Моя Аврора

Глава 17

Какой отвратительный сон!

Вернее, сначала он показался чудесным, но она толком его не запомнила, а затем превратился в кошмар… Теперь же было так хорошо просто лежать и не видеть снов, и ни о чём не думать…

«М-м-м…» — расслабленно промычала Аврора и перевернулась на другой бок.

Так приятно просто лежать… Но внезапно острая тоска пронзила сердце. Она так захотела домой — к маме, папе, сёстрам и братьям.

Почему же нельзя вернуться? Почему? Она знала, что нельзя… Но почему?

Что-то легонько коснулось её губ и пощекотало. Аврора сонно вскинула ладонь и попыталась отмахнуться, но оно не отставало и возобновляло щекотку, стоило ей убрать руку. Рори устала отмахиваться, чихнула и с ленцой приоткрыла глаза…

— Эгинхард… — с улыбкой пробормотала она, едва взгляд оформился, увидев знакомые чёрные как космос глаза и тёмные завитки, упавшие на лоб. — Эгинхард… Что ты делаешь в моём сне, Эгинхард?

Он усмехнулся в ответ и провёл по её губам, щеке и носу зажатой в пальцах травинкой.

— Где ты это взял, Эгинхард?

«Эгинхард?!»

Аврора снова чихнула и резко села с чувством нарастающей паники. Она была не на Гаттоне, а в спальном отсеке космобилле и под ней пружинил узкий матрац…

Рори кое-что вспомнила и вопросительно посмотрела на мужчину.

— Что я тут делаю? Почему я здесь?

— А ты хочешь обратно? — насмешливо спросил он, поднимаясь с корточек и усаживаясь рядышком на лежанку. — Могу устроить. Снова будешь ползать на карачках в пыли и грязи, собирать колючки, носить рваньё и жрать помои…

Аврора вспомнила остальное. Зажав ладонями рот, она слетела с лежанки, нырнула в санитарную кабинку и сходу опорожнила в клозет содержимое желудка. Её рвало мучительно и звучно… Между судорожными блевками и позывами, она услышала, как Эгинхард приблизился и деликатно задвинул перегородку… Но у Рори недостало ни сил, ни желания испытывать к нему благодарность. Да и за что, собственно?

Оставшись наедине с собой и клозетом, девушка лихорадочно стянула грязные и плохо пахнущие лохмотья… Жаль, что они не могли рассыпаться и исчезнуть на глазах так же, как и рубашка Эгинхарда и стереть заодно из памяти Рорино пребывание на Гаттоне…

Рори посидела ещё немного, собираясь с духом, а затем включила режим спрингования. Её тут же обдало со всех сторон очищающими волнами. Запахло лекарствами… В космобилле, увы, такой роскоши как душ или ванна не полагалось. А так хотелось смыть с себя всю мерзость! Система дезинфекции работала исправно, и хотя сама процедура длилась всего две минуты, Аврора была тщательно очищена — от корней волос до кончиков ногтей. Лохмотья она спустила в бак с биорастворителем и натянула пижаму из мягкой облегающей ткани, очень уютную, закрытую, но… Едва Рори вернулась в отсек и предстала перед Эгинхардом, то поняла, как заблуждалась.

Мужчина сперва небрежно скользнул взглядом по её фигуре, затем зрачки его заинтересованно расширились, и он уже не сводил с девушки глаз, изучая каждый соблазнительный изгиб… Для этого даже мысленно раздевать не пришлось. Рори вспыхнула, когда поняла, что ткань пижамы не просто обтягивает все её прелести, но и дразняще обозначает самые потаённые местечки её тела… Всё равно, что выйти голой. Почти.

— Хорошо, что ты вычистила желудок, — заметил Эгинхард. — Хотя действие иллюзинала закончилось, но какой гадости ты наелась там перед этим.

Вместо ответа Аврора метнулась к спальной нише, выхватила оттуда одеяло, завернулась и, нахохлившись, присела на лежанку.

Мужчина усмехнулся. Она щекой почувствовала эту гадкую усмешку и не глядя на него пробурчала:

— Ничего не хочешь мне объяснить?

— Как тебе понравился курорт на свободном Гаттоне? — издевательски поинтересовался он.

— Ах, курорт! — на этот раз она повернулась к нему тяжело дыша от ярости, так что ноздри шумно раздувались. — Курорт?! Что там происходит вообще? Кто все эти люди?

