Мир не без добрых драконов

Глава 28 Сабантуй

Пока мы разговаривали в кабинете, прибыл долгожданный гость. Влад, наш ветреный бог, как его в шутку назвал при мне Дарий, уже сидел за столом между матерью и Тальмой. Судя по улыбкам на лицах наших дам, его рассказ их развеселил. Алина крутила в тонких пальцах бокал с красным вином. Когда мы вошли, ее рука вздрогнула, и жидкость выплеснулась из бокала, грозя залить белоснежную скатерть и нежно-розовое платье моей возлюбленной. Но Алина успела: почти коснувшееся стола вино на миг замерло в воздухе вязкой каплей и… вернулось в бокал. Моя волшебница довольно улыбнулась и поставила его на стол.

— Папа, у меня получилось! Правда, я умница? — она довольно улыбалась, ожидая похвалы.

— Ты молодец! — ответил Альдинир и, повернувшись к Владу, добавил. — Здравствуй, сын.

Я тоже поздоровался со старшим братом Алины и занял свое место за столом. Тем временем демиург продолжил разговор с Альвиром:

— Возвращаясь к нашему недавнему разговору…. Совет сглупил, пытаясь наложить запрет на временные перемещения. Любое восстанавливающее заклинание, вроде того, что только что продемонстрировала Алина, суть — управление временем. Мои дети умеют это делать едва ли ни с пеленок. Но я еще поговорю об этом с Сероном. Лиза, когда они прибывают?

— Через…. — Лиза к чему-то прислушалась, — четыре часа пятнадцать минут.

Разговор за столом перешел в следующую фазу, и коснулся завтрашнего праздника. Я слушал вполуха, все еще погруженный в свои мысли, когда меня пробудил вопрос Влада:

— Неплохо выглядишь, Ларсель, помолодел, как мне кажется.

Я грустно усмехнулся и ответил:

— Спасибо. Я и чувствую себя младенцем, вроде тех малышей, — я кивнул на люльку, в которой лежали близнецы.

Влад засмеялся. Повернулся к отцу, но Альдинир уже сориентировался:

— Только не надо на меня смотреть так многозначительно. И, Ларсель, называть меня папой пока не стоит.

На что Влад сразу нашелся:

— Ну, этой участи, папочка, тебе не избежать. Когда Ларсель и Алина поженятся, он официально станет твоим сыном. Так что…

Пришлось нам с Алей покраснеть, никак не могу привыкнуть к бесцеремонности членов этой семейки. Нас выручила Тальма, перевела тему на мир Влада, и особенности жизни элементалей на некоторое время заняли умы присутствующих в столовой.

Ужин затянулся, но ушли мы только после того, как Лиза приказала отнести малышей в спальню, пришло время кормежки, а богиня, к моему удивлению, делала это сама, наплевав на широко распространенный обычай знати нанимать кормилиц для своих детей.

Мы попрощались и покинули столовую.

Алина хотела зажечь свет в спальне, но я не дал, остановил ее руку. Мне просто необходимо задать ей один-единственный вопрос, простой по сути, но какой сложный по исполнению:

— Аля, ты выйдешь за меня?

— Да.

Свет нам так и не понадобился.

Странно смотреть со стороны на веселящихся демиургов. Сделали меня одним из них, но забыли объяснить, что мне с этим делать. Я оказался на одной ступени с Дмитрием, не в смысле его статуса, а в том, что он, как и я, слабо себе представляет, какие способности пришли к нему вместе с осознанием, чья кровь течет в жилах его настоящего отца, Отерона. Дмитрий молод, для двадцатидвухлетнего парня не существует проблем адаптации, его ум гибок и легко принимает все новое. Но и ему предстоит еще два года учиться, чтобы переступить первый рубеж — превратиться в дракона. Летом следующего года он заканчивает академию и поступает в полное распоряжение Рона. Король дал добро, и Отерон переселится во дворец. Опять замаскируется, интересно как?

Мне же предстоит бороться с собственными предрассудками… за триста шестнадцать лет их накопилось немало. С другой стороны, мне безумно повезло. Новая реальность подарила мне материнскую любовь, сестру, чувства к которой занимают важное место в моем сердце, и Алину… хотя с ней мы познакомились еще там и тогда. Там, где тайл по кличке Ларсель с затуманенным сознанием молча выполнял приказы Советника, убивал, шпионил и не представлял другого существования. И он все еще здесь, и все еще имеет власть надо мной. Тот Ларсель — это тоже я, забыть об этом — непростительная ошибка. И этого меня наделили безграничными способностями. Что это? Просто эксперимент? Потакание капризу любимой дочери? Или прихоть всемогущего творца? Есть о чем подумать…. Я мысленно вернулся в сегодняшнее утро….

