Молчание золотых песков

Глава 6

Как следовало бы искать Мэри? Естественно, через ее друзей и соседей. Кроме того, зная, в каких магазинах она предпочитает делать покупки, каких врачей посещает и у какого дантиста лечит зубы, выйти на ее след было бы несложно. Только для этого потребовалось бы время и терпение.

Восстановив в памяти события более чем трехлетней давности, я попытался вспомнить имена ее друзей и знакомых, а также места, в которых она часто бывала.

Итак, у Мэри была подруга, которую звали Тина Поттер. Приехав из Рочестера, штат Нью-Йорк, она часто навещала Тину и Фредди. Потом у Мэри появились постоянный источник дохода, кое-какие деньги и собственная квартира. Так что она могла и не работать. А сюда она перебралась после развода с мужем. Взяла себе девичью фамилию и вновь стала Мэри Диллон. Да, похоже, что все мои знакомые женщины, фамилии которых начинаются с буквы «Д», прошли бракоразводный процесс.

Мэри — тихая, уравновешенная молодая женщина. Мы все любили ее. А затем с ней что-то произошло. Что же это именно?

Наконец я вспомнил. Как-то ближе к вечеру ко мне на «Флеш» пришла Тина Поттер и попросила приглядеть за Мэри. Фредди, ее муж, получил назначение в Боготу. Она сказала, что поедет с ним, но при одном условии: если найдет человека, который мог бы позаботиться о ее подруге. Тогда в жизни Мэри был трудный период — несколько дней назад неподалеку от Рочестера погиб ее бывший муж. Ночью под дождем он вел машину. Асфальт был скользким, и он, потеряв на большой скорости управление, врезался в дерево.

Я вспомнил, с каким серьезным лицом Тина тогда сказала мне: «Знаешь, Макги, я думаю, что Мэри не помешало бы обратиться к психиатру. Мне кажется, что она, сама того не сознавая, уверена в том, что ее Уолли обязательно к ней вернется. Повзрослеет и вернется. И тогда у них будет все хорошо. Она до сих пор не верит в его гибель. Старается держаться, но, знаешь, для нее это может плохо кончиться. Тебя забота о Мэри не очень обременит? Понимаешь, она тебе доверяет, и разговоры с тобой смогут вывести ее из депрессии».

После отъезда Тины Поттер я много времени уделял Мэри. Мы бродили по пляжу, ездили на машине, слушали музыку. Но когда она смеялась, я всегда боялся, что ее смех вот-вот перейдет в рыдания. Она потеряла аппетит и заметно похудела. Спиртное стало сильно действовать на нее.

Я предложил ей совершить на моей яхте круиз. Так, не определяя конечной точки маршрута плавания, отправиться куда глаза глядят. Мэри уже осознавала, что я в ее жизни единственный человек, на которого она может положиться, и, долго не колеблясь, согласилась. При этом Мэри поставила два условия. Первое — все расходы на путешествие делятся поровну, второе — на яхте готовкой и уборкой занимается она.

Через пару недель плавания она стала приходить в себя. Поначалу у нее решилась проблема со сном. Спать Мэри стала по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Обычно столько спят перенесшие операцию тяжелораненые. К ней вернулся аппетит, и она стала есть. Апатия исчезла, а ее смех уже не заканчивался слезами.

Однажды, когда мы оказались среди безымянных островов в нескольких милях от Марафона, я вынес на берег «Сигал», небольшой движок, разобрал его, прочистил, смазал, а затем снова собрал. Все это время Мэри плавала на шлюпке неподалеку от яхты. Борясь с волнами, она энергично работала веслами. Когда Мэри, мучимая жаждой, поднялась на борт «Флеша», глаза ее сияли от счастья. Перед тем как принять душ, она принесла две бутылки пива и сказала, что так хорошо ей давно не было. Мы чокнулись и выпили за прекрасный день. Улыбаясь, она посмотрела мне в глаза и неожиданно переменилась в лице. Губы ее шевельнулись, и я понял, что Мэри хотела произнести мое имя. Затем она поднялась и, плавно покачивая на ходу бедрами, медленно направилась к люку. Она явно звала меня за собой. Испытать собранный движок и убрать его можно и позже, подумал я. Внизу, в каюте, тебя ждет женщина.

