Младший сын

Глава 12

Когда идём по аллее (в указанном Лолой направлении), ей звонит её бабушка. Как и предупреждал в своё время отец, меня предсказуемо принимают за китайца и, ничуть не стесняясь, начинают выяснять мою подноготную на Южном Туркане (на нём говорит большинство потомков Хана Узбека).

Я хоть и не ахти какой специалист в воспитании детей, но даже я, с высоты своего крайне ограниченного возраста, понимаю: старуха банально пытается манипулировать Лолой и действует из соображений исключительно «возрастной ревности».

Вообще, у нас культура отличается тем, что стариков мы чтим (говорят, здесь, на Западе, всё совсем иначе. Говорят, у них тут даже приюты есть, куда нормальные здоровые люди сдают своих престарелых родителей либо бабушек и дедушек, чтоб только не напрягаться с уходом за стариками. Не верится, конечно, в такую дичь; но спрошу при случае).

Вот бабка Лолы именно на этой струне явно пытается играть. Такое впечатление, что эта струна – единственная, на которой она всю жизнь пиликает. И, судя по некоторым деталям, раньше это у неё очень неплохо получалось. По крайней мере, до сегодняшнего дня, когда в разговор встрял я.

Бабка давит на сознательность Лолы, требуя возвращения той домой под всякими надуманными предлогами.

У меня даже по ходу её выступления возникает вопрос (мысленно, конечно): а все эти животные, которых бабка упомянула, они что, прямо в их квартире живут?! Вообще-то, харам.

На каком-то этапе бабка прямо спрашивает у Лолы, кто я (видимо, думая, что я ничего не понимаю). В этом месте вежливо представляюсь, объясняя, что я сосед с Севера.

Лицо бабки надо было видеть.

Дальше, Лола в этом месте катается от истерики (смеётся) и говорить не в состоянии. Комм у неё перехватываю я и какое-то время отбрехиваюсь от бабки, поддерживая стандартный разговор на стандартные темы: кто родители, чем занимаетесь, какие планы.

Бабка, кстати, то ли родом из Стана Чёрных Колпаков, то ли просто жила там много: на нашу версию языка переходит моментально и общаться с ней у меня получается вообще без барьеров, в отличие от общения с Лолой (когда приходится подбирать универсальные слова и адаптировать грамматику вариантами попроще).

Итогом взаимных реверансов с бабкой, сообщаю ей, что происхожу из семьи крупных скотоводов (что чистейшая правда, хоть и не вся). Затем, покосившись на Лолу и оценив её отношение к происходящему, принимаю приглашение старухи посетить их в пятницу.

А ещё через минуту мы наконец доходим до ресторана; и Лола вежливо закругляет разговор со своей бабушкой и отключается.

Рестораном, к моему удивлению, оказывается

الكباب الأفغاني

Al Kabab Al Afghani.

Хмыкаю, проходя впереди Лолы и придерживая ей дверь уже изнутри.

Я и не знал, что предприимчивые пуштуны добрались даже до этих краёв. Вообще, именно эту ресторанную сеть лично я знаю ещё по Заливу: там их точек очень много, и они действительно на высоте.

Интересно, как они тут будут соблюдать своё главное правило? Баран, который подаётся в виде кебаба или плова, должен быть забит не более чем четыре часа назад.

В странах Залива, для подобного слогана их национальной кухни есть и инфраструктура, и технические возможности. Хоть и в виде специальных мест, откуда ресторанная сеть баранье мясо закупает напрямую у забойщиков, заказывая забой в режиме реального времени.

Я, конечно, немного ещё увидел тут, но сильно сомневаюсь, что здесь есть места для содержания и правильного забоя баранов. Ладно, посмотрим…

Отдельным пунктом идёт тот момент, что мы с пуштунами много сотен лет терпеть друг друга не можем. Конечно, со времён походов Хромого Тимура на Хинд прошли столетия, и лично мы на пуштунов зла не держим.

В отличие от них. Которые, как все горцы, обиды помнят столетиями. А Хромой Тимур проехался по ним, как на танке (говоря сегодняшним языком). Причём два раза: по пути в Хинд и по пути обратно.

У них, кстати, до сих пор (с тех самых пор) добывают самые лучшие в мире изумруды. Но наши, насколько знаю, лишний раз туда стараются не соваться: тот случай, когда злопамятных нет, но злая память пережила целые века, хе-хе.

Ладно, современный век на дворе. И мы вообще на нейтральной территории.

Внутри ресторана оказывается, что традиционные каноны, с поправкой на регион, соблюдаются совсем фрагментарно. Начиная от мебели, и заканчивая меню.

