Мне не всё равно

Звезда

Здесь почти нет прохожих, хотя совсем рядом сверкает огнями главная туристская улица с нескончаемым потоком людей, говорящих на всех языках. Наташа шепотом повторяет французские глаголы в прошедшем времени:

— jʼai vu, tu as vu, il а vu...

Язык дается трудно, но сдаваться нельзя, и Наташа использует каждую cвободную минуту для повторения.

В тишине звонко раздается cтук ее каблуков. Накрапывает дождь, и свет фонаря вырезает косой серебристый лоскут из уличной темноты. Из-за угла выходят мужчина и женщина средних лет. Женщина, старательно подбирая слова, спрашивает по-французски дорогу к Триумфальной арке.

Наташа улыбнулась:

— Вы русские?

— Да... И вы — тоже?

— Тоже, но уже третий год живу в Париже, и дорогу к Place de lʼEtoilе знаю хорошо. Это недалеко, вот за тем поворотом вы увидите Арку.

Наташа прощается и вот уже снова бубнит тиxoнькo французские глаголы в прошедшем времени:

— je savais, tu savais, il savait, elle savait...

Наверное, надо искать такси — до ее квартиры еще довольно далеко, а дождик, кажется, зарядил надолго. Но так хочется еще погулять в одиночестве, так редко получаются такие прогулки!

Вечером был очередной показ, но не тяжелый и не долгий — повезло. Вот накануне Наташа была измотана до предела: стареющий Кутюрье желал во чтo бы то ни стало поразить воображение пресыщенной публики и подготовил коллекцию немыслимую по сложности, изломанную, неудобную для показа, требующую тяжелого грима и диких причесок. Кутюрье нервничал, кричал, докучал придирками. Наташа впервые видела такое очевидное и одновременное проявление любви и ненависти к публике, к этим ценителям моды, от мнения которых мастер зависел всю свою жизнь... Насколько она знала, у Кутюрье никогда не было семьи — ни в традиционном, ни в ином понимании этого слова, не было никаких занятий и увлечений, кроме Моды. Глядя на его нынешние мучения, на тщетную попытку остановить изменившее ему время, Наташа поклялась себе, что никогда не станет заложником подиума, равно как и любого другого единственного дела, как бы ни хотелось добиться успеха, известности и денег.

— jʼai compris, tu as compris, il a compris, elle a compris...

Завтра у нее свободный от работы день, надо успеть очень многое: утром предстоит встреча с юристом, который ведет ее налоговые дела; потом — с агентом, чтобы еще раз уточнить рабочее расписание на ближайшие полгода, кроме того, он хотел обсудить поступившие рекламные предложения от двух солидных косметических компаний. Это хорошо, когда много работы. Три года назад, когда она только-только приехала сюда, работы не было совсем. Наташа бегала на бесконечные кастинги, радовалась возможности участвовать в любом дефиле, потому что денег не хватало катастрофически, а надо было не только на что-то жить, но и посылать хотя бы немного денег домой — маме и брату. С самого начала она решила, что каждый месяц будет посылать не меньше двухсот евро, а как только встанет на ноги — больше, гораздо больше. Приходилось голодать, снимать комнату вместе с одной или двумя девушками, которые тоже пытались начать карьеру в Париже. Было очень трудно, но она старалась не отчаиваться. Не потому, что была так уж уверена в своей красоте и таланте, а потому, что была обязана использовать шанс избавить от нищеты и страданий своих близких. Это потом, когда ее заметили, когда стали много приглашать на фотосессии и лучшие подиумы, когда она ощутила себя звездой, — на какое-то время пришло головокружительное чувство собственной исключительности, абсолютной уверенности в своей волшебной притягательности, в том, что весь мир крутится вокруг нее. Но три года назад, в самом начале, ее упорство поддерживали мысли о матери и брате.

— je tâchais, tu tâchais, il tâchait, elle tâchait...

Даже не хочется вспоминать детство. Не хочется даже мысленно оказаться опять в крохотной однокомнатной хрущобе, доставшейся им с матерью после размена предыдущей, тоже маленькой квартиры. Отцу после развода и размена и вовсе пришлось переселиться в коммуналку. Во всех этих несчастьях двенадцатилетняя Наташа винила себя, ведь именно она уговорила маму не отказываться от братика, который родился тяжелым инвалидом, не имевшим надежды на выздоровление. Врачи предлагали оставить ребенка в специальном интернате, отец просил не губить жизнь их семьи, и плачущая мама уже готова была сдаться, но вмешалась Наташа.

