Мысли и размышления

Несостоявшийся оргазм

Шел я однажды по улице. Захотелось, знаете ли, по улице пройтись. У меня жена дня на три в Кинешму уехала. А когда жена в Кинешму уезжает, разве не хочется человеку по улице пройтись?

Вот и мне захотелось.

Иду я, значит, по улице и на то, как природа увядает, любуюсь. У нас в городе всегда так: осень нагрянет, тут же и природа принимается увядать. Наоборот редко бывает. А если поздняя осень, то еще и снег может пойти, и стемнеет пораньше. И слякоть под ногами. И кепка влажная.

И вот стало темнеть. И вот стали рекламы на домах загораться. И вот иду я по улице, всякие светящиеся глупости читаю, а сам думаю, что хватит мне по улице проходиться. Ну, раз прошелся, два, три. По той улице, по этой. У зоопарка побывал, на Москву с Большого Каменного моста полюбовался. Сколько можно? Нет, пора с этим делом завязывать. Пора домой возвращаться. Хорош подошвы об асфальт тереть! Хватит кепку мочить! И вдруг навстречу мне давняя знакомая моя в красной вязаной шапке. И тут, как увидел ее, так и пронзила меня мысль:

«Ну, здравствуй, Глобусов! Домой тебе не пора возвращаться!»

— Привет, Маша Чашкина! — говорю я. — Ты куда идешь?

— Не знаю… А ты?

— И я!

Вскоре как вежливый человек пригласил я ее в кафе с металлическими стульями: кофе попить и винца сухого. Сам решил: за все заплачу, не каждый день знакомую в красной шапке встречаю. Да и жена в Кинешме. Чем черт не шутит?

Она согласилась, сказала мне:

— Ну, пошли!

А в кафе, как между мужчиной и женщиной бывает, так и случилось. Сели мы с ней на металлические стулья и о жизни разговорились. Музыка откуда-то тихая, благородная. Самое время о жизни поговорить. Вот и стали мы обмениваться впечатлениями, каких-то друзей вспоминать. И вдруг, когда почти всех уже вспомнили, она говорит:

— Не знаю почему, но домой возвращаться неохота!

Я спрашиваю:

— А чего так?

— Не знаю… Я и к любовнику не хочу.

— А чего так?

— У него голова на утюг похожа.

— А чего так?

— Не знаю… Да и оргазма давно у меня не было.

Тут-то и пронзила меня та же мысль, что я правильно сделал, что один домой не поехал. Подумал еще: «Какой же оргазм, когда голова утюг напоминает?».

Вскоре вышли мы из кафе: она в красной вязаной шапке, я в кепке. Она справа, я слева.

И вот идем мы с ней, природа вокруг увядает, разные глупости светятся на домах, а у меня из головы не выходит, что надо бы теперь не идти, а ко мне ехать. И с каждым шагом мысль эта все сильней захватывает меня. Ведь жена моя в Кинешме, а эта моя знакомая давно уже высшего сексуального наслаждения не получала. Вдруг помочь чем смогу?

Метров триста прошли, а то и четыреста. И тут вижу: природа в городе настолько увяла, что почти нет никакой! Ни собак, ни деревьев! Пора, значит, что-то решать! И вот в районе каких-то строительных нагромождений я решительно говорю:

— А поехали сразу ко мне!

А она идет рядом со мной и молчит.

Я опять:

— А давай сразу ко мне поедем!

Она молчит.

Я снова ей:

— Да поехали сразу ко мне! Чего нам, собственно, по улице-то шляться!

Молчит.

Я опять:

— Как бы хорошо было сразу ко мне поехать!

Молчит.

Тогда я подумал:

«Вот ты, значит, какая замысловатая! В кафе, когда за мой счет вино пила, столько мне всего наговорила, а как на улицу вышли, так идешь и молчишь!»

И принимаюсь смачно описывать, какие у меня деревянные шахматы и какую я бутылку закавказского коньяка приобрел: словно бы знал, что судьба позаботится о нашей случайной встрече.

И тут она вдруг:

— Так ты же — Глобусов! Митрофан!

— Что?

— Ты — точно Митя Глобусов!

— Что?

— Ты не ухаживал за мной!

— Что? Что такое?

— Ты — тот, кто не ухаживал за мной никогда! Ни в школе, ни в институте, ни даже на пятом этаже Министерства иностранных дел!

— Что-о?! Что-о?! Что такое?!

— Вижу, что ты всё забыл! А ведь ты мог еще в пятом классе за мной поухаживать. Вот тогда бы я бы еще и подумала, ехать к тебе или не ехать. Но не было этих трех дней… Трех часов даже не было! А ты мне — поехали сразу к тебе!

И тут настолько тяжелая волна обиды окатила меня, что крикнул я:

— Ты в каком классе училась?

— В «В». А ты?

— А я в «Б». Ты для чего про оргазм говорила?!

Что дальше было?

После внезапного выкрика моего мелькнула чья-то голова, похожая на утюг; фары какие-то вырвали из сумрака горло разбитой бутылки; дверца хлопнула; и Маша пропала куда-то. Остался я на улице один, и только густой осенний вечер вокруг. Пошел снег.

Я приехал домой и сел играть в шахматы.