Младший сын

Глава 9

– Подведём предварительные итоги, – Кнопка постоянно нарушал сам ритуал процедуры (это знали все, кто сталкивался с ним хоть сколь-нибудь регулярно). Но всегда более чем внимательно относился к содержанию процесса.

Вот и сейчас, он привычно хлопнул ладонями по столу, вызвав очередное немалое удивление у сотрудников военной полиции, которые, в ожидании, пока их информация понадобится, расположились на несколько рядов сзади.

Удивление было не первым: сам ход процесса их тоже весьма озадачил.

– Суд считает необходимым, в свете открывшихся обстоятельств, переквалифицировать дело, гхм-кхм… – Кнопка сделал паузу и чуть призадумался.

– Уважаемый, а ты бы не мог говорить нормальным языком? – без вызова, вежливо, но требовательно просит азиат. – Я очень опасаюсь понять не всю лексику, когда ты говоришь в о т т а к.

– Окей, войдём в положение, – миролюбиво кивает судья. – Попробуем обойтись без канцелярита… Первое. Суд постановляет: предпринять следующие меры для полнейшего и безальтернативного установления личности…

Далее Кнопка добросовестно перечисляет каналы связи с различными институтами Илийского Орла как на территории Федерации (в виде Посольства и Генеральных Консульств), так и на территории самой страны, буде возможность к тому воспоследует. Отдельным пунктом судья выделяет Посольства в сопредельных странах на случай, если внутри Федерации институты Министерства Иностранных Дел Орла окажутся нерабочими, по понятным объективным причинам.

– Я могу оставаться в курсе этой работы? – всё так же требовательно спросил не-китаец, дождавшись паузы. – Возможно, смогу сориентироваться в ситуации быстрее и лучше, чем ваши официальные лица, у которых этот вопрос будет не первым по важности.

– Да без проблем, – отмахнулся Кнопка. – Я так понимаю, техническими средствами коммуникации ты пока не богат?

– Вытащили из дома, в чём был, – хмуро кивнул азиат. – С собой, естественно, ничего. И ты ничего не говоришь об ответственности причастных.

– Ну вот как обзаведёшься коммом, зайдёшь в канцелярию этого суда либо в любое подразделение связи военной полиции. И отдашь им эту бумажку, – судья поднял в воздух какой-то листик. – Указанное тобой устройство будет автоматически введено в перечень коммуникации по теме. Насчёт ответственности причастных: по текущему состоянию дел, вне юрисдикции. Имело место за пределами Федерации, причём с твоих же слов; даже рассматриваться в любом из наших судов не может.

– Понятно, – серьёзно кивает азиат. – На своей земле себя нужно защищать самостоятельно… логично…

– Далее… – продолжает судья. – До установления личности, местом пребывания Бахыта Торе-хан определить Кадетский Корпус, согласно имевшего место распределения при проведении спасательной операции. Если есть возражения либо предложения, я готов их выслушать. – Кнопка вопросительно посмотрел на азиата.

– Возражений нет, – кивнул в ответ паренёк. – Прошу вести расчёт стоимости моего пребывания там, сумма будет скомпенсирована нашей стороной по итогам.

– Таким образом ставить вопрос не собирался, но принимается, – опускает подбородок судья, погружаясь в записи. – Пункт не является существенным с точки зрения Федерации. Если он важен для Орла, пусть будет…

– Важен, – односложно итожит парень.

– Молодой человек. А не хотите ли вы подать заявку на гражданство нашей страны? – раздаётся в этот момент со стороны секретаря суда, который до этого времени вообще не подавал признаков жизни.

– Об этом не может идти и речи, по целому ряду причин, – не-китаец спокойно, не выказывая никаких эмоций, поворачивается в сторону секретаря. – Прошу воздержаться от подобных предложений. Могу счесть оскорблением и попыткой вмешательства в суверенитет.

Судья цыкает на секретаря, затем поясняет в адрес паренька:

– Это по процедуре, не нужно нервничать. Дело в том, что ты не сможешь рассчитывать на, м-м-м, как же это сказать попроще… на систему жизнеобеспечения Федерации, не являясь нашим гражданином и не подавая просьб о гражданстве. Проживание проживанием, но питание, одежда, сейчас даже могу всего не перечислить, что может потребоваться. В текущем статусе, при всём уважении и личной симпатии к тебе, молодой человек, без твоего прошения о гражданстве я просто больше не смогу тебе ничем помочь.

