Глава 22

Все страхи, связанные с тем, что искусственный интеллект может обрести волю, беспочвенны. Волей обладает даже далеко не всякий носитель естественного интеллекта…

Игрек Зет, выдающийся конструктор систем галактической навигации, XXIV век

– Трудно судить, что именно по-настоящему важно, а о чем лучше не знать. Иногда лучше не знать именно то, что имеет значение? – Крошка-Енот уже в образе мальчишки сидел посреди зелёной лужайки, глядя в глаза принцессе.

– Что? – Анне показалось, что парнишка несёт явный бред.

– Сядь, мне трудно говорить с тобой, когда ты развалилась тут…

Но Анна лежала, даже не пытаясь подняться с мокрой травы. Сил действительно не было даже пошевелиться. И ещё она не понимала, как могла решиться броситься в ту бездонную яму. Как она вообще прошла через всё, что случилось с ней за последние часы.

Трава пахла… травой. Анна вдруг поняла, что впервые с того момента, как попала в Лабиринт, она чувствует запахи. А вслед за усталостью и запахами на неё обрушился весь ужас последних дней, бездонная боль и ощущение полного бессилья. От того, что рядом был Крошка-Енот, легче не становилось. И говорил он с ней как-то странно. И фразу эту она слышала. Совсем недавно. Слово в слово. Или почти слово в слово? Но с теми же интонациями…

Крошка-Енот. В тех обрывках воспоминаний, что остались от недавнего долгого сна, он был совсем другим – наивным, доверчивым, вспыльчивым и верным.

– Сядь. Ну, пожалуйста. – Он придвинулся поближе и взял её за руку.

Вот теперь он был прежним. Как тогда – в другой жизни, во сне…

– Я не могу.

– Можешь. Здесь каждый может всё – стоит только захотеть.

– Да? Я хочу отсюда выбраться.

– Но не знаешь, как это сделать. Не знаешь, куда идти. Где здесь выход…

– А ты знаешь? – Принцесса сделала попытку сесть, и, как ни странно, ей это удалось.

– Я? Нет. Не знаю. У каждого свой путь. И цена каждому шагу здесь одна – жизнь. – В его голосе снова прозвучали прежние, такие знакомые интонации.

– Чатул?

– Называй меня Крошка-Енот.

– Но ведь ты…

– Да. Я!

– Как ты здесь?

– Котх может оказаться где угодно. И когда угодно.

– Значит, ты знаешь, как отсюда выбраться! Ты выведешь меня?

– Нет. Я знаю дорогу отсюда, но для тебя она не годится.

– Зачем же ты здесь?

– Живу я тут.

– Как?

– Как живу? Не смеши меня.

– Чатул?

– Называй меня Крошка-Енот. Это у человека может быть только одна личность. А я не человек.

– Я с ума сойду.

– Объяснять всё – долго и незачем… А безумие тебе пока не грозит.

– Почему мне страшно?

– Потому что сейчас лучше бояться. Страх спасает. Иногда. И сейчас тебе без него не обойтись.

– А почему я его раньше не чувствовала?

– Чатул не зря тебя готовил. Всему своё время. Страх не только спасает, но и губит, если приходит не вовремя. – Крошка-Енот раздвинул руками траву, дунул на землю, и посреди поляны выросла горка тлеющих углей. – Но сейчас тебе нечего бояться. Пока мы здесь. – Он выловил из углей чёрный пропечённый клубень и начал перебрасывать его с ладони на ладонь. Руки мгновенно стали чёрными от сажи, но он продолжал остужать свою добычу.

– Что это? – спросила принцесса.

– Картошечка. Необычайно вкусна в жареном и варёном виде. Но с голодухи лучше всего печёная. – Он разломил клубень пополам, и незнакомый запах оказался настолько аппетитным, что Анна почувствовала, что голодна. – Соль есть?

– Откуда?

– Глянь у себя в нагрудном кармане. Нет! В левом.

Принцесса запустила руку в карман и с удивлением извлекла оттуда хрустальную солонку.

– Как ты это сделал?

– Это не я. Это ты сама. Забыла? Здесь можно получить всё, что хочешь. Но сохранить можно лишь то… – Крошка-Енот вопросительно посмотрел на неё.

– …во что ты веришь, – закончила принцесса, выловив продолжение фразы из какого-то закоулка своей памяти.