В их небольшом городе интернат для инвалидов разыскать было нетрудно, и она долго бродила возле обшарпанного дома с решетками на окнах, пытаясь представить себе жизнь его обитателей. Врачи, правда, говорили, что братик не доживет до интерната, умрет в ближайшее время в больнице... Из дверей здания время от времени выходили женщины, видимо, работавшие здесь. Наташа высмотрела одну из них, чье лицо показалось добрым, и подошла с просьбой пропустить внутрь. Женщина всплеснула руками: зачем тебе? Наташа объяснила, что ее брат может оказаться здесь, если доживет, конечно. Санитарка сказала, что лучше уж пусть умрет младенцем, и велела девочке уходить. Дома Наташа встала перед мамой на колени и умоляла не отказываться от больного ребенка. Она обещала помогать во всем.

Отец ушел, квартиру разменяли и зажили втроем в однокомнатной квартире: мама с братом в комнате, а Наташа на кухне, где на ночь ставили раскладушку. Это была середина девяностых, кoгда нелегко жилось даже сильным и здоровым людям и никто не помогал слабым и больным.

— jʼespérais, tu espérais, il espérait, elle espérait... Мама не могла работать, а пенсию, крохотную инвалидную пенсию, платили с большими задержками. Отец перечислял алименты, но его предприятие тоже переживало не лучшие времена, помощь была крохотной. Наташа стала плохо учиться, потому что пыталась подрабатывать. Она устроилась уборщицей в соседний магазин, торговала на рынке, гуляла с соседскими собаками за небольшое вознаграждение или просто за еду. В то время ей почти всегда хотелось есть и спать, но именно тогда она разучилась жаловаться, пoтому что маме приходилось еще труднее...

...Наташа с удивлением обнаруживает, что почти дошла до своей парижской квартиры. Ей очень нравится этот район, тихий и зеленый, эти красивые дома с мансардами и восхитительными внутренними двориками. У нее здесь с недавнего времени есть собственная квартира. Можно было просто снять, но Наташе очень хотелось именно купить, чтобы иметь наконец собственный дом.

Дождик почти прекратился, можно убрать зонтик. Так, что еще надо успеть сделать завтра? Надо обязательно дать распоряжение банку о перечислении денег в благотворительный фонд. Еще надо уточнить график участия в благотворительных мероприятиях. Наташа сразу сказала, что предпочитает участвовать в тех, что будут проводиться в России, — это ведь еще и возможность лишний раз повидаться с мамой. Она зовет ее перебраться в Париж, но мама не хочет оставлять без присмотра могилку брата. Еще очень мало времени прошло после его смерти, надо привыкнуть, а потом обязательно заорать маму сюда...

...Год назад именно смерть брата привела Наташу в чувство. Она так закружилась в новых заботах, в восхитительном ощущении другой, красивой и богатой жизни, что даже не каждый день звонила домой. Вспоминала, спохватывалась, звонила, просила прощения, но мама успокаивала и говорила, что очень рада за Наташу и понимает ее занятость... Был вечер, очень похожий на нынешний. Наташа возвращалась домой пешком, наслаждаясь весной, долгожданным теплом и ощущением успешно прожитого дня. В кармане плаща зазвонил мобильный телефон. Мама звонила очень редко, боясь помешать дочери, поэтому Наташа сразу поняла: что-то случилось. Брат прожил гораздо дольше, чем можно было ожидать, но чуда не произошло, лекарства от его болезни так и не нашли за эти годы ни в одной стране мира.

— jʼavais peur, tu avais peur, il avait peur, elle avait peur...

На определенном этапе карьеры в западных странах принято участие в благотворительности. Если приглашают, значит, ты уже чего-то значишь и можешь помочь в сборе средств и пропаганде целей и задач того или иного фонда. Наташа присоединилась к программе, которая помогает детям с церебральным параличом. Эту болезнь она знала слишком хорошо. Было время, когда Наташа мечтала стать врачом и найти способ помочь брату и всем детям с этим диагнозом. Потом случилось невозможное: сотрудник западного агентства пригласил Наташу попробовать себя в модельном бизнесе, и о карьере врача она забыла. Это сейчас ей понятно, что само по себе такое приглашение ничего не значит, что агенты высматривают в разных странах сотни девушек для того, чтобы было из кого выбирать, но тогда, в момент приглашения, Наташе было семнадцать лет, и она восприняла новость как редкую удачу, как гарантию начала счастливой жизни.... Наташа была очень высокой и худой, из-за худобы глаза казались огромными. Никто из сверстников не считал девушку хоть сколько-нибудь привлекательной, скорее наоборот. Наташа, как многие в ее возрасте, смотрела на себя глазами окружающих и считала себя дурнушкой... Пройдет время, и ее заметят. Из толпы соискательниц она будет выделяться какой-то грустной утонченностью, которую модельеры сочтут признаком породы, а сама она ― следствием совсем еще недавней голодной и трудной жизни.

