Моё большое маленькое Я

3 Они спали вместе?

Когда я проснулся, уже наступил день, а я по-прежнему испытывал волнение и, главное, любопытство. Мне надо было знать о Франческе все. Я хотел сидеть напротив нее за одним столом, чтобы наблюдать, как она ест. Я хотел увидеть ее лицо утром, когда она только что открыла глаза. Я хотел знать, как она управляется с тележкой в супермаркете: оставляет ли она ее где-то в стороне, а потом складывает в нее продукты, или все время толкает перед собой. Мне было любопытно посмотреть, как она выбирает торт в кондитерской, стучит ли она, размешивая сахар, о край чашки ложечкой, прежде чем положить ее на блюдце. Меня интересовало, в какой позе она сидит в туалете, когда писает, отрывает ли она заранее кусок туалетной бумаги, а потом держит его в руке. Мне очень нравится этот образ. Он передает чувство ожидания. Локтями она упирается в колени, рассеянно смотрит перед собой — и в то же время обрывок бумаги в руке, как залог уверенности в будущем.

Проснувшись, я остался лежать в постели, так мне было удобнее воображать жизнь Франчески. Я представил себе, что мы вместе на море. В моем воображении, собираясь на пляж, она захватила и для меня длинный цветастый платок, который можно использовать в качестве юбки или накидки. Как она могла знать, что я все время о нем забываю? Она вытащила платок из битком набитой сумки: щетки, крем, очки, эластичная лента для волос и на дне — почему-то они всегда оказываются на дне — ключи и сигареты. В глубине женских сумок разыгрываются любовные романы между связками ключей и пачками сигарет, поэтому иногда приходится долго копаться внутри, прежде чем Они отыщутся, а все оттого, что они норовят спрятаться, чтобы подольше побыть наедине. Я видел, как она почти опустила голову в сумку, чтобы укрыться от ветра и прикурить сигарету. Еще я представлял себе, как она лежит с книгой на диване в моей комнате и ждет, когда я закончу свои дела. Возможно, главное преимущество, которое мы получаем, родившись мужчинами, состоит в том, что мы можем желать женщин, думать о них и любить их. Мне повезло. Я могу справлять малую нужду стоя и любить женщин. Разве можно требовать большего от жизни? Да, по поводу того, что мы мочимся стоя: я всегда думаю о том, как нам повезло, когда захожу в туалеты в некоторых барах. Думаю, будь я женщиной, мне пришлось бы посещать специальные курсы, превратиться в человека-паука и справлять малую нужду, цепляясь за стенку. Залезать с ногами на унитаз довольно опасно — слишком скользко.

Как только закончился мой воображаемый фильм, я встал с постели. Наконец у меня появился номер ее телефона, и я мог общаться с ней, не таясь как мышь, чтобы подсунуть записку под «дворники» ее машины. Я не знал, можно ли сразу позвонить ей. Честно говоря, мне уже хотелось, чтобы она была рядом со мной. Наверное, лучше немного подождать, подумал я мельком, но, взглянув на часы, испугался, что за это время Франческа успеет договориться о встрече с кем-нибудь другим. И тогда я пошел в душ.

Я вечно забываю вешать полотенце в ванной и вспоминаю об этом только после того, как уже вымыл руки и не знаю, чем бы их вытереть. Дело кончается тем, что я вытираю руки о халат, который висит в ванной, отчего одна пола его стала темной.

Я решил послать Франческе сообщение.

«Что ей написать? Что-нибудь забавное?»

Пожалуй, остановимся на классической форме: «Привет, это Микеле, я только что проснулся. Ты не хочешь со мной встретиться? Дай мне знать. Целую».

Нет, так не пойдет, слишком формально, а еще эта фраза «я только что проснулся» — ведь Франческа может подумать, что я, едва проснувшись, отправил ей эсэмэску… Ну и тоска… а потом «целую» в конце, это слишком фамильярно.

«Привет, это Микеле, я недавно проснулся. Если ты не возражаешь, мы можем увидеться чуть позже».