Эгинхард пожал плечами, закинул ногу на ногу, сцепил кисти рук в замок и перехватил себя под колено.

— Бродяги и неудачники, такие же, как и ты.

— Я не бродяга и не, не… — она запнулась.

— Хочу заметить, надо благодарить меня, а не ругаться.

— За что благодарить?

— Что вытащил тебя оттуда… использовав некоторое влияние.

Аврора насмешливо фыркнула.

— И сам же отправил меня туда.

— Э, нет, — он язвительно прищурился. — Я не отправлял, ты сама.

— Да, сама, — с горечью согласилась она. — Но ты всё знал о Гаттоне, ну, что там происходит, и не предупредил.

— А я не обязан каждого предупреждать? И потом, я ведь пытался тебя отговорить.

— Отговорить? — Рори нахмурилась. — Меня? Когда?

— Когда спросил, неоднократно, уверена ли ты, что хочешь остаться на планете.

— А… ну, конечно…

«Как-то он своеобразно пытался или же недостаточно».

— Так в чём моя вина?

— Не знаю, — она вздохнула, резко устав выяснять отношения. — Все эти несчастные люди… Их же обманули, как и меня. Сначала — красивая долина, белые цветы, булочки с глазурью, счастливые работники, музыка по вечерам… — она громко всхлипнула. — А потом… колючки, грязь, замученные хуманиды, объедки, надсмотрщики…

Глаза девушки расширились от ужаса, и сам Эгинхард невольно вздрогнул, представив на секунду, что случилось бы не появись он вовремя. Если бы он не спохватился, её вполне мог поиметь какой-нибудь дюжий надсмотрщик (и не один!) под видом страстной и благородной любви… Там всегда так поступали с беззащитными женщинами, да и с мужчинами иногда тоже… Страшная штука — иллюзинал!

А почему он вообще спохватился? Вспомнил о ней.

Квазар пока что затруднялся ответить на этот вопрос.

— За что? За что? — всхлипывая вопрошала Аврора, кутаясь в одеяло и покачиваясь на койке. — Почему обитатели Гаттона так поступают с нами… с приезжими… Мы всего лишь хотели, мечтали… — и прошептала. — О свободе, без дурацких правил и условностей.

Из глаз её выкатились слезинки.

«Прекрасно, — решил Эгинхард, — пусть поплачет. Зато выплачет все свои иллюзии».

— На Гаттоне нет обитателей, — пояснил он. — Только владельцы и…

Но она, казалось, совсем не услышала его.

— Это не по-хуманидски!

— Но хозяева Гаттона — не хуманиды…

— А кто? — она исступлённо взирала на него, не обращая внимания на льющиеся по щекам слёзы. — Человеки?

— Нет.

Не мог же квазар открыть ей всю правду. Например, что главный создатель и владелец Гаттона — красно-жёлтый субгигант Саттон больше известный в среде астроморфов, как барон Клайслайв. Одиночка. И для него важен только бизнес.

— Надо им помочь! — Аврора подскочила с лежанки и забегала по отсеку, насколько это удавалось в такой тесноте. — Надо их спасти! Мы должны…

— Ничего мы не должны! — оборвал её Эгинхард и добавил уже помягче. — Это не в моих силах.

— Ты же меня вытащил! Если всё так, как говоришь…

— Тебя — да…

«И чего мне это стоило!»

Лорду Сегирану пришлось встретиться с бароном лично, и теперь квазар у него в долгу. Он — квазар в долгу у какого-то субгиганта!? Эгинхард уже раз двести пожалел, что позволил ей вообще лететь на эту планету… Поначалу это представлялось забавным.

С какой стати, собственно, он полез её спасать? И всё потому, что этот болван коричневый субкарлик — один из арендаторов барона, с которым принц резался в карты, разоткровенничался, мол, поступили новые работницы и среди них затесалась одна — красоты неописуемой, прекрасная факториалка… Сейчас отыграется, прикажет отмыть её хорошенько и заберёт к себе в офис. Как бы секретаршей…

Квазар пришёл в ярость, почему-то, и срезал все ставки соперника. Затем отправился к Клайслайву и намекнул, что положил глаз на девчонку, так сказать, под свою ответственность.

— Как же так… — Аврора остановилась, села и потерянно уставилась в одну точку. — Они же там все умрут!

