Многоликий

ГЛАВА 11. СЕРЫЙ ЗАКАЗ

“А всё-таки с Юзлессом было бы проще. Обернулся бы он в крысу, обстановку в доме разведал, и за пару дней бы управились. А я, как дурак, пятый день тут околачиваюсь”.

Пять дней скрытой слежки за домом Тисменов, которые могли обернуться всего в два, будь с наёмником маг, дали свои плоды, хотя и не совсем спелые. Леди Ритта, хозяйка кровавой капли, каждый вечер выходила на прогулку в шесть вечера, вместе с ней подышать воздухом выходила пара девушек — не то служанок, не то подружек, и четверо здоровенных детин в плотных кожаных дублетах, лакированных сапогах и с мечами на поясах. Судя по их мордам, драться эти “шкафы” умели прекрасно, а значит, лезть в лоб — чистое самоубийство.

Когда госпожа Тисмен покидала своё жилище, примерно через двадцать минут в дом к хозяину приходила смазливого вида барышня, которая годилась господину Рантару в дочери — если, прости господи, не во внучки. И уходила эта девчушка ровно в семь, за полчаса до возвращения супруги.

В восьмом часу в большом зале загорался свет — это Жакан выяснил на второй день, когда нашёл безопасный способ перебираться через высокий забор, который ограждал двухэтажный дом. Час на светский ужин, и примерно в десятом часу свет на втором этаже дома, где явно находились супружеские покои, затухал, и дом погружался во тьму.

Третий день позволил понять наёмнику примерное местоположение охраны в ночное время: они сидели на кухне, окна которой располагались с другой стороны от обеденного зала. Зажигали пару свечей, пили, играли в кости и тихо ругались, чтобы не разбудить своих хозяев.

Комната слуг, коих было человек пять, находилась в дальней части “особняка”. Их маленькое окошко выходило на задний двор, и свет в нём горел почти до полуночи. Четвёртый и пятый день слежки позволили укрепить в сознании наёмника расписание и быт домочадцев и их прислуги, а также проверить, как остро и быстро реагирует охрана на те или иные ситуации. Пару раз Жакан бросал камешки в разные окна и наблюдал за тем, кто и как отреагирует. Топтался у дверей и под окнами, рискуя как никогда, а на пятый день обнаглел до того, что кидал камешки уже в окна хозяевам — благо, те спали без задних ног и ни разу не среагировали. Охрана показала себя куда более профессионально: несколько раз верзилы, ругаясь себе под нос, парами делали обход вокруг дома и за забором. Но после пятого раза и они стали относиться к “шалостям” наёмника более безразлично. Прислуга на проказы Жакана реагировала сухо: в лучшем случае сонные лица выглядывали в окно, а иной раз не бывало и этого.

Основную информацию о расписании хозяев, повадках прислуги и их реакции на разные события Пентр собрал. Оставалось последнее — понять, как обстоят дела внутри. По расположению окон и форме дома Жакан составил скудное представление о том, как располагались комнаты, и для чего они предназначались, но внутренней обстановки наёмник не видел, а это могло вызвать трудности. Оставалось одно — разведка боем.

На шестой день, в то время, когда супруги привыкли садиться за стол, припрятав оружие и сумки в кустах, придав себе растрёпанный вид и измазав ненавистную рожу небольшим слоем грязи, паломник Альберт подошёл к калитке дома Тисменов и дважды позвонил в колокольчик, висевший с левой стороны. Спустя минуту в дверях дома показалась девушка в чёрном длинном платье и белом фартуке спереди — одна из тех, что сопровождали хозяйку дома на прогулках. “Служанка, значит”. Несколько секунд она всматривалась в пришельца. В конце концов, скукожив свой аккуратный носик, она медленно пошла к воротам.

— Вы что-то хотели? — чопорно спросила служанка.

