Моя маленькая Надежда

Глава 17

Сегодня физкультура у нас опять последним уроком. Прикладываю максимум усилий, чтобы не дать Вере уйти домой.

Весь урок она опасливо поглядывает в сторону мажоров, но ни парни, ни даже Штерн не произносят в адрес Мышкиной ни слова.

Возможно, они сегодня просто не с той ноги встали, вот и растеряли всю свою злодейскую хватку. Но мне больше кажется, что причина в Александре Степановиче. Он хоть и добрый с виду, всё же достаточно строгий. Особенно это заметно по его отношению к мажорам.

– Рягузов, ещё пять отжиманий! – кричит Мишке, сидящему на скамейке и отлынивающему от задания.

Парень неохотно плетётся выполнять упражнение, с ненавистью поглядывая на учителя. В итоге ни ему, ни остальной компании становится не до того, чтобы как-то комментировать присутствие Мышкиной.

После урока тяну Веру на аудиенцию к Александру Степановичу. Беру инициативу в собственные руки и сама интересуюсь у учителя по поводу кружков.

– А у вас разве не подготовка к экзаменам должна сейчас быть на первом месте? – спрашивает мужчина наставительно.

– А мы готовимся. Но нам очень надо, – немного скашиваю взгляд в сторону Мышкиной. Спасибо учителю, понимает меня достаточно быстро.

– Ну, места только в секции по баскетболу остались, – разводит руками.

– Ненавижу баскетбол, – фыркает Вера.

«И я» – вторю про себя.

– Таких пол школы, поэтому группа для девушек полупустая, но и условия ну, очень мягкие, как следствие.

– Ну, что? – толкаю подругу в мягкий бок. – Записываемся?

– Ты серьёзно? – отшатывается. – А она же… – пальцем в мою сторону тычет и на учителя смотрит широко открытыми глазами.

– М-да, Наденька, тебя я если только в качестве зрителя взять могу, – кивает снисходительно, – боюсь, затопчут.

Вера немного теряется, ведь когда я уговаривала её записаться на спортивный кружок, клятвенно обещала посещать его вместе с ней. А теперь выходит, что Мышкиной придётся самой заниматься.

– Я буду сидеть на скамейке и болеть за тебя, – обещаю подруге.

– Пышкина-а-а! – мимо пробегает Витя Черкашин.

Оборачиваюсь и замечаю, что за ним пристально следит Рягузов и Штерн. Вот неразлучная парочка, и как Никита Диану к Мишке не ревнует? Они же как однояйцовые близнецы – везде вместе.

– Я согласна! – воодушевлённо выдыхает Верочка, гордо вздёрнув подбородок.

Спасибо тебе, Витя, большое человеческое.

– Да, сегодня можно уже приходить на тренировку, – уточняет Александр Степанович, иронично выгибая одну бровь. Думает, что Вера сольётся? Как бы ни так.

Мышкина забывает про то, что у неё освобождение ещё на три дня, и торопливо тянет меня к выходу.

– Сейчас только форму дома возьму и вернусь! – на ходу выкрикивает смеющемуся нам вслед учителю.

По дороге к Вериному дому звоню маме для того, чтобы предупредить, что задержусь немного. Хватило мне прошлого раза, когда папа скандал устроил из-за того, что я поздно явилась домой.

Возвращаемся в школу. Как раз заканчивается тренировка у парней.

Подмечаю, что Влад Чернышевский здесь. Один. Без дружков. От этого осознания чувствую в груди такую лёгкость, словно с моих плеч свалился огромный тяжёлый рюкзак, доверху наполненный кирпичами.