Когда я покинул теплую постель и сладко спящую Алину, еще не рассвело. Солнце только-только коснулось своим крылом небосвода, четко прорисовывая темные силуэты горных вершин на светло-сером фоне. День будет пасмурным, ночью небо затянуло тучами, и накрапывал дождь. Бессонница не дала мне заснуть, и я провел некоторое время на террасе, просто сидел на краю, спустив ноги в воду, неожиданно теплую на фоне прохладного воздуха. Капли взрывались фонтанчиками на поверхности воды, я смотрел на них и думал. Алина не заметила моих хождений туда-сюда, а если и заметила, то сделала вид, что спит. Вполне допускаю, что она считала мои мысли. Через некоторое время мне надоело бездействовать, и я решил найти место, где можно было бы потренироваться. Новое тело неприятно удивило меня почти полным отсутствием мышечной массы, и я чувствовал себя, как выздоравливающий после тяжелого ранения, такое уже случалось в моей жизни. Поэтому я встал, вышел в гостиную и тихонько прикрыл за собой дверь. В полумраке нашел свои клинки — остальное железо пусть отдыхает — и, как был, в закатанных по колено штанах, без рубашки и босиком, оказался в коридоре. И только там сообразил, что не имею ни малейшего понятия, куда идти.

За первым поворотом встретил одного из стражников-драконов. И тут до меня дошло, что спросить его мне не удастся — драконьего языка я не знаю. Только теперь я сообразил, что все говорили со мной или на эльфийском языке, или на левонийском. Заметив меня с мечами в руке, он насторожился, но когда я улыбнулся и стал жестами объяснять, что ищу просторное помещение для тренировки, расслабился. Он терпеливо наблюдал, как я машу руками, потом хлопнул себя ладонью по лбу, международным жестом покрутил пальцем у виска и проводил меня к порталу, ведущему на крышу.

Поворот, удар, шаг назад, удар, прогиб, шаг вперед, еще удар, разворот, присесть, кувырок вперед…. Мечи клацнули о камень, а на костяшках пальцев появились первые ссадины. Встать, клинок в правой руке рассек воздух, поразив невидимого противника. В этот бой я вложил всю ярость, всю злость на самого себя, и на тех, кто сделал меня таким, позабыв поинтересоваться: а надо ли это мне?

Я не боюсь будущего, оно все равно в тумане, но непонимание мучительно. Я словно вновь оказался в подвале замка Отерона, и жестокая ломка выворачивала мои суставы, причиняя невыносимые мучения. Удар, еще удар….

Тело сопротивлялось нагрузке, привычная тренировка, каждое движение, доведенное до абсолюта, теперь давалось с трудом. Пришлось запретить себе чувствовать боль в перенапряженных мускулах, и идти вперед, не обращая внимания на собственную неуклюжесть. Медленно, слишком медленно…. Но это не страшно — все вернется: и точность, и плавность, и сила. Надо только дать себе время. И эта мысль помогла — я не стану торопить события, вернусь к своим обязанностям, примусь за воспитание принца, и все пойдет своим чередом. Главное, не спешить.

Я не прерывался, пока не закончил. Мышцы ныли и мелко дрожали, дыхание восстанавливать пришлось довольно долго. Непривычно длинные волосы, а я уже несколько лет стриг их довольно коротко, прилипли к вспотевшей спине. Я повернулся лицом к ветру и закрыл глаза, утренняя прохлада остудила разгоряченное тело. Так и простудиться недолго, подумал я и пошел туда, где лежали ножны от клинков.

В небе над дворцом уже давно появились первые драконы — патрульные тройки рассекали воздух, почти касаясь крыльями камней парапета, опоясывающего крышу по периметру. Я заметил их довольно давно и даже уловил их любопытство. Забавная зверюшка — эльф, прыгала по крыше дворца Властелина, выделывая замысловатые па. Сообразив, что опасности для них я не представляю, патруль сделал еще несколько кругов и улетел, как только я остановился.

Клинки отправились в ножны, я подхватил их и отправился к порталу. Он, подчиняясь моему желанию, вынес меня на жилой этаж и захлопнулся за моей спиной.