Одним словом, первыми, кому я решил позвонить, были Тина и Фредди. Порывшись в шкафчике, где хранились визитные карточки и письма, я нашел адрес Поттеров годичной давности. Связавшись со справочной службой Атланты, в которой никогда не был, я узнал номер домашнего телефону друзей Мэри и по прямому коду позвонил им. Как выяснилось, Фредди незадолго до моего звонка ушел на работу, а Тина, подняв трубку, попросила меня немного подождать — ей надо было утихомирить детей. Через пару минут я вновь услышал ее голос.

— Мэри? — переспросила Тина. — Ох, последний раз я получила от нее известие на прошлое Рождество. Они прислала нам поздравительную открытку с очень коротким текстом. По нему я поняла, что Мэри в глубокой депрессии. Я тут же написала ей письмо, но ответа так и не получила. А что с ней случилось? Почему ты ее разыскиваешь?

— В начале января она ушла от Гарри.

— Меня это не удивляет. Я и до сих пор не пойму, почему она вышла за него замуж. Кстати, за Уолли тоже. Правда, у некоторых женщин есть особенность подбирать то, что другим не нужно. Например, алкоголиков. Но я думаю, что она обязательно связалась бы с нами. Хотя ты сам знаешь, какая Мэри. Обременять других своими проблемами она не любит.

— А родственники у нее есть?

— В Рочестере жила мать, но два года назад она умерла. Так что у нее никого больше не осталось. Тревис, я даже не знаю, к кому тебе обратиться. Думаю, что она у кого-нибудь из своих друзей. Или соседей.

Ничего другого сообщить мне Тина не могла. Она попросила позвонить, как только я разыщу Мэри, а потом приехать к ней в гости.

Объезжать соседей Броллов на «роллсе»-пикапе я не мог — боялся их напугать. В последнее время домашние хозяйки стали настолько пугливыми, что, увидев в дверной глазок, на чем я приехал, тотчас бы запаниковали. Главное в моем деле выглядеть респектабельно, и никакой там эксцентрики.

Взяв у Джонни Доу «плимут»-седан, я надел тщательно выглаженные брюки с острыми стрелками, скромный пиджак, рубашку спокойного цвета, однотонный галстук и с черным портфелем, в котором лежала дюжина моих визитных карточек, встал перед зеркалом. Я — Тревис Макги, вице-президент фирмы «СДТА, инк.». Такая фирма и в самом деле была зарегистрирована. Ее несколько лет назад учредил Мейер. Существование ее он поддерживал тем, что ежегодно платил в казну мизерные налоги. Мейер полагал, что его письма, на которых значилась аббревиатура фирмы, будут выглядеть гораздо солиднее.

Жарким утром в пятницу я отправился на улицу Блу-Герон, чтобы расспросить о Мэри. Предлог — чек на крупную сумму денег, который я якобы должен был ей вручить и тем самым удовлетворить предъявленный ею иск. Голубого цвета чек, с напечатанным на нем номером счета, который фактически был закрыт — на нем лежало всего-то около двенадцати долларов, — выглядел весьма впечатляюще. Это был один из бланков, которые позаимствовал Мейер у своего приятеля в магазине. Мы некоторое время спорили с ним по поводу того, какую сумму проставить на бланке, и в конце концов остановились на одной тысяче девяноста трех долларах и восьмидесяти восьми центах.

Теперь, обходя соседей Броллов, я должен был говорить им следующее: «Доброе утро, мадам. Извините за беспокойство, но не смогли бы вы мне помочь? Моя фамилия Макги. А вот моя визитная карточка. Дело в том, что у меня при себе чек, выписанный на имя миссис Бролл. Наша фирма решила удовлетворить поданную на нас жалобу. Я хотел ей его вручить и взять расписку в получении. Однако, как я понял, в их доме сейчас никто не живет. Не могли бы вы мне сказать, где можно найти миссис Мэри Бролл?»