— Да, юная леди, — заговорил слегка дрожащим голосом “паломник”, кивая головой. — Моё имя Альберт, я слуга божий и следую в церковь святого Эфтипия. Мой кошель совсем опустел, и я надеялся получить в вашем доме немного еды. Взамен на вашу доброту, едва я достигну цели своего странствия, я расскажу богу о ваших благих деяниях. Расскажу творцу, что есть ещё на земле люд добрый, что не откажет просящему, что поможет в беде человеку всякому, кто в этом нуждается.

Судя по тому, что лицо служанки осталось безразличным, а глаза холодными, рассказ паломника её не вдохновил, а значит, придётся…

— Подождите здесь, — неожиданно ответила девушка. — Я спрошу у хозяйки.

Пока служанка шла обратно к дому, Жакан смотрел ей вслед слегка удивлёнными глазами.

“А я уж думал, всё пропало. Теперь остаётся надеяться на то, что меня пригласят пройти к порогу, а не перекинут кулёк еды через забор, как собачке бродячей”.

Судя по тому, как быстро в двери вновь появилась служанка, разговор с хозяевами был коротким. А это значило только…

— Госпожа Ритта хочет лично оказать помощь божьему человеку, — засов на калитке открылся после двух щелчков, и дверь распахнулась. — Прошу вас следовать за мной.

Жакан, а точнее, Альберт, опустив голову, покорно пошёл вслед за служанкой, мысленно улыбаясь во всю ширину рта. Наёмник надеялся рассмотреть дом издалека, выхватить хоть какие-то его внутренности, но никак не ожидал, что подберётся к свей цели так близко.

Дальше порога, конечно, паломника никто не пустил. Служанка попросила подождать, а сама ушла в правую часть дома, где была хозяйская столовая, оставив незваного гостя под присмотром одного из охранников. Бугай сидел на одиноком стуле в коридоре и смотрел на пришельца исподлобья, но Жакану было всё равно. Голова “Альберта” была опущена, но вот глаза бегали из стороны в сторону, запоминая детали дома.

Лестница на второй этаж прямо напротив входа устлана ковром — а значит, скрипеть не будет. Кухня, где обычно по ночам сидят “шкафы”, примерно по центру левой стены и попасть на второй этаж, не пройдя мимо охраны, никак не получится. Коморка прислуги под лестницей, двери почти наравне с первой ступенькой, и это тоже может вызвать затруднение, если она будет открыта. Вход в столовую справа, в трёх шагах от входной двери. Что находится внутри, Жакан видел плохо, но что там есть сервант, покрытый серебром, и как минимум, два стула с мягкими спинками возле стены, он увидел.

Спустя пару минут из столовой вышла хозяйка дома в домашнем тёмно-синем платье, с аккуратной причёской и… рубином на шее.

“Значит, она снимает его перед сном. Шкатулка, или где она его хранит, находится в спальне”.

— Вы, видимо, и есть Альберт? — чуть задрав голову, спросила леди Ритта.

— Да, всё верно, — склонившись, ответил наёмник.

— Вы уже немолоды, но всё ещё ходите по святым местам, — хмыкнула хозяйка. — Неужели вы до сей поры не нашли места, где можно молиться богу?

— Я хожу по святым местам, госпожа, чтобы набираться мудрости, — едва сдерживаясь, чтобы не заскрипеть зубами, ответил Жакан. — Я хожу по миру божьему, смотрю на его творенья, разговариваю с паствой его, и с каждым днём всё сильнее люблю этот мир и творца нашего. Мир не без греха, но я надеюсь, что святые отцы и такие простые люди, как я, что ходят от города к городу, смогут объяснить детям божьим, что бог не покинул нас. Что ждут нас сады райские, и что мир может быть лучше, если мы поднимем головы и вознесём к небу молитвы.

Несколько секунд леди Ритта молчала. Судя по изменившемуся лицу, она, в отличие от прислуги, прониклась словам паломника, и кажется, крепко задумалась. В конце повисшей паузы на лице ее проступила лёгкая улыбка. Она подозвала своего охранника и что-то прошептала ему на ухо, после чего он скрылся в гостиной. Когда он пришёл, в его руках находился довольно плотный кулёк и кошель, в котором что-то позвякивало.

