Молчание золотых песков

Глава 8

В воскресенье мы с Джилли не виделись. Она позвонила и сказала, чтобы я пришел к ней в понедельник вечером. Так что времени заняться своими делами у меня было достаточно.

В понедельник около половины одиннадцатого на борт «Флеша» поднялся Мейер. Я был занят тем, что наводил на яхте порядок.

— Позвонил в банк, — с ходу доложился Мейер, — и попросил того, кто мог бы дать мне номер счета на доверителя. Ответила незнакомая девушка, и я представился Форрестером из «Меррил Линч», сказал, что мы получили дивиденды, которые следует перевести на счет миссис Гарри Бролл. Что мне будто бы необходимо связаться с Нью-Йорком и выслать им чек. Чтобы предотвратить дальнейшие недоразумения с переводом денег, мне нужен номер счета их вкладчицы и имя доверителя. Что миссис Мэри Бролл живет по адресу улица Блу-Герон, дом 21. Девушка попросила не вешать трубку. Через пару минут она сообщила, что номер интересующего меня счета ТА 5391, а доверителя зовут мистер Вудро Уиллоу.

— Интересно. А как же…

— Я попросил ее связать меня с ним. К телефону подошел мужчина, я представился и сказал, что являюсь близким другом миссис Бролл и что до своего отъезда она назвала мне номер своего счета и имя доверителя. Когда я назвал номер счета и имя, мужчина подтвердил, что так оно и есть. Банковский служащий говорил со мной настороженно. Затем я сказал ему, что миссис Бролл просила у меня совета, что ей сделать, чтобы доход с ее вкладов стал максимальным.

— Ну ты и хитер, Мейер.

— Да перестань ты надраивать этот чертов диск! Лучше смотри на меня и слушай, что было дальше. Спасибо. Клерк самодовольным голосом ответил мне, что их банк — солидное учреждение, а его сотрудники достаточно компетентны, чтобы посоветовать своим клиентам, куда им вложить свои деньги. Я сказал, что мне это хорошо известно и именно поэтому я и позвонил. Я заверил его, что редко консультирую кого-либо по финансовым вопросам, а если и даю советы, то только своим старым друзьям. И конечно же бесплатно. Когда я заметил, что большинство женщин, открыв в банке доверительный счет, не знают, что с ним делать, а моя знакомая — человек настолько осторожный, что без моего совета ничего не продает и не покупает, этот Уиллоу призадумался. Я сказал, что до того, как она обратится к ним, мне хотелось бы поделиться с ней кое-какими соображениями. Понимаете, сказал я ему, миссис Бролл уехала из дому, а ее муж и соседи не знают куда. Тогда клерк сообщил, что миссис Бролл звонила ему в начале января, затем приехала в банк и сняла со счета всю накопленную сумму процентов и дивиденды тоже. А сумма вышла немаленькая. Перед уходом она предупредила, что уезжает месяца на полтора. Куда она поедет, миссис Бролл тогда еще не знала.

— Месяца на полтора?

— Да. А разговаривала она с мистером Уиллоу три месяца назад.

— Но Мэри могла и задержаться.

— То же самое сказал и клерк. Он обратил внимание на то, что миссис Бролл как-то нервно себя вела. Возможно, потому, что беспокоилась о судьбе своих накоплений. На что я ему ответил: «Да, конечно. Если она вложит снятую сумму в доходное дело, то получит хорошую прибыль. А если ее деньги прогорят? Как же тут не волноваться?»

— Ну и как он на это отреагировал?

Мейер оскалил зубы:

— Уиллоу промямлил что-то невразумительное, а потом я услышал, как заработал его настольный калькулятор. «Знаете, — сказал он, — инвестировав деньги в акции одной холдинговой компании, миссис Бролл будет иметь прибыль порядка двадцати пяти-двадцати семи тысяч в год». Ну и потом, она обещала ему еще позвонить. Ты понимаешь, что дальше терзать его вопросами было рискованно.

— Конечно же понимаю. Ну что ж, поздравляю. Тебе многое удалось узнать.

— Рискованно — не рискованно, но я все же собрался с духом и задал ему еще один вопрос.

— О бумагах, которые Мэри должна подписать для Гарри?