– Вот! Ты помнишь…

– Но ничего не было. Только сон.

– Помнить можно не только то, что было, – многозначительно заявил Крошка-Енот, вылавливая из золы вторую картофелину чёрными от сажи пальцами. – Держи. Это тебе. Кожицу сдери только. И подсоли чуток.

– Ты его убил? – спросила Анна, осторожно принимая горячий корнеплод.

– Кого?

– Этого… Тита-Живодёра.

– Нет, я не умею убивать. Шериф может. А я нет. – Мальчишка говорил невнятно, потому что одновременно уплетал картошку. – Да и он-то – только именем Закона. И то – раз в сто лет, а то и реже. Но здесь хотя бы порядок. Относительный. Дальше Граблино и за Нижней Пандорой – полный хаос. Абсолютная свобода. Разгул воображения. Даже мне страшно. Хотя мне бояться нечего. Котхам вообще страх неведом. Знаешь, как я обрадовался, когда впервые ощутил страх?! Сильнее, чем испугался, когда впервые почувствовал радость. И тебе придётся пройти через это. Другого пути нет.

– Я никуда не пойду. – Она разломила картофелину, слегка посолила и осторожно откусила кусочек. – Я здесь останусь. Здесь хорошо.

– Здесь везде одинаково, – возразил Крошка-Енот. – Здесь везде всё – как ты хочешь. Пока кто-то другой сильнее тебя не решит, что должно быть иначе. И оттого, что сидишь здесь на мягкой траве, на свежем воздухе и вкусно кушаешь, ты сильнее не станешь.

– Я хочу пить. – Анна бросила в угли чёрную кожуру от картошки.

– Чай? Кофе? Молочный коктейль? Шампанское? Чего изволите? – ехидно поинтересовался мальчишка.

– Ладно, я сама… – Принцесса поняла намёк. Она вытянула руку, раскрыла ладонь и представила, что на ней стоит пиала с морковным соком. Взглянуть на плод своего воображения она решилась лишь после того, как ощутила запах тёртой моркови.

– Отлично! – воскликнул Крошка-Енот. – Тут многие «умники» поначалу пытаются рисовать в голове химические формулы, вместо того чтобы просто представить цвет, запах и вкус. Только ты, пока жива, не увлекайся этим всем. Чудесами местными. Это тем, кто умер, уже всё нипочём. А из живого все эти магические штучки по капле выдавливают жизнь. Так что пользуйся, если другого выхода нет. Понятно?

– Да, конечно. Только зачем ты заставил меня этот сок творить? Мог бы и сам…

– На всякий случай. Ты должна знать, что ты это можешь.

Пиала получилась слегка кривоватой, и цвет её был в точности таким же, как и у содержимого. Зато вкус и запах напитка действительно не подвёл, и Анна выпила всё до капельки.

– Полегчало? – поинтересовался Крошка-Енот.

– Да. Куда нам дальше-то?

– Не нам, а тебе.

– Хорошо. Куда мне теперь?

– В Граблино. Или в Нижнюю Пандору. Неважно. Главное – на границу Хаоса.

– Нижняя Пандора?.. А что, есть и Верхняя Пандора?

– Нет. Только Нижняя.

– Странно. А кто такой Дядя Сэм? – поспешила она сменить тему.

– Не кто, а что, – уточнил Крошка-Енот. – Дядя Сэм когда-то был бортовым навигатором, вычислительной машиной, автопилотом. Была когда-то такая мода: давать компьютерам имена и наделять их характером. Сначала это было единственным спасением от скуки в первых долгих межзвёздных перелётах. Даже после того, как начались сквозные полёты, эта мода ещё надолго сохранилась. Сейчас Дядя Сэм желает вселиться в человека, причём непременно в живого, вырваться из Лабиринта, а потом захватить власть в галактике. Смешно?

– Не очень. А эти бандиты – это тоже компьютеры?

– Ну, нет. Дядя Сэм набирает обслугу из людей. То есть из сущностей, что были людьми. Это тешит его самолюбие. Он даже фантомов не создаёт.

– Кого?

– Фантомов. Здесь можно придумать себе друзей, знакомых, слуг, поклонников, единомышленников, армию – что угодно и кого угодно. И они будут реальны, они даже могут мыслить, радоваться, страдать, выполнять приказы, своевольничать.