— Прошу вас, возьмите, — слегка кивнув, сказала хозяйка. — Я человек верующий, но не так страстно, как вы. Ваши слова тронули меня, и я надеюсь, что моя помощь такому святому человеку, как вы, хоть сколько-то поможет моей душе очиститься от скверны греха.

— Я не святой, госпожа, — покачал головой наёмник. — Все люди в той или иной степени грешны. Но бог даёт нам время на земле, дабы мы подготовились вступить в его мир чистыми и непорочными. В мир, где нет боли, страданий и суеты, которым обременён земной мир.

Приняв помощь от семьи Тисменов, Жакан покинул дом, и на его сердце впервые за много лет что-то заскребло. Он вышел за калитку, и сделав вид, что уходит по улице вниз, скрылся в ближайшей подворотне, чтобы осмыслить разговор и прогнать в голове план дома — точнее, ту часть, что ему удалось увидеть. Впервые с момента, как Пентр вступил на путь наёмника, ему захотелось отказаться от задания и не трогать рубин этой добродушной женщины. Но выбора у него уже нет, цена за этот рубин уплачена, а значит, придется отбросить сомнения, заглушить так некстати проснувшуюся совесть и начать готовиться.

Когда на улице воцарилась кромешная тьма, и все окна в особняке сделались темными, Жакан понял, что время пришло. Плотная шнуровка на сапогах, щитки крепко сидят на руках, платки, которые наёмник купил несколько дней назад на рынке, полностью скрывают лицо, не мешая дыханию, и прикрывают волосы, не оставляя даже намёка на причёску и цвет шевелюры. Меч, плащ и сумка аккуратно уложены в кусты, ножи из сапог временно перекачивали за пояс, чтобы в случае чего послужить хозяину. Жакан Пентр, наёмник с более чем десятилетним стажем, готов приступить к выполнению задания по краже.

Перемахнув через забор, который был преодолён уже не один раз, наёмник мягко приземлился на траву и на полусогнутых двинулся к окну столовой. Это окно было единственным среди всех, где рамы были достаточно тонкими, чтобы в них могло пролезть лезвие ножа и поддеть крючок, который закрывал окно. Свет луны был скуден, то и дело скрывался за тучами, но Жакану хватало опыта, чтобы потратить всего минуту, и в конечном итоге, почти в темноте, вскрыть свою “дверь” в особняк.

Аккуратно распахнув окно, Пентр, словно загулявший кот, аккуратно забрался на подоконник, спустился на пол, и с предельной осторожностью прикрыл окошко обратно, чтобы создать вид полной неприкосновенности. Силуэт массивного стола посередине комнаты, десять стульев, у стен что-то похожее на серванты и шкафчики, на полу мягкий ковёр.

Добравшись до проёма между комнатами, Жакан аккуратно выглянул в коридор, чтобы убедиться в отсутствии ненужных свидетелей, и после быстрым, но аккуратным шагом перебрался на самый сложный отрезок пути. Прижавшись к стене, наёмник прислушался. Охрана дома, не изменяя своим традициями, сидела на кухне, играла, разговаривала шёпотом и выпивала. Дверь в комнату прислуги, находившаяся справа от лестницы, была слегка приоткрыта, что ещё больше ухудшало положение.

Добравшись до кухни, Жакан почти лёг на пол, стараясь слиться с ним, и аккуратно заглянул за угол. Трое охранников. Двое сидят спиной, один полубоком к проёму, а четвёртый… отсутствует.

“Куда он делся? Где его…”

Дверь позади Пентра тихо скрипнула, пуская в дом тусклый свет и лёгкую прохладу, и на пороге, слегка покачиваясь, появился потерявшийся “шкаф”. Замерев в двери, чтобы получше завязать штаны, которые он, скорее всего, снимал для исполнения естественной нужды, он опустил голову почти в пол, и именно поэтому сразу не заметил вора, пробравшегося на его территорию.

