Мне не всё равно

Плацебо

Ну не любит Лешу Парина профессор. Вот не любит — и все!

Еще во время учебы душил: на четвертом курсе два раза неврологию пересдавать пришлось. Да и в аспирантуру к себе в жизни бы его не взял, если бы профессорская фаворитка резко не вышла замуж за итальянца и не укатила на родину супруга в самый последний момент — перед началом учебного года.

А теперь тему диссертации профессор такую дал — мама не горюй: «Эффект плацебо при терапии болевых синдромов». Другим достались серьезные исследования по модным направлениям: кому — рассеянный склероз, кому — Альцгеймера. Там и работа с иностранными фондами и фирмами, и поездки на конгрессы. А тут — знай переливай из пустого в порожнее. Одно слово — плацебо...

В отличие от профессора ближайшее окружение Алексея любило. С институтской скамьи за добродушным увальнем закрепилось прозвище «рубаха Парин». Он был, что называется, душой компании: и споет-спляшет, и на гитаре подыграет, и шпаргалками поделится... Чьи самые смешные анекдоты? Лешины! Кто кумир стройотряда? Опять Парин...

Только, как говорится, нет должности «хороший парень». Каждый раз, когда дело доходило до дележа «куска мяса» — будь то практика на Черном море, путевка в «Сеченовец» или место в ординатуре, — всегда находились другие, более «серьезные» кандидаты, которые обставляли Лешу на вираже.

Поэтому Алексей воспринял новую напасть — явно проигрышную тему диссертации — с привычным сарказмом и стал размышлять, с какой бы стороны к ней подступиться.

Эффект плацебо... Леша вспомнил классику: «Доктор Айболит поставил обезьянкам градусники, и им стало немного легче». Что тут еще исследовать? Любому интерну известно, что эффективность самовнушения при некоторых болезнях может достигать 70 процентов! Еще он вспомнил, как один старший ординатор с большим успехом лечил аритмии у своих пациентов просто тем, что прописывал каждый вечер закладывать за щеку пластмассовую пуговицу на 40 минут. Обязательно за левую щеку и в одно и то же время суток. При этом пуговица должна была быть непременно белой и с четырьмя дырочками.

Озадаченным студентам он цинично комментировал свою терапию:

— Мои пернатые друзья! Вы же все знаете, что доступных действенных лекарств от аритмии нет. А тут — пуговица. Простая пуговица. Притом заметьте: никакого физического объяснения лечебного воздействия тут быть не может, она же даже не металлическая, чтобы создать гальваническую пару. А ведь, зараза, работает лучше любых таблеток! И никому при этом и в голову не приходит спросить, какого лешего — белого цвета и с четырьмя дырочками? Вот вам и плацебо...

К нему-то и решил сходить в гости Алексей, чтобы посоветоваться, с какой стороны браться за свою дурацкую тему.

Руслан Ильич с тех пор успел поседеть, стать заведующим отделением и, похоже, еще больше укрепился в своем сарказме по поводу медицинских чудес. В тот момент, когда Алексей зашел в его кабинет, он как раз блистал своим красноречием перед супружеской парой.

— Вера в чудесные исцеления — полная безграмoтнocть! — менторствовал Руслан Ильич. — Вот представьте себе такую картину: сидит в какой-нибудь деревушке бабка-знахарка, которая, согласно молве, своими заклинаниями или ситечком деревянным помогает в самых тяжелых случаях. И тянется к ней на прием очередь из безнадежных больных на последних стадиях. А вы все знаете, что у любого, даже самого неизлечимого заболевания имеется определенный процент выздоровления, ну скажем, один случай из ста. Вот и посчитайте: если в день к бабке за помощью обратится сто больных и при этом один выздоравливает, то за год у такой «целительницы» набирается аж 365 выздоровевших! Об этих случаях чудесного исцеления будет писать взахлеб желтая пресса. Не случайно они с охотой принимают как можно больше пациентов! А про 36 135 успешно покинувших эту землю никто так и не вспомнит... Поэтому, уважаемые, давайте все-таки верить доказательной медицине, а не этим мракобесам! И с завтрашнего дня начнем готовить ребенка к химиотерапии — это его единственный шанс.

После того как пара вышла из кабинета, Руслан Ильич предложил Алексею чаю. Он рассказал ему о своих будняx, о своих пациентах — лейкозных детях, о том, насколько трудоемка и дорога пересадка костного мозга и что все равно вероятность излечения — ниже 40 процентов. Алексей рассказал Руслану Ильичу о теме своей диссертации и напомнил про его фокус с пуговицей, поинтересовавшись, не появилось ли в арсенале плацеботерапии чего-нибудь новенького.