Изредка бросаю любопытный взгляд в сторону парня. Сегодня Чернышевский одет в тёмно-синие спортивные шорты и борцовку белого цвета, выгодно подчёркивающую широкие плечи и рельефные мышцы. Его глаза горят азартом, когда он с лёгкостью уводит мяч у Максима Королёва. Видно, что Владу очень нравится играть в баскетбол, парень без напряга забрасывает мяч в корзину. На лице – победное выражение и явная печать собственного превосходства. Влад проводит ладонью по чёрным волосам, слегка взъерошивая их. Прямо как в рекламе дорогого шампуня.

Резко отворачиваюсь, понимая, что Чернышевский ловит мой взгляд. Надеюсь, он не заметил, сколько времени я на него пялилась?

Александр Степанович объявляет начало тренировки для девушек.

Вера воодушевлённо идёт в сторону собравшихся девчонок, ничуть не стесняясь. Мне нравится смотреть на неё такую – целеустремлённую.

Игра начинается. В команде вместе с Верой две наши одноклассницы. Марковская Полина и Алина Катышева. Полина в баскетболе явно на своём месте – она высокая и довольно спортивная, а вот её подружка едва ли вписывается в общую картину со своим щуплым телосложением и не самым высоким ростом.

Но в целом команды играют неплохо, во всяком случае, выглядит это куда лучше, чем во время общих уроков физкультуры.

Мышкина тоже старается не отставать от остальных, но передвигается медленно и немного неуклюже. Во время очередного паса её толкает девчонка из противоположной команды, кажется, десятиклассница, и Вера падает на пол.

Я резко подскакиваю с места, готовая в любую секунду броситься к подруге. Не нравится мне гримаса, вмиг исказившая милое лицо девушки. Но не успеваю сделать хотя бы шаг, как чьи-то сильные руки властно возвращают меня на исходную позицию.

Поворачиваю голову – Влад.

– Не волнуйся, смотри, Вера уже поднимается. Всё в порядке, – шепчет мягко на ухо. Тёплое дыхание слегка щекочет кожу. Я замираю от неожиданности, губы приоткрываются самопроизвольно. – Кстати, вяленько сегодня играют.

Отворачиваюсь от парня, не произнося ни слова в ответ. Лишь искоса поглядываю на него, пока он следит за игрой.

Влад уже в другой одежде, и волосы у него слегка влажные. Видимо, только из душа. Тяну носом воздух – точно. От парня пахнет мужской парфюмерией и свежестью. А ещё он очень пристально следит за тренировкой, и в мою голову поселяется навязчивая мысль: Чернышевский наблюдает за кем-то целенаправленно. Может, он с одной из этих девушек встречается?

Словно чёрная зараза, эта идея атакует мозг, в груди чувствую сильный укол ревности. Этого только не хватало.

Понимаю, что опять слишком долго рассматриваю парня, того и гляди, косоглазие себе заработаю.

Очнись, Надежда, это не твоя история.

Правда переключиться на игру у меня больше не получается. То ли присутствие Чернышевского тому виной, то ли моя неожиданно возникшая мнительность. К слову, я уже половину присутствующих девушек рядом с Владом представила, с некоторыми он даже мог бы неплохо смотреться.

– Фух, вот это забег на короткую дистанцию, – громко выдыхает возникшая рядом Вера. Берёт из моих рук бутылку с водой, откручивает крышку и делает несколько жадных глотков.

Пока пьёт, скашивает глаза в сторону Влада, потом на меня смотрит.

«Что?» – беззвучно шевелю губами, старательно выпучивая глаза.

Вера хмыкает и уходит, прикрывая улыбку воротом ветровки.

Я остаюсь ждать подругу, не смотря на то, что нам идти вместе всего десять минут. Чернышевский трётся рядом. Трётся – потому что иначе его присутствие обозначить не получается. Он нервно постукивает носками кроссовок по полу и периодически оглядывается по сторонам. Торопится? Или ждёт кого-то?

– Я готова! – передо мной возникает Мышкина со спортивной сумкой наперевес спустя долгие двадцать минут.

Её лицо светится от радости, глаза лучатся счастьем. Это на девушку тренировка так подействовала? Или дело в чём-то другом?