Алина еще спала и не проснулась, когда я вышел из душа в завязанном на бедрах полотенце и нашел на полу стопку вещей и записку:

"Когда проснетесь — ныряйте! Целую, мама"

Аля пошевелилась и резко села, придерживая простыню на груди.

— Это что? Кто тут был? — она зевнула и помотала головой, чтобы проснуться. Я поднял вещи и дал ей в руки вместе с запиской, которую уже успел прочитать.

— Ура, Серон уже здесь.

Она бросила вещи рядом с собой на постель, выбрала что-то темно-синего цвета и кинула это мне, а сама, схватив несколько ярких тряпок, от которых у меня появилась резь в глазах, побежала в ванную. Я крикнул ей в след:

— Ты хочешь сказать, что я должен это одеть?

— Да, милый. И не упрямься.

— Скажи хотя бы, как это называется? Подштанники?

— Нет, это — плавки!

Я покрутил в руках доставшуюся мне одежку. Хорошо, что цвет темный — я кинул взгляд на то, что осталось лежать на кровати, и поморщился — ярко, безвкусно, но радостно, и этого не отнять. Сбросил полотенце, сунул ногу в штанину и… застрял. Штаны оказались с сюрпризом: двухслойные. Мелкоячеистая сетка была короче и, по идее, должна плотно прилегать к телу. Сетка для яиц? Меня разобрал смех и только с четвертой попытки я смог нацепить эти дивные плавки. Я все еще смеялся, когда в дверях показалась Алина:

— Ну как? Правда, мне идет? — она повернулась вокруг своей оси, продемонстрировав мне обнаженную до талии спину. Грудь прикрыта — уже хорошо, но вместо юбки — слабое подобие из куска ткани, завязанного на боку. Желтые цветы, синие разводы и красные птицы? Ну и расцветка!

— Очень сексуально, но….

— Тебе нравится?

— Очень, но….

— Что — но?

— Я в этом не пойду! — придерживая сползающие вниз штаны одной рукой, я перекривлял Алину, тоже крутанувшись на пятках. Она засмеялась и поймала мою руку.

— Пойдешь, куда ты денешься! Там все будут так одеты.

Оказалось, что в поясе плавок была продета веревка, которую я не заметил. Вот ее Алина и завязала бантиком и быстро меня поцеловала.

— Готов?

— Не уверен.

— Не упрямься, тебе это не идет. Ты стал бояться нового? Знаешь, когда я в тебя влюбилась?

— Когда?

— В звездном туннеле, еще летом. Я поймала твой восторг, а ведь для непосвященного гостя такой способ передвижения должен был показаться шокирующим. Со многими так и было. А ты не только не испугался, но и нашел время полюбоваться мной.

— Ах, вот значит, как? Ошибаешься, ты в меня влюбилась еще в спальне Рона, я тоже поймал твой восторг.

— Нет, — она ткнула пальцем мне в грудь. — Это ты тогда влюбился.

Мы рассмеялись, и Алина заставила меня надеть то, что осталось лежать на кровати. Дикой расцветки рубашка, да еще и с короткими рукавами, превратила меня в клоуна. О чем я и сказал, пока Аля пыталась объяснить мне, как надеваются те подошвы на веревочках, которые она гордо назвала сандалиями. Наконец, мы справились и, смеясь и подталкивая друг друга, пошли на террасу. Нырять.

— Ну, вы и копаетесь! Я уже полчаса здесь рыбу изображаю! — Меня оглушил ментальный крик, и что-то темное поднялось из глубины.

Поверхность воды вздыбилась, расплескиваясь, и из нее выпрыгнул русал, чтобы с громким хлюпом упасть обратно, попутно заливая нас с головы до ног.

— Ри! Извини, но мой жених никак не хотел одеваться! Ой, как тебе идет хвост! А Линн тебя таким уже видела?

— А как же! — Повелитель, а это был он, лег на воду и ударил широким хвостовым плавником, поднимая волны.

— Ларс, — он повернулся ко мне, позволяя рассмотреть изменившиеся ушные раковины и дыхательные отверстия на шее. — Рад тебя видеть в добром здравии. Мы очень беспокоились.

— Спасибо.

— Ну что, вы готовы? Тогда — вперед!

Я сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Только собрался прыгнуть в воду, как почувствовал, что нас затягивает в воронку. На том месте, где еще секунду назад лениво плескался Повелитель, теперь раскручивалась спираль водоворота, в которую мы влетели следом за серебряным русалом.