Кривая улица, на которой стоял дом Гарри Бролла, была совсем небольшой — всего-то три коротких квартала. Некоторые из расположенных на ней зданий пустовали. Так что обойти мне предстояло не более двадцати пяти домов. За домом Бролла, стоявшим на левой стороне улицы в центре второго квартала, протекал канал. Здорово, подумал я. Прокопай от него до подъезда короткий отвод, и вот тебе выход к морю.

Все действия мои были выверены. Остановив «плимут» у дома Бролла, я подошел к входной двери, позвонил в нее и, подождав пару минут, стал обходить ближайших соседей.

— Ничем не могу вам помочь. Мы переехали сюда из Омахи три недели назад, а этот дом уже тогда пустовал. Таких домов на нашей улице много.

— Уходите! Я дверь никому не открываю. Так что оставьте меня в покое!

— Миссис Бролл? Я слышала, что они якобы разошлись. Нет-нет, мы с ними не дружим. Где ее можно найти? Понятия не имею.

Из-за четвертой двери, которую мне также не открыли, я получил ответ, вселивший хоть какую-то надежду.

— Думаю, вам следует обратиться к миссис Дресснер. Если кто и знает, где находится миссис Мэри Бролл, то это она. Они то и дело ходили друг к другу в гости. Пили вместе кофе и все такое прочее. Дом Дресснеров — следующий от нас. Его номер 29. Только не знаю, дома ли моя соседка или нет. Надеюсь, что дома.

И после второго звонка в дверь мне никто не ответил. Я уже собирался уходить, как в динамике переговорного устройства, прикрепленного к грубо оструганному дверному косяку, сначала что-то щелкнуло, а потом раздался женский голос:

— Кто там? И пожалуйста, отступите на шаг и говорите нормальным голосом. В противном случае я ваших слов не разберу.

Повторив заученный текст, я сказал, что в этот дом мне посоветовала обратиться их соседка. Меня спросили, есть ли у меня визитка. Я ответил, что есть, и просунул карточку в щель для почтовой корреспонденции. Меня удивило, почему женщина говорит с таким тяжелым придыханием.

Через пару секунд я услышал щелканье замков и звон цепочек. Наконец дверь открылась и на пороге появилась приземистая загорелая блондинка с широкими плечами и тонкой талией. На ней был длинный махровый халат в желто-белую полоску. Коротко стриженные волосы были мокрыми.

— Входите, — сказала женщина. — Я только что из бассейна. Ничего не поделаешь, таков у меня распорядок. Пройдемте на террасу. Там не так свозит, как в гостиной. А я еще не просохла.

Я заметил, что у нее широкое лукавое лицо с веснушками, светлые ресницы, такие же светлые брови и очень живые глаза. Бассейн от террасы, на которую мы прошли, отгораживала перегородка, а за раздвижными стеклянными дверями находилась гостиная. Площадка дворика, на котором росли цветы, сразу за чашей бассейна полого уходила вниз и заканчивалась небольшим бетонным причалом. Возле причала стоял вельбот.

Миссис Дресснер пригласила меня присесть за чугунный столик со стеклянной крышкой, а сама села напротив.

— Мистер Макги, повторите, что вы мне сказали, — попросила она. — Только медленно. У вас какая-то проблема с чеком?

Женщина взяла протянутый мною чек и положила перед собой. Пока я пересказывал ей свою «легенду», она молча слушала, а потом спросила:

— А какие у нее к вам были претензии?

— Миссис Дресснер, разглашать информацию о работе с клиентами не в наших традициях. А почему, вы наверняка знаете.

— Мистер Макги, могу я задать вам один вопрос, который касается лично вас?

— Да, конечно.

— Зачем вы вешаете мне на уши лапшу?

— Я… я вас не понимаю.

— Возвращайтесь к Гарри и скажите ему, что и у вас вышел прокол. Да за кого он меня принимает? Судя по всему, за полную идиотку. Так что, мистер Макги, всего вам хорошего.

— Но Гарри меня к вам не посылал. Это мне необходимо знать, где найти Мэри.

— Так кто вы тогда на самом деле?

— Скажите, вы дружны с Мэри?