Мейер немного помялся, а потом ответил:

— Да. Как мне сообщил Уиллоу, для этого было бы лучше, если бы Мэри пришла в банк. Оказывается, однажды она уже нечто подобное делала, и это помогло ей прилично заработать. Так вот, Мэри на имя Бролла подписала кредитный билет. Сумма ссуды, которую она ему передавала, была внушительной. На ее оформление требовалось разрешение совета директоров банка. Чуть позже оно было получено. Кроме того, Мэри подписала доверенность, которой уполномочивала Уиллоу перевести эту сумму на личный счет Бролла. Гарри же требовалось получить ссуду до конца апреля. Однако, согласно доверенности, Уиллоу не может произвести эту банковскую операцию до тех пор, пока Мэри еще раз не подтвердит ее. Поэтому он считает, что она в ближайшее время ему обязательно позвонит. Тревис, ты всегда любил повторять: «Куй железо, пока горячо». Так вот, я решил последовать твоему совету и сказал мистеру Уиллоу, что Гарри Бролл очень нервничает и наверняка к нему уже обращался. В ответ парень громко хмыкнул и заявил, что мистер Бролл постоянно терзает его звонками. Однако он не говорит Гарри, что все документы уже готовы и единственное, что осталось получить, — это подтверждение его жены. У меня такое впечатление, что Бролл попытался на него надавить, но тот отшил его. Наконец Уиллоу понял, что наговорил много лишнего, и начал юлить. Тогда я ему прямо сказал: поскольку миссис Бролл согласия на выдачу денег мужу еще не дала, то все подписанные ею бумаги силы не имеют. Судя по всему, клерк испугался — решил, что меня подослал к нему Гарри, но я заверил его, что на Бролла не работаю. Думаю, он успокоился.

Я протер тряпкой панель управления и повернулся к Мейеру:

— Мейер, ты проявляешь невиданную настойчивость даже там, где это совсем и не нужно. Учти, что мы не знаем, хочет Мэри давать деньги Гарри или нет. Но конечно же она понимает, что, уехав из дому, поставила его в трудное положение. А что по этому поводу думаешь ты?

— Мэри не дает о себе знать больше трех месяцев. Гарри ведет себя так, как если бы он был уверен, что она возвращаться не собирается. Ты думал, что если у нее возникнут проблемы, то она непременно свяжется с тобой. Но Мэри тебе не звонит и писем не пишет. А кто видел ее в момент отъезда? Через какое бюро путешествий она улетела?

Я немного подумал, а потом ответил:

— Знаешь, когда мы с ней несколько лет назад были в круизе, нам пришлось закупать провизию. Не помню точно где, но, кажется, в Бока-Гранде. Мы тогда накупили уйму почтовых марок. Они намокли и слиплись. Мэри намочила марки в теплой воде, а когда клей смылся, она их разъединила и разложила на полотенце. Когда они высохли, она вклеила их в альбом. На яхте в целях экономии она постоянно выключала генератор, кондиционер и даже маленький транзисторный приемник, а из остатков пищи готовила потрясающие блюда. И при всем при этом Мэри совсем не скупая. Она такой человек, что, если попросить у нее последние десять центов, она у кого-нибудь займет и даст тебе тридцать пять. Просто она никогда не выбрасывает то, что может еще пригодиться. Зная такую ее слабость, я частенько подтрунивал над ней. Она со мной соглашалась, но от привычки на всем экономить так и не отказалась. Холли Дресснер сказала, что Мэри собиралась оставить свою машину в международном аэропорту Майами. Если она так и сделала, то ей за девяносто дней парковки надо будет выложить двести пятьдесят пять долларов. Может ли Мэри, даже очень расстроенная, на такое решиться? Нет, на нее это совсем не похоже. Узнав, что за стоянку машины в аэропорту надо платить два с половиной доллара в сутки, она развернулась, проехала несколько миль, договорилась с владельцем какой-нибудь бензоколонки, оставила ему свою машину, а потом, взяв такси, вернулась в аэропорт.

— Да, но это в том случае, если у нее было время.

— Если Мэри с тех пор сильно не изменилась, то могу тебя заверить, что она приехала в аэропорт за два часа до начала регистрации.

— Тогда займемся поисками ее машины?

— Холли наверняка знает, как она выглядит.

