на мне — он едва мог стоять на ногах. Слияние прошло мгновенно, и мы исчезли, потерявшись во времени и пространстве.

На другом конце материка в густую траву приземлились три путешественника. Совсем рядом, за проселочной дорогой, гигантские деревья в два обхвата толщиной гордо несли свои пышные кроны. Распустив во все стороны руки-ветви, они ловили южный ветер. Я таких никогда еще не видел.

Аккуратно уложив безвольное тело демиурга на траву, я проверил свой запас магии, и остался доволен. Во-первых, он был полон почти на половину, а во-вторых, мы приземлились возле природного источника, и я надеялся полностью восстановиться за час-полтора. Хуже пришлось Дарию, его запас находился на нуле. Переход потребовал всех его сил, и сейчас он был скорее человеком, чем демиургом. Ровно три минуты я наслаждался покоем и тишиной, до того момента, когда случайно брошенный взгляд на Альвира привел меня в замешательство. Тело демиурга стало прозрачным, и скоро блеклый в лучах солнца клочок тумана рванул ввысь. Я повернулся сказать об этом дяде, и на моих глазах в грудь Дара вонзилась стрела с белым оперением.

Я успел его поймать до того, как он коснулся земли. Высокая трава спрятала нас от чужих глаз. Защитный экран куполом накрыл меня и Дария. Дальше я действовал, как во сне: обломал стрелу, порвал рубашку, очистил заклинанием нож и сделал разрез впритык к торчащей из тела Дара стреле. Он вздрогнул и потерял сознание от боли, но мне это было на руку. Наконечник вышел легко, а я уже останавливал пузырящуюся в месте разреза кровь, вливал энергию и прижимал рукой края раны, сращивая ткани и сосуды. Я знал, что должен успеть до того, как нас найдут те, кто стрелял в моего дядю.

Надеюсь, что на стреле не было яда. Я спешил — уже шуршала трава под легкими шагами. За миг до того, как они показались в поле моего зрения, я уже знал, кого увижу.

Пятерка затянутых в серое тайлов в полном вооружении грамотно окружила нас, лишая возможности бежать. Впрочем, после лечения Дара, сил даже на самый недалекий портал у меня не осталось. Экран я уже убрал.

Я медленно поднял руки вверх и сразу почувствовал укол в шею. Последняя мысль надеждой стучала в висках: "Пусть это будет снотворное" — и я отключился.

Везет нам с дядей в последнее время на мрачные и сырые подвалы!

Сухость во рту и головокружение — все-таки, снотворное. Мой голос превратился в шепот:

— Дар? — он обнаружился прямо напротив меня, на узком и жестком лежаке. Похоже, кто-то его перевязал, пока я отсыпался. Значит, сразу нас убивать не собираются.

На этот раз обстановка была богаче, спать на полу не придется, а в стене на уровне моей груди находилось окно, оформленное по обычаям любой темницы: зарешеченное и узкое настолько, что в него я смогу просунуть разве что одну ногу, и то голую. За окном горел закат, я высунул руку и пригнул загораживающую обзор траву. Похоже, что это задний двор какого-то замка. Вон крепостная стена, ворота закрыты, и два тайла скучают на посту. Девушка-дроу снимает белье с веревки, напевая песенку о веселом художнике, который вырезал неприличные картинки. Язык похож, очень похож на наш, я имею в виду, дроу, но словно устаревший. Главное, понять не сложно, и это хорошо. Девушка заметила, что я ее рассматриваю, и, смутившись, убежала вместе с корзиной.

Тайлы обыскали нас, и у меня пропали не только ножи, но и медальон, который я не снимал со дня маминой смерти. Гады, уж портрет им точно не к чему. Сумка, в которой лежал дневник и остатки ветчины, им тоже приглянулась.

Пока я любовался видом из окна, Дарий проснулся и попытался сесть. Движение вызвало приступ мучительного кашля, он выхаркивал на пол сгустки крови из пробитого стрелой легкого. Я делился энергией и помогал, как мог. К моей радости, за время моего сна почти восстановился запас сил.

Наконец, ему стало легче, и он сел прямо, тяжело дыша. Говорить он не спешил, да и не нужно. Я просто сидел возле него, давая понять, что он не один, что я рядом. Рана уже почти затянулась, только твердая корка осталась на месте разреза, но я знал, что внутренние повреждения так быстро не заживут. Даже с нашей великолепной регенерацией нужно больше, чем несколько часов, особенно в том состоянии, в котором находился Дар. Я укрыл его плечи найденным на матрасе одеялом и спросил:

— Не хочешь лечь?

— Нет, так легче, — он упрямо мотнул головой. — Рон, а ведь у нас получилось.

— Кажется, да. По крайней мере, тайлов в количестве пяти штук я уже видел.

— Значит, я сумел. А что с Альвиром?

— Испарился и улетел. Черт, не знаю я, что с ним. Пропал. — Я действительно не понял, что произошло с демиургом, которого мы так старались привести в чувства.

— Все правильно, так и должно быть — два Альвира не могут существовать одновременно. Осталось получить последнее подтверждение тому, что… — тут он замолчал и показал мне глазами на дверь.

Послышались шаги, и в нашу темницу вошли двое тайлов и один дроу с подносом. Темноволосый поставил на пол тарелки с супом и еще однумиску с чем-то, мне незнакомым. Хлеб, чтобы не запачкать, он протянул мне. Я поймал дроу за рукав:

— Скажи, какой сегодня день?

— Восемнадцатое айка.

— А год?

Он удивленно посмотрел на меня и попытался вырваться, но я держал крепко.

— Тысяча двести шестнадцатый, — ответил слуга и вылетел за дверь, когда я его отпустил. Тайлы испарились, закрыв за собой дверь.

— Ха-ха, — засмеялся, захрипел Дарий и опять стал кашлять.

После супа ему стало легче, и он со счастливой улыбкой откинулся назад, на стену:

— Мы успели. Рон, добро пожаловать в прошлое!