На другом берегу любви (СИ)

Глава 23 За пределами света

ЛЕРА

Меня охватывает чувство тревоги. Кто бы не скрывался под этим плащом, кажется, он ждал нас, знал, что мы придем.

— Что-то случилось? — появляется за моей спиной Егор и я вздрагиваю от неожиданности. — Тише-тише, это всего лишь я.

Первым делом он берет меня за руку, и согревает мои подрагивающие пальцы. Я заставляю себя дышать, а еще прислушиваюсь к ощущениям. Голос внутри, разбудивший меня ото сна, стал в разы ярче, словно его источник где-то совсем рядом.

— Там кто-то есть, — показываю я в туман, туда, где по-прежнему неподвижно стоит некто в черном плаще. — Я слышала его зов во сне.

— И что ты предлагаешь?

— Не знаю. Подойти ближе. Познакомиться.

Звучит нелепо, учитывая обстоятельства. На лице Егора появляется нервная ухмылка.

— Амулет от нечисти на тебе?

— Да, и жемчужина тоже.

— Тогда пошли… знакомиться.

— Все не так просто. Я и сейчас слышу его голос. И он говорит, что я должна отключить защиту, лишь тогда он пойдет на контакт и объяснит нам, что здесь происходит.

— Уверена, что стоит рисковать?

— Нет, конечно. Оглянись вокруг, в чем тут можно быть уверенной? — срываюсь я на нервах и тут же корю себя за это. Егор пытается меня поддержать, а я… — Прости.

— Все норм, — обнимает он меня за плечи, будто ничего и не было. — Я доверяю тебе и твоей магии. Слушай свое сердце и ничего больше. Если оно подсказывает, что нужно снять защиту и пойти, я пойду вместе с тобой.

Набрав полную грудь воздуха, я собираюсь с силами, и снимаю с груди кожаный мешочек с жемчужиной, возвращаю его в ладонь Егора. Взявшись за руки, мы шагаем вперед. Но стоит мне снять защиту, туман обступает нас со всех сторон, будто чьи-то призрачные пальцы, стремящиеся стереть границы реальности.

Привыкшая во всем полагаться на зрение, я на время теряюсь. Сердце неумолимо колотится где-то в ушах, будто пытается предупредить об опасности. С каждым шагом я чувствую, как нарастает страх — он проскальзывает в животе холодным извивающимся змеем, оставляя за собой бесконечные сомнения.

Что, если это обман, ловушка, и мы идем на верную смерть? И все по моей глупости. Тоже мне, нашла кому довериться. Какому-то чудовищу из леса в черном плаще!

Егор шепчет мне что-то ободряющее, но его голос теряется в этом зловещем тумане, и доносится так, будто из другого мира. Мы продолжаем двигаться вперед, шаг за шагом приближаясь к незнакомцу. И чем ближе мы к нему подходим, тем больше меня охватывают странные ощущения: ему присуща та же внутренняя сила, что и мне. Стоит отбросить страх и неспособность различить что-то в этом адском тумане, как я чувствую ее столь же ясно, как тепло руки Егора в своей.

— Доверься туману, зри сердцем, — снова слышу я в голове этот голос, который направляет меня, ведет за собой.

Ага, как же, доверься! Да мы идем фактически наощупь, цепляясь за воздух. Но со временем что-то начинает происходить: страх отступает, и туман будто бы рассеивается понемногу, как если бы мы свыклись с его существованием и научились каким-то седьмым чувством различать предметы в этом белесом киселе.

И вот, наконец, очертания в тумане становятся отчетливее. Я вижу, как плащ незнакомца колеблется на ветру, словно живое существо, и не могу отвести взгляда от его темной фигуры. Мы подходим ближе и меня охватывают такие разные чувства: что-то одновременно напоминает мне о тяжелой потере и дарит надежду на светлое будущее. Внутри меня нарастает эмоция, сложная и противоречивая. А в тот момент, когда незнакомец снимает капюшон, я замираю, затрудняясь дышать.

Сердце пропускает удар, потому что прямо передо мной стоит мой отец. Лицо, которое я почти забыла, но которое столько раз видела во снах и на фотографии в Ульянкиной спальне. Я пытаюсь поверить в это, осознать, как такое возможно. Переполняющая меня радостью смешивается с горечью. Его глаза, полные печали, потерянного времени и незабываемого света, встречаются с моими, и вся окружающая нас тьма этого странного мира, скрытого туманом, кажется не более чем нежной дымкой.