У Жакана было два решения, одно из которых он должен был выбрать за несколько мгновений до неминуемого раскрытия. Первым был вариант броситься на охранника, и понадеявшись на его пьяное состояние и собственную силу, отправить его в нокаут. Но учитывая его комплекцию, даже пара крепких ударов в челюсть могут не выключить этого бугая. Ко всему прочему, его довольно быстро могут хватиться дружки, и тогда драки точно не избежать.

Вариант второй — рвануть вперёд, взлететь по лестнице наверх и надеяться, что верзилы за столом его не заметят. Удар сердца… второй… Наёмник с грацией кошки рванул вперёд, глядя только вперёд и никуда больше. В один прыжок пролетев первый пролёт, Пентр ловко закрутился на пятках, повернул своё вспотевшее от напряжения тело вправо, и вторым могучим прыжком оказался на втором этаже, едва-едва не потеряв равновесие и не рухнув спиной на ступени.

Замерев на краю лестницы, Жакан обратился в слух. Дверь, всё с тем же лёгким скрипом, закрылась, и в коридоре послышались приглушённые шаги. Один, два, три… пауза… и шаги стали отдалятся от лестницы. Послышался скрежет отодвигаемого табурета, и всё затихло. Выдохнув, Пентр почувствовал, как ноги слегка трясутся, а руки сильно вспотели. Эта была меньшая плата за то, что он чуть было не раскрыл себя по дурацкому стечению обстоятельств. В любом случае, половина пути пройдена, остаётся только забраться в комнату, найти этот чёртов рубин и уйти, желательно тихо и без приключений.

Словно мышь, Жакан прокрался к дальней двери, где была супружеская спальная, и аккуратно приоткрыл её. Едва Пентр заглянул в щёлку, как тут же отстранился от двери, прижался к стене и мысленно проклял всё, что только можно. Леди Ритта, хозяйка злосчастного рубина, не спала: она, прости господи, справляла нужду… в ночной горшок. Лицо её было повёрнуто к правой стене, и только благодаря этому она не заметила, что дверь сама собой приоткрылась, и в ней на секунду появилось чьё-то лицо.

Теперь Жакан попал по полной. Даже если хозяйка сразу ляжет спать, а не пойдёт опорожнять свой сосуд, то пройдёт не меньше часа, прежде чем она крепко уснёт, а за это время может случиться всё что угодно. Проснётся муж, поднимется прислуга, земля треснет… Пентру оставался только один вариант. Обойдя дверь так, чтобы при открытии она скрыла его, Жакан вытащил нож, и перехватив его поудобнее, тихо ударил рукоятью по полу несколько раз. Звук получился негромкий, внизу никто не должен был его услышать, но вот так невовремя проснувшаяся Ритта должна была его прекрасно слышать.

Через несколько секунд, когда из комнаты никто не вышел, наёмник повторил свои манипуляции, и ещё раз спустя полминуты. Наконец, спустя мучительно длинные секунды, за стеной послышались уверенные шаги, дверь приоткрылась, из-за неё показалась голова с растрёпанной причёской… Точными движениями Жакан в секунду перехватил затылок женщины, которая даже не успела понять, что происходит, одной рукой, другой закрыв ей рот. Когда сильные мужские руки вытянули хозяйку в коридор, глаза её уже успели округлиться, а губы в панике стали шевелиться, но ладонь мешала звуку вырваться наружу. Ловким движением Пентр переместил руку с затылка на шею, не дав женщине сообразить, что вообще происходит, и сильно надавил ей на шею, в том месте, где проходила сонная артерия. Глаза Ритты закатились, тело обмякло, и женщина упала вперёд, в крепкие руки наёмника. Перехватив поудобнее неудачливую хозяйку, Жакан со всей аккуратностью уложил её на пол, не рискнув тащить её в комнату и укладывать на кровать.