— Тревис, не хочу показаться тебе слишком умным, но почему бы нам не позвонить Мэри? Чем ехать в Майами, я бы предпочел сидеть внизу, пить твой «Туборг» и слушать, как ты ругаешься с телефонистками.

Я хлопнул себя по лбу, обозвал последними словами и спустился в каюту.

Я начал звонить в «Спайс Айленд» в половине двенадцатого. Когда на другом конце провода сняли трубку, меня уже всего трясло.

Наконец я услышал в трубке тихий женский голос:

— «Спайс Айленд». Чем могу помочь?

— Скажите, у вас остановилась миссис Бролл? Миссис Гарри Бролл?

— Простите, кто? Пожалуйста, сэр, повторите фамилию еще раз.

— Бролл. Бэ-эр-о-эл-эл.

— А, Бролл. Нет, миссис Гарри Бролл у нас не проживает.

— Это миссис Мэри Бролл. Она в вашей гостинице уже несколько недель.

— Из Флориды?

— Да, она прибыла из Флориды. Пожалуйста, соедините меня с ней.

— Извините.

— Хотите сказать, что не можете?

— Сэр, я действую согласно инструкции. Международные звонки миссис Бролл просила в ее номер не переводить.

— Но я звоню ей по очень срочному делу.

— Сожалею. Могу записать для нее ваше имя и номер телефона. Но сказать, перезвонит она вам или нет, не могу. Миссис Бролл на международные звонки не отвечает. Не хочет, чтобы ее беспокоили. Так вы назовете себя?

— Это уже не важно. Спасибо.

— Еще раз извините.

Телефонистка еще что-то произнесла, и в трубке воцарилась режущая слух тишина. Затем раздался громкий щелчок, и уже другой голос произнес:

— Код восемнадцать, связь через Барбадос. Разговор окончен.

— Послушайте! — крикнул я.

В телефонной трубке снова стало тихо. Я положил трубку на рычаг и, поднявшись с кресла, устало потянулся.

— Миссис Гарри Бролл давно живет в их гостинице, но на международные звонки не отвечает.

— Это на случай, если ей позвонит Гарри.

— Да. Она предусмотрела и это. Позвонить в гостиницу предложил ты, Мейер. Я позвонил, и теперь мы точно знаем, что она там.

— Все хорошо. Только…

— Что — только?

— Мы располагаем фактами, которые противоречат друг другу.

— Черт возьми, Мейер, что ты имеешь в виду?

— Послушай. Мэри скрывается от мужа и уверена, что все учла. Она не хочет отвечать на междугородные звонки. Как ты думаешь, во сколько ей это обходится? Она платит телефонистке и дежурному клерку не меньше чем по два местных доллара за каждый звонок. Итого — десять долларов США. Единственный человек, с которым Мэри стала бы говорить по телефону, — это ее подруга Холли Дресснер. Поэтому, даже если Мэри не хочет снимать трубку, боясь, что позвонившим окажется ее муж, вывод напрашивается сам собой: вероятность, что Гарри ее все же разыщет, есть.

— Мейер, сначала ты ситуацию упростил, а потом ее чертовски усложнил. Теперь я и не знаю, что думать.

— И я тоже. Но это моя проблема.

— Но мы в любом случае едем в Майами.

На наше счастье, мы застали Холли дома, и она нам здорово помогла.

— Машина у Мэри «фольксваген» с необычной конфигурацией корпуса. Как же такая модель называется?

— «Карманн Гиа»?

— Правильно! Ей два года, а цвета она темно-красного. Хотите — верьте, хотите — нет, но я даже помню ее номер. 1ДЗ108. Мы с Мэри часто ездили за покупками и ставили свои машины рядом. У них даже и номера похожи. У моей вместо восьмерки девятка.

В Майами мы отправились на «мисс Агнес». Миновав дорожную развязку, мы въехали в гараж международного аэропорта, проехали на второй ярус и поставили машину между двумя автомобилями — детищами Детройта. Рядом с ними моя «мисс Агнес» смотрелась как вдовствующая королева, посетившая рок-фестиваль. Невкусный гамбургер, проглоченный по пути вниз, тяжелым камнем лег на желудок.

Судя по летавшей в воздухе пыли, недалеко от аэропорта находился камнедробильный завод. Это в значительной мере упрощало задачу — машину Мэри должен был покрывать толстый слой пыли. Своей догадкой я не преминул поделиться с Мейером.