— Отец… — произношу я с трудом.

— Лера, — его голос такой теплый и родной, что из глаз уже катятся первые слезы.

Он узнал меня после стольких лет и в этом чужом теле. Но как? Как он сумел здесь выжить? И почему не может выйти отсюда, пересечь реку и жить вместе со своей семьей? Голову переполняют вопросы, а родные руки уже прижимают меня к крепкой отцовской груди.

— Это я, пап, я.

— С ума сойти! Твой отец? Правда, что ли? — недоумевает Егор, и я счастливо улыбаюсь сквозь слезы.

Теперь, когда папа рядом, я знаю, не все потеряно.

— Да, это он, — шепчу я, не в силах оторваться от объятий. Его тепло, обволакивающее и защищающее, как давняя нега, успокаивает мою измученную душу. Я впитываю в себя каждое его прикосновение, словно он может исчезнуть в любой момент, будто призрак, спасшийся из забвения.

— Лера… Малышка моя. И уже такая взрослая, — дрожит его голос. Ни мне, ни ему все еще не верится в наше воссоединение. — Я так скучал по тебе. По вам с мамой. Каждый день был мучением.

— Я тоже, пап, тоже, — пытаюсь сдержать поток эмоций. Слезы катятся по щекам, но на сердце становится легче. Я больше не одна, я нашла своих родителей. Только вскоре возникает новое беспокойство: почему он здесь? Где был все эти годы?

— Почему ты так и не вернулся? — спрашиваю я и отстраняюсь на чуть-чуть, чтобы заглянуть в его глаза. Отец тяжело вздыхает, не скрывая боли во взгляде.

— Далеко не всегда и все так просто, девочка моя. Я задержался здесь по многим причинам. Это место… Я его последний страж. Не будь меня на этом посту, туман уже давно разросся бы далеко-далеко, полностью поглотив и другой берег реки.

— Но мама, она там, прямо на другом берегу, и все это время ждет тебя, — машу я рукой. — И не только она. Ульяна, моя младшая сестра, она знает тебя только по портрету и маминым рассказам.

— Уля, значит, — тепло улыбается отец. — Я видел их много раз, наблюдал за ними из тумана, но я не могу покинуть свой пост. Ради них в первую очередь. Я никогда не подвергну их опасности, каких бы жертв мне это не стоило.

Я отворачиваюсь, чувствуя, как в груди сжимается комок горечи. Мы столько лет прожили в разлуке, и теперь снова стоим на пороге расставания. Как же это несправедливо — наконец найти своего отца, и узнать, что он навсегда застрял в этом чертовом тумане, когда совсем рядом, его ждут Уля с мамой.

— Но я не хочу терять тебя снова, — проговариваю с болезненной настойчивостью. — Мы должны найти способ вытащить тебя отсюда и сплотить нашу семью.

— Я бы тоже очень этого хотел и, поверь, за эти годы уже все перепробовал, но так и не нашел решения.

Отец переводит взгляд на Егора, который все еще посматривает на нас с недоумением.

— Лучше расскажи, как вы здесь оказались. И что это за бесстрашный защитник с тобой рядом.

Егор представляется, жмет отцу его крепкую руку. Двое дорогих мне мужчин внимательно изучают друг друга взглядами. Но тут по лесу снова проносятся жуткие звуки. Я вздрагиваю от неожиданности, за деревьями мелькают перепуганные тени.

— Что это?

— Прежние жители поселения на берегу, — бросает коротко отец. — Точнее то, что от них осталось. Забирайте свои вещи и уходим. У нас еще будет время пообщаться, но не здесь. Тут становится слишком опасно.

Следуя за отцом, мы с Егором медленно продвигаемся вперед сквозь зловещий туман, который стелется по земле, будто живое существо. В низинах он кажется особенно густым и тягучим, затрудняя видимость и забирая с собой звуки окружающего мира. Каждый шаг отдается в сердце тревожным эхом.

На нашем пути встречаются заброшенные деревни, застывшие в вечном молчании. Дома с покосившимися крышами и выбитыми окнами стоят словно мрачные стражи прошлого. Из невидимых уголков зловещей тишины я иногда ощущаю на себе взгляды теней — тех, кто некогда был человеком, но теперь стал частью жуткой тьмы. Их очертания расплываются и мерцают, образуя жалкие фигуры, полные горя и печали. Одна из теней будто в мольбе тянет ко мне руки.