Начать с того, что вместо нормальных дастарханов нас встречают обычные высокие местные столы. А в дополнение к стандартному меню, подаётся приложение, включающее алкоголь.[7]

Лола явно привычным шагом направляется к угловому столику, а через половину минуты на столе, в дополнение к меню, появляется обязательный ритуальный бесплатный «комплимент»: вода, суп из чечевицы, салат и огромная лепёшка. Которую пуштуны, как и мы, называют одним и тем же словом.[8]

Я как-то раньше не задумывался, поскольку к «комплименту» до сегодняшнего дня не притрагивался. Но сейчас меня посещает мысль: а ведь пуштуны, похоже, тоже понимают в гостеприимстве. Лично для меня сейчас кусок хлеба и даже «пустой» суп – более чем солидная поддержка.[9]

Кстати, их ресторан за «комплимент» никогда денег не берёт, даже если по меню ты потом не заказываешь.

На правах гостя, отказываюсь делать заказ: мне и так неудобно тут находиться без денег. А если ещё и распоряжаться официанту, что подавать на стол, когда платит женщина…

В какой-то момент очень сожалею, что поддался слабости и согласился дать себя сюда затащить; но вставать и уходить – явно не вариант.

Пока Лола делает заказ самостоятельно, уничтожаю половину лепёшки и пиалу супа (одну из двух). Голод отступает, а Лола, посмеиваясь, сдвигает уже ненужное меню на край стола, кивая мне на вторую половину «комплиментарной» еды:

– Можешь доедать. Я этого точно не буду.

Я поначалу отказываюсь, делая непреклонное лицо, но она поясняет:

– Сейчас подадут плов. Потом мясо. Я очень люблю и то, и другое, потому сдерживаться не буду. А за фигурой следить надо, поскольку в танце с толстой… гхм… брюхом делать нечего.

После чего я, с чистой совестью, уничтожаю остатки хлеба и суп из второй пиалы; затем принимаюсь за воду.

Когда приносят основные блюда, я уже сыт и больше ни в чём не нуждаюсь, налегая только на чай.

Готовят здесь, как и в Заливе, действительно превосходно. Обязательно потом как-нибудь отблагодарю Лолу, хотя пока и не знаю, как… Попутно, за едой возникает мысль: а не попроситься ли к местным пуштунам забойщиком или раздельщиком мяса? В принципе, дело знакомое и привычное, а у них наверняка нужен периодически мальчик на подхвате: местные по пятницам наверняка работают. В то время как сами пуштуны, сто процентов, предпочли бы отдыхать (если есть такая возможность).

Возможно, есть и другие дни в неделю. Надо будет сюда наведаться самостоятельно…

На фарси местные работники, если что, вон шикарно говорят с соседним столом.

Бахыт так активно накинулся на бесплатную часть еды, что у Лолы на какой-то момент мелькнула мысль: а всё ли он ей рассказал? И вообще, когда он ел последний раз?

Но потом она вспомнила себя в его возрасте: в этом возрасте, аппетит пределов не знает.

Парень так налегал на лепёшки с супом, что к основным блюдам даже не притронулся.

Чек в данном заведении всегда небольшой, надо отдать афганцам должное. Незапланированный ужин в бюджете Лолы никакой бреши не пробил.

Проводив её, Бахыт так серьёзно извинялся за отсутствие комма и невозможность дать свой номер либо канал связи (живёт на территории Кадетского Корпуса – доступ на территорию посторонним ограничен), что Лола от досады стукнула себя по лбу:

– Жди тут!

Она быстро метнулась домой, достала из письменного стола свой старый комм, который держала на всякий случай, и, под удивлённым взглядом бабули, так же бегом ринулась обратно.

– Держи, – выдохнула она через полминуты, всовывая в руки Бахыту старый комм. – У меня сейчас новый, этот и выкинуть жалко, и ходить с ним стрёмно. Но я так понимаю, тебе и он сейчас сгодится?

– На вес золота, – кивнул парень, складывая руки в ритуальном жесте благодарности. – Я обязательно верну, при первой же возможности.

Лола, неожиданно для себя, зарделась, сама не понимая причин:

– Без проблем. Контакты в нём только не трогай, могут понадобиться. И это… там годовой тариф стоит, ещё месяца два оплаченных осталось. Денег можешь не закидывать.

Затем, недоумевая о причинах собственной стеснительности с этим пацаном, она хлопнула того по плечу и понеслась успокаивать кипящую, как чайник, бабулю.

Которая, оставаясь незамеченной для Лолы, пристально наблюдала за происходящим на улице из-за занавески.

И стыдно, и вариантов особых не было.

Девчонка, мало того, что накормила меня за свои деньги. Так ещё и всучила свой старый комм напоследок.

Неказистый, потёртый, какой-то местной убогой модели (не передовой ЖонгГуо, как у нас).

Но для меня сейчас и такая техника была неизмеримой ценностью. Спасибо большое.

С появлением комма, прогулявшись по местному городу, у меня за какой-то час созрели и выкристаллизовались два независимых плана, что делать: один основной, второй запасной.

Всё как полагается, в соответствие с теорией.