– И я могу их создавать?

– Можешь. Наверное…

– А ведь ты мог вытащить нас ещё раньше! Ещё из машины. Почему ты этого не сделал?

– Ты и сама могла? У тебя же есть «меч-кладенец»…

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты сама.

– Откуда?!

– От верблюда! – Крошка-Енот вскочил на ноги, отряхнул с коленок брызги росы и огляделся по сторонам. – В общем, Граблино там. – Он указал пальцем направление. – А Нижняя Пандора там. – Он ткнул тем же пальцем в противоположную сторону. – Будет страшно – зови. Примчусь. Но это нежелательно. Иногда помощь только во вред. И запомни главное. Чатул об этом говорил, но я напомню: тебе нельзя оставаться одной, иначе шансов нет. Кого из парней ты выберешь – дело твоё. Пока все живы, кроме репортёра и банкира. Так что хочешь – пастора соблазняй, хочешь – музыканта, хочешь – командора или герцога. Выбор невелик, да и кандидаты – так себе… А я пошёл. Других дел полно.

– Постой! – Ей сейчас меньше всего хотелось, чтобы он ушёл. – Скажи всё-таки, ты – не Чатул?

– Когда как… Иногда он не лезет в мои мысли и не пытается мной управлять. Только слушает и наблюдает. Как сейчас, например, – с лёгким раздражением отозвался мальчишка. – Так что называй меня Крошка-Енот!

– А чём разница между вами?

– Для тебя или вообще?

– Для меня.

– В чём, в чём… – Парнишка уже изготовился к прыжку. – Чатул Мау строит на тебе расчёт. Ты зачем-то нужна Чатулу Мау! А Крошка-Енот любит тебя! Вот и вся разница. Всё! Прощай.

Мальчишка превратился в енота, его пушистый полосатый хвост мелькнул в кустах и исчез. И тут же смолк щебет невидимых птиц, трава начала сохнуть и желтеть, а листву с окрестных деревьев снесло порывом горячего ветра. Лужайка вдруг начала превращаться в закипающее болото, и Анна в ужасе вскочила на ноги, озираясь по сторонам. Бежать?! Куда?

Внезапно с треском повалилась облысевшая сосна, и из-за неё показался продирающийся сквозь бурелом Дядя Сэм.

– Стоять, деточка! – крикнул он, не останавливаясь. – Наивная дурочка! От меня здесь никому не скрыться!

Через мгновение он был уже рядом и тянул к ней свои неимоверно длинные руки. Но тут из болотной жижи выскочил енот, вцепился ему в лицо острыми коготками, и угрозы сменились истошным воем. Дядя Сэм был явно обескуражен неожиданным нападением и к тому же сначала по пояс, а потом и по грудь провалился в трясину. Когда из закипающей жижи торчала лишь его голова, Крошка-Енот прыгнул в сторону принцессы, сделав в воздухе кувырок и превратившись в мальчишку.

– Бежим! – Он схватил её за руку, и пейзаж вокруг мгновенно сменился. Вместо облезлого леса вокруг раскинулись бескрайние васильковые поля, а под ногами оказалась пыльная просёлочная дорога.

– Ты знал, что он явится? – спросила принцесса, остановившись и вырвав свою руку из ладони Крошки-Енота.

– Я? Нет, – как-то грустно и неуверенно ответил тот. – Правда не знал. Просто решил дождаться, пока ты уйдёшь.

– А здесь мы уже в безопасности?

– Нет. Ты нигде не в безопасности. Пока в Лабиринте.

– И ты… Ты покинешь меня?

– Да. Но я всё-таки провожу до Нижней Пандоры. Или до Граблино?

– Всё равно.

– Тогда до Пандоры. Туда Дядя Сэм не сунется.

– Почему?

– Потому что там его сильно не любят. – Кошка-Енот взял её за руку, и васильковые поля стремительно сменились холмами, руинами, промелькнула лента бурлящей жёлтой реки, потом всё вокруг окутал холодный сиреневый туман, над ухом щёлкнул зубами обезумевший птеродактиль, которого мгновенно снесло ветром, донеслось заунывное протяжное пение, пространство озарили вспышки многочисленных молний, а в уши ударил гром. Вдруг стало холодно, а потом нестерпимо жарко. И всё это промелькнуло буквально за несколько мгновений, прежде чем они оказались на обочине всё того же шоссе, на котором её захватили подручные Дяди Сэма. Только здесь оно уходило под землю, в тоннель, у въезда в который стояла покосившаяся табличка «Нижняя Пандора – 2 км».