— А ты знаешь, мы в этом деле вышли на международный уровень, — ухмыльнулся Руслан Ильич. — Как раз на этой неделе к нам опять приедет Хантер Адамс с командой единомышленников. Слыхал про него? Знаменитый Доктор Пэтч.

Алексей вспомнил, как читал когда-то в газете про врача, который собрал целую команду клоунов и ездит по больницам всего мира — лечит смехом. Даже фильм про него сняли. Леша пожал плечами, но на всякий случай решил прийти посмотреть на работу волонтеров-клоунов...

...Ему поневоле пришлось немножко поработать переводчиком. Первым, на кого наткнулся Парин, прибежав в детское онкологическое отделение, был молодой парень в ярком костюме с огромным галстуком и шляпе с бубенцами. Он сидел на кровати рядом с полупрозрачным мальчиком лет восьми и оживленно говорил что-то по-английски. Мальчик не понимал, да и не стремился к этому. Ребенок почти сочувственно смотрел на иностранца и явно просто терпел его присутствие из вежливости и усталости. Между тем парень достал из своих необъятных карманов лист бумаги и фломастер, нарисовал кружок и спросил:

— What is this?

— «Пуговица», — подумал Леша.

— Таблетка, — сказал мальчик.

Клоун, без перевода сообразивший про таблетку, энергично замотал головой, бубенчики зазвенели неожиданно громко. Он нарисовал в кружке две точки и улыбающийся рот — смайлик. Мальчик даже не улыбнулся. «У клоуна ничего не получится, — подумал Леша, — мальчишка явно из тяжелых и уже достаточно взрослый, чтобы понимать свое положение. Или чувствовать». Англичанин достал из-за пазухи большого плюшевого кота и, озираясь по сторонам, протянул его ребенку. При этом он бормотал что-то про запрет на мягкие игрушки и что ему попадет, но чего не сделаешь для друга... И тут случилось ужасное: мальчишка вздрогнул, отшатнулся от подарка и вдруг заплакал навзрыд, горько и безнадежно. Из его невнятных причитаний Леша понял, что дома у парнишки остался почти такой же, но живой кот, старый и любимый, и что он его уже никогда не увидит, потому что скоро умрет... Парину стало физически больно. Он тихонько объяснил англичанину смысл происходящего. Клоун смотрел спокойно и строго, потом взял с тумбочки принесенный кем-то картонный стакан с попкорном, зачерпнул пригоршню хлопьев и стал вытирать ими слезы на щеках ребенка. От неожиданности мальчик замолчал. Клоун разделил хлопья на две части, одну протянул ребенку, а вторую отправил себе в рот. И улыбнулся. Мальчишка держал в руках мокрыйот собственных слез попкорн и продолжал смотреть на клоуна. Леша сглотнул и шепотом попросил:

— А мне можно чуть-чуть?..

Все дни, что провели люди Адамса в Москве, Леша был с ними. Они навещали больных детей, посетили детский дом, где устроили не только представление, но и обед с фруктами, ездили в интернат для слепоглухонемых детей. Как уж им удавалось общаться — объяснить невозможно, но ведь общались! Уже на второй день Алексей с трудом поборол искушение тоже напялить на себя что-нибудь яркое. Он одернул себя, вспомнив, что его цель — научные наблюдения за одним из методов немедикаментозного воздействия на больной организм. Он подумал, что надо будет через некоторое время посмотреть на состояние детей в том отделении, где побывали клоуны.

Алексей пообщался почти со всеми членами команды Адамса и с ним самим. У каждого была своя история превращения в клоуна. Точнее, у каждого из них были работа и дом, но в свободное время и на свои деньги эти люди мчались в больницы и сиротские приюты, чтобы заставить улыбнуться смертельно больных или смертельно одиноких детей и взрослых. И чтобы научить других людей искусству веселого сострадания.

Прошло несколько дней. Алексей наконец-то заставил себя включить ноутбук. Он вяло набрал заглавие диссертации, потом стер и вместо него вставил смайлик. Потом еще один. Еще... Вспомнил скучное лицо профессора. Вдруг его взгляд упал на старенькую гитару, пылившуюся за шкафом. Леша вспомнил, что давно не пел своих смешных песен. Алексей улыбнулся и уверенным движением мышки снес к чертовой матери так и не начатый файл. «Зачем лезть в науку, если у меня нет к ней тяги? В конце концов. я неплохой врач-невропатолог. И еще...»

Леша закрыл ноутбук, достал визитку Доктора Пэтча и потянулся за телефонной трубкой.