— Как им помочь?

— Никак, — даже не останавливается отец, спешно продолжая уводить нас подальше от этих мест.

— Что с ними стало?

— Отказались покинуть свои дома и спрятаться в пещерах. В итоге туман и его обитатели высосали из них все жизненные силы.

— Кто-то все-таки выжил? — озвучивает мои мысли Егор.

— Да, конечно. Скоро сами все увидите, — обнадеживает отец и резко замолкает, осматриваясь по сторонам. — Они уже здесь, — шепчут его губы, а в руках образуется нечто вроде огненного шара, сплетенного из магической энергии.

Я читала про такие в маминых книгах. Стихийники с давних времен сражались с их помощью на поле битв, вот только меня научить этому мастерству было некому.

— Поможешь отбиться? — улыбается мне отец, словно все это, не более, чем приятное приключение. Или просто чувствует, как в моей груди разрастается напряжение, и я начинаю пугаться каждого шороха.

— Помогу, чем смогу.

Где-то совсем рядом слышится треск веток, и я занимаю боевую стойку, даже не представляя, что лучше использовать: силу огня, воды, или ветра? Знать бы еще, с кем предстоит сражаться.

— Если умеешь, используй молнии, — подсказывает отец, — они их точно заставят понервничать.

— Я могу обернуться волком, — предлагает Егор. Он у меня такой, не привык стоять в стороне, когда вот-вот начнется сражение.

— Не в этот раз, сынок. Твои зубы и когти тебе еще пригодятся, чтобы защитить мою девочку, только не в этой битве. Сегодня мы справимся сами.

Внезапно из тумана, словно все это время сидели в засаде, вырывается группа чудовищ. О таких существах не пишут в учебниках биологии. Это что-то неземное, выходящее за грани нашего понимания, как порождение самой тьмы. Полупрозрачные сгустки под два метра, которые в один момент меняют форму, превращаясь в нечто с горящими глазами и зубами, острыми как иглы.

Я запускаю в них молнии, но успеваю поджарить лишь одного, остальные ловко увиливают. А вот отцовский магический шар будто бы дезориентирует их в пространстве. Он так силен и опытен в сражении, что меня переполняет гордость за родителя. Еще недавно я была уверена, что подобные трюки возможны лишь с помощью компьютерной графики, но никак не в исполнении живого человека.

Твари из тумана тоже на удивление сильные и разумные. Пользуясь заминкой, они бросаются на меня, оказавшись слишком близко. Еще немного и острые зубы распороли бы мне руку, но отец перехватывает их атаку. Он произносит заклинание, и на свободу из тумана вырывается вихрь. Он набирает силу, сметая все на своем пути, и с грохотом обрушивается на чудовищ, заставляя отступить назад.

Когда же из отцовских ладоней вырываются струи света, разрезающие пространство и образующие защитный круг вокруг нас, Егор и вовсе застывает в восхищении. В его лучах поверженные исчадья ада растворяются в воздухе, будто их никогда и не было, и все вокруг кажется чище и светлее, словно сюда наконец пробился солнечный свет.

Битва окончена, и я с облегчением выдыхаю, прижимаясь к груди Егора. Даже спрашивать не хочу, сколько еще этих тварей здесь водится. Вернув на спины рюкзаки, мы продолжаем путь.

— Что это было в самом конце?

— Единая магия стихий, объединенная в мощный поток. Если хочешь, могу и тебя научить.

— Было бы здорово.

Отец смотрит на меня с нежностью, словно я в его глазах все еще та самая кроха, которую он однажды оставил. А у меня из головы не выходит один вопрос?

— Я все не пойму, почему ты попросил меня снять защиту? Жемчужина, которая усиливала мои способности, давала похожий эффект, под ее куполом мы были в безопасности.

— Жемчужина⁈ — округляются от удивления его глаза. — Никому о ней не говори и не в коем случае не показывай.

— А что в ней такого?

— Не здесь, — обрезает меня отец, и подводит к водопаду. — А вот и наше убежище.

Там, на другом берегу реки, он шумел бы так, что у меня уже заложило бы уши. Там, но не здесь. И вода, и время, и звуки — все будто бы преломляется в тумане, искажая естественный ход течения.