Поднимаюсь со скамьи, тяну за собой рюкзак, закидываю его на одно плечо.

– Давай помогу, – звучит сверху голос Влада, а его руки с лёгкостью забирают мою ношу.

– Э… – пытаюсь возмутиться, но слова застревают в горле от развернувшейся перед глазами картины.

Чернышевский идёт с двумя рюкзаками за спиной – по одному на каждом плече, рядом с ним семенит Вера. А я?

Догоняю парочку только на выходе из спорткомплекса.

– Влад, – буквально оббегаю парня и останавливаюсь перед его носом, с вызовом глядя в хмурое лицо. – Верни рюкзак.

Чернышевский с трудом успевает затормозить, едва не врезаясь в меня.

– И больше так не делай, – произношу строго, когда парень протягивает мою вещь. Надо же, даже спорить не стал.

Разворачиваюсь, ухожу.

Вера догоняет меня возле ворот школы.

– Ты чего сбежала? – искренне так удивляется.

– В смысле? – резко торможу от неожиданного вопроса.

Поправляю свою любимую бежевую шапку, которая так и норовит съехать на один бок, и с вызовом смотрю на подругу.

– А ты зачем за этим мажором рванула? – отвечаю вопросом на вопрос.

Охватившее меня негодование мешает ровно дышать. Но я терпеливо жду ответа.

– Так, я думала мы вместе пойдём, вы с Владом так мило сидели рядом во время тренировки, откуда ж я знала, что ты разозлишься? – лепечет извиняющимся тоном.

Становится совестно. Из-за этого Чернышевского, я уже во второй раз срываюсь на девушку. Надо с этим что-то делать.

– Ладно, забей, – бросаю сухо.

Мы выходим к дороге, через пару кварталов – Верин дом. А мне пилить и пилить, домой заявлюсь уже в пятом часу. Ещё кучу домашки переделать надо, доклад по географии подготовить, маме помочь опять же. Ей удалось набрать приличное количество заказов, а я ещё планирую по поводу платья для Веры поднять вопрос.

Погружаюсь в мысли о предстоящей работе и не замечаю, как мы подходим к дому Мышкиной.

– До завтра, – прощается девушка и скрывается за калиткой частного домовладения.

Уныло плетусь дальше в гордом одиночестве. С неба срываются редкие капли дождя, накидываю на голову на всякий случай капюшон. Поток воды усиливается, образуя в небольших выемках на тротуарном покрытии маленькие лужицы. Старательно обхожу их, чтобы не намочить сапоги.

Справа тормозит автомобиль – игнорирую. Некогда глазеть по сторонам, надо скорее до дома добираться, пока не вымокла до нитки.

На плечо ложится тяжёлая рука, а уже знакомый низкий голос будоражит нутро. И чувство дежавю не даёт покоя.

Оборачиваюсь. Влад стоит немного нахохлившись. Капли дождя прячутся в густых волосах, падают на плечи. Зачем, спрашивается, куртку снял?

– Поедешь? – без лишних предисловий.

Ухмыляюсь. А мне нравится такой подход.

На мгновение возвожу взгляд к небу, затянутому густыми чёрными тучами, и принимаю единственно разумное решение. Корчить из себя недотрогу и в итоге слечь с простудой или воспалением лёгких – отвратительная перспектива.

Коротко киваю в знак согласия и спешу вместе с парнем к красному седану.

В салоне тепло, я бы даже сказала, жарко.

Первые несколько минут едем молча, только слушаем, как дождь барабанит по крыше и лобовому стеклу. Но потом Владу, видимо, надоедает гнетущая тишина.

– Так и знал, когда догонял тебя на тачке, что в новую неприятность вляпаешься, – бросает небрежно.

– Не поняла? – поворачиваюсь к нему лицом.

– Что и требовалось доказать.

Вот нахал.