Парень безэмоционально смотрит на судью, ничего не говоря. Судья продолжает:

– Это заявление и подаётся, и отзывается за минуту через комм. Кстати! Вот даже сам комм ты где возьмёшь?!

– Искренне признателен за участие, но я справлюсь сам, – не-китаец кивком головы даёт понять, что обсуждать тему больше не желает.

– Ну, своя рука – владыка. Наше дело – уведомить и предложить, – философски соглашается судья. – Сам – так сам. Далее. Рассмотрение вопроса телесных повреждений, имеем ввиду драку между кадетами, откладываем до исполнения пункта один: до полного и безальтернативного установления личности. Это понятно… Временное удостоверение личности, до исполнения пункта один, не выдаётся. Если ты даже от питания отказываешься.

Судья поднимает вопросительный взгляд на паренька, тот подтверждающе кивает.

– Вместо этого, тот комм, что принесёшь, и будет внесён в реестр в качестве идентификатора. – Продолжает Кнопка. – На какое-то ограниченное время, хватит и этого. Ты же не планируешь эскапады с камнями и кадетами на регулярной основе?

– Я свободный человек и отвечать могу только за себя, – качает головой азиат. – Смотря с чем столкнусь. Дополнительно. Уважаемый, находясь на территории Корпуса, я не планирую терять ни йоты свободы, вместе с тем, с уважением относясь к существующим регламентам и распорядкам.

– Ты смотри, а говорил, канцелярита не понимаешь, – смеётся Кнопка. – Что сейчас имеется ввиду?

Парень слабо улыбается и поясняет:

– Я не планирую ни учиться, ни ходить строем, ни что там ещё может потребоваться. Насколько я мог заметить, заведение имеет ранг военизированного. Насколько я знаю, попадая в такие стены, любой гражданин утрачивает значительную часть гражданских свобод. По крайней мере, у нас было так, пока ещё была нужна армия, до её роспуска. В данном случае, я не буду ни соблюдать, ни рассматривать себя как часть вашей существующей и сложившейся вертикали отношений, которые в военизированной организации наверняка актуальны.

– Вообще не вопрос, – отмахивается Кнопка. – Принимается. Исполнение данного решения возлагаем на военную полицию, – судья многозначительно смотрит на подобравшегося и погрустневшего капитана в заднем ряду.

– Не могу не спросить, – теперь уже азиат вежливо хлопает ладонями по крышке трибуны, копируя жест судьи и заставляя того сдерживать смех. – По опыту у нас, иногда бывает мало принять решение. Гораздо чаще, напрягаться приходится, чтоб обеспечить его точное исполнение. Я благодарен лично тебе, уважаемый, но моя цель – скорейшее возвращение к себе. А перечисленные тобой меры – лишь промежуточный этап, по итогам которого вы всего лишь точно установите, кто я такой.

Азиат вопросительно смотрит на судью.

– Ты заметил, что я вообще сейчас не поднимаю вопроса о гипномодуле? – серьёзно отвечает Кнопка, без тени предыдущего веселья. – Хотя, и с нашей стороны, это более чем незаконно?

– Да.

– Я это делаю не потому, что каким-то образом планирую ущемить твои права. Более того… Ты затрагивал очень хороший вопрос РАЗЛИЧИЙ. Различий наших правовых систем. Сейчас суд, в моём лице, стремится их уважать как можно плотнее. Лично для тебя, вопрос о незаконном гипнообучении, будучи озвученным от имени подтверждённой личности Хана твоей страны, будет иметь совсем иной процессуальный вес, чем…

– …чем в исполнении безродного парня, одного из многих, – понимающе кивает азиат. – Кажется, понимаю.