— Очень, очень и еще раз очень. Вас это устроит?

— Что произошло с ней, когда погиб Уолли?

Женщина нахмурилась.

— Она буквально разваливалась по частям. Это был для нее страшный удар, — ответила она.

— А о том, с кем она плавала на яхте, вам что-нибудь известно?

— Да, известно. Она так тепло о нем отзывалась. Так что ей не за Гарри Бролла надо было выйти замуж, а за того мужчину.

— Да, тогда я серьезно думал, а не сделать ли ей предложение.

— Так это были вы?

— Да, я. Тревис Макги со своей яхтой «Лопнувший флеш». Это я плавал с ней вдоль Флорида-Кис до западного побережья залива Тампа. Учил ее, как управлять яхтой, учил читать морские карты и ориентироваться по звездам.

Женщина подперла кулаком решительный подбородок и уставилась на меня.

— Да, как раз это имя и называла Мэри. Так это вы? Тогда зачем вам понадобилось показывать мне этот дурацкий чек и нести ахинею? Теперь, когда вы знаете, что я и Мэри близкие подруги, почему бы вам не сказать мне правду?

— Я не видел Мэри более трех лет. Даже по телефону не разговаривал. Не удивляйтесь, что я пришел к вам. Это мне посоветовала сделать ваша соседка.

— Вы что, подняли на ноги всех соседей?

— Да нет. Я обходил их по одному. Видите ли, Мэри — человек очень сдержанный. Многое о себе она не рассказывает. Найти себе друзей для нее настоящая проблема. Но они ей просто необходимы. Поэтому я и решил, что у нее среди соседей обязательно должна быть подруга. Вы понимаете, подруга, а не просто знакомая.

— Да, вы правы, мистер Макги. Подруга, с которой можно поболтать, выпить кофе, поделиться секретами. От многих своих соседок я совсем не в восторге. А вот Мэри не такая… Извините, но я никак не могу отделаться от ощущения, что вы не тот человек, за которого себя выдаете. Мне все время кажется, что вы ведете какую-то игру. Вот говорю с вами, а сама думаю, уж не подослал ли вас Гарри.

— Да, Гарри ищет ее.

— Так вы и это знаете! Я думала, что этот сукин сын душу из меня вытрясет.

— Значит, он у вас был. Когда?

— Пару недель назад. Дважды приходил. Слезы с соплями мне свои демонстрировал. Все твердил, что я знаю, где скрывается Мэри.

— А вам известно, где она?

— Послушайте, Макги, я знаю, зачем она ему нужна. Он хочет, чтобы она подписала для него какие-то там бумаги. А после этого ему хоть трава не расти.

— Знайте только, что, вернувшись домой, она получит очередной удар.

— Как это?

— Увидев, что дом пуст, Мэри поедет в «Каса-де-Плайя», где у Гарри квартира. Ее номер 61. В этой квартире он живет с любовницей, разведенной блондинкой по имени Бетси Букер.

Миссис Дресснер изменилась в лице:

— И что?

— Как — что? Разве не в этой квартире Мэри застала его с канадкой?

— Только два человека могли вам это рассказать. Нет, три. Гарри, Мэри или Лайза, та самая канадка.

— А вот здесь вы ошиблись.

— А вот и нет. Я точно знаю.

— Об этом я узнал от Джинни Доулан, подруги Бетси Букер, также приехавшей из Колумбуса. Кое-что Джинни рассказала сама Бетси, кое-что — горничная. Джинни и Бетси, сменяя друг друга, работают за одним и тем же столом.

По выражению лица миссис Дресснер я понял, что она мне поверила.

— Тогда помогите мне проучить его, — сказала женщина. — Этот поганец Гарри заслуживает того! Вы же видите, что Лайза у него не единственная любовница. Просто она оказалась первой, кого Мэри застала с ним.

— А как Мэри узнала о ней?