Когда последнее препятствие на пути к рубину было устранено, Пентр аккуратно проник в спальню Тисменов и бешеным взглядом стал оглядывать комнату в поисках заветного рубина. Слева стоял небольшой шкаф без дверей. На полках было много всего, начиная от книг, заканчивая парфюмерией, но цепкие глаза наёмника сразу заметили то, что ему было нужно. Большая деревянная шкатулка с серебряными вставками. Крышку держит замок, но ключ от него, так удачно, лежит буквально на соседней полке. Трясущимися от волнения руками Жакан быстро провернул ключ, снял замочек и приподняв крышку… расплылся в довольной улыбке. Вблизи кровавая капля и вправду очень походила на каплю крови, и огранка у неё была отменная, но помимо этого, в шкатулке имелись и другие украшения — судя по виду, очень дорогие.

Закрыв шкатулку обратно, чтобы в случае чего не растерять содержимое, Пентр убрал ключ во внутренний карман, а шкатулку поудобнее перехватил левой рукой. На удивление, ларец оказался довольно увесистым, но и драгоценностей в нём было немало. Теперь оставалось только выбраться из дома, и поминай как звали. Жалко, конечно, что так вышло с сердобольной хозяйкой дома, но это дело случая, и не более того.

Добравшись до лестницы, Жакан прислушался. Было тихо, даже голоса охраны сюда не доносились. Медленно, шаг за шагом, Пентр спускался ступенька за ступенькой, прислушиваясь к любому скрипу. Добравшись до середины лестницы и уже собираясь спуститься на самый сложный отрезок пути, наёмник оцепенел, когда встретился глазами со служанкой, которая ещё сегодня вечером кривила свой аккуратный носик при встрече с ним. Те несколько секунд, что длилась зловещая тишина, показались вечностью — как для прислуги, так и для незваного гостя. За мгновения до неминуемого финала Жакан многое успел вспомнить и осознать — в частности то, почему он её не услышал. На девушке была тонкая сорочка, почти прозрачная, но также на ней были мягкие тапочки, которые и заглушили её шаги.

— Вор! Вор!

Вот наконец и раздался сигнал к действию. Скрываться больше не было смысла, и Жакан, словно дикий лось, ломанулся вперёд. Когда он пробегал мимо служанки, которую бесцеремонно оттолкнул с пути, он услышал звуки ругани и падающих табуретов. “Шкафы” пришли в действие. Преодолев половину коридора, наёмник направился к двери, надеясь таким образом сэкономить себе силы и время. “Наружу или внутрь. Наружу или…”. Не сбавляя скорости, Пентр влетел плечом в дверь и пожалел. Она оказалась заперта. Крепкое дерево лишь жалобно скрипнуло под могучим ударом наёмника, а вот сам нерадивый вор заорал и упал на пол, выронив шкатулку, добытую тяжёлым трудом.

Когда Жакан оказался на ногах, амбалы уже выбежали из кухни, естественно, с оружием наготове. Плечо болело так, что хотелось плакать, но сейчас такая роскошь непозволительна. “Сначала выбраться, потом думать”.

— Сука! — взревел один из охраны.

— Мочи мразь! — прохрипел их главарь.

На диалог рассчитывать не стоило, это наёмник понял сразу. Подгадав нужный момент, когда первый из квартета “шкафов” попытается достать его, Пентр ловко крутанулся на пятках и что было сил и злости засадил коленом в живот первой жертве. Охранник, несмотря на свой вес, оказался куда крепче, чем представлял себе наёмник. Колено словно ударило в стену, любой другой бы уже свернулся калачом в ногах ударившего, а этот лишь ойкнул и в злобе ударил рукой наотмашь.