– Всё. Ухожу. Тебе туда. – Мальчишка медленно пошёл прочь, и было видно, как ему трудно заставить себя не оглядываться.

– Почему? – спросила принцесса, глядя ему вслед.

– Что почему? – Он и сейчас не посмотрел на неё, только стал к ней боком.

– Почему мы должны здесь расстаться?

– Потому что я тебе не нянька. Поторопись. И не думай, что Дядя Сэм от тебя отстал.

– А другой дороги нет? – Ей почему-то совсем не хотелось лезть в тоннель, из которого несло холодом и сыростью.

– Есть. И не одна. Но здесь можно договориться. Если повезёт. Только не вздумай там врать о том, что видишь, и говорить правду о том, что думаешь. Прощай. – Он повернулся к ней спиной, быстро зашагал прочь и, едва поравнявшись с ближайшими придорожными кустами, обернулся енотом и скрылся в них. В последний момент Анне показалось, что возле чёрной бусинки глаза сверкнула слеза.

Ей и самой сейчас хотелось плакать. Вдруг вспомнилось, как когда-то давно, много-много лет назад, отец подарил ей много-много мягких игрушек – целый зверинец. И тогда она первым обняла плюшевого енота, потому что ей показалось, что у него самые грустные глаза.

Где-то впереди с бетонного потолка свисал одинокий горящий фонарь, но это ничуть не успокаивало. Хотелось закрыть глаза, и каждый новый шаг давался всё труднее. Но ведь здесь можно получить всё, что пожелаешь! Хоть картошки печёной. Почему бы не представить себе, будто ещё шаг – и тоннель останется позади. Разве не так сделал Крошка-Енот, доставив её сюда? Но почему он не пошёл дальше? Ведь ему так не хотелось её покидать…

Анна затаила дыхание, представила, что выход прямо перед ней, и шагнула вперёд как можно дальше. Это был даже скорее прыжок, чем шаг. Она на мгновение даже ощутила, как в лицо бьёт холодный ветер, но вдруг какая-то сила отбросила её назад, и она больно ударилась затылком о грязный щербатый асфальт.

– Вот так без спросу-то сюда соваться, – раздался писклявый голосок, – без спросу сюда никак нельзя.

В темноте она едва различила силуэт человека, сидящего прямо посреди тоннеля в инвалидном кресле. Голову его прикрывала шляпа-котелок, а ноги были укрыты пледом. Другой одежды на нём, похоже, не было.

– Я… – Она ощупала затылок и обнаружила, что из раны сочится кровь, от которой слипаются волосы. – Я… Можно мне пройти?

– Раньше надо было спрашивать. – Незнакомец прикурил сигару, и в тот момент, когда вспыхнула зажигалка, принцесса заметила, что у того вместо лица размытое серое пятно. – Сейчас-то поздно уже. Ты успела продемонстрировать свою непочтительность и без спросу вторглась на чужую территорию. А это всё равно что украсть. Ты преступница, а добропорядочным и законопослушным гражданам не пристало иметь чего-либо общего с такими, как ты. Убирайся восвояси, пока я склонен к милосердию.

– Я… – Анна промокнула затылок носовым платком, который мгновенно набух кровью. – Я принцесса Анна, наследница престола Дарийской империи. – Она протянула собеседнику окровавленный платок. – А это королевская кровь.

Эффект от сказанного превзошёл все ожидания. Хозяин тоннеля выбросил сигару, подскочил и метнулся к принцессе, опираясь на трость, которая гулко застучала о щербатый асфальт. Он схватил узловатыми пальцами окровавленный платок и начал растирать им то место, где у людей обычно бывает лицо. Но мгновение Анне показалось, что там проступили какие-то очертания глаз, носа и рта, но они тут же вновь слились с серой массой.

– Виноват, – дрожащим голосом произнес человек без лица, – обознался, не был предупреждён.

– Так я пройду? – Она поднялась, окинула себя взглядом, проследив, чтобы отвалилась грязь, налипшая на комбинезон, стряхнула с волос сгусток запёкшейся крови, попутно убедившись, что рана затянулась.