— Ей позвонили. Она думала, что это одна из его подчиненных или девушка, которую он уволил. Когда Мэри сняла трубку, то ей на другом конце провода загробным шепотом сообщили: «Миссис Бролл, после того как ваш муж в квартире 61 „Каса-де-Плайя“ поселил некую Лайзу Диссо, его обеденные перерывы стали длиться часами. Сейчас он снова у нее. Если не верите, то можете сами в этом убедиться». Мэри тотчас села в машину и поехала в «Каса-де-Плайя». Поднявшись на шестой этаж, она стала ждать, когда выйдет Гарри. Как только дверь распахнулась, она, проскочив мимо Гарри, ворвалась в квартиру и, увидев на кровати голозадую канадку, подняла крик.

— После этого Гарри с подружкой расстался?

— Да. На следующий день его любовница съехала с квартиры. Как он сказал Мэри, уехала к себе в Канаду. Гарри умолял простить его. Сказал, что познакомился с ней, когда ездил со своими канадскими партнерами в Квебек. Там ему потребовалось напечатать текст новых соглашений, и ему в номер гостиницы прислали секретаршу. Работали они долго. Он так устал, что почти ничего не соображал. А девушка оказалась хорошенькой и легкодоступной. Все три дня, остававшиеся до его отъезда, они были вместе. Затем он вернулся домой. Через два дня канадка позвонила ему в офис из Майами. Сказала, что ради него бросила работу и приехала во Флориду. Гарри клялся, что хотел серьезно поговорить с Лайзой и убедить ее вернуться домой. Поэтому и предоставил ей свою квартиру. Судя по всему, «убеждать» ее пришлось долго — канадка прожила у него с конца ноября до наступления Рождества. Как раз в тот период Гарри в дневное время надолго отлучался из офиса, а по вечерам принимал участие в многочисленных «конференциях».

— Да, но Мэри ушла от него только пятого января.

— Это вам Гарри сказал?

Я расхохотался:

— Этот сукин сын тоже приходил ко мне. Это было вчера. Плакался в жилетку и просил помочь.

— Так вы все-таки разыскиваете Мэри для него?

— Можно я задам вам тот же самый личный вопрос, который вы задали мне?

— Хорошо, хорошо, я все поняла. Извините. Тогда почему вы разыскиваете Мэри?

— Скорее всего, из-за собственной гордости. Гарри уверен, что если у Мэри возникнут проблемы, то за помощью она обязательно обратится ко мне. Я думаю, что он прав. Мэри так бы и поступила. Если только… — Я неожиданно прервался.

— Что случилось?

— Когда, вы сказали, Гарри был у вас?

— Две недели назад.

— А какой это был день, не помните?

— Сейчас схожу на кухню и посмотрю по календарю.

Вернувшись, миссис Дресснер сказала:

— Это было менее двух недель назад. Утром в понедельник шестого апреля.

— Странно. Гарри утверждает, что меня видели с Мэри второго апреля. Он конечно же ошибается. Но если он так уверен, что я с ней встречался, то почему тогда сразу не примчался ко мне, а обратился к вам?

— Возможно, ему о вас с Мэри доложили уже после того, как он был у меня.

— А возможно, ему было нужно, чтобы вы думали, что я виделся с Мэри. Хотя, собственно говоря, зачем это ему? Ведь Гарри, когда я его видел, плохо соображал.

— А знаете, Мэри и в самом деле хотела обратиться к вам. Она сидела у меня на кухне и рассуждала, сделать ей это или нет. Было это уже после того, как она решила оставить Бролла. В конце концов Мэри сказала, что ей некоторое время нужно побыть одной, чтобы прийти в себя. Тогда я думала, что она пошлет вам письмо. Но с того времени прошло уже три месяца.

— А вам она пишет?

— Послушайте, Макги, не будьте таким любопытным.

— Хорошо, не буду. Так вам известно, где она.

— Да.

— И с ней все в порядке?

— Уверена, что да. Во всяком случае, сомнений по этому поводу у меня нет. На месте Мэри я бы поступила точно так же. Чем дальше от Гарри, тем лучше.

— Миссис Дресснер, это единственное, что я хотел от вас узнать. То, что с Мэри все в порядке, я хотел услышать от человека, которому могу доверять.

— Э, да вы все себе испортили! Вы же хотели, чтобы я рассказала вам, что мне известно о Мэри. И главное, где она.