– То же самое и тут. Н А Ш А правовая система, как и наша бюрократия, она не хорошая и не плохая, – судья с явным удовольствием откидывается на спинку кресла и явно собирается что-то пояснять подробно. – Она просто РАБОТАЕТ ПО ПРАВИЛАМ. И кратчайший путь получения результата – это знать, как эти правила работают. Применительно к нашему с тобой случаю… Имея на руках свою установленную и подтверждённую, – судья выделяет последнее слово, – личность, в рамках заявленного тобой Государственного Иммунитета, ты автоматически выводишься из-под нашей юрисдикции. И любые, я подчёркиваю, любые твои волеизъявления перестают быть предметом нашей юрисдикции.

– Кто сильнее, тот и прав, – кивает парень.

– Вообще не так, – морщится судья, – но если тебе так проще… Я бы сказал иначе.

Судья медлит, не-азиат терпеливо и вопросительно смотрит на Кнопку.

– Таким образом, мы с тобой наоборот уходим от определения, кто из нас сильнее. Я сейчас рассматриваю нас, как представителей Государств, в соответствие со Статутом, – поясняет судья. – Скорее, мы признаём, что Сила есть у каждого из нас, и отказываемся от состязания в направлении, кто же сильнее. Как ты говоришь, в рамках УВАЖЕНИЯ РАЗЛИЧИЙ. Наших с вами правовых систем, – судья хихикает и тянется за печеньем. – Вообще, конкретно в твоём случае, выяснение, кто же сильнее, лично я бы назвал иначе. Опять же, опираясь на опыт взаимодействия до и после Статута…

– Война, – понимающе кивает парень.

– Как приятно иметь дело с образованным человеком, – весело хлопает ладонями по столу Кнопка в очередной раз. – Верю, что иностранец. Наши, да ещё и в твоём возрасте, так не мыслят… Так, теперь по-человечески: случай ОЧЕНЬ сложный. Лично у тебя есть претензии? Пожелания? Замечания? Вот именно здесь и сейчас? Символизм не оскорблён? – судья пронзительно смотрит на парня.

– Нет, благодарю, – парень совершает какой-то ритуальны жест рукой. – Ты очень хороший чиновник, не сочти за комплимент. Это оценка. Я не ожидал т а к о г о понимания справедливости от куффаров. А чем, именно для вас, сложен этот случай?

– Различием правовых систем, – простенько пожимает плечами Кнопка. – Ну, если совсем на пальцах… смотри. У себя ты – непререкаемый глава государства и личность номер один, так? Остальные – даже не граждане, а подданные?

– До тех пор, пока народ Жузов не сочтёт иначе, – не соглашается парень, с любопытством наклоняя голову к плечу. – У нас тоже есть Конституция. Источник власти – народ, вторая статья.

– А я не о будущем и не о перспективах, – Кнопка явно увлекается темой беседы и становится похожим на университетского преподавателя, ведущего семинар со студентами.

Что он, собственно, и делает регулярно не реже двух раз в неделю. В столичной юридической академии. В должности внештатного доцента.

– Я исключительно о настоящем. В в а ш е й правовой системе, ты стоишь н а д государством, имея право вмешиваться в любую ветвь власти, а порой и заменяя единолично своей волей их решения, так?

– Ты сейчас о законодательной, исполнительной и судебной власти? – уточняет азиат.

– Да. – Коротко кивает Кнопка.

– Ты утрируешь. Формально – да. Но в реальности, мы не пользуемся этим уже много лет. Я о Семье Хана.

– А не надо пользоваться. Хватает того, что такие права у вас есть. Что выводит лично тебя, в рамках в а ш е г о правового поля, именно что за пределы юрисдикции институтов твоей же страны. Если ты того пожелаешь.

– Ну, формально, где-то, да, – нехотя соглашается азиат, что-то напряжённо обдумывая. – Но я бы не был столь категоричен…

– Ваша система допускает существование самого подобного прецедента, и этого более чем достаточно… Даже если просто теоретически. А знаешь, чем горжусь лично я? – Кнопка явно увлёкся, потому перебивает подростка.

– Выслушаю со всем вниманием.

– А у нас е с т ь место, где нищий равен миллиардеру; дурак – учёному; язычник – правоверному, премьер-министр – уборщице, и так далее. – Кнопка разошёлся не на шутку.

– У вас появился райский сад с гуриями прямо на земле? – скептически улыбается подросток.

