Му-анг

Глава 25

Глава 25.

У медуз были свои хозяева, оставалось их позвать.

Модуль гиперсвязи отделился от разрушителя, и дрейфовал на расстоянии в километр. Я сильно рисковал, по космическим меркам мы висели вплотную, и малейшая погрешность в расчётах могла стоить мне жизни. Но здесь от меня ничего не зависело, человеческий мозг не смог бы собрать воедино все необходимые данные и проанализировать их, этим занимался ИИ разрушителя.

Всё, что оставалось сделать мне — взять произвольный пакет для пересылки, и врубить гиперсвязь. Ничего не произошло, связь ожидаемо не работала, для верности сделал ещё одну попытку, а потом потянулись секунды ожидания.

— Вот ты где, тварь, — облегчённо выдохнул.

Чёрный эллипсоид появился аккурат между мной и модулем, завис, словно выбирая, кем из нас заняться. С расстояния в несколько сотен метров он казался не таким уж большим. Сгусток, если он там был, должен находиться в центре, я понизил мощность матриц до минимума, отключил кинетику, и запустил вихревые.

Где-то внутри эллипсоида должна была возникнуть сфера диаметром в миллиметр, через несколько микросекунд — ещё одна, в метре от неё, и так тысячу раз. За сотые доли секунды я наполнил пузырьками куб со стороной в десять метров, надеясь, что не затрону оболочку. Расстояние между пузырьками и временной интервал было достаточным, чтобы они не слились, и при таком размере нестабильной сферы погрешность фокусировки матрицы была небольшой. Правда, если бы малый убийца появился в трёх-четырёх километрах, результат мог быть совсем другим.

Но ни один пузырик за пределы вражеского корабля не вышел, и с оболочкой на первый взгляд ничего не случилось. Оставалось ждать.

— Ты в порядке? — Йолана для большего эффекта заставила мышцы лица двигаться, придавая ему выражение беспокойства.

— Пока да.

— Изменений нет, похоже, он один.

— Отлично. Передаю управление.

— Может, подождёшь?

— Нет, — я покачал головой. — Если тварь внутри сдохла, то я попробую туда забраться. Если нет, то в разрушителе я, или в скафе, значения не имеет.

— Ты поосторожнее, а то Зан что-то нервничает, — насмешливо сказала синт-пилот.

Полковнику Галэки было о чём беспокоиться, но я, во-первых, отпускать его не собирался, а во-вторых, не знал, как это делается. И в-третьих, не до Зана было.

В пустоте мы с подавителем оказались одновременно, иногда я даже ловил себя на мысли, что отношусь к нему как к живому существу, вроде собачки. И это укрепляло меня в намерениях не отпускать Зана, жест мести по отношению к слугам вообще и к некоторым, которые жрут хозяйских собак, в частности. Пусть даже и опосредованно.

Поверхность эллипсоида была монолитной, чужой наверняка забирался внутрь своим, нечеловеческим путём, но была у меня идея, как эту монолитность нарушить. Антралиновый стержень торпеды, освобожденный от ненужной оболочки, начал растворяться, едва прикоснувшись к чёрной обшивке, но всё равно продвигался вперёд.

— Давай, — скомандовал подавителю, и тот направил на малого убийцу двадцать таких стержней, скреплённых в виде обруча.

Сам я занял место в центре этой штуки, включив двигатели скафа.

Поначалу казалось, что ничего не выйдет, обшивка пыталась срастись, когда обруч погрузился вглубь, я пробовал разные прокладки, все они исчезали. Но не так быстро, как эллипсоиду хотелось бы. Оболочка оказалась не очень толстой, всего пять метров, антралиновый обруч прошёл её за сорок секунд, практически растворившись, и когда я выдавил образовавшийся цилиндр внутрь малого убийцы, от обруча оставалась ниточка толщиной меньше миллиметра.