Это, пожалуй, чересчур самонадеянно, получается, что если она не возражает, то я могу дать ей шанс увидеться со мной. Фраза «Если ты не возражаешь, мы можем увидеться» звучит не слишком нахально?

«Привет Франческа, если ты согласна, я жду внизу».

Да… так я буду похож на рэпера из Бронкса. «Эй, беби, если ты готова, я жду внизу в своем шикарном лимузине». Нет, такой вариант лучше сразу отбросить.

Почему, когда человек тебе неинтересен, тебе все до фени, но, когда он тебе нравится, ты сразу тупеешь и в голове у тебя сплошная каша?

«Привет, это Микеле, если хочешь, можем увидеться, а нет, так нет. Мне осточертело выслушивать бесконечные подколы по поводу моих SMS».

Ладно, я пошутил — подумать только, если бы я на самом деле отправил такое сообщение!

В конце концов я написал, что вчера все было очень здорово и мне было бы приятно снова ее увидеть. Ни слова больше. Я написал SMS и отправил его, иначе я бы вообще не смог с ней связаться.

Итак, ваше SMS отправлено.

Самое противное, что, посылая сообщение человеку, который тебе дорог, ты невольно начинаешь ждать ответа с момента отправления.

«Ответь, ну, ответь же, отвечай».

Франческа не ответила. Вероятно, она отключила телефон. «Ну и что мне делать — позвонить, набрать ее номер, чтобы узнать, включен телефон или нет? А если он включен? Сообщение, да еще звонок — так я покажусь слишком назойливым. Позвонить с анонимного номера? Но если я дождусь одного звонка и сразу же отключусь, она поймет, что это я ее проверяю. Догадается или нет? Конечно, догадается!»

Иногда минуты становятся не просто минутами, а превращаются в длинный ряд реинкарнаций. За время ожидания моя душа успела переселиться тысячу раз. Я пролетел по всей пищевой цепочке. Я был комаром, броненосцем, слоном…

Надо вызвать меню «Исходящие» и посмотреть, когда отправлено последнее сообщение, чтобы понять, сколько времени уже прошло. О нет!

Я быстро набрал сообщение с помощью функции ввода текста «Т9». В итоге получилось: «Мне будет приятно увидеть вас». Черт возьми, увидеть вас, а не увидеть тебя. Теперь придет и Сильвия.

Я еще раз пошел в душ, мне надо было убить время.

Из ванной я услышал звуковой сигнал: пришло сообщение. Наконец-то.

Я мокрым выскочил из душа.

«Чем занимаешься? Я умираю от скуки, если хочешь, я заеду за тобой, вместе выпьем чаю. Паола».

Можно подумать, что меня интересуют чьи-то сообщения, кроме ответа Франчески.

«Привет, Паола, я никак не могу, у меня питбуль между ног повис, я не сумею разлить чай по чашкам, давай в другой раз».

Такое оправдание ее устроит?

Подумав, я написал другой текст.

«Сегодня не могу. Жаль. Целую».

Я собирался положить мобильник на край раковины, когда произошло чудо. Пришло сообщение.

Архангел Гавриил вторично возвестил о великом явлении. Дамы и господа, Франческа мне ответила. Я рухнул на колени на коврик, лежавший в ванной, будто забил гол в финале Лиги чемпионов, и прочел: «Привет, Микеле. Я недавно встала. Сильвия устала, идти никуда не хочет, если тебе без разницы, то я приду одна. Если захочешь, позвони. Франческа».

«Привет, Микеле». Она написала мое имя! «Если захочешь, позвони».

Чудо может произойти, даже если ты стоишь голый в ванной!

Я не хочу есть, я не хочу пить, я не устал, я ничего не чувствую, я стал резиновым, я не почувствую боли, даже если меня прищемит дверью, я неуязвимый…

Я не стал сразу звонить ей, сомнения по поводу ее отношения ко мне остались позади. Теперь я ступил на твердую землю: если я позвоню, Франческа мне ответит. Можно сказать, что все в порядке, но до вчерашнего вечера это вполне могло показаться немыслимым.

