Мятежная

Глава 16. Побег

В пятницу последний рабочий день, только моя смена до семи вечера, поэтому мы уже всё разложили по рюкзакам. Я заварила валериану — нужно хорошо выспаться, но я слишком возбуждена предстоящим побегом, чтобы уснуть. Возможно, чай хоть немного поможет.

Время на работе в тот день еле ползло, я была рассеяна и дважды получила нагоняй от Лидии Петровны. Возвращаясь домой, немного постояла возле дома Антохи. Не слишком близко, мне не хотелось привлекать внимание. Скорее всего, я больше никогда их не увижу: ни маму, ни брата. В носу противно защипало, слёзы сами хлынули из глаз, я зажала рот рукой, чтобы не зарыдать в голос. Минут десять стояла, прижавшись к одинокому деревцу, за которым пряталась, потом глубоко вздохнула и, не оглядываясь, пошла домой. У них всё хорошо, они будут счастливы здесь, а я — где-то в другом месте. И тут ничего не поделаешь.

Тёма уже собрался, мы слегка перекусили (хотя мне кусок в горло не лез) и, нацепив тяжёлые рюкзаки, пошагали в сторону озера. Смеркалось, народу на улице почти не видно, вроде бы никто не обратил на нас внимания.

На озере тоже тишина, ещё холодновато для пикников и рыбалки с ночёвкой, но мы разожгли костёр, немного потоптались по берегу, чтобы остались следы. Когда совсем стемнело, вышли обратно на дорогу, прошли до последней жилой улицы и свернули в поле. Первая наша цель — дойти до Каменска. Город, в котором мы родились, сейчас он, конечно, разрушен. Военные там давно всё облазили и, если что и нашли ценное — вывезли. Там мы пересидим днём, потому что обзор из Долины камней отличный, и нас могут увидеть издалека.

— Тут километров тридцать пять, к утру должны дойти. — Тёма достал карту и пытался в темноте что-то разглядеть. Мы взяли фонарики, но это на крайний случай — нельзя, чтоб кто-то увидел, как выходим за пределы поселения.

Наш путь пролегал по сложной местности: сплошные кочки, в темноте ноги постоянно проваливались в невидимые ямы, а рюкзак становился всё тяжелее и тяжелее. Мы шли всего несколько минут, а уже хотелось упасть на спину и не вставать. Но, стиснув зубы, я двигалась дальше: правая нога вперёд, левая нога вперёд, вытерла со лба пот рукавом, поправила лямку рюкзака, что натёрла плечо, правая нога, левая, правая, левая.

— Тяжело? — Тёма заглянул мне в лицо, я упрямо мотнула головой. — Сейчас немного в гору, потом полегчает.

Через два часа мы сделали привал, выпили немного воды. Я задрала голову и посмотрела на небо — почти чёрное, а звёзды казались такими яркими. Красиво. Где-то завыла дикая собака, я вздрогнула, Тёма потянулся к ружью.

— Далеко, — успокоил он то ли себя, то ли меня. — К поселению они редко подходят.

— Мне казалось, мы уже отошли от поселения.

— Да не, — он встал на ноги и посмотрел в даль. — Вон дома видно, у кого-то свет ещё горит.

Я тоже поднялась.

— Это больница. Там всегда горит. — Подумала, что, возможно, сейчас мамина смена, и она ещё не подозревает, что больше никогда не увидит дочь. Я отвернулась и снова села на землю. Ноги противно гудели, мне стало страшно. Тёма сказал, что идти придётся несколько месяцев, а я сдулась через пару часов. Если у меня не получится? Снова захотелось плакать. Я растёрла ноги, пошевелила пальцами, пытаясь размять их в ботинке. Я не могу сдаться. Я ни за что не вернусь назад. Я справлюсь.

Тёма подхватил рюкзак и вопросительно посмотрел на меня.

— Идём! — Я вскочила, не обращая внимания на боль в коленях, нацепила рюкзак и бодрым шагом двинулась вперёд.

— Куда рванула так! Под ноги смотри! — догнал меня Тёма.

К Каменску мы подошли около шести утра, уже рассвело. Теперь трудно назвать его городом — одни развалины. Я оглянулась назад — Долину камней всё ещё видно, как будто она не хотела нас отпускать. Я вспомнила, как в детстве любила смотреть документальные фильмы про динозавров и переживала, что они вымерли. И вот тоже самое случилось с человечеством. Почти. Мы обошли несколько строений, они выглядели так, будто их покусало стадо тех самых динозавров, но дальше в городе попадались дома и поцелее.

Тёма остановился возле одного, огляделся вокруг и скинул рюкзак.

— Пересидим здесь, дома нас закрывают, если что забежим в это здание, — он ткнул пальцем в небольшой двухэтажный дом с тремя подъездами. Выбитые окна, часть стены обвалилась, но в середине дом выглядел вполне надёжным убежищем.

Мы растянули палатку, чтобы поспать по очереди. Я легла первая. Уснуть получилось не сразу, в животе урчало от голода, но мы решили подкрепиться незадолго до выхода — еду надо экономить. Тёма растолкал меня в четыре часа и протянул ружьё.

— Я стрелять не умею.

— Да тут ничего сложного. — Он продемонстрировал, как держать, нажимать на курок, но я покачала головой. Он вздохнул: — Если что, разбудишь.

Я кивнула. Пока он спал, читала книгу заклинаний. Взять пришлось только одну, остальные я закопала в наш старый тайник у озера. Тексты, если честно, казались немного нескладными, как будто их сочиняла нейросеть. Потом я подумала, что так и есть. В детстве бабушка показывала мне древнюю книгу, она была написана от руки, большинство букв мне показались незнакомыми, хотя я тогда уже немного умела читать. Видимо, позже подобные книги переводили машины. Здесь главное не текст заклинания, а дар, которым обладал тот, кто держал в руках книгу.

Неожиданно буквально в паре метров от меня послышалось глухое рычание, я резко повернула голову. Передо мной стоял потрёпанный пёс с одним глазом, наполненным ненавистью. Я осторожно положила книгу обратно в рюкзак и потянулась к ружью. Пёс рыкнул и сделал шаг вперёд. Я замерла на месте. А если он бросится на меня? Я не успею схватить ружьё, да даже если и успею, вряд ли получится выстрелить. Я набрала побольше воздуха в лёгкие и что есть силы заорала: «Тёма-а-а-а!». Пёс присел от неожиданности, прижал уши, но поняв, что ничего страшного не происходит, снова оскалил зубы.

Из палатки показалась Тёмина голова. Он мгновенно оценил ситуацию, схватил с земли небольшой камень, швырнул в пса (не попал), схватил ружьё и прицелился. Всё произошло молниеносно, я только сидела с раскрытым ртом. Пёс отбежал подальше и решил с нами не связываться.

— Круто ты его! — восхищённо воскликнула я.

— Надо научить тебя стрелять.

— Ружьё всё равно только одно.

— Ещё кое-что есть, — подмигнул он мне и вытащил из своего рюкзака пистолет. — Гранд Пауэр, пятнадцать патронов, он самозарядный. И не такой тяжёлый как ружьё. Оставь у себя.

Я взяла пистолет в руки. Он был холодным. И почему-то пугал меня. Я не хотела ни в кого стрелять, но, скорее всего, придётся. Рано или поздно.