– Не смею задерживать, Ваше Величество.

– Высочество! – поправила его принцесса.

– Виноват! Высочество, – промямлило безликое создание. – Там ещё пёсики мои. Дальше. Но они без команды ни-ни. Позвольте сопроводить.

– Да, конечно.

Однако хозяин тоннеля явно чего-то ждал, переминаясь с ноги на ногу и нервно постукивая тростью об асфальт. Он явно чего-то ждал.

– Позвольте обратиться, Ваше Высочество.

– Да, слушаю.

– Я здесь стараюсь, Ваше Высочество, на свой страх и риск. Не имея никакого статуса. Формальность, конечно. Я и так готов. Но у меня было бы меньше проблем с исполнением своего долга, если бы… Титул. Мне нужен титул, подтверждающий мои права и привилегии.

– А если я откажу? – Анна постаралась взглянуть на собеседника как можно более надменно. – Ты попытаешься помешать мне? Так?

– Ни в коем случае! – воскликнул человек без лица. – Это нижайшая просьба. Всего лишь просьба.

– Хорошо. – Принцесса извлекла из кармана резак, нажала кнопку на рукояти, и подземелье озарилось светом голубоватого пламени. Однако посвящать этого ничтожного проходимца в рыцари, а тем более присваивать ему титул ей вовсе не хотелось. Но ещё меньше нужны были лишние препятствия на пути к цели. – Только сначала прими ванну, поскольку от тебя воняет, надень белую рубаху, алое сюрко, коричневый шосс и нацепи золотые шпоры. Успеешь, прежде чем я дойду до выхода?

– Да, моя госпожа! – Он упал на колени, отбросив в сторону трость. – Только скажите мне, что такое сюрко и шосс?

– Это плащ и чулки. И поторопись. У тебя немного времени. – Анна спрятала «меч-кладенец» и неторопливо двинулась вдоль тоннеля.

– Я сейчас! Я скоро. – Претендент на титул исчез, просто растворился в воздухе, и теперь о нём напоминали только оставленная инвалидная коляска и брошенная в лужу трость.

Надо было спешить. Ещё оставалась надежда, что можно успеть выйти из тоннеля, прежде чем это ничтожество выполнит поставленные условия.

– Да, чуть не забыл: у меня там собачки, но вы на них ноль внимания, и они не тронут, – на этот раз приглушённый голос раздался из-за стены, и звучал он под шум воды. Видимо, хозяин тоннеля уже наливал ванну, а значит, стоило поспешить.

Она рванулась вперёд, и в тот же миг раздался оглушительный лай, прямо перед глазами мелькнули огромные клыки, вокруг в темноте засверкали огоньки красных глаз.

Если сейчас дать волю страху, то, пожалуй, останешься здесь навсегда. А то и вправду придётся посвящать в рыцари какого-то негодяя и самозванца. Рыцарь Подземелья! Лорд-хранитель Заднего Прохода! Верховный Блюститель Клоаки! Граф де Слив! Барон фон Сифон! Всё! Выход из тоннеля остался позади, и принцесса оказалась на залитой солнцем площади, окружённой живописными руинами дворцов различных эпох, за которыми возвышались ржавые и покорёженные стальные каркасы небоскрёбов. Её встретил гром аплодисментов. Площадь была полна людей, которых принцесса, ослеплённая на мгновение сиянием нескольких солнц, не сразу разглядела. Десятки рук подхватили её и начали передавать друг другу над океаном счастливых молодых лиц. Она даже не пыталась сопротивляться, настолько ошеломил её этот неожиданный приём. Оставалось дожидаться, пока толпа не переправит её на противоположный край площади, где возвышалась обитая кумачом трибуна, на которой стояло несколько парней и девушек, одетых, как и все остальные, в джинсы, свободные клетчатые рубахи, со шляпами, беретами и банданами на головах. Рубахи и головные уборы были разнообразных, в том числе и самых причудливых, цветов, так что площадь играла на солнце обилием ярких красок. С трибуны ей протянули руки, она за них уцепилась и вскоре стояла в одном ряду со стройными, улыбчивыми и красивыми людьми.