— А-а-а! — услышал я восторженный вопль Алины, она вцепилась в меня обеими руками, и мы погрузились в темную воду.

Я не ожидал, что она окажется такой холодной. Сквозь толщу воды над головой мерцало светлое пятно. Легкие разрывались от нехватки воздуха, и тут нас вытолкнуло на поверхность, как пробку из бутылки. Короткий перелет — и вот уже мы стоим в пещере на берегу подземного озера. Я поднимаю голову — над нами в вышине круглое отверстие, сквозь которое попадает солнечный свет. Отражаясь от поверхности воды, он освещает пещеру, и причудливые наплывы на стенах блестят, как бриллианты в короне королей Левонии. Повелитель обрел человеческий облик и повел нас за собой — туда, где за поворотом уходящего вниз темного коридора раздавался шум. Водопад?

Я оказался прав: пещера расширялась, и сияющие нити водопада преграждали путь на свободу.

Мы остановились на самом краю. Алина протянула руку и прикоснулась к летящим вниз струям.

— Смелее, нам осталось сделать последний шаг — и мы на месте. Полчаса назад я провел этой дорогой Диму и Рона. Поверьте, они остались живы, — усмехнулся Ри и подтолкнул нас.

Холодная вода заставила вздрогнуть, но неприятные ощущения сразу испарились, стоило нам увидеть открывающийся с этого места вид. Мы стояли на площадке, острым углом выдающейся вперед. Вода, обтекая ее с двух сторон, с шумом срывалась вниз, чтобы где-то там, под нашими ногами, разбиваясь на мельчайшие капли, туманом подняться вверх и в лучах солнца засиять миллионами радуг. От красоты перехватило дыхание. По краям ущелья, проточенного водой, росли деревья, а по стенам свисали цветущие лианы. В воздухе над водопадом летали разноцветные птицы, и пахло… необыкновенно. Сладкий аромат тропических цветов смешался с горьковатым запахом водорослей. Я посмотрел вперед, туда, куда бежала река, и увидел ровную синюю полосу горизонта — перед нами лежал океан.

— Нам туда? — спросил я, не в силах сдержать восторг. Повелитель кивнул, взял нас за руки, и мы прыгнули, чтобы окунуться в радугу, пронестись над шумной водой и приземлиться на белом песке широкого пляжа чуть в стороне от устья реки. В небе над нами кружил ярко-красный дракон.

— Линн! — закричала Алина, подпрыгивая от нетерпения, и замахала руками над головой. — Мы здесь!!

Дракона сделала круг, и через мгновение, к нам бежала жена Повелителя.

— Привет!

— А где все? — спросила Алина.

— Там, — махнула рукой Линн в сторону нескольких камней на краю пляжа. — Идемте скорей, все уже собрались, только вас ждут.

Мы побежали по песку, но что-то привлекло мое внимание, я оглянулся и увидел, как над водой поднялась голова на длинной шее. Еще один дракон наблюдал за нами вместе со своим пассажиром, в котором я с удивлением узнал Сольвэ. Она помахала нам рукой и ударила дракона пятками, словно он не дракон, а лошадь.

Какая благодать! Я упал на белый песок, совершенно обессиленный после двухчасового заплыва. Русалок оказалось очень трудно ловить, особенно когда они в своей стихии. Эська, эта мелкая пакостница, несколько раз меня едва не утопила. Но больше всего меня поразила ее мать — Уна резвилась, как ребенок. Пока ее муж, превратившись в водяное чудовище — бескрылого змея — катал детей, мы играли в мяч. В нашей команде, кроме меня, были Альвир, Дарий и Уна, а в противники нам достались Влад, Эська, Ферен и Рон. Фил взялся нас судить, и со свистком в зубах плавал между нами и пытался свистеть. Но в странную блестящую штучку постоянно затекала вода, и вместо свиста получалось журчание. Дима с Алиной болели за нас на берегу, где уже возвышалась башня из мокрого песка, с любовью выстроенная Тальмой. Лиза прогуливалась с коляской по берегу, собирая ракушки. Близнецы весело гукали и болтали ногами. Дочь Александры помогала ей по мере сил, Тося носилась по песку туда и обратно, и каждую находку приносила на суд бабушки Лизы. Таисия увлеченно что-то объясняла Гарду, они заняли место под единственным деревом на пляже, непонятно как растущем прямо из песка. А наш демиург, в точно таких же плавках, как у меня, только ярко-красных — тут Алина была права — возлежал на солнышке с бутылкой в руке и подбадривал нас криками:

— Шайбу! Шайбу! Судью на мыло!

