Моё большое маленькое Я

10 Все говорило мне об одном и том же

На следующее утро я не пошел на работу. Все знали о моей дружбе с Федерико, и никто не сказал мне ни слова. Не отрицаю, что я этим в какой-то мере воспользовался.

Идите-ка вы все к чертовой матери, решил я.

Я прошелся по городу и встретил Пьетро. Мы давно не виделись. Пьетро мой старый приятель. Еще со средней школы, как и Федерико, но он был не из нашего класса. Мы учились в «А», а он в «Е».

Я поговорил с ним о Федерико, мы вспомнили забавные истории и наши совместные проделки. В конце воспоминаний нас, казалось, утешило то, что Федерико никогда не отворачивался от радостей жизни, в том числе и от материальных удовольствий. Он всегда жил напряженной, бурной жизнью, будто бессознательно предугадал, что умрет молодым.

В тот день Пьетро рассказал мне, что он оставил работу в коммуне и сейчас руководил кинологическим центром, занимаясь дрессировкой собак. И он тоже бросил все, чтобы воплотить свою мечту.

— Мне стало невыносимо каждый день являться в офис только ради своего оклада. Я жил под диктатом зарплаты.

— И в один прекрасный день ты послал все к черту и ушел?

— Да нет, как я мог так поступить? У меня не было свободных денег, я не мог позволить себе уйти с работы. Я мог, конечно, уволиться и устроиться на временную вечернюю работу в какой-нибудь ресторанчик, но при таком раскладе лучше было оставаться в коммуне. Во всяком случае, после стольких лет работы в коммуне у меня появились кое-какие связи, я знал, с какого края надо зайти. По выходным я стал посещать курсы дрессировки собак в Парме. Когда я научился работать с животными, я на пару месяцев остался в кинологическом центре, а потом вернулся сюда. Сейчас я руковожу чем-то вроде филиала, который у нас открыл мой шеф. Возможно, когда-нибудь я открою свой центр, но сейчас, честно говоря, мне и так хорошо. Работать с собаками было моей мечтой. Конечно, платят мне меньше, чем я получал в коммуне, но зато у меня здоровая работа и ощущение свободы и счастья.

— Ну, так тебе повезло, что именно у нас твой шеф решил открыть новый центр.

Так мог сказать только мой отец. Я встречаю человека, которому удалось осуществить свою мечту, и тут же спешу заметить, что это везение.

— В общем, да, мне повезло, — согласился Пьетро, — но все-таки я сам этого добился. К тому же, работая в коммуне, я познакомился с людьми, которые смогли мне помочь. Ну а потом, если ты на самом деле хочешь чего-то добиться, то это, как правило, происходит.

— А как у тебя с Мартой?

— Я больше с ней не живу.

— Извини, мне жаль, вы так красиво смотрелись вместе.

— Той пары больше нет: Марта была превосходной девушкой для Пьетро из коммуны, а я уже не такой.

— В каком смысле?

— Когда я жил с Мартой, мы прекрасно дополняли друг друга. Я был нужен ей, она была нужна мне. Но потом, когда я поменял работу, эти отношения сломались.

— Она была против?

— Когда я работал в коммуне, я, честно говоря, вел очень скучную жизнь. Ничто меня не интересовало, не зажигало. Я не знал, к чему приложить свои силы, чтобы полнее выразить себя. Я даже подумать не мог о том, чтобы раскрыть себя на работе: там я, наоборот, был вынужден себя подавлять. Если бы на моем месте сидел другой человек, то не изменилось бы ровным счетом ничего. Я был всего лишь штатной единицей. Когда вечером я возвращался домой, возвращался к своей жизни, я мечтал быть человеком со своим собственным лицом. Я не хотел больше оставаться штатной единицей. Я хотел быть самим собой, Пьетро, человеком, жизнь которого что-то значит для других людей. Мне было нужно, чтобы ко мне тянулась хоть одна живая душа. Чтобы этот человек тосковал, когда меня нет рядом с ним, а не так, как на работе, где меня могли спокойно заменить другим, как меняют болты. Марта была моим островком счастья. Только с ней я мог свободно выражать свои чувства. И она привязалась ко мне, потому что для нее было важно чувствовать, что она кому-то нужна. Знать, что она многое для меня значит. Она хотела приносить счастье. Стать моим счастьем. Свою жизнь она связала с моими желаниями. Так что, когда мы расстались, она перечислила все, что сделала для меня, и стала укорять меня в неблагодарности, а потом обозвала эгоистом, способным думать только о самом себе… Марта бессознательно старалась подорвать мой интерес к тому, что мне нравилось. Ни одного моего плана она так и не одобрила. Когда я заговорил о своем желании бросить работу в коммуне, чтобы попробовать себя в дрессировке собак, она сразу же постаралась посеять во мне сомнения и страх перед будущим. И как только я заинтересовался вещами, которые выходили за рамки нашей совместной жизни, как только я перестал искать счастья только в нашем тесном мирке и оторвался от ее груди, сразу же что-то сломалось в наших отношениях, и вскоре мы расстались. Мы уже не ощущали себя, как раньше, единым целым, что-то мешало нашим половинкам слиться воедино…

Пьетро умолк, несколько секунд помолчал и продолжил:

— Марта больше не разговаривает со мной и обвиняет меня в том, что я ее предал. Предал не с другой женщиной, а в более глубоком смысле. Возможно, потому, что я разорвал тот молчаливый договор, который свел нас вместе. Она потеряла свою роль незаменимой для меня женщины и не смогла заново выстроить наши отношения. Ей надо жить рядом с мужчиной, который не может обходиться без ее внимания, ведь именно этим она привязывала меня к себе. Если человек ласков и внимателен к тебе, ты чувствуешь себя порядочным дерьмом, когда желаешь избавиться от его присутствия. Но я уже стал независимым. Мне жаль, что так случилось. Я какое-то время выжидал, но потом решение созрело. Лучше поздно, чем никогда…

Пьетро посмотрел на меня и добавил:

— Заезжай ко мне на днях, выпьем пива. Мой центр находится почти рядом с городом, всего двадцать минут езды на машине.

Когда Пьетро рассказывал мне о своей жизни, я вспоминал о вечере, проведенном с Федерико в Ливорно. Ведь за ужином он говорил со мной примерно о том же. Я спрашивал себя, какова роль случая в том, что мы, заинтересовавшись какой-то идеей, встречаем много людей, которые говорят о том же и живут похожими идеями. Или, возможно, я и раньше встречал их в жизни, но не обращал на них внимания, потому что у меня не было интереса к этим вопросам? Наверное, со мной случилось то, что обычно называют «эффектом резонанса»?

Я не берусь ответить на этот вопрос, но в последние дни все говорило мне об одном и том же.