Но как бы ни менялась ее жизнь, Наташа никогда не забывала интересоваться всем новым, что придумало человечество в борьбе с ДЦП. Нового, к сожалению, было мало, а значит, еще долго придется женщинам в самых разных странах ухаживать за больными детьми, а значит, надо им всем помогать жить. Наташа вспомнила слова какого-то умного человека: «живите просто, чтобы другие смогли просто жить». Прямое обращение к тому богатому миру, с которым ей удалось познакомиться. Она стала профессионалом, востребованной моделью, лицом модных домов, но так и не научилась искусству бездумной траты денег, любви к излишествам. В обычной жизни, не на подиуме, она ходила в джинсах и майках. В этой же простой одежде Наташа посещала больных детей. В ее гардеробе имелись дорогие изысканные вещи, но только те, что были подарены модельерами после особенно удачных показов. Наташа крайне редко надевала их, разве что на благотворительные мероприятия, где просила богатых людей поделиться своими деньгами. Она легко находила необходимые слова, ей достаточно было вспомнить измученное лицо рано постаревшей матери.

Наташа подходит к своему дому, достает ключи. Тучи на темном небе разошлись, растворились без следа, открыв взгляду яркий диск луны и бриллиантовую россыпь звезд. Не забыть бы, что завтра вечером ей еще предстоит очередной урок французского. Наташа неплохо знает английский, а на французском может вполне сносно объясняться в быту, но хочет совершенствоваться, хочет говорить правильно. Вот и приходится зубрить глаголы во всех временах. С прошедшим она вроде бы разобралась, надо будет приниматься за будущее.

В благотворительность часто приходят потому, что деятельность, ее составляющая, тесно связана с нашей личной жизнью, с чем-то, что мы испытали когда-то сами. Часто это наш собственный опыт — горький, печальный, — опыт потери или тяжелая болезнь близкого человека. С этой мотивацией — справиться с тем, с чем когда-то справиться было очень трудно или невозможно, — люди нередко выбирают соответствующую профессию. Например, становятся врачами или занимаются благотворительностью — спонсируют организации, борющиеся с заболеваниями, финансируют научные разработки в этой области и помогают семьям, в которых есть больные люди. Помощь другим помогает нам вновь встретиться со своей проблемой и снова прожить ее, на этот раз уже с другой, более взрослой и опытной позиции, а собственный опыт помогает сделать это лучше, эффективнее.

Такой подход к благотворительности свойствен любому человеку. Иногда кажется, что «звезды» или «сильные мира сего» занимаются благотворительностью исключительно по причине престижности, для повышения своего звездного статуса. Но случается, что благотворительная деятельность — это не имидж, а часть жизни человека, часть того, что пережито им самим, а потому близко и понятно. Иногда благотворительность «звезды» строится на собственных воспоминаниях, человеческой боли, на желании помочь другим избежать подобных испытаний. И тогда звездный статус является особой возможностью реализовать свои мечты, а благотворительность — тем видом деятельности, посредством которой мечты воплощаются в реальность.

В 2005 — 2006 годах актрисы Чулпан Хаматова и Дина Корзун собирали средства в пользу детей, больных раком, на благотворительных концертах, которые назывались «Подари жизнь». В 2006 году они учредили одноименный фонд, основная цель которого — помощь в лечении и реабилитации детей с онкологическими и гематологическими заболеваниями. Фонд собирает средства на дорогостоящее лечение, под опекой фонда находятся клиники, в которых лечатся дети, больные раком. «Подари жизнь» оказывает содействие работе волонтерских групп при клиниках, психологическую и социальную поддержку родственникам пациентов. Фонд привлекает артистов, музыкантов и волонтеров для участия в благотворительных акциях, вечерах и аукционах.

Толчком к занятию благотворительностью для меня послужило знакомство с врачами, которые по своей сути тоже являются благотворителями. Мне очень повезло, что мне встретились такие изумительные врачи-гематологи, которые за стандартные нищенские зарплаты не ныли и не говорили о том, что и работать они будут так же. И работают так, что у них годами нет отпусков, переживают буквально за каждого ребенка, идут наперекор всем, иногда не очень хорошим законам медицины, с одной только целью — чтобы было лучше ребенку. Наживая себе при этом массу проблем. Когда видишь такие примеры, то мыслей, что можно жить как-то по-другому, уже не возникает.

И еще — у меня открылись глаза на то, что рак — это не приговор. Поэтому мне захотелось в этом смысле изменить общественное сознание. Как-то приучить людей к мысли, что эта болезнь лечится. Нужны только терпение, средства и больница.

Если бы я была психологом, я бы назначала занятие благотворительностью в виде терапии. Когда ты отвлекаешься на другого человека, на его проблемы, то как-то по-другому смотришь на свои.

Зачем это лично мне? Мне это дает возможность испытывать на себе любовь детей, которые, когда я прихожу в больницу, кидаются на меня, как обезьянки. И, конечно, я в этот момент получаю очень много любви. И еще мне это дает осознание счастья помогать кому-то. Мне кажется, это нужно заслужить.