Внутри было пусто. Ни оборудования, ни каких-то систем управления, похоже, чужие использовали совсем другой принцип для навигации. Му-анг внутри был, мой зародыш его сразу обнаружил, но — не полностью. Сгусток совсем не напоминал то вальяжное существо, которое я видел под куполом, этот походил на хаотичное переплетение прозрачных нитей, внутри которых висел маленький чёрный шарик.

Я слишком расслабился, когда увидел, что пузырьки сделали своё дело, и когда этот шарик впечатался мне в лоб, свободно пройдя защиту и оболочку шлема, даже среагировать не успел. Рассчёт оказался неверен, тварь была слишком мала, чтобы зацепить её пузырьками, видимо, сгусток был чем-то вроде внешнего тела, а сама сущность сейчас орудовала в моём мозгу.

Органы чувств отключились, словно вселенная выбросила меня из своего материального мира куда-то в пустоту. И в этой пустоте отчаянно сражались двое — пришелец и мой симбионт. Силы были равны, они давили друг на друга, пытаясь поглотить и почти не двигаясь, и я чувствовал, что идёт ожесточённая борьба. Ещё я знал, что пришелец слаб, его возможности, и так небольшие, из-за повреждений снижены, но и зародыш ещё не развился полностью.

— Помоги мне, — вдруг позвал кто-то из них.

Я не мог понять, кто, оба представлялись мне совершенно одинаковыми.

Можно было подбросить монетку, но в этой части галактики их не было. Так что я просто доверился самому себе.

«Я — это ты», так говорил зародыш. Кому мне хотелось помочь? Времени на ответ не было, я представил, как мои внутренние резервы приходят на помощь мне самому. Словно толкнуло меня что-то изнутри, один шарик наполз на другой, охватывая со всех сторон, а потом я почувствовал волну недовольства.

И это было чувство, недоступное чужим. Паразит считал, что я слишком долго соображаю, пришлось напомнить ему, что я выбрал именно его, а не другого, хотя вот прямо сейчас мне казалось, что ошибся, и другой симбионт был бы посговорчивее.

Моё второе я присмирело, шарик немного увеличился в размерах, начал расплываться, и исчез, а меня вытолкнуло в реальный мир.

— Всё под контролем, — успокоил я своих напарников. И особенно напарника. — Перехожу к следующей части представления.

— Части чего? — не поняла Йолана.

— Части всего.

Подавитель загрузил антралиновые торпеды в эллипсоид, и запечатал собой отверстие изнутри. Я чувствовал себя так, словно посылаю его на смерть.

— Так надо, — погладил круглый бок.

Шар поддержки десанта ожидаемо ничего не ответил, бездушная железяка врубила двигатель, выпустив конец троса, и отправилась на подвиг.

Сфера пропустила эллипсоид, как родного. По кабелю шли сигналы, двусторонней связи не было, и корректировать подавитель я не мог. Его системы отказывали одна за другой, пока таймеры на торпедах продолжали отсчитывать секунды. Точно такой же таймер стоял в подавителе, и когда он дошёл до ста секунд, шар перетёк на другую сторону отверстия, поставив цилиндр на место. Я не знал, смогу ли вытянуть подавитель тросом, но круглого помощника просто выбросило во внешнее пространство, да так, что он и меня за собой потянул.

Оставалось ещё сто секунд, первые десять были истрачены на то, чтобы разрушитель подхватил нас и затянул в шлюз, а потом я врубил максимальное ускорение. Второй корабль уже удирал от сферы в сторону границы системы.

— Сорок пять, сорок шесть, — считал я, переводя щиты на условную корму. — Семьдесят два, семьдесят три.

Малый разрушитель почти догнал средний, мы шли на расстоянии в четыре тысячи километров друг от друга, перегрузки были такие, что даже скаф начал пищать, требуя замедлиться. На максимальную скорости мы вышли через восемьдесят секунд, и только тогда отключили двигатели. Ещё через десять секунд два чёрных эллипсоида появились вблизи сферы, среагировав на ускорение, и направились к нам. Я направил высвободившуюся мощность на матрицы, Йолана сделала то же самое.

— Беру того, что ближе ко мне, — только и успела сказать она.