Размеры охранников явно мешали им в столь узком коридоре, в отличие от стройного “вора”. Громадная рука лишь чудом не достала голову наёмника и ударилась о стену, заставив хозяина разразиться громкой нецензурной руганью. Пока первый “шкаф” приходил в себя, возле Жакана оказались сразу двое. В руках у них были длинные мечи, которые только мешали им в узком пространстве. Дерись они голыми руками, у Пентра не было бы и шанса. Выхватив из-за пояса ножи, Жакан поднырнул под руку одного из охранников, не давая второму нормально прицелиться, не задев при этом своего товарища, и рубанул “шкаф” в подмышку. Меч со звоном упал на пол, а в доме вновь раздалась громкая ругань в несколько этажей.

Подхватив шкатулку, которая валялась у ног раненого, Жакан, повинуясь безотчетному порыву, прижался к стене, и как раз вовремя. Меч буквально в паре миллиметров просвистел возле его лица, чудом не перебив ему шею. Ко второму удару Пентр уже был готов. Резко присев почти на пятую точку, Жакан вновь ушёл от смерти, в то время как меч третьего со звоном врезался в каменную стену, выбив из неё сотни крошек. Прошмыгнув между двумя “шкафами”, наёмник, словно кролик, ринулся в обеденный зал, но путь ему перегородил главарь дружной компании.

— Не уйдёшь, мразь! — закрыв собой проход, прошипел он. — Голову снесу, паскуда!

Будь Жакан обычным вором, без особых навыков и множества лет практики за спиной, главный “шкаф” исполнил бы свою угрозу в полной мере, но Пентр был не из той породы. Два удара меча — один с целью снести голову, второй — чтобы разрубить пополам, Жакан преодолел без труда и уже готов был пронзить открывшееся лицо охранника, как вдруг по затылку ударил камень… нет, целая скала, повалив неудачливого домушника на пол. Шкатулка, звеня и дребезжа ценностями внутри, прокатилась меж ног главного дуболома и оказалась в обеденном зале, пока её новый хозяин лежал на полу и с трудом удерживал себя в сознании.

Шрам на спине наёмника резко и очень больно уколол своего хозяина, знаменуя о неминуемой смерти, если только… Собрав остатки сил, которые не смог до конца выбить подкравшийся со спины “шкаф”, Жакан несколько раз перекатился из стороны в сторону, минуя бешеные удары меча, которые рубили дорогой и очень красивый палас в нитки. Крики, рык, шипение. Нечеловеческие звуки издавали двое охранников, пытаясь порубить и затоптать катавшегося по полу человека, который раз за разом оказывался чуточку быстрее их.

В один из таких перекатов Пентр чудом смог ухватиться за один из своих ножей, которые выронил при падении, а после крайне удачно для себя, но очень скверно для начальника “шкафов”, всадить его последнему по самую рукоять чуть выше колена. Дикий крик боли и никакой ругани. Главный упал на пол, как подкошенное дерево, и крича, что было сил, держался за колено, бешеными глазами глядя на нож, что торчал в его плоти. Дорога открыта — осталось по ней только пройти.

Увернувшись от очередной серии бешеных и явно хаотичных ударов меча, Жакан наконец смог подловить момент и ловким движением оказаться на ногах. В глазах всё плыло, голова раскалывалась, тошнило. Но хищную сталь, а вместе с ней и её хозяина, наёмник видел чётко. Очередной удар наотмашь. Пентр смог в этот момент собрать остатки сил, которые таяли на глазах. Поднырнув под руку, наёмник проскользнул между стеной и “шкафом”, ухитрившись не упасть. Влетев в обеденный зал, Жакан на бегу подхватил шкатулку и, не останавливаясь, вылетел в окно.

Звон стекла, пожалуй, разбудил обитателей всех ближайших домов. Те, кто успел соскочить с кровати и выглянуть в окно, могли видеть живописную картину: окровавленный человек не слишком уверенными движениям перебирается через забор дома Тисменов, держа что-то в руках. В окне первого этажа особняка маячит крупный силуэт, который пытается пролезть в разбитое окно, но вместо этого только режется и громко ругается. В это время человек наконец преодолевает забор, хватает выпавшую из рук вещь и неровной походкой со всех ног удирает прочь, пока из-за забора в спину ему летят ругательства и угрозы.