— Не все, — Эгинхард пожал плечами. — Некоторые протянут положенные два года, их подлечат, подкорректируют память и отправят восвояси — разносить по всей Млекандре чудесные сказочки о свободном Гаттоне.

Рори чуть не задохнулась от возмущения.

— Ах, вот оно как!

Она стиснула кулаки.

— Но меня же ты вытащил. Может хотя бы Луару?

Она-то уж точно, и полгода не протянет.

— Я же сказал, это не в моей власти, — отчеканил в ответ Эгинхард.

— Пожалуйста, — она умоляюще смотрела на него.

— Невозможно…

Проклятье!

Ясные синие глаза чуть не ослепили его добротой, и он едва не поддался, но…

Какого чёрного карлика?!

Квазар и сам являлся акционером Гаттонских предприятий и арендатором нескольких шахт богатых зевсием, прометием, кронцием и другими полезными ископаемыми. Терять из-за какой-то бродяжки и батрачки даже малую толику принц не собирался. Ему не улыбалось довольствоваться астероидами, содержащими искомые элементы, как какому-то звёздному бродяге, вроде Сириуса. Лорд Сегиран и так отдал за девчонку барону четверть полугодовой доли, а ещё остался должен за услугу и ответственен за неразглашение.

Поэтому он твёрдо сказал:

— Это невозможно. Мы далеко от Гаттона.

— Как?!

— Примерно в трёх перебросках оттуда. Осталось ещё пять. Сейчас мы пока дрейфуем.

Девушка поражённо уставилась на мужчину, и рванула прямо с лежанки в носовой отсек — кабину, забыв про одеяло; дёрнула ручку люка и застыла на перемычке между отделами…

— Здрасте, барышня! — к ней повернулся один из нанятых Эгинхардом пилотов, тот, чья очередь была отдыхать.

«Тоже уникум», — отрешённо подумала Аврора…

— От-откуда вы здесь?..

Второй к ней даже не повернулся, только голова его торчала над спинкой кресла, но, скорей всего, и он… даже с затылка…

— Я нанял их, — объяснил Эгинхард, подходя к девушке сзади, плавно отодвигая её и закрывая отверстие люка. — Околачивались поблизости без работы.

— Ты обоих теперь убьёшь? — прошептала Аврора, резко поворачиваясь к нему, о чём тут же пожалела. Ведь теперь на ней не было одеяла, и он стоял так близко. Она едва не упёрлась носом ему в грудь… Мышцы, видимые в распахнутый ворот рубашки, напряглись. Рори подняла голову и затравленно посмотрела на мужчину. Эгинхард усмехнулся и отступил. Аврора спешно подобрала одеяло и благоразумно уселась поодаль от него на откидную сидушку возле медицинской ниши.

— Нет, — он вернулся на кушетку, — я их не убью… Вряд ли то, что я с ними сделаю, расценивается как убийство.

— Это чудовищно! — заплаканное личико девушки исказилось мучительной гримасой, она никак не могла забыть «свободу» Гаттона, и от недавно пережитого и всего, что происходило с ней сейчас, мысли путались и перескакивали, словно играли в голове в чехарду. — Меня… нас пичкали чем-то, и всё вокруг казалось таким прекрасным…

— Иллюзинал, — подтвердил Эгинхард, — а также и стимуляторы, чтобы вы раньше времени не загнулись.

— Но зачем?!

— Бесплатная рабочая сила. Рабы, одним словом.

— Так мы ничего не зарабатывали? Табло с заработком это…

— Иллюзия, как и всё остальное, — кивнул Эгинхард. — Белые цветочки, чистенькие домики и, как там, булочки с глазурью.

— А что мы такое на самом деле собирали?

— Дуст-кактус. Из него и получают вытяжку для иллюзинала. Наркотик…

— То есть… Погоди-ка, — догадки никак не желали выстраиваться по порядку. — Мы его собирали для того, чтобы нас им же и пичкали? Где смысл?

Квазар вздохнул.

«Вероятно, иллюзинал действительно парализует мозги», — удручённо подумал он. — Хорошо, если временно».

— Не только. В основном наркотик дают шахтёрам…. И тебе ещё повезло, что ты не попала в шахту.

Хотя, наверное, после того как субкарлик-арендатор наигрался бы с ней в качестве «секретарши», она бы прямиком угодила в шахты, а напичканная иллюзиналом полагала, что замуж и радовалась бы, таская тележки, нагруженные рудой… Пока не отбросила бы копыта, или, что там у факториалцев.

