Мятные леденцы

14 сентября

Спустя неделю после начала учебных занятий в школу Витя все-таки пошел. Утром его с другими детьми сопровождал туда социальный работник, после уроков забирал, он спал, полдничал и приходил к Лизе в приемное отделение на творческое занятие. Правда, получаться у него теперь стало еще хуже, чем раньше. В те дни, когда смены Лизы совпадали с напарницей Иры (которая скрипя зубами отпускала Витю к ней лишь на прогулку) Валентиной Петровной, Витя не только шел вместе с Лизой на прогулку, но потом оставался на занятие и делал с ней уроки. Вот и сегодня они сидели за столом в кухне с остальными детьми из ее группы, когда сотрудница органов опеки привела очередного ребенка. Воротынцев Матвей Сергеевич, пятнадцати лет, ученик школы номер семь, как следовало из документов, вольготно развалился на диване, откинувшись на спинку, и взирал на все происходящее вокруг равнодушным взглядом.

– Он, скорее всего, ненадолго тут у вас задержится. Документы как готовы будут, его на постоянную основу в детский дом переведем. Отца в тюрьму посадили, других родственников, кто мог бы его забрать, нет, – пояснила сопровождавшая ребенка худосочная женщина в очках и со вьющимися каштановыми волосами, когда Лиза, ознакомившись и подписав документы о приеме, провожала ту до выхода из отделения, – сестра есть уже давно совершеннолетняя, но та заграницей живет. Мы пробовали с ней раньше связаться, она сказала, что когда-то у них с братом хорошие отношения были, но после того, как она ребенка родила, тот ее как-то раз избил, а потом угрожал, что ребенка ее во сне убьет. Поэтому она после того, как за иностранца замуж вышла и из страны уехала, все контакты с ним оборвала, – женщина вздохнула, – так что как-то так.

Школьники за это время разбрелись по своим спальням, закончив с уроками. В кухне, помимо новенького на диване, остался только Витя, сидящий в одиночестве за столом.

– Матвей, меня Лиза Вадимовна зовут, – обратилась к новенькому Лиза, – я воспитатель в этой группе.

– Пошла ты. Курва, – мрачно глядя на нее исподлобья, презрительно выплюнул ребенок.

– Ты плохо расслышал, – спокойно ответила Лиза, – я сказала Лиза Вадимовна, а не курва. Постарайся запомнить.

Мальчик скривился и отвернулся.

– Скоро будет ужин, потом Нина Васильевна подыщет тебе место. Пока можешь тут посидеть, – так же спокойно пояснила Лиза и вышла из кухни, чтобы попросить Нину Васильевну отвести Витю в его группу.

А когда вернулась обратно, то обнаружила Витю сидящим на том же месте, но тяжело раздувающего ноздри, пыхтящего и с разбитой губой.

– Ты, что, его ударил?!

– Он меня укусил! Псих какой-то! – Матвей вытянул руку, демонстрируя на запястье свежий укус, – я защищался, понятно?!

– Вить, это правда? – Лиза перевела взгляд на Витю, который теперь угрюмо сидел за столом, опустив голову.

– Он вас обозвал, – буркнул тот, не поднимая головы.

– Пойдем ладно, – Лиза погладила мальчика по спине, ничего больше не сказав, и он послушно пошел к дверям. Пройдя чуть дальше по коридору, Лиза остановилась и присела перед ребенком, – Вить, если ты в таком виде будешь возвращаться с моих занятий, тебя больше ко мне не отпустят. Оно того не стоило.

– Он вас обозвал, – упрямо повторил ребенок.

Лиза еще долго пыталась достучаться до угрюмо молчащего мальчика, пока тот наконец не выдал хмуро, что так больше не будет, и подошедшая Нина Васильевна не повела его к дверям. Тяжело вздохнув, она вернулась обратно в кухню и присела рядом с новеньким на диван.

– А у него мама недавно умерла, – посидев в молчании, мягко сказала Лиза.

– Мне то что. Сдохла и сдохла.

– Он маленький еще совсем.

– Можешь не пытаться мне на совесть давить, – вдруг жестко отрезал Матвей, – со мной эта лажа не прокатит. И в добренькую тут тоже играть не пытайся. Понятно?

– Понятно, – спокойно ответила Лиза, – а ты не пытайся нарушать правила, которые для тебя в любом случае будут такие же, как и для всех. Иначе тебя ждет моя характеристика и специальное учреждение. И там с тобой в добро играть уже точно никто не станет.

– Курва, – усмехнувшись, ответил подросток, глядя на нее исподлобья.

– Воротынцев! – не успела Лиза ничего ответить, как в кухню вошла Нина Васильевна с большой кастрюлей и пакетом в руках: принесла ужин, – поганец какой, а. Живо рот закрыл и пошел руки мыть. Или без ужина у меня останешься!

– И ты тут, карга старая, – злобно прошипел Матвей, тем не менее поднялся с дивана и пошел к дверям.

– Ты, Лиза, с ним не церемонься, с этим поганцем, – сказала Нина Васильевна, когда мальчик вышел, – в случае чего вон Димку охранника зови. Он мигом его в чувство приведет.

– Вы его знаете, да? – уточнила Лиза. Нина Васильевна работала нянечкой в Центре уже много лет, задолго до того, как Лиза устроилась в качестве воспитателя.

– Да уж таких на забудешь, – тяжко вздохнула женщина, – может, нехорошо так говорить, но пропащий он, Лиза. Не будет с него толку.

Лиза тоже тяжело вздохнула. Прибегать к помощи Димы, который сегодня дежурил в качестве охранника, – живущего в общежитии неподалеку молодого парня, который то и дело таскал ей подтаявшие шоколадки, навязывался проводить до дома или откровенно зазывал к себе в гости «посмотреть телевизор и выпить пивка», Лиза старалась как можно реже. Разве что в случае драк, разнять которые ей было явно не по силам.

Вечером Ян забрал ее с работы, и пока они ехали в сторону очередного кафе, Лиза, время от времени бросая на него полный обожания взгляд, невольно задумалась о том, что ей очень интересно, каким Ян был в детстве. Наверняка типичным троечником и сорванцом, прогуливал школу, приходил домой в разодранных штанах и с разбитым носом и тайком таскал у отца сигареты.

– Чего так смотришь?

– Ничего. Соскучилась.

– Трахнуть?

– Ян! – привычно вспыхнула Лиза, обиженно поджав губы. И плотно свела бедра вместе.

Ян отчего-то усмехнулся, искоса на нее посмотрев, и свернул куда-то в сторону с основной дороги.