А потом сфера схлопнулась. Или разошлась. Пространство искривилось, гравитационные волны словно взбесились, обшивку разрушителя мяло, словно пластилин, щиты вспыхивали, матрицы работали на полную мощность, усмиряя гравитацию. Эллипсоиды исчезли, на месте сферы образовалось что-то очень массивное и плотное, притягивавшее к себе, словно чёрная дыра. Диаметр этой штуки был всего десять метров, а весила она, словно планета.

Скорости упали, нас затягивало обратно — сила притяжения сжавшейся сферы была непропорционально большой, хотя и уменьшалась. Сама сфера двинулась в сторону солнца, постепенно ускоряясь.

— Кажется, заработало, — связь работала с перебоями, но Йолана прорвалась через помехи. — Врубай компенсаторы на сотую мощности.

И я врубил.

Мы практически одновременно ушли в сторону на орбиту вокруг сферы, теперь можно было не заботиться об ускорении, беспокойство вызывало только состояние корабля. Энергия уходила как вода через сито, мы уходили с одного уровня орбиты на более высокий, пока наконец не вырвались из этой ловушки.

— Получилось, — теперь Йолана выглядела довольной, такое редко случалось. — Дэн, ты молодец. Не стану спрашивать, где ты этого набрался, сейчас не стану, потом обязательно расскажешь.

Как только мы вышли на крейсерскую скорость, одним скачком, двигатели отключились, и корабли начали себя восстанавливать. Тестировались системы, убирались старые переборки и ставились новые, подавитель прилепился к ремонтному стенду, там же висел скаф, все матрицы, на удивление, оказались на месте, в общем, мы из этой воды вылезли сухими.

Гиперсвязь и подпространственные двигатели пока не работали, гравитационные возмущения фиксировались везде, расходясь по системе со скоростью света, обычная передача информации шла с перебоями, компенсаторы тоже включались через раз. Но за те тридцать часов, что мы летели обратно на станцию, снова собравшись в детскую пирамидку, колебания поля потихоньку уменьшались. По расчётам, должно было пройти от восьми до десяти дней, когда они сгладятся до нужного уровня, и если за это время чужие не притащат в систему новый нейтрализатор, у человечества появится шанс, пусть даже не через портал, а броском через подпространство от ближайшей звёздной системы, подтянуть сюда свои боеспособные части.

Именно это сказала Ньялу, даже не постаравшись скрыть разочарования. Мы молодцы, справились, но результат был совсем не такой, как она ожидала.

— Сейчас не до вас, — заявила она, — чужие активизировались, нападают на тех, кто включает компенсаторы инерции, если раньше люди старались соблюдать правила разгона и скоростей, то сейчас из-за мгновенного ускорения мы уже потеряли около тысячи единиц, пришлось принудительно отключить компенсаторы на остальных кораблях.

Вот и спасай после этого человечество.

Но расстраиваться из-за всяких стервозных бабёнок было некогда, мозг Илли лежал в криоотсеке медицинской капсулы. Точнее говоря, его копия, оригинал я на всякий случай перепрятал, всё— таки синт-медикам я не доверял, а Йолана их знала дольше, чем меня. И когда Тойо связался со мной, чтобы забрать мозг и попробовать восстановить, я при нём эту копию уничтожил, продемонстрировав необратимые изменения, которые произошли, когда нас трясло и плющило.

— Некоторым секретам лучше так и оставаться секретами, — сказал многозначительно, и синт-медик со мной согласился.

Не так уж и давно, лет семь назад, хотя казалось, что прошла вечность, меня занесло в театр Йоханнесбурга — одна моя подружка думала, что она актриса, и не посмотреть на её позор на сцене, значило с ней расстаться сразу. А я намеревался сделать это чуть погодя. Люси играла какую-то нимфу Офелию, и там ещё был мужик, который держал в руках череп и с ним разговаривал. Спектакль на меня впечатления не произвёл, то ли дело кино с проекцией на оба глаза, да и Люси тоже оказалась не очень.

Я держал в руках чужой мозг, черепа не было, но при известной доле фантазии можно было представить, что и он в наличии.