– Скажите в микрофон, что любите их всех, помашите ручкой и улыбнитесь, – прошептал ей на ухо парень, что оказался рядом. А когда принцесса проделала всё это, он взял её за локоть и под восторженный рёв толпы повёл прочь – по деревянным мосткам, ведущим внутрь соседнего здания. За ними последовали и все, кто был на трибуне, причём никто из них не забыл приветливо помахать рукой на прощание.

После яркого уличного света казалось, что комната погружена в полумрак, однако Анна разглядела длинный стол, покрытый кумачовой скатертью, ряд мягких кресел вдоль него, лепнину на потолке в виде стаи ангелочков и стены, увешанные картинами с батальными сценами, где люди отстреливались из-за баррикад, которые атаковали чудовищные монстры.

Парень, что шептал ей на ухо, занял председательское место во главе стола и жестом предложил Анне присесть по левую руку от него. Вскоре и все остальные стулья были заняты, а на столе выросла шеренга стеклянных запотевших бутылок с минералкой и ряд гранёных стаканов. Впрочем, к питью никто не притронулся, пока председательствующий не налил себе стакан и не выпил его залпом. В комнате действительно было жарко, но принцесса решила воздержаться от холодного питья. Ей не терпелось узнать, куда она попала. Что такое на самом деле эта Нижняя Пандора?

– Итак, вам, дорогая гостья, наверняка не терпится узнать, куда это вы попали, – начал свою речь председательствующий. – Спешу удовлетворить ваше любопытство: вы попали на фронт. Здесь! Именно здесь пролегает передний край обороны против Хаоса. Именно отсюда мы продолжим наше движение вперёд – во имя любви, милосердия и здравого смысла.

Милая конопатая девушка, сидевшая от Анны слева, вдруг усмехнулась и, пока председательствующий продолжал вещать, наклонилась к уху принцессы и прошептала:

– Не обращай внимания. Он не такой дурачок, каким кажется. Просто заносит иногда.

Анна в ответ лишь кивнула, продолжая внимательно слушать речь.

– …каждый житель Нижней Пандоры готов к самопожертвованию. Именно это придаёт смысл и цель нашему существованию. И пусть те, что по другую сторону тоннеля, занимаются кознями, интригами, существуют в своё удовольствие, пока беспощадное время не отнимет у них волю и желания.

– Он так распинается, потому что идёт трансляция на площадь, – продолжила шептать девушка слева. Похоже, её очень заботило, чтобы гостья не подумала плохого о предводителе этой компании.

Оратор тем временем протянул руку под стол. Оттуда раздался щелчок, и он сдержанно, но твёрдо произнёс:

– Не можете подождать, когда я закончу?

Девица подняла руки в знак покорности, и тот снова включил трансляцию.

– Каждый из вас смотрел в глаза Хаосу, видел те ужасы, которые он порождает. И сегодня у нас особенная гостья! Этой юной девушке предстоит либо преодолеть сопротивление сил Зла, либо присоединиться к нам, если её миссия не будет иметь успеха. Но что бы ни случилось, она достойна не только нашего восхищения, но и нашей помощи. Идите же! Проведите время перед битвой со своими семьями, друзьями и подругами. Когда пробьёт час, я позову вас. И пробьёт он скоро. Всё! Теперь болтайте сколько захотите. – Последнюю фразу, адресованную Анне и её соседке, он произнёс после того, как выключил микрофон.

– Нет уж, – возразила соседка принцессы. – Теперь уж ты сам общайся.

– Да-да, конечно… – Парень, только что торжественно и властно общавшийся с народом, был явно смущён. – Извините, не знаю, как зовут. И не желаю знать, – пресёк он попытку Анны представиться. – Чем ближе знакомство, тем горше расставание.

– Вы боитесь, что я погибну?

– Нет-нет, я опасаюсь, что вы останетесь в живых. Смерть лишь вернёт вас в наши ряды, и мы немедленно потеснимся за этим столом. Тогда, возможно, и познакомимся. – На его лице возникла застенчивая улыбка, которая мгновенно исчезла, как только он заметил под носом крепко сжатый кулачок конопатой девушки, которая не поленилась подняться и теперь стояла позади спинки стула принцессы.

– Думаю, мне пора. – Анна сделала попытку подняться, но загорелая незнакомка положила ладони ей на плечи.

– Сначала – к Доктору, – твёрдо сказала она. – Всё равно ключи от Лабиринта только у него.

Загрузка...