Мятежная

Глава 19. От дружбы до любви

Ветер усиливался, палатка трепетала, как огромный парус, Тёма бегал вокруг и проверял крепления. Небо затянуло тучами, к вечеру моросящий дождь превратился в настоящий ливень, в воздухе запахло снегом. Пришлось надеть куртки и замотаться в покрывала: костёр не разведёшь — его тут же зальёт, да и опасно при таком ветре. Руки заледенели, зубы стучали от холода — такое чувство, что внутри меня выросла огромная глыба льда. Тёма достал из своего рюкзака небольшую фляжку, разлил прозрачную жидкость в жестяные кружки, разбавил немного водой и протянул одну кружку мне.

— Что это?

— Спирт, чтобы согреться, — подмигнул он.

Я помотала головой, но он настойчиво ткнул в меня кружкой.

— Одним глотком, вот так, — он запрокинул голову и быстро опустошил кружку, зажмурился, уткнувшись носом в рукав, и тряхнул головой.

Я с сомнением разглядывала пойло, но, под одобрительный возглас Тёмы, сделала один большой глоток. Желудок разорвало на части, будто кто-то проткнул раскалённым копьём живот, дыхание перехватило, я открывала рот, но не могла вздохнуть, из глаз брызнули слёзы. Тёма похлопывал меня по спине, я закашлялась и вроде бы полегчало.

— Гадость, — прохрипела я, он рассмеялся, прижимая меня к себе. Внутри действительно разлилось приятное тепло, и вскоре я начала клевать носом.

Тёма откинул рюкзаки, что служили нам барьером, расстегнул сперва свою куртку, потом мою. Я чувствовала себя безвольной куклой — лень шевелиться, а его прикосновения приятны. Он распахнул куртку и притянул меня к себе. «Так теплее», — прошептал на ухо. Я зарылась носом в его свитер, пропахший дымом от костра и прижалась как можно теснее.

Сейчас мне казалось, что всё тело горит, даже дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Тёмина борода щекотала шею, я хихикнула, не удержавшись, Тёма подхватил, потом чуть отстранился, пытаясь разглядеть моё лицо в темноте палатки.

Я улыбнулась. Он провёл пальцем по щеке, спустился к губам, я замерла, сердце стучало быстро-быстро, словно хотело вырваться наружу, Тёма вдруг легко поцеловал меня в губы, буквально чуть коснувшись их, но это простое движение пробудило настоящий вулкан в моём теле. Я одновременно боялась этих ощущений, как будто они — предвестники катастрофы, и жаждала продолжения. Следующий поцелуй оказался настойчивее, ещё и ещё — Тёма водил кончиком языка по моим губам и, чуть надавив, проник внутрь, не встретив сопротивления. Его рука нырнула мне под свитер и сжала грудь, заставив меня выгнуться дугой и застонать.

— Тёма, прекрати, — я пыталась кричать шёпотом, в то же время цепляясь за его шею одной рукой, помогая второй избавиться от одежды. Как будто моя сущность разделилась на две части: одна не могла допустить того, что сейчас произойдёт, вторая — готова была за это умереть. И последняя оказалась сильнее.

Он навалился на меня всем телом, не давая свободы для манёвра, продолжая покрывать поцелуями, из-за чего я полностью потеряла ориентацию в пространстве и времени и не заметила, как оказалась абсолютно голой, когда ещё несколько минут назад замерзала в куртке. Сейчас же во всём теле полыхал пожар, и каждое прикосновение только разжигало огонь сильнее. Тёма раздвинул мои ноги, я почувствовала, как что-то сильное и упругое пытается проникнуть внутрь. Это вызвало и страх, от чего я напряглась, как натянутая струна, и невероятную жажду ощутить, как нечто заполнит меня всю изнутри.

— Не бойся, — прошептал мне на ухо Тёма, его голос вернул в реальность, страх победил, я упёрлась кулаками ему в грудь, но остановить запущенный процесс уже не смогла. Тёма двигался медленно, но уверенно, проникая всё глубже, заставляя меня биться в конвульсиях от удовольствия, пока резкая боль не вырвала то ли крик, то всхлип из моего горла.

Тёма замер, нависнув надо мной и тяжело дыша.

— Прости. Прости. — Он снова осыпал меня поцелуями, боль потихоньку отступала, а ощущение пустоты внутри только росло и требовало немедленного заполнения. Бёдра свело от напряжения, я закинула ноги Тёме на спину, прижавшись насколько хватило сил, он снова сделал рывок вперёд, боль вернулась, но теперь уже не резкая, а еле заметная, приглушённая. Наслаждение накатывало волнами, заставляя моё тело трепетать от безудержного желания получить ещё больше. Больше! Сильнее! Наши тела слились в одно целое, двигаясь в унисон, всё быстрее и быстрее, мне казалось, я превратилась в воздушный шарик — ещё немного и взорвусь от слишком большого напряжения и страсти, и ничто не сравнится с этим удовольствием.

Тёма вдруг уткнулся мне в плечо и тут же откинулся назад. По моему животу и правому бедру стекла горячая жидкость. Тело всё ещё горело, бёдра по-прежнему раскинуты в стороны, я чувствовала себя опустошённой и немного обманутой. Жажда не была утолена и продолжала терзать моё тело. Тёма шарил рукой в темноте, чем-то мягким вытер мои живот и бёдра, а я всё лежала, боясь пошевелиться. Произошедшее виделось нереальным, странным, безумным сном, а моё тело — чужим. Эти ощущения не могли быть моими, это не мог быть Тёма. Я крепко сжала веки, радуясь, что в палатке темно, и мы не видим друг друга. Иначе я бы умерла.

— Надо одеться. — Он натянул на меня свитер, подал остальную одежду, мы одевались молча в темноте, изредка задевая друг друга. Я намотала на себя покрывало, но Тёма выхватил его из моих рук. Прошептал: «Иди ко мне», прижал к себе, накинув на нас оба покрывала: своё и моё. Так действительно теплее, и я не сопротивлялась. Позволила ему обнять меня, несмотря на то, что объятия вызвали тянущую боль вперемешку с диким желанием внизу живота. Подумала, что не смогу уснуть после произошедшего, но не заметила, как провалилась в сладкие объятия Морфея.