Одним легким движением руки отец раздвигает потоки воды в стороны и приглашает нас пройти внутрь. Не знаю, что я ожидаю увидеть за водопадом, но это настоящий тайный ход, выбитый в камне. От тумана нас скрывает не только вода, но и плотная магическая завеса подобно той, которая установлена у мамы по периметру. Она более чем надежно защищает вход от нежеланных гостей. И я ловлю себя на том, что мне очень интересно, что же ждет нас внутри?

Входная арка, вырезанная в стене пещеры, обрамлена фиолетовыми светильниками из минералов, которые источают мягкий свет. Как только мы с отцом и Егором входим в подземный город, наши глаза постепенно привыкают к полумраку, а носы наполняются ароматом влажной земли и свежих трав. Это чудо вызывает у меня все новые вопросы.

Город в пещерах, образованный из сотен округлых сводов, тысячей огней и людских голосов, кажется живым, словно сами его стены дышат, и в них бурлит энергия. Деревья, кустарники и цветы здесь не знают о солнечном цвете, но продолжают расти, цвести и даже плодоносить.

— Но как такое возможно? — с восторгом осматриваюсь по сторонам. — Тоже магия?

— Без нее никому из нас было бы не выжить. Это все Никифор, он здесь заменил солнце, — усмехается отец, — я вас еще познакомлю.

Местные жители встречают нас с интересом, но и мы разглядываем их также. На них одинаковая простая одежда из светлой грубой ткани с какими-то яркими нашивками, видимо, чтобы лучше различать друг друга в этих потемках. Мы застаем их за работой, здесь ее хоть отбавляй, но стоит им увидеть моего отца, их лица озаряются радостью и надеждой.

Глядя на них, я поражаюсь тем, насколько разнообразна жизнь под землей — дети играют в переулках, взрослые занимаются ремеслом, кто-то собирает урожай из грибов и корней, другие готовят и поют веселые песни, еще и подмигивают друг другу.

Мое сердце наполняется теплом. Я не ожидала, что под землей, окутанной магическим туманом, уцелело такое количество людей, и несмотря на страшную угрозу они продолжающих свои жизни. Каждый из них стал частью этой маленькой общины, и вопреки страху и темноте, сохранил человечность и веру в крепкую дружбу.

По освещенным улочками и навесным переходам, где-то внизу под которыми шумели подземные воды, мы продвигались к центральной площади, где отец по обыкновению встречался с местными жителями. Стоит им его заметить, и нас окружает целая толпа.

— Ярослав вернулся! Все сюда! Как дела на поверхности?

— Без изменений, — отзывается отец, и ставит на стол свой увесистый рюкзак.

— А это кто с тобой? Откуда? Как сумели выжить?

— Мы из «Пропади пропадом», — отзывается Егор, и вопросов становится еще больше.

Среди всей этой толпы тут же находятся родственники его матери, и вот уже на груди моего любимого рыдает от счастья какая-то женщина.

— Надо же! Кто бы мог подумать, что вот так свидимся? Рассказывай, как вы там, как родители? Мы здесь уже много лет без новостей, нам все интересно.

В это же время отец выкладывает на стол, собранные им с поверхности вещи. В моем мире, мы вряд ли назвали бы их ценными, но здесь, после всего пережитого, каждый из этих предметов на вес золота. Старинные книги, стеклянные бутылки с лечебными настойками, ремесленные инструменты, детские игрушки, изящные украшения, созданные руками старинных мастеров — все это напоминает об истории и культуре этого народа, и поддерживает в этих людях жизнь.

Я замечаю, как все новые жители подземелья устремляются к моему отцу. Их лица светятся от радости и восхищения, каждого из них папа знает по имени. Они заменили ему потерянную семью, он же стал для них символом надежды и защиты, последним стражем, который вернулся с дарами из разрушенного мира.

Поднимая каждый из этих предметов в воздух на всеобщее обозрение, отец рассказывает детям о том, как они были использованы и почему так важна каждая из деталей. Люди восторженно слушают его, будто это священный ритуал, связывающий их с давно ушедшими временами.

Наблюдать за этим горько и радостно одновременно. Сейчас их мир погружен во тьму, но так было не всегда, и не всегда будет. Туман поглотил не все, ему не добраться до человеческих сердец, полных надежд и солидарности. В этот момент я ощущаю связь со всеми этими людьми, уверенность, что они могут справиться с невзгодами, несмотря на тьму, не оставят друг друга за пределами света.