– Отнюдь, – серьёзно отвечает Кнопка. – До рая, как до… как до рая. Но такое место есть, а конкретно – это СУД ФЕДЕРАЦИИ. Здесь р а в н ы в с е. Именно поэтому твой уникальный правовой статус – сложность не лично для меня, а для всей нашей Системы.

– Мы потому и разошлись по разные стороны Статуса, понимаю. Но позволишь ли задать отвлечённый, не относящийся прямо к теме вопрос?

– Только один. Есть другие дела в очереди, – добродушно усмехается судья.

– Нам приходилось сталкиваться с идеями равенства. Когда кто-то хотел всех уравнять. По нашему опыту, это никогда не заканчивалось положительно. – Подросток с любопытством смотрит на Кнопку, ожидая ответа.

– Ты сейчас смешиваешь, как говорится, мирское и священное. Ты сейчас рассуждаешь с позиции, которая позволяет тебе вмешаться в любую из трёх ветвей власти. Стоя, как я уже сказал, над законом. Вне Системы.

– А ты?.. Как рассуждаешь ты?

– А я работаю судьёй. И сейчас тебе пояснял исключительно с позиции одной из трёх ветвей. Юстиции. Справедливость, по-вашему. Будет ли человек богатым или бедным – зависит только от него, и я не хуже тебя знаю, что разным людям Бог талантов отвешивает по-разному, хе-хе, – Кнопка весело оглядывается на секретаря суда, который краснеет под взглядом судьи. – Но та разница, которая проистекает из различий сословий, из различий этносов, да не важно, чего ещё; она не имеет никакого значения для Справедливости: в суде равны все.

– Спасибо за беседу. Я обязательно обдумаю всё, что услышал.

Выходя из здания суда в одиночестве, испытываю целую гамму эмоций. Воистину, судить следует по намерениям. Местный судья, на удивление быстро и точно подстроившись под ситуацию, не то чтоб автоматически «вернул меня к жизни»; но скажем, на многое заставил просто посмотреть иначе.

У них действительно какая-то своя Система, просто здорово отличающаяся от нашей.

Что явилось причиной таких происшествий со мной, в будущем наверняка выяснить будет можно. Сам судья, вполне логично даже по нашим меркам, от участия в этом отказался: употребив какое-то франкское слово «юрисдикция» (не до конца его понимаю, но переспрашивать не стал), лично мне он дал понять: там, где не справляется целый Хан, обычному бию (судье) делать нечего. Не те возможности.

Справедливо, чего уж. В жизни следует надеяться только на своего коня. Кони соседа – не твои кони.

Предлагаемый судьёй порядок действий, как по нашим стандартам, полностью соответствовал нашей Декларации самостоятельности личности.

С одной стороны, он искренне и всерьёз собрался выяснять у наших, тот ли я, за кого себя выдаю.

С другой стороны, он, возможно, и может как-то повлиять на своих. Но уж наших в МИДе заставить отвечать быстро он точно не может, так что, по срокам – от местной стороны зависит действительно не больше половины.

Наш МИД, кстати, переадресует вопрос в наше МВД: у дипломатов просто нет технического ресурса ни для определения моей последней дислокации, ни для её посещения.

Теперь прибавим, что чиновников на местах может и не быть: эпидемия. Интересно, вообще кто там остался? И остался ли?..

В общем, предлагаемый судьёй путь – вначале подтверждаем личность, потом всё остальное – меня полностью устраивал. Тем более, что действо сие сроками судья тоже не ограничил.

Жилище мне предоставили. За это спасибо. Эту проблему я бы мог быстро и самостоятельно и не решить, не жить же под мостом. Хотяяяя…

Всё остальное – питание, одежда и далее по списку – мне надлежало обеспечить себе самостоятельно. Что, по нашим правилам, тоже вполне нормально: если ты претендуешь на то, чтоб твой голос слышали, начни себя, для начала, сам обеспечивать.

Юридические детали судьёй не оговаривались, но я тоже умею читать между строк. Какие-то планы у меня возникли ещё в здании. Сейчас будем проверять.

Кстати, по возвращении в корпус, надо будет первым делом обратиться к указанному человеку: бумажка, дающая мне право на пребывание на территории, должна быть у него.