— Знать, где она, хочет Гарри, а не я.

— Послушайте, Макги. Вы и Гарри для меня не одно и то же.

— Итак, Мэри отсюда далеко, и каждая минута свободы доставляет ей радость. Правильно?

— По крайней мере, судя по почтовым открыткам, которые я от нее получила, шутить Мэри не разучилась.

— Я вам верю. Знаете, есть люди, которые сразу внушают к себе доверие. Того, что я от вас узнал, вполне достаточно, а большего мне и не нужно.

Миссис Дресснер как-то сразу погрустнела.

— Не знаю почему, но мне верят все, — сказала она. — Наверное, потому, что все мои мысли написаны на моем лице. Так что шпионки из меня точно бы не получилось. Нет-нет, Макги, не уходите. Хотите кофе, чаю, пива или чего-нибудь покрепче? А может быть, и отобедаете?

— Нет, спасибо.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но я всегда рада гостям. Сегодня я чувствую себя сиротой. Дэвид, мой муж, вот уже целую неделю отсутствует, а домой вернется только завтра. Да и то после полудня. И так каждый месяц. Но ничего не поделаешь, такая у него работа. Две наши маленькие дочки буквально помешаны на теннисе. Их в такую погоду дома не удержать. Черт возьми, как же я соскучилась по Мэри! Знаете, мне ее так не хватает! Нет, вы хотя бы кофе глотните. Он будет неважнецким, но вы все равно похвалите его. Мне будет приятно, и тогда я скажу вам, где Мэри. Даже если вам этого и не нужно знать.

Вернувшись с кухни, миссис Дресснер поставила на стол чашки и стала разливать кофе. Когда она склонилась над моей чашкой, узел на ее поясе развязался и халат неожиданно распахнулся. Расплескав кофе, женщина поймала полы халата, быстро запахнула их и туго подвязалась поясом. От смущения ее веснушчатое лицо моментально побагровело.

— Извините, — сказала она. — Одни кофе пьют, а я его только проливаю.

— Ничего страшного.

Миссис Дресснер взяла бумажное полотенце, вытерла им стол и долила в мою чашку кофе. Затем села напротив меня и, поджав губы, внимательно на меня посмотрела.

— Спасибо вам, — сказала она.

— За что?

— За то, что не подумали обо мне ничего плохого. Я сообщаю вам, что муж мой уехал, а дети играют в теннис. Что я в доме абсолютно одна. Затем уговариваю вас побыть еще и в конце концов едва не сбрасываю халат.

— Ерунда. И не такое случается.