— Оживлять или не оживлять, вот в чём главная проблема, — практически слово в слово сказал я то, что верещал тощий китаец со сцены. — Что мы узнаем?

— К кому именно из свиты Ливси она направлялась, — Зан отобрал у меня контейнер с мозгом, и уложил обратно. — Хотя ты прав, это не так уж важно. Если верхушка заражена, то эти люди будут приказывать остальным, что делать. Планета дала даже больше людей, чем до этого было в космосе, это значит, половина бойцов сейчас на станциях с промытыми мозгами, остальные пойдут за ними, как стадо. Нам надо решить, что делать дальше.

— Нам?

— Я здесь не просто так, — полковник Галэки пристально посмотрел на меня.

— Мы все тут не просто так оказались.

— Секретное задание.

— В этом я тебе помогать не собираюсь, — сразу провёл черту.

— Это секретное задание, но ты можешь приказать.

Зан не просто так об этом говорил, наверное, действительно что-то очень важное ему поручили. Например, спасти мир, или убить здесь всех.

— Хорошо. Я приказываю тебе. Так? Нет, я, лорд Кросли, четвёртый владетель Огненных островов, приказываю тебе рассказать мне об этом задании.

— Потому что оно может быть для тебя опасным? — подсказал Зан.

— Да, именно поэтому. Выкладывай.

И Зан выложил. Да так, что я потом всё это обдумывал некоторое время.

— Почему именно я?

— База, которую ты открыл, — Галэки повеселел. — Старший распорядитель считал, что ты можешь быть тем, кого они искали.

— Просто чтобы отобрать у меня этот кристалл? Чушь какая, — удивился я. — Знаешь, если он был им так важен, можно было просто договориться. И тогда, до вторжения, это стоило бы им очень недорого. Мы можем и сейчас это сделать, но ставки возросли, оказалось, что цены за несколько тысяч лет немного изменились, как только выберемся отсюда, если выберемся, свяжешься с ними.

— Ты, наверное, не понимаешь, — Зан говорил медленно и с недоверием, — насколько эта штука важна, если старший распорядитель, секретарь Службы порядка и кто-то ещё из самой верхушки ею заинтересовались. Там может быть всё, что угодно. Мне кажется, даже если ты потребуешь взамен сделать тебя императором, они на это пойдут, нынешний младший лорд совсем дряхлый, и протянет максимум лет пятьдесят.

Я постарался не расхохотаться. Звучало действительно забавно — император Дэн, о чём полковнику и сказал, тот не поверил, что я вот так легко к этому отношусь, но сдержался, ничего не возразил.

— Кристалл в надёжном месте, — успокоил я шпиона. — Спрятан так, что никто, кроме меня, до него не дотянется. Они это должны понять и принять, а заодно оценить свои ресурсы, потому что дёшево они его не получат — война войной, а цесты цестами. И скажи, ты ведь знаешь, где у синтов делают нормальные тела?

— Для этого? — Зан кивнул на контейнер. — Синты не делают тела сами, они покупают их у Кольца независимых планет через посредника в Федерации. Медики вроде Тойолы только узлы сопряжения ставят и настройку делают.

Несколько дней систему лихорадило, пилоты радовались вернувшимся возможностям, а техники тому, что пилотов, а с ними и работы становится меньше. Эллипсоиды всё так же строго следили, чтобы наши корабли летали медленно и разгонялись неспешно, но случаев нападения стало гораздо меньше.

Планета обезлюдела, остались несколько баз, в том числе и та, которую я нашёл, общая численность людей на них была не больше сорока тысяч, все остальные обосновались на станциях — тут бы тем, кто на планете не был, и спросить, отчего это всех в пустоту потянуло, вдаль от свежего воздуха, хургов и кузнечиков. Аборигены станций вопросов не задавали, у них была проблема поважнее, вновь прибывшие потихоньку оттирали их с начальственных постов.