Что это значит, я не знал, но смысл уловил. Несмотря на происки Эськи, мы победили со счетом 15:9, и теперь обе команды выбрались из воды и повалились на песок. Кроме русалок — они остались наполовину в воде. Эська перевернулась на живот и крикнула:

— Фу, я больше не могу даже плавником пошевелить! Ларс, а ты был не прав! Последний гол не считается — мама его хвостом забила. Если бы руками — тогда да, а так счет должен быть 14:9.

— Эська, какая разница — вы все равно проиграли. Если бы ты меня не пыталась утопить, то разрыв был бы еще больше. Так что попрошу всяких хвостатых не выступать.

— От ушатых слышу!

Кто еще стоял — упали, и теперь корчились от смеха на песке.

— Чего вы ржете? Что я такого сказала?

— Ушатых…. Эська, правильно говорить — ушастых, — сквозь смех выдавил из себя Дар.

— Не ври! Но ведь тогда получается — хвостастых? Или хвостатистых?

— Ушасистых…. - поправил ее Рон.

— Все, дочь, остановись, а то я помру от смеха, — Уна превратилась, все еще посмеиваясь, поправила ничего не скрывающую яркую тряпку, которую она гордо назвала парео, и направилась к покрывалу, служившему столом. На нем — а размера оно было не маленького, не иначе как с королевской кровати стащили — лежало и стояло огромное количество еды, запотевших бутылок, стопки тарелок и белых салфеток. Причем пиво было ледяным, а курица горячей, словно только с костра. Дима встал с песка и спросил:

— Кто хочет пива? — я поднял руку, но глаза открывать мне было лень. Прибой шумел, верещали вдалеке Орли и Соль, укрощая водяного дракона, а я перевернулся на живот и почувствовал, что засыпаю.

— Тихо, он спит.

— Сама не топай. Ну, давай. Сейчас, секунду….

— А-а-а-а… — я вскочил и заорал, когда на поджаренную солнцем спину вылилось ведро ледяной воды.

Алина и Сольвэ уже удирали по берегу, справедливо опасаясь расплаты. Догнать Алину мне не удалось — руки были заняты вредной девчонкой. Но когда вопящая Соль полетела в море, я поймал свою невесту. Правда, она не сильно и сопротивлялась, но от этого я не почувствовал себя обиженным, совсем наоборот. Мы насмеялись и вернулись к "столу"

— Лет пять мы здесь не были, да, Лиза? — Альдинир перевернулся на другой бок и оказался к нам лицом.

— Больше. Надо возобновить традицию. И малышам здесь нравится, — ответила богиня, передавая того, что с ноликом, отцу. Малыш закряхтел, собираясь заплакать, но сразу же успокоился, как только ему в руки попала бутылка с пивом. Он напряг все свои силы и уже открыл рот, но Альдинир не дал.

— Рано тебе еще, вот подрастешь, сынок, будем вместе пиво пить. С воблой…. - он мечтательно прикрыл глаза, и на покрывале перед ним появилась мятая газета, на которой лежала сушеная рыба — сухая, как сама газета, и твердая, как камень.

Я взял одну и разорвал пополам, вдоль, начиная с хвоста. Сухой твердый кусок икры, глоток пива… и все это в настоящем раю.

— О, кто желает рыбки? Серон, иди сюда. Почисть мне воблу, только с икрой, как у Ларса, а то у меня руки заняты.

— Алкоголик, ты мне ребенка рыбой провоняешь.

— Ну и что? Пусть привыкает к рыбному запаху с детства. Хотя… Эська рыбой не пахнет вроде.

Серон засмеялся, передавая своему отцу тарелку с уже почищенной воблой.

— Пахнет, еще как, когда из своего аквариума возвращается. Она готова вместе со своими питомцами в одной емкости сидеть.

— А как ее парень, не помню, как его зовут? Они еще вместе?

— Куда там! Я его послал учиться, а то моя дочь совсем парню голову заморочила. Ну и характер, интересно, в кого она такая? Вроде мы с Уной….

— Ну да, ну да, сейчас ты скажешь, что в бабушку с дедом. Молчи лучше! — возмутилась Лиза. — Забыл, как мы тебя из всех передряг выручали?