Мы долго ходили по высотному гаражу, пока на последнем его уровне я не заметил знакомый силуэт «Карманн Гиа». Белый от пыли «фольксваген» Мэри был похож на огромный, посыпанный сахарной пудрой пончик. Даже номерной знак его и тот оказался в пыли. Подойдя ближе, я по выпуклому рельефу смог различить букву «Д» и цифры «3108».

Я провел краем ладони по ветровому стеклу и заглянул в салон. Он был пуст.

Возле нас остановился полицейский седан.

— У вас проблемы? — поинтересовался вышедший из него полицейский.

— Да нет, сэр.

— Ваша машина?

— Нет. Нашей приятельницы.

Из седана вылез второй блюститель порядка.

— Имя ее назвать можете? — спросил он.

— А у вас на этот счет возникли сомнения? — улыбнувшись, переспросил я. — Этот автомобиль принадлежит миссис Мэри Бролл, проживающей в Лодердейле на улице Блу-Герон в доме 21.

— Ваша подружка?

— Просто хорошая приятельница, сэр.

— А ваш друг почему молчит?

— Но вы меня пока ни о чем не спрашивали, — ответил Мейер и полез в карман. — Я оказался здесь потому…

— Спокойно и руку вынимайте медленно, — прервал его полицейский.

— Я покажу вам листок бумаги, и если вы на него взглянете, то сможете прочитать имя владельца, номер его водительских прав и описание автомобиля.

Полицейский, тот, что стоял ближе к нам, взял протянутый ему блокнотный листок, провел по нему глазами и вернул Мейеру.

— У вас на него доверенность?

— Что? А, нет. Просто мы с другом поставили здесь машину. Зная, что миссис Бролл должна была улететь на три месяца, мы решили проверить, здесь ее машина или нет.

Полицейский-водитель снова сел за руль, взял переговорное устройство и что-то в него произнес. Через несколько секунд он вылез из машины.

— Эл, в списке не значится, — сообщил он своему напарнику. — А вы двое, предъявите документы. Только медленно. Так, хорошо. Теперь другой. Хорошо. А теперь покажите квитанцию на парковку автомобиля. Какой он у вас?

— Это очень старый «роллс-ройс»-пикап. Ярко-синего цвета. Он стоит здесь. На втором ярусе.

— Эл, я видел его. Помнишь? Еще проверял, есть ли на нем знак технического осмотра.

На этом допрос закончился и начались наставления.

— Такой антиквариат, каким является ваш автомобиль, оставлять в гараже рискованно. Уж слишком он привлекает к себе внимание. А зачем вам, собственно, нужно знать, оставила ли ваша знакомая свою машину в гараже?

— Скорее мы хотели проверить, не вернулась ли она. Если бы мы машину не нашли, то это означало бы, что она поставила ее где-то в другом месте или уже вернулась. Но мы машину обнаружили. Значит, она все еще в отъезде.

— Надолго же она уехала. Ей придется здорово раскошелиться за парковку.

Полицейские сели в седан и, не попрощавшись, уехали, даже не обернулись напоследок. Они, как я понял, время от времени объезжали гараж аэропорта и проверяли, нет ли в нем автомашин, которые числились в угоне. Ведь на украденных машинах часто совершаются разного рода преступления. Бандиты, как правило, оставляли угнанные машины в гараже, затем спускались на улицу, брали такси и прости-прощай… Или улетали самолетом. А то еще сматывались на заранее припаркованных лимузинах.

Мейер молча шел за мной. Пока мы спускались на второй ярус, он не проронил ни слова. Вдруг он остановился, я обернулся и спросил:

— Ты что, собираешься разреветься?

— Возможно. Если бы Гарри так же тревожился о Мэри, как ты, он уж давно бы обратился полицию и заявил об ее исчезновении. Описал бы, как она выглядит, и сообщил номер ее машины.

— Верно.

— И тогда машина Мэри обязательно числилась бы в розыске.

— Правильно.

— А посему, Макги, почему бы нам, раз уж мы оказались с тобой в аэропорту, не ознакомиться с рейсами самолетов?

— Хочешь, чтобы мы полетели?

— Нет, я не могу. Я обещал подготовить письменный доклад по евровалюте, и мне его нужно срочно закончить.