Только Ньялу кое-как держалась. Не знаю, что ей помогало — репутация, или выкинутые в пространство без скафов две сотни недовольных, но пришлые вели себя тут тихо. Очень тихо, собирая вокруг себя кучки людей, и рассказывая, какая жизнь настанет, когда мы прогоним чужих. А потом всё это вышло наружу.

Верный путь — так назвал его генерал Анджан. Все те клише, которыми меня пичкали под куполом в обучающей капсуле, отчего-то людям понравились. Только неравномерно — сначала они понравились станции республиканцев, потом — синтам, третьими, кто решил, что отдельные государственные образования себя исчерпали, а у человечества должны быть другие задачи, стали конфедераты.

— Как это происходило? — спросил Зан, когда я закончил ремонт обоих разрушителей, а имперская база присоединилась к Движению. — Под куполом?

И очень впечатлился, глядя на экран, на котором над головами людей висела пирамида.

— Мы следующие, — мрачно пошутил я.

Но полковник воспринял это совершенно серьёзно. Настолько, что потащил меня к Тойо.

— Мы с Тойолой, Ньялу и ты, — сразу ответил синт. — Зародышей не так много, чтобы подсаживать их кому придётся. На других станциях нет никого, у Ливси — тоже, он не наследник. Советник Доушем в утилизаторе, а её начальник на планете убит. Нас осталось четверо, лорд Кросли.

— Пятеро, — машинально сказал я, имея ввиду Аокхагана, который связывался со мной несколько часов назад, интересуясь, где его двойник.

— Эрвик — такой же слуга, как Зан, — поправила меня Тойола, — в нём мы уверены. Значит, с двумя вассалами — шестеро. Всё, что мы можем, это дождаться главных сил, когда откроется портал, и связаться с нужными людьми. Гиперсвязь восстановится через два дня, а в пределах системы — должна уже сейчас, приёмные модули фиксируют короткие всплески сигналов от дальних объектов.

Не знаю, как насчёт объектов, а сигнал от Ньялу пришёл к нам одновременно.

В помещении, куда мы зашли, уже находилось около двадцати человек, все — командиры соединений.

— Через час, — Ньялу оглядела нас строго, тряхнула тёмными волосами, — генерал Анджан нападёт на чужих. Будут пробные стычки, основные силы выступят через общие сутки. К нему присоединились все станции, кроме нашей. Я собрала вас здесь, чтобы вы не наделали глупостей, ни одна группа станции не присоединится к этой атаке и не поставит саму станцию под удар. Но если чужие нападут на нас в отместку, мы должны быть готовы. Все ключевые элементы защиты уже созданы, командиры внешних эскадр получат инструкции через двадцать минут.

— Мы не останемся в стороне, — глухо произнёс один из тех, кто прилетел на станцию недавно.

— Для этого у вас есть тридцать минут. Все, кто не согласен, должны покинуть станцию и ближайшее пространство, отойти на пятьдесят тысяч километров. Остальные переведут корабли под внутренний контроль, позиции в пустоте я назначу отдельно. Тех, кто не подчинится, мы уничтожим.

Лидеры групп молча выходили, а нам Ньялу сделала знак остаться.

— На станции четырнадцать разрушителей, — сказала она, когда в каюте остались мы с Заном, синт-медики и Йолана. — Два малых и двенадцать средних. Сама станция защищена, через толщу астероидной породы им не пробиться, мы будем соединением поддержки снаружи. Матрицы — единственное оружие, способное противостоять чужим, координаты позиций вы получите. Командир соединения — я, оперативное командование — Йолана, Тойо и Тойола остаются на станции, полномочия я передам.

Синт-пилот кивнула. Синт-медик моргнул.

— По моим оценкам, у нас останется десятая часть кораблей, — Ньялу показала на экран, где целые группы летательных аппаратов отваливали от причалов. — Даже когда всё закончится, будьте наготове.

— Почему? — поинтересовался я.

— Следующей целью можем стать мы, — к нам присоединился Эрвик. — Нападут на нас не чужие, а те, кто останется в живых, и с оставшимися возможны диверсии, поэтому в разрушителях должны сидеть настоящие пилоты, лучше всего по двое.