Я позвонил ей спустя некоторое время. Я лежал на кровати с телефоном на груди. Я включил «живой голос», так что казалось, что ее слова выходили из моего сердца. Она спросила меня, не смогу ли я проводить ее на рынок, где торгуют эмигранты. Конечно, я согласился и стал ждать ее у себя дома, потому что она сказала, что сама заедет за мной.

Я спешно собрался. Как только она позвонила, я сразу же выскочил на улицу, словно спустился по шесту, как пожарные. Мы шли между торговых рядов и непринужденно болтали. Я купил немного ладана и набор биопродуктов. Потом мы зашли в кондитерскую и купили пирожные, а после поднялись ко мне выпить чаю. Как только она оказалась рядом со мной, питбуль разжал челюсти и выпустил из пасти мои брюки.

Я узнал, что недавно она пережила разрыв с мужчиной. Или только собиралась расстаться с ним, я так до конца и не разобрался. В общем, он уже получил отставку, сильно переживал и настаивал на встрече с ней. Он обещал, что сделает для нее все, в чем ей не раз отказывал во время их совместной жизни, несмотря на ее просьбы. Он был готов на все, лишь бы она вернулась к нему.

— В последнее время с ним было тяжело, он страдал, мне было страшно жаль его, я чувствовала себя последней сволочью. У меня сердце разрывается, когда я вижу, как ему плохо. Я почти уверена, что между нами все кончено, но видеть его в таком состоянии, выслушивать то, что он мне говорит… Мне кажется, что он обо всем догадался, но не знаю… я в замешательстве.

— Я понимаю, что ты жалеешь его, это естественное чувство, но ты же не можешь и дальше оставаться с человеком только потому, что он страдает. Но я так и не понял, хочешь ты вернуться к нему или нет…

— Еще несколько дней назад я была уверена, что нет, но позавчера мы встретились, и он в какой-то мере переубедил меня, а возможно, и нет… я же сказала тебе, я в замешательстве. Но то, что сейчас я с тобой и мне хорошо, я думаю, уже о многом говорит.

— Да, я тоже так думаю.

— Что ты думаешь?

— Что ты запуталась. Как его зовут?

— Эудженио.

Мы еще немного поговорили, а потом поцеловались. У меня перехватило дыхание. Удивительно, до чего мне нравилась Франческа.

Мы уселись на диван и стали смотреть фильм. Потом я приготовил ужин, и мы поели у меня дома. После ужина и долгих, бесконечных поцелуев она отдалась мне. Возможно, она согласилась переспать со мной, чтобы лучше разобраться в своей ситуации, а может быть, я на самом деле ей понравился. В любом случае это было прекрасно. Я ничего не понимал, я полностью одурел от волшебных превращений жизни. У меня возникло ощущение, что все в моей жизни идет как по маслу, мне казалось, что я попал в сказку.

Несколько дней после этого вечера я звонил ей по телефону и, не говоря ни слова, ставил мобильник рядом с колонками стерео или приемником в машине. Я давал ей послушать отрывок из песни, а потом прерывал соединение. Иногда она перезванивала мне и делала то же самое. Мы потеряли голову друг от друга и испытывали от этого настоящее счастье.

Мы без устали занимались любовью.

Но все-таки делить одну постель с женщиной еще не значит находиться с ней в близких отношениях. Иногда вначале начинают спать друг с другом и только потом становятся близкими людьми, по-настоящему узнают своего партнера. Это прежде всего относится к моему поколению. Когда-то, прежде чем сблизиться с девушкой, парень знакомился со всей ее семьей. Я уже переспал с Франческой, но близких отношений между нами пока еще не возникло.

На мой взгляд, именно туалет определяет степень интимной близости двух человек. Я могу спать с женщиной, но не могу справить нужду в ее доме, разве только сходить по-маленькому. О биде нечего и говорить: прежде чем я смогу воспользоваться им в чужом доме, я должен познакомиться с половиной семейства и соседями по дому. Я предпочитаю засунуть кусок туалетной бумаги между ягодицами, будто опускаю письмо в щель почтового ящика, и моюсь, только когда прихожу домой. Иногда я боюсь, что бумага выпадет, потому что случалось, что я не обнаруживал ее между ягодиц, а находил в одной из брючин.