— Мне нравится, как вы улыбаетесь. Одними глазами. А они у вас такие добрые. Мэри говорила мне, что вы красивый. Высокий, загорелый и очень мужественного вида. Но вы еще мощнее, чем я себе представляла. Так вот, о Мэри. Застав мужа с любовницей, она была потрясена. Дружба дружбой, но, когда испытываешь сильное эмоциональное потрясение, бежать к друзьям за советом совсем не хочется. С Рождества и до конца декабря Мэри большую часть времени провела у меня. Я давала ей возможность выговориться. Она размышляла вслух. То одно принимала решение, то другое. А я слушала ее и только поддакивала. Наконец она сказала мне: «Если я боялась расстаться с первым мужем, то от второго уйду сама». А какой ей был смысл оставаться с Гарри? Боязнь второго развода? Ну не повезло и со вторым мужем. Что тут такого? Развод — потрясение как для мужчины, так и для женщины. Но это же не смертельно. В общем, как Мэри задумала, так и сделала. Она хотела успокоиться, а потом подать на развод. Я несколько раз спрашивала, не передумает ли она, но Мэри твердо отвечала «нет». Я не удержалась и рассказала ей одну неприятную историю, связанную с Гарри. Как-то поздно вечером мы вчетвером возвращались с вечеринки, понятное дело навеселе, и мы с мужем пригласили Броллов зайти на чашку чаю. В ту ночь ожидался звездопад. О том, что он предстоит, сообщали газеты. Я очень хотела посмотреть на падающие звезды. Мы выключили на террасе свет и расстелили рядом с бассейном надувные матрасы. Лежа на них, было удобно наблюдать за ночным небом. Дэвид ушел на кухню готовить напитки. Мэри, передумав пить то, что первоначально заказала, пошла на кухню предупредить об этом Дэвида. Гарри лежал на матрасе рядом со мной. Неожиданно он повернулся на бок, придавил меня огромным животом, затем прижался толстыми губами к моим и сунул пухлую лапищу мне под юбку. Я на секунду оцепенела, а потом, собрав все свои силы, сбросила его с себя. Гарри перекатился и, как был в одежде, свалился в бассейн. Когда Дэвид и Мэри вернулись, Гарри сказал им, что случайно оступился и, не удержавшись на ногах, упал в воду. Услышав эту историю, Мэри отругала меня за то, что я так долго молчала. Дэвиду про этот случай я тоже не говорила — боялась, что он убьет Бролла. А Мэри я рассказала только потому, что она окончательно решила оставить Бролла. Материально она от него не зависела, ей было на что жить. В банке «Сазерн нэшнл бэнк энд траст» у нее имелся счет на приличную сумму. Процентов, которые она получала с этого вклада, ей вполне хватало. Думаю, что их было более чем достаточно. Мэри говорила, что она Гарри никогда больше не увидит и не услышит, а чтобы он ее не нашел, она оформила свой банковский счет на имя доверителя. Как-то удивительно теплым для начала января днем мы листали с ней проспекты небольшого турагентства. Мэри хотела поехать куда-нибудь на острова. Мы посовещались и решили, что ей больше всего подойдет Гренада. Находится она довольно далеко, почти как Тринидад — на южной оконечности гряды Малых Антильских островов. Забронировав через турагентство номер в роскошном отеле «Спайс Айленд», Мэри собрала вещи и улетела. Оттуда она и прислала мне открытки. Четыре или пять. Точно не помню. И все с шутливым текстом. И знаете, сколько они ко мне шли? Целых восемь дней! Так что Мэри и в самом деле оказалась у черта на куличках!

— Гарри сказал, что она ушла из дома пятого января. Он вернулся с работы, а ее уже не было.

— Да, Мэри так неожиданно улетела. Вообще-то она собиралась сделать это в четверг или даже в пятницу. Я, как назло, почти все эти дни отсутствовала, а она наверняка хотела со мной попрощаться. Возможно, Мэри уехала в Майами, пожила в гостинице или мотеле, дождалась своего рейса и улетела.

— Интересно, а как же она решила вопрос с машиной?

— Думаю, оставила в международном аэропорту Майами.

— Но там же платная парковка. Хранение машины обошлось бы ей в кругленькую сумму.

— Макги, женщина решила немного шикануть и пожить в свое удовольствие. Да станет она считать деньги, когда вырвалась на свободу!

— Гарри хочет, чтобы Мэри подписала для него какие-то бумаги. Вы не знаете какие?

— Понятия не имею.

— Кстати, хороший кофе.

— Да ладно вам! С чего он может быть хорошим, если у него вкус резины?

Проводив меня к выходу, миссис Дресснер прислонилась к двери спиной и вопросительно на меня посмотрела. Ее голова была чуточку выше моего локтя.

— Макги, вы меня удивили. Вы же потратили столько времени и сил, чтобы обзавестись визитными карточками, чеками.

— А мне это большого труда не стоило. Карточки и бланки чеков лежат у меня в шкафчике. Дело в том, что иногда мне приходиться заниматься поисками людей, и эта бутафория частенько меня выручает.

— А зачем вы занимаетесь поисками людей?

— По просьбе друзей и знакомых.

— И вам это нравится?

— Даже не знаю, как вам ответить.

Миссис Дресснер тяжело вздохнула:

— Думаю, вы сможете помочь Мэри. Между прочим, она тоже не знала, на что вы живете.

— Я работаю консультантом.

— Да-да, конечно же консультантом.

На подходе к машине я обернулся. Маленькая женщина, сложив на груди руки, стояла на ступеньках низкого крыльца и смотрела на меня. Улыбнувшись, она помахала мне рукой.