За психологической консультацией часто обращаются люди, которые в какой-то момент жизни совершили ошибочный выбор, свернули не туда и начали делать то, что им не подходит.

Мы, психологи, говорим, что есть два способа найти себя и изменить свою жизнь — это психотерапия и терапия жизнью. Терапия жизнью означает, что меняться и принимать решения нам помогают не психолог, а различные жизненные ситуации, стечение обстоятельств, взаимодействие с людьми.

Когда мы попадаем в такую ситуацию, важно суметь разглядеть, какие возможности она нам предоставляет. Часто подобные ситуации сопровождаются тревожными сигналами, которые посылают нам сознание, предчувствуя возможность перемен, и сама ситуация, проверяя нас на готовность изменить судьбу. В таких ситуациях мы можем испытывать тревогу, состояние неизвестности, чувство безнадежности или страха. В случае с Лешей Париным таким тревожным сигналом оказался момент реакции ребенка на плюшевого кота. Можно было отвернуться, не смотреть, уйти от тяжелых эмоций, ретироваться, сославшись на то, что ребенку уже все равно не помочь. Леша же в этой ситуации увидел возможность изменить свою жизнь и измениться самому.

Критерием того, что путь найден, как правило, бывает возникшее чувство уверенности в себе, радость, удовлетворение, обретение жизненного смысла, реальные изменения в жизни, когда мы перестаем делать то, что нам не подходит, и начинаем делать то, что приносит удовольствие, меняем рутинную работу на интересную, находим новых друзей. Это может быть возвращение к каким-то своим забытым талантам и увлечениям — пению «смешных песен». А иногда — совершенно новый вид деятельности, как, например, роль клоуна, помогающего больным детям. Кому-то это может показаться странным и нелепым, кому-то, наоборот, благородным и трогательным. Главное же, что в помощи другим, пускай и нелепой, может заключаться путь к самому себе.

Уже почти 25 лет «Доктор Смех» Пэтч Адамс и его команда клоунов (люди от студенческого до пожилого возраста; врачи, педагоги, студенты, бизнесмены, актеры и люди других профессий; из разных стран — США, Италии, Голландии, Швеции, Великобритании, Франции, Австралии и многих других) приезжают в Россию — на неделю в Москву и на неделю в Питер. В их московском списке, к примеру, — Детский онкоцентр на Каширке, Морозовская больница и РДКБ, школы-интернаты, дома ребенка, семьи, где дети умирают от рака или растут с тяжелой инвалидностью.

Принимающая сторона клоунской команды в Москве — художественный центр для детей-сирот и детей с особыми нуждами «Дети Марии». Его основатель и директор Мария Елисеева дружит с Пэтчем более 15 лет. Она одна из первых начала работать клоуном-волонтером в России. Теперь клоунские визиты волонтеров — постоянно действующие программы центра «Дети Марии».

Стать клоуном, хоть ненадолго, — такой простой способ принести кому-то радость! И ответную благодарность легко принять от постороннего человека благодаря тому, что ты — клоун. Пойди попробуй так просто, ни с того ни с сего пожалеть какого-то взрослого или даже ребенка! С какой стати, спросят тебя, ты пристаешь тут со своим сочувствием? И вообще, под каким предлогом ты вдруг к кому-то, так вот запросто, подойдешь? А клоунский нос — это лучший предлог для знакомства.

Клоунство — это взаимная отдача, не бывает так, что ты отдал, а обратно ничего не получаешь. Что это дало лично мне? Я перестала стесняться.

Когда я в первый раз пошла клоуничать, Алинка мне говорилa: «Это так круто, тебе сразу понравится!» И мы были у нее дома, она там отыскала какой-то парик огроменный, зеленый. Я тогда была такая худенькая. Мне было некомфортно, я не привыкла такое носить. И мы пришли в гостиницу, а там выходят 40 таких же. У меня шок. Мы поехали в больницу. Алина говорит: «Пошли с Пэтчем!» И мы подходим к палате, и я вижу, как Пэтч — взрослый человек, огромного роста, с усами — вдруг начинает язык высовывать, рожи корчить немыслимые. А ребенок, который там лежит, дергает его за усы, развеселился. Я думаю: «В чем помощь-то заключается?»

Понимание приходит со временем. Наверное, ко мне пришло, когда я попала в самые ужасные заведения — онкологическая больница, собесовские интернаты...

Когда я еще училась в школе, я часто приезжала к одной девочке — в неделю по два раза, она болела раком. Она умирала. Сейчас ее уже нет. И я после этого стала задумываться, что мы им даем и что мы от этого берем. Это очень тяжело — привязываться к ребенку, когда знаешь, что его скоро не будет.