Доказательством интимных отношений с другим человеком для меня служат не слова, а непринужденность, с какой я иду оправиться в его доме, и время, которое я позволяю себе провести в туалете. Чем дольше я могу там задержаться, тем более короткие наши отношения. Прошло больше месяца, прежде чем я смог разглядеть надписи на флаконах шампуня и геля для душа в туалете Франчески.

Иногда я так долго сижу в туалете, что на коленях от локтей остаются два красных пятна. Бывает, что у меня немеют ноги, точнее, правая нога, и так сильно, что, когда я встаю, я плохо держусь на ногах и вполне могу упасть на пол. Но такое случается только у меня дома, когда там нет посторонних. Потому что трудности у меня возникают даже тогда, когда я сижу в своем туалете, а кто-то чужой расхаживает по дому.

Например, когда я впервые привел Франческу к себе домой, я испытывал некоторое беспокойство. У меня не очень большая квартира, и я боялся, что, помимо характерных звуков, по комнате распространится еще и дурной запах. И поэтому, усевшись на стульчаке, я занес руку за спину и уперся пальцем в кнопку слива, словно игрок, соревнующийся на быстроту реакции, и как только я сбросил первую бомбу, я сразу же спустил воду. Потом, воспользовавшись бумагой, я спустил воду еще раз.

Но когда я вышел из туалета, Франческа уже была в коридоре и направлялась в ванную.

«Черт возьми», — вздрогнул я. Я знал, что заходить в туалет было еще слишком рано, и мне пришлось разыграть внезапный прилив чувств.

— Иди сюда, — прошептал я ей, притянул к себе и продолжал ласкать и целовать ее в коридоре до тех пор, пока, по моим расчетам, дурной запах не отнесло за Апеннинские горы. Она, верно, подумала, что на меня накатил приступ нежности. Я же ждал, когда установится тихая, безоблачная погода.

Мы с ней встретились и на другой день, и еще через день, и каждый раз занимались любовью. На третий день, когда мы разомкнули объятия и лежали, глядя в потолок, я решился на признание:

— Я должен рассказать тебе кое-что, только не знаю, будет ли тебе это приятно.

— Что ты хочешь рассказать?

— Это я подсовывал тебе записки под «дворники» и посылал цветы.

Последовало молчание. Я испугался, что Франческа почему-либо рассердится. Но она сказала:

— Я знаю.

— Как это я знаю?

— Я тебя заметила на второй день. Ты у нас такой ловкий и проворный, ну прямо мраморная фигурка медведя коала.

— А почему ты мне ничего не сказала?

— Потому что это было очень смешно, а потом я хотела посмотреть, на чем же ты остановишься. Любопытство пересилило. К тому же я в то время собиралась расстаться со своим бывшим приятелем, голова у меня совсем другим была занята. И честно говоря, пока мы не провели вместе ночь после той вечеринки, ты меня не особенно интересовал.

— А почему же сейчас я тебя заинтересовал?

— Кто знает, я еще не разобралась, но ты милый, как мой мраморный коала.

— Иди ты к черту!

Мы поцеловались и снова занялись любовью. По-моему, это классно — встречаться с женщиной и с самого начала беспрерывно заниматься с ней любовью. Повсюду. Говорят, что у влюбленного человека возрастает сексуальное влечение, потому что организм вырабатывает большое количество фенилэтиламина, гормона, который усиливает сексуальное наслаждение. Мы были двумя булочками с начинкой из фенилэтиламина.

Как-то днем она позвонила мне и сказала, что ей надо со мной поговорить.

— О чем? — поинтересовался я.

— Я скажу тебе, когда мы встретимся.

— Ладно, я все понял. Но это хорошая новость или плохая? О чем пойдет речь?

— Перестань, все равно мы скоро увидимся. Целую, пока.

