Мятные леденцы

16 сентября

Раз у Лизы поехать вместе с ним все равно бы не получилось, Ян решил надолго поездку не откладывать и собрался уехать уже завтра, чтобы дни его отсутствия совпали с ее сменами. Сегодня утром они проснулись вместе, а после обеда Ян уехал на работу, чтобы утрясти какие-то дела, связанные с предстоящей поездкой. Лиза лишних вопросов задавать не стала, что там происходит у Яна на работе и как ему удается руководить такой большой сетью сильно не вникала, справедливо решив, что незачем ей в это лезть. Главное, что Яну его работа нравится так же, как и ей ее, и Ян в свою очередь тоже это принял.

Лишь однажды Ян попытался завести разговор по поводу того, что работа Лизы приносит ей одни проблемы и работать ей в принципе незачем, потому что он вполне бы мог ее содержать, на что Лиза испуганно примолкла и закусила губу, вот-вот готовая расплакаться. Такая реакция Яну не понравилась, поэтому он продолжил аккуратно на нее давить, пока не спровоцировал бурную вспышку, от которой у него самого же расплавился мозг и плавно стек куда-то за ширинку джинсов. Лиза кричала, брыкалась, сопротивлялась и даже царапалась. А ведь когда-то он говорил девочке, что с закрытым ртом ей лучше. Напиздел.

После того, как Ян уехал на работу, Лиза открыла холодильник и принялась вытаскивать оттуда продукты. Вечером он хотел сходить вместе с ней на тренировку, но Лиза, робко заглянув ему в глаза, попросила его остаться сегодня дома. Очень хотелось перед его отъездом приготовить что-нибудь особенное и провести этот вечер, лежа у него на плече. Ян легко согласился. Он всегда требовал от нее послушания, с самого начала отношений твердо дав понять, что все решения будет принимать он, но при этом постоянно ей уступал, если она о чем-то его просила. В мелочах, конечно, но тем не менее. В принципиальных же вопросах Лиза никогда с ним не спорила, разве что однажды Ян завел разговор о том, что было бы неплохо, если бы она оставила свою работу. Лиза тогда очень испугалась, почувствовав себя слабой и беспомощной оттого, что работу свою она очень любила и не представляла себе жизни без нее, но при этом понимала, что Ян непременно настоит на своем. А потом и сама не поняла, как так получилось, что она впервые в жизни закатила ему бурный скандал. Да и не только ему. Она вообще впервые в жизни так яростно что-то отстаивала. Ян же тогда взял и успокоил ее привычным для него способом. А после сказал, что больше эту тему поднимать не будет. И закрепил свои слова тем же привычным для него способом. Неугомонный.

Лиза заглянула в духовку, принюхалась и удовлетворенная результатом села за стол, склонившись над книгой, которую начала читать вчера. Спустя полчаса, почувствовав на себе пристальный взгляд, подняла глаза и вздрогнула. Ян стоял на пороге кухни с несколькими коробками пирожных в руках. Приблизился и поставил их на стол. Потом хитро улыбнулся.

– Смотри, че купил.

Он влез во внутренний карман ветровки и жестом фокусника выдернул руку. На стол, звякнув, упали наручники. Лиза с несколько секунд молча смотрела на два металлических кружочка, соединенных такой же цепочкой, лежащие перед ней на столе, и подняла на него ошалевший взгляд на загоревшемся румянцем лице.

– Ян, ты не посмеешь.

– Проверим?

Ян ухватился рукой за край стола, с шумом отодвинул в сторону и, наклонившись, поднял ее на себя. Держа одной рукой под ягодицы, второй сгреб со стола наручники и поволок ее в спальню.

– Ян. Ян, пусти. Ян, я этого не хочу. Ян, пожалуйста, отпусти.

Ян вошел в спальню и сбросил ее на кровать, рядом приземлились наручники. Мужчина начал стаскивать с себя ветровку. Лиза, пользуясь заминкой, перевернулась на живот и попыталась сползти с кровати с противоположной стороны. Ян ухватил ее за лодыжку, резким движением подтащил обратно к себе и навалился сверху.

– Сзади хочешь, да?

Уверенным движением он завернул руку ей за спину. Раздался щелчок. Следом завернул вторую, и раздался еще один щелчок. Ухватил руками за талию и дернул на себя, заставляя приподняться. Стащил трусики, и сразу после этого послышался звон расстегиваемой пряжки ремня.

– Ян, пожалуйста, не надо, – жалобно проскулила Лиза, чувствуя, как горячие пальцы скользят по промежности, размазывая обильную влагу.

Грубый резкий толчок, и протяжный женский стон. Короткая пауза, глухое мужское рычание, и следом еще один сильный толчок.

– Ян… а возьми меня за волосы…

Пальцы зарылись ей в волосы, болезненно натягивая у корней на затылке.

– Вот так?

– Да…

– Не больно?

– Немножко… но мне нравится…

Лиза, растрепанная и раскрасневшаяся, обессиленно лежала на животе, прижимаясь щекой к мягкой поверхности кровати. Ян позади нее шарил рукой в кармане джинсов.

– Бля, кажется, я ключи куда-то проебал.

– Ты шутишь?

– Может, так тебя оставить? Удобно… А не, вот, нашел.

Расстегнув наручники, Ян лег рядом с ней и лаково погладил по голове. Притянул к себе и принялся медленно выводить между ее приоткрытых губ нежные чувственные узоры. Уже давно привык, что после бурной разрядки девочка всегда хотела ласки.

– О! Конфетка, – оторвавшись от ее губ, он подобрал с кровати позади нее мятный леденец, вывалившийся у него из кармана, – будешь?

– Не буду. И я вообще-то ужин приготовила.

– Так говоришь, как будто мне три года. Так я и отказался от ужина из-за конфетки.

– Зачем ты вообще их все время ешь?

– Привычка, – пожал плечами Ян.

– И давно такой большой и сильный мальчик привык все время есть конфетки?

– С детства… – сказал Ян и вдруг, поглаживая ее по голове, начал рассказывать, – нас с братом отец один ведь воспитывал. Не слишком-то он был заботливым. Ну, не бросил, и то молодец. Тяжеловато, наверное, мужику с двумя оболтусами было, какие уж там нежности. Жрали мы что придется, а из сладостей в доме всегда были только эти леденцы. Не знаю, почему отец именно их покупал. Но мы и этому рады были, драки все время устраивали, кому больше достанется, пока не подросли и не начали делить поровну на две кучки. Иногда наперегонки ели, кто быстрее. Я побеждал всегда: брат фантики ногтями ковырял, а я зубами разворачивал.

– А почему вы с ним общаться перестали?

– Так уж вышло, – пожал плечам Ян, – после смерти отца продали дом, разделили деньги поровну на две кучки и разбежались в разные стороны.