Аврора закрыла глаза и обессиленно прислонилась к перегородке. Она силилась представить себе, какими иллюзиями снабжали шахтёров… Великолепные дворцы, подземные палаты, блещущие самоцветами?..

Девушка вздрогнула и открыла глаза.

— А куда мы летим? — встрепенулась она.

— Ко мне домой, — с готовностью сообщил Эгинхард, — на мою планету.

— А меня спросили, хочу ли я туда лететь? — снова обозлилась она.

— А у тебя был выбор? — хмыкнул Эгинхард и сам же ответил. — Нет. Тебя объявили в галактический розыск как опасную преступницу.

— Что… — прошептала она побелевшими губами. — Что я сделала?

— Сбежала с Гаттона, зная его подноготную, и наверняка разнесёшь вести по всей галактике, да ещё снарядишь экспедицию по спасению несчастных и угнетённых…

Квазар тотчас уловил что-то нехорошее в её взгляде, насторожился и улыбаться перестал. Факториалка теперь смотрела на мужчину иначе — как на смертельного врага. Куда подевался испуг?

— Почему же мне, в таком случае, не подкорректировали память, как остальным?

— Вот ещё, — Эгинхард скривился, — тратить на тебя процедуру. Ты ещё не отработала своё. Если бы я не вытащил тебя оттуда, то напичкали бы иллюзиналом, как миленькую, и отправили бы трудиться. В шахты, на этот раз, дабы быстрее скопытилась.

Аврора медленно поднялась и отбросила одеяло. Ей уже всё равно, что она в одной пижаме и наплевать, как он на неё смотрит, и насколько дальше и глубже обтягивающей ткани распространялся и проникал его нахальный взгляд. Девушка-трид приблизилась к ухмыляющемуся мужчине и со всей силы, на какую была способна, стремительно, ловко, точно и неожиданно даже для себя впечатала ему кулаком в глаз. Правым кулаком в правый глаз…

Эгинхард взвыл и, отпрянув, схватился за него.

Яркая вспышка! А затем прилив боли и… Ярости!

Всё! Игрища пора заканчивать! Он чересчур заигрался с имитацией человека. Хотел прочувствовать?

Почувствовал!

А удар у девчонки, что надо! Лихо она его… Чтоб её комета разорвала, или сожрала чёрная дыра!

Аврора наблюдала за воющим мужчиной, растерянно хлопая глазами, и в голове у неё крутились две мысли. Неужели у тридов такая тяжёлая рука? И… Если бы я была женщиной, то негодяй отделался бы лёгкой пощёчиной… Разве бить в глаз позволительно для девицы? Но зато вполне простительно триду. Она пребывала в шоке от такой вседозволенности и собственной дерзости… Аж дух захватывало от восторга! Ровно до того момента, как он отнял ладони от лица и взглянул на неё.

«Наверное, будет фингал…» — машинально прикинула она.

Глаза Эгинхарда, казалось, стали ещё чернее, взор — глубже. Он полыхал, поглощал, завораживал…. Подобно неистовому космосу. Аврора отшатнулась… Но куда здесь бежать? Квазар настиг её в два счёта. Схватил, сдавил, будто железными тисками, опрокинул навзничь на лежанку. Приперев девушку к матрацу, сам оказался сверху и обжёг мерцающим от гнева взглядом. Она таращилась на него, на его губы, внезапно очутившиеся так близко, и не могла зажмуриться.

— Как тебя зовут? — спросил он, хриплым от бешенства и внезапной страсти голосом.

Она растерялась.

— Ро… Аврора…

И тут же накрыла ответная злость.

— Зачем тебе?!

Вместо ответа Эгинхард поймал её губы своими, захватил, смял, и погрузился в шелковистую негу, терзая ей рот поцелуем, сжимая при этом до боли её запястья, вдавливая девушку в койку всем своим мощным торсом, заполняя собой изгибы нежного тела и… Нехотя оторвался от сладких уст. Слегка прикусил мочку уха и прошептал:

— Аврора, моя…

И только Рори нацелилась укусить его в отместку, как он ласково поцеловал её в приоткрытый рот, волнующе проведя кончиком языка по губам, дрожащим над хищно выставленными зубками, и отпустил.