Я обо всем успел передумать. Когда мы встретились, она сказала, что ей со мной очень хорошо. Она раньше даже не думала, что ей может быть так хорошо с человеком, с которым она только недавно познакомилась. Но она должна внести ясность в свои прежние отношения, иначе она не сможет испытать всю глубину счастья вместе со мной. Потом она сказала, что ее друг предложил ей уехать на выходные, чтобы окончательно разобраться в их отношениях.

И она согласилась.

— Ты сказала ему, что встречаешься с другим человеком?

— Нет. Я не хочу, чтобы он думал, что я ухожу от него, потому что у меня появился другой.

— Сегодня четверг, а ты… мы увидимся вечером?

— Лучше не надо, я не готова к этому. Пожалуйста, не звони мне в эти дни. Я не смогу полностью принадлежать тебе, пока не разберусь с этой историей. Я знаю, со мной вечно попадешь в переделку, ты уж извини меня…

Она ушла сразу же после извинения. Я растерялся от того, как быстро она переменилась и заговорила со мной другим языком. Она изменилась за одни сутки, стала совсем другой женщиной.

От ее слов мне стало больно. Они принесли мне страдания.

На следующий день мне удавалось всего в течение нескольких секунд сосредоточить внимание на своей работе, потом мысль о Франческе подавляла и вытесняла все остальные мысли. Когда мне надо избавиться от неприятных мыслей и переживаний, я заношу их на бумагу. Так в тот день я записал несколько фраз и мыслей, обращенных к ней, к себе, к своей боли.

Я бросил писать и вышел из дому. Я приготовил для нее коробку. В ней были подарки: книга стихов, диск с песнями Шейлы Чандра, ладан, который мы купили вместе, и маленький глобус. К глобусу я приклеил листок со словами: «Выбери место, и мы туда поедем». Я запечатал коробку и отнес ее в бар, в котором она работала. Я отнес подарок до ее возвращения и разговора со мной. После того, что она мне скажет, этот жест, возможно, приобретет другое значение.

Я вернулся домой и снова сел писать.

В конце концов, я пережил эти два дня, правда, стукался головой обо все подряд. В воскресенье вечером зазвонил телефон. Это была она.

«Что делать, не ждать, сразу ответить?.. Конечно!»

— Привет, как поживаешь? Ты вернулась?

— Я хочу увидеться с тобой. Эти дни были сплошной каторгой. Ты не против, если я буду у тебя через полчаса?

— Я жду тебя.

Мне уже стало лучше. «Это была сплошная каторга» — как чудесно звучали эти слова. Я знаю, это дурное чувство — но что я мог поделать? Я два с половиной дня был обречен на молчание.

Я честно выполнил данное мне поручение, и мне было плохо. Мог я теперь хоть немного порадоваться?

Когда она пришла, мы обнялись и поцеловались.

Я стал рассказывать ей, как мне ее не хватало, она перебила меня, сказала, что эти дни были просто выброшены из ее жизни, что она все время думала обо мне и рвалась ко мне.

— Почему ты мне не позвонила?

— Потому что я хотела порвать с ним так, чтобы ты ни с какой стороны не был причастен к этому разрыву. Я тебе уже сказала, что расстаюсь с ним не потому, что появился ты. Ты не стал причиной моего разрыва с ним, ты стал следствием моего отношения к нему. Он, в любом случае, уверен, что у меня появился другой мужчина, я убеждала его, что это не так, потому что не хочу, чтобы он думал, что стал для меня чужим из-за другого человека. Это касается только меня и его. Он тоже должен нести свою ответственность. Возможно, ты просто ускорил время.

— Значит, вы расстались?

— Нет больше смысла оставаться вместе. Мне ужасно жаль, этот человек сыграл важную роль в моей жизни, таким я его и запомню, но все уже кончено. Не будем больше об этом говорить. Теперь я с тобой.

— Ты спала с ним?

— Прошу тебя, не будем больше об этом говорить.

— Франческа, ты останешься у меня ночевать?

— Останусь, если ты хочешь!

Как мне ее не хватало. С каким обожанием я обнимал ее после томительных дней ожидания.

Но… они спали вместе? Ладно, не будем больше об этом говорить.