Серон смутился, по крайней мере, решил этот разговор прекратить.

Альдинир полностью посвятил себя вобле, но самые вкусные кусочки он клал в рот жене.

— А пива? — и он напоил ее, аккуратно придерживая горлышко бутылки у ее губ.

— Хватит с тебя, ты же детей кормишь.

— Ничего, крепче будут спать. И потом, я богиня или как? Мое молоко — самое полезное молоко в мире.

— О, уже напилась. Ты выгодная жена, дорогая — с одного глотка опьянела. Держи Валика, я пойду, искупнусь. А то жарковато стало. Может, дождик сделать? Дети, вам как, дождь не помешает?

— Нет! — раздался дружный крик.

На песок упали первые капли. Покрывало с едой оказалось накрыто силовым экраном, Лиза села под него вместе с малышами и с улыбкой наблюдала, как ее веселая семейка резвится в воде. Оказалось, что нет ничего приятнее, чем купаться в дождь.

Вечер наступил, как всегда в тропиках, неожиданно. Казалось, еще мгновение назад мы все любовались закатом — и вдруг стало темно. Последние три часа все разбрелись по острову: кто пошел за дровами, кто — сполоснуться в пресной воде, кто зашел подальше и заснул. Но за полчаса до заката все собрались на берегу. Гора хвороста, которой предстояло стать костром, уже достигла в высоту трех локтей.

— Удивительно, — шепнул Дима. — Здесь лето, а у нас идет снег.

— Да, моя сестра, наверное, целый день на улице. Она обожает снег.

— Ты отсюда вернешься в Керсов или в Иллинадор?

— Сначала на родину. Альвир пойдет со мной, а потом, если Правитель не будет против, заберу Кертосириля и поеду в Академию. Алина, скорее всего, сразу отправится туда. Ты за ней присмотришь?

— Конечно, не беспокойся, твоя невеста будет в надежных руках, — засмеялся принц.

— А вот это лишнее. А то приеду и эти надежные руки поотрываю.

Мы сидели рядом на скале, уступом выдающейся в море, и негромко разговаривали.

— Как поживают твои родители?

— Король? Счастлив, что дядя Кент женился. Мама подружилась с Марфой. Кстати, совсем забыл тебе рассказать — они нашли Сережу, представляешь? Помнишь волчонка, которого Кент усыновил?

— Конечно, помню. Он опять с ними?

— Нет, у него оказалась семья. Та деревня оборотней, из которой он родом, в этой реальности существует и процветает. Шон первым делом издал указ о запрещении гонений на оборотней. И поставил там стражу — типа, охраняется государством.

Мы посмеялись, и я порадовался за Кента. Он несколько месяцев искал волчонка, все никак успокоиться не мог. Хорошо, что нашел.

— А как Василиса? Не очень переживает из-за отъезда Керто?

— Издеваешься? Нужен ей этот паршивец, как прошлогодний снег!

— Ты не кричи, он не подарок, но и не последний дурак…

— Ага, предпоследний. Ларс, может, отговоришь Правителя?

— Нет, я поступлю по-другому — попробую из нашего принца сделать человека.

— Ларсель, не смеши меня. У тебя это не выйдет, даже если ты ему подрежешь уши, — заржал Дима.

Я внимательно посмотрел на сидящего рядом принца, и подумал, что он не намного лучше Керто. Дима поймал мою мысль и извинился.

— Хорошо, поживем — увидим.

— Договорились. Идем, наши уже костер собираются разжигать.

Но мы не успели — весь с таким трудом собранный хворост вспыхнул и моментально сгорел. Раздался крик разочарования.

— Спокойно, дорогие мои, сейчас будет костер! Можете уже нанизывать ваш хлеб на палочки! Раз! Два! Три!

И посреди пляжа, медленно разгораясь, появилась горка настоящих дров, сложенных по всем правилось кострового искусства. Алина подошла, взяла меня за руку, и мы сели возле огня. Веселые искры летели вверх, в руках у Дария появился музыкальный инструмент — а я и не знал, что он так хорошо поет. Аля перебралась ко мне на руки — к вечеру песок стал прохладным. Русалки, драконы и прочие… члены этой замечательной семейки дружно жарили и поедали подгоревшие кусочки черного хлеба. Может, кому-то достался и нормальный, но мой упал в костер, когда я отвлекся. Не так уж просто жарить